Хороший, плохой, лжец

      За последние дни, пока Бек тратил время на прыжки без парашюта и разборки с подружкой своего любовника, в офисе накопилось порядочно работы. Встречи с клиентами Райнхарта и их смехотворные проблемы ненадолго отгоняли дурные мысли. Всё же обманщик жалел, что с переходом дока на сторону зла сам он остался без хорошего психотерапевта — а как бы хотелось выговориться! Каждый день мужчина возвращался в пустой особняк в Бруклине, смотрел новости, курил травку, ворочался от одного края огромной кровати к другому… И каждое утро надеялся: уж в этот раз Паркер не пропустит сеанс. О чём он только думал?       В один из таких непогожих дней, когда серое небо вот-вот обещало первый снег, Квентин вошёл в свою просторную прихожую, устало закинув пальто на спинку стула. Не успел он принять настоящий облик и разуться, как в дверной звонок настойчиво зазвонили. На экране домофона нервно тормошился последний, кого хозяин ожидал увидеть на пороге дома — Питер Паркер. Бек бросился было к двери, но дал себе время остыть: какого дьявола мальцу понадобилось здесь, в доме дока? Не он ли пару дней назад выпроводил его, испугавшись своей девушки?       — Я тебя заждался. — состроивший самое беззаботное лицо Бек пропустил молчаливого гостя внутрь. Тот с непроницаемым видом стал рассматривать хоромы, продвигаясь в глубину особняка.       — Неплохо ты тут устроился. — юноша осторожно скользнул пальцами по мраморной античной фигурке, которую давно не протирали от пыли.       — Интерьер подбирал не я. По мне так, претенциозная безвкусица. — пожал плечами хозяин, припомнив, что так и не рассчитался с владелицей своего съёмного клоповника. — Всё в порядке? Ты не приходил на сеансы.       Повернувшийся к собеседнику Паркер глянул с холодной решительностью. Его немногословность, как правило, не предвещала ничего хорошего.       — Пойдём наверх. Здесь нас могут увидеть.       Шагая по деревянным ступеням извилистой лестницы, словно приговорённый вслед за конвоиром, Квентин давался диву, как хорошо парень ориентируется в чужом немаленьком доме. То самое паучье чутьё?       — Куда ты меня ведёшь? — посмеиваясь сам над собой, Бек не прекращал заваливать Питера вопросами. — Как ты вообще узнал, где живёт док? Эй, твоя девушка в курсе, что ты школу прогуливаешь? У вас, должно быть, зимние каникулы, точно!       Поднявшись на второй этаж, Бек на секунду застыл, рука взволнованно наглаживает округлый край перил.       — Пит, ты чего? — голос сделался мягче, нога перешагнула последнюю ступеньку в сторону Паркера. — Ты сбежал от КГБшника?       Когда расстояние сократилось до шага, предательский толчок впечатал мужчину в стену коридора — ещё чуть-чуть, и он выломал бы собой дверь. Паркер подскочил вплотную, не оставляя пространства для манёвра: во взгляде ни тени игривости — лишь необъяснимая угроза.       — Я тоже соскучился. Но ты меня пугаешь. — впервые Бек заговорил безо всякой иронии. Под прямым и открытым взглядом Паркер смешался, так что Квентин решил исправить ситуацию приветственным поцелуем.       На этот раз парень не просто уклонился, а круто развернул партнёра лицом к стене. Вцепившаяся в волосы ладонь так придавила голову, будто собралась отштамповать на чужой щеке рисунок обоев. Ухо овеяло тёплым дыханием:       — Ты всё ещё хочешь наказания, Бек?       Только от этих слов, показавшихся бы в другой обстановке абсурдными, по телу прокатилась волна возбуждения. Или это всё-таки страх?       — Идём в спальню. — Питер пихнул Бека в сторону двери, тот едва не влетел в комнату, споткнувшись о порог. Грёбаный старшеклассник действует, как отставной спецназовец!       — Пит, всё как-то… неожиданно. — хозяин невольно попятился назад, спотыкаясь о разбросанные пробки от бутылок. — Что-то я нервничаю.       — Снимай одежду.       За Паркером захлопнулись двери. Он по-свойски уселся в большое кресло, отряхнув его от скопившегося мусора, и теперь был готов к представлению. Натуральный мафиози, что тут скажешь.       — Ты точно не хочешь меня прикончить?       Квентин взялся непослушными руками за ремень. Выудивший в складках кресла трубку с остатками табака и пачку спичек, Паркер закурил так, словно делает это лет с семи.       — Не я один круто подражаю доку! — кисло улыбнулся Бек, добравшийся до носков. — Слушай, я понимаю, ты вошёл в образ… Но зачем так серьёзно?       — Ты уже думал, как пройдёт твоя экзекуция? — юноша пыхнул облачком дыма, постукивая ногтями по чаше трубки.       — М-м… Ты привяжешь меня к кровати и отымеешь сзади?       — Так. — нога манерно легла на ногу, мундштук проделал в воздухе витиеватые движения, подгоняя избавиться наконец от остатков одежды. — Помнишь, ты признался мне в тот день в квартире?       Бек стряхнул с ноги трусы — последнее, что на нём оставалось:       — Признался в?..       — Любви. — дымящаяся трубка глухо стукнула о подлокотник, на поясе Паркера звякнула расстёгнутая бляха. — Хочу, чтобы ты повторил всю фразу целиком. Сделаешь это для меня?       Квентина била дрожь так, будто Питер твердил что-то непозволительно сексуальное. Но ведь тот был абсолютно сдержан! Каким, должно быть, озабоченным великовозрастным придурком он выглядит со стороны перед этим школьником.       — Эм… Попробую. — иллюзионист вложил в соблазн всё своё актёрское мастерство. — Я люблю тебя. И сделаю всё, как ты скажешь. Пускай он хоть в ад меня забирает.       Бек ожидал, что благодарный слушатель ему поаплодирует или, по крайней мере, достанет возбуждённый член, но тот лишь одобрительно закивал:       — Хорошо. Бери свой ремень и залазь на кровать.       Добровольный раб, пускай не без удивления, но исполнил приказ. На коленях лицом к изголовью Паркер сперва привязал одну его руку к кровати, а затем обошёл с другой стороны, вытягивая из петель свой ремень.       — Проверь. Крепко? — парень туго стянул второе запястье, и пленник, на пробу дёрнувший ремни, оказался связан действительно надёжно. Впрочем, только для вида, если забыть о суперсиле Мистерио.       Настраиваясь на «экзекуцию», Квентин зарылся лицом в покрывало. Спина выгнулась, зад бесстыдно оттопырился, готовый принять главный пыточный инструмент. И тут же получил смачный шлепок ладонью. Не успел Бек испортить всё смехом, как интимность момента нарушил крик Питера:       — Эй там, можно заходить!       Открылась дверь. Внутри появился Димитрий, без комментариев спокойно прошествовавший к креслу. И тут стало совсем не до смеха.       — Пит. Ты что?! — ремни вновь бессознательно натянулись, кровь отхлынула от мозга. — Что… Что тут творится?!       На секунду, лишь на секунду Бек поверил в происходящее. Допустил безумную мысль, что Питер способен на то, чего даже в самых диких фантазиях не представишь. Но Паркер сам спас рассудок приятеля, предложив ему версию достоверней. И во сто крат ужасней:       — Ну хватит этого цирка. Не говори, что не узнал меня, раб.       По позвоночнику покатилась капля холодного пота.       — Киндред.       — Он самый. Который затащит в ад — да и чёрт с ним!       Демон не изменил облика и говорил всё тем же тонким голоском Питера, но это делало его злую шутку ещё более извращённой. Бек окончательно перестал понимать, что здесь происходит. Он упёр ноги в кровать, готовый рвануть ремни, но тяжёлая рука Сородича на макушке отогнала крамольную мысль:       — Не сопротивляйся.       — Нет. Нет. Если ты слышал наш разговор, то знаешь, что я не предам Питера. — Бек задрожал от натуги, поднимая голову под тяжестью каменной ладони. — Я отказываюсь, мать твою! Не проси меня использовать Райнхарта, или что вы там со Старшими задумали!       — Мальчик мой, ты и есть Райнхарт. А тот, о чьей судьбе вы с Паркером так печётесь — Мистерио. И, поверь, он прекрасно справляется без вашей помощи. — хватка руки ослабла, её сменили утешительные поглаживания. — Не важно. Ты ничего не можешь сделать.       — Ещё как могу! — Бек гневно стряхнул с себя назойливую ладонь.       — Ты не носитель своих сил, а всего лишь хрупкий сосуд. Забыл? Разве ты не чувствуешь пустоту? Магия тебя покинула по воле Старших. Ты просто человек и не в силах даже разорвать эти путы. Ну же, попробуй!       Обомлевший Квентин сперва несмело, затем со всей дури дёрнул ремни. Твёрдая кожа жгла запястья, отказываясь поддаваться. Тогда на грани паники он попробовал снова и снова, кожа трещала, визжали пружины матраца, а Бек не мог совладать ни с ослабевшими руками, ни с магией теней, ни даже телепортироваться.       — Я предупреждал.       Киндред подозвал Димитрия, который грубо вжал голову пленника щекой в кровать. Тем временем сам демон в обличье Питера достал из кармана небольшую закрытую банку, которую учтиво поднёс к самым глазам Бека.       — Знакомься, рыжая сколопендра. — на дне банки и вправду шныряло крохотное существо с длинным сегментированным тельцем и неисчислимыми лапками, шустро перестукивающими по стеклу. От одного вида этой мелкой твари Квентину захотелось в голос разрыдаться, кожу обильно покрыла испарина. Пожалуйста, только не многоножки! — Крайне агрессивна. Ядовита. Особенно когда теряет ориентацию в узких тёмных пространствах.       По шалому взгляду пленника Сородич догадался, о чём тот подумал, однако не стал напрасно подогревать интригу:       — Успокойся, я запущу её тебе в ухо.       — Боже, нет!       — Слушай внимательно, речь ведь о твоём наказании. Итак, я закрою сколопендру в твоём ушном канале. Она начнёт нервничать, искать выход, доберётся до барабанной перепонки — и это самое неприятное. Стук будет ощутимый: возможно, закружится голова, начнёт тошнить. Затем сколопендра прогрызёт перепонку, проникнет глубже в голову. Не обещаю, что к концу экзекуции ты не сойдёшь с ума… но мы будем наблюдать, так что не волнуйся.       Бек забился о постель, как буйно помешанный:       — Сволочь!!!       Сородич извлёк из кармана пинцет, стал без спешки откручивать крышку:       — Ты подзабыл наши с тобой развлечения в аду, увы. Обещаю, это тебе запомнится.       — Господи! Я должен раскаяться, да? Поклясться, что буду слушаться?       Димитрий зафиксировал голову уже обеими руками. Подцепленная пинцетом сколопендра исчезла на дне ушного канала, и палач быстро заткнул отверстие ватным тампоном:       — Чхал я на клятвы смертного.       Пленник не считал времени, пока мучители держали его, не позволяя дёргаться. Он орал, метался, силился драться ногами и пришёл в себя лишь тогда, когда сообщники зачем-то отпустили его, отстранившись назад. В воздухе стрёкотом тысяч насекомых прозвучал голос, превращающий самые нестерпимые страдания в фоновый шум.       — Бек, Бек, Бек. Долго ещё ты будешь терпеть? Или тебе нравится?       Квентин в ужасе обернулся назад, где в конце комнаты стоял Сородич в своём настоящем облике и с обвитой вокруг плеч гигантской многоножкой. При виде последнего русский и псевдо-Паркер попятились в разные стороны.       — Ты… настоящий. — побелевшие губы юноши задрожали.       — Разумеется. Но мы ведь и так встречались.       — Мистерио, что это за дерьмо?! — Димитрий рывком достал ствол.       — Не спеши, Хамелеон. — рассыпавшаяся иллюзия явила присутствующим Райнхарта собственной персоной.       — Теперь-то ты понял, раб? — Киндред подошёл ближе. — Сбрось уже эти дрянные ремни. Мои силы никогда тебя не покидали.       Ремешок слетел с запястья мужчины с такой лёгкостью, словно его завязал ребёнок. Квентин выбросил проклятый тампон, позволив несчастной сколопендре выпасть из уха на постель и затеряться где-то в складках простыни. По шее растеклась струйка тёмной крови. Бек вырвал с мясом второй ремень, пространственный скачок перенёс его к Хамелеону