Hot tea and autumn night.

ведь если лечь раньше, то и звёзды увидишь раньше? они мягкими шагами спустятся с бескрайнего чёрного неба по ступеням лесов прямо к тебе в постель, светящимися точками опустятся поверх одеяла. заденут руку, запутаются в волосах, вздохнут и останутся до рассвета, освещая собой призрачный туман снов, повисший как дымка над рекой под деревянным потолком комнаты. они очень похожи. просто до ужаса. родились с разницей меньше месяца. одинаково русые, одинаково высокие. у Феди улыбка более открытая и добродушная, а Костя никогда не улыбнётся лишний раз. Федя для него ориентир. если тот улыбается — тоже слегка поднимет уголки губ. — холодно, — Костя натягивает рукава объёмного свитера на костяшки пальцев, ёжится, подносит руки ко рту и шумно дует, стараясь согреть. — сейчас камин и печку растопим, — у Феди всегда есть решение для любого вопроса. он никогда не драматизирует, а вот Костя любит побубнить, — пошли за дровами, за домом, кажется, есть. тёмная трава шуршит под ногами, ветви лезут в глаза и приходится отодвигать их руками. кроссовки тут же намокают от вечерней студёной росы — ещё пару дней и начнёт подмораживать. Федя идёт впереди, Костя за ним, принимая руками ветви, которые Чалов придерживает, не отпуская сильно. в поленнице дров немного, но им точно хватит. Федя в тёплой флиске, жилетке поверх, любимых тренировочных штанах деловито присаживается и начинает подавать Косте деревяшки. тот их берёт, попутно отмечая, что у Феди всегда всё как-то складно выходит. продираясь назад к входу в дом, Косте кажется, что он сейчас заблудится и точно попадёт в Нарнию. сумерки уже стелются по земле, еще несколько минут, и стемнеет полностью. пахнет последними антоновскими яблоками, землёй, и от этого исходит тепло, которое начинает успокаивать и убаюкивать. Костя сбрасывает деревяшки перед камином на подстилку, отряхивает свитер и руки. опускается рядом, скрещивая ноги по-турецки, и берёт в руки коробок спичек, который валяется рядом с камином. такой привет из прошлого выглядит ужасно мило в век зажигалок. — Костян, если тебе холодно, то пол — это самое плохое место, где можно сесть, — Федя, посмеиваясь, заходит в дом, принося частичку темноты из сада и ещё дрова. — не будь занудой, Чал, иди сюда лучше тоже. Федя закидывает дрова в камин, обкладывает их газетами и крутит головой в поиске источника огня. Костя протягивает ему коробок на раскрытой ладони. автоматически отдёргивает руку, укладывая её на колено. чирк спичкой — и огонь принимается за газеты и тихонько переползает на дерево. Федя удовлетворённо вздыхает и поднимается с пола. — ты куда? — я чай заварю, горячий, — Чалов исчезает в маленькой кухоньке, а Костя переползает к креслу и опирается на него спиной. поглаживает левое колено и смотрит в камин, который успел разгореться. Федя украдкой наблюдает за сидящим на полу парнем, пока кипит чайник. — ты сегодня все упражнения сделал? мазь, таблетки? — Федя вручает Косте огромную чашку с дымящимся чёрным чаем и опускается рядом. — ага, — Костя наконец-то греется об чашку и тепло ползёт от рук к предплечьям, обжигает нос. Федя знает, что Костя держится за своё колено либо когда оно ноет, либо когда он волнуется. они молчат несколько минут. чай остывает, его уже можно пить, прихлёбывая. — знаешь, о чём я мечтаю? — Федя поворачивается и укладывает голову на сидение кресла, почти касаясь носом плеча Кости. Кучаев улыбается и опускает глаза в чашку с чаем. оттуда на него глядит звёздочка, мерцает и исчезает. — хочу зимой, когда везде будет много-много снега, уехать в Финляндию, на самый край света, в избушку посреди тайги. выбираться на мороз, топить печку, сидеть у камина… вот так же как сейчас. последняя фраза застревает в горле у Феди и он замолкает. видит как Костя облизывает губы, чуть сжимает зубы — сбоку хорошо видно, как острые скулы заостряются ещё сильнее. Костя перестаёт дышать, потому что зачем нужен воздух, когда Федя вот так близко как сейчас? — я думаю, у тебя всё получится. Федя ставит кружку на пол и прижимается лбом к чужому плечу. можно? зажмуривается. пожалуйста. подаётся выше и через пару секунд дотрагивается губами до горячей (откуда только так напекло) шеи. попадает в самую венку, и внутри скручивается всё. его мальчик. Костя замирает, но не выдерживает и громко выдыхает. чай понимает, что пока он совсем не нужен, и смущённо прячется на дне кружек. оказывается, без слов объяснить всё намного легче. Федя целует медленно Костю в шею, пониже к плечу, снова шею, только-только пробуя, останавливаясь, поражаясь как внутри спокойно. я оставил с тобой половинку себя. чуть отстраняется и целует его пострадавшее колено. осторожно, чуть касаясь, через ткань джинсов. Костя всхлипывает и упирается сильно в плечо, чуть ли не отталкивая. Федя понимает, что переборщил, что вот сейчас разом рухнет всё, что так долго береглось, в течение многих месяцев. виновато смотрит прямо в тёмно-зелёные глаза, широко раскрытые то ли от неожиданности, то ли от страха. пытается встать, но его за руку ловят. — стой. не уходи, пожалуйста, — Костя тянет Чалова на себя за руку в последнем жесте отчаяния. ведь если Феди сейчас не будет рядом, так близко, что дышать невозможно, он не сможет, не выстоит, сломается, и Нарния засосёт его неизбежно. худой Федя помещается между Костиных коленей, обхватывая его голову обеими ладонями, стараясь всё запомнить до мельчайшей чёрточки и в то же время отключиться, отдаться тому, кто так доверчиво смотрит снизу вверх, тянется, просит. кажется, так хорошо и правильно ещё никогда в жизни не было. Костя тянется к его губам и целует. Вселенная сужается до его лишь губ, его медленных шажков ладонями вверх по рукам, к плечам по спине. Костя прижимается всей грудной клеткой к Феде, сжимает коленями и руками к себе прижимает, как будто боится, что тот исчезнет. — родной мой…, — только сейчас до Феди доходит, какой Костя на самом деле красивый. с затопленной зрачком радужкой, коротким ёжиком на висках, светлыми длинным ресницами, высокими скулами. Феде на мгновение кажется, что он видит бога. ведь бог любит тех, кого целует? Федя улыбается улыбкой, от которой Костя начинает медленно умирать. их тела отделяет лишь свитер и толстовка с жилеткой. Костя неуверенно стягивает жилетку с таких близких плеч, надышаться не может, жмурится, дышит часто. пугается своих рук, хочет отодвинуться, отвернуться. — Федь, я… не нужно наверное… Нарния встаёт перед его глазами, застилая всё вокруг. — ну что ты, родной… тшшш…, — Чалов обнимает его, крепко держа. гладит по мягкому ёжику, вдыхает запах хвои и огня, который достаточно растопился, — я просто буду обнимать тебя, сколько захочешь, ладно? — я хочу, чтобы ты обнимал меня всегда, — шепчет Костя. Федя целует его в лоб. Нарния отступает — теперь его есть кому охранять. * они разговаривают до четырёх часов утра, перебравшись в кровать и укрывшись одеялами. не могут наговориться, словно увидели друг друга впервые за много-много лет. о травмах, мечтах, путешествиях, факапах, разочарованиях и большом счастье. Костя лежит рядом с Федей на подушке, подложив руку под щёку, как часто они лежали на сборах, и не может свести с него взгляд. в голове кристальная чистота впервые за очень много лет. от подушек и от Чалова пахнет антоновскими яблоками. звёзды подмигивают и отправляются спать. а эти пусть говорят. у них впереди целая вечность.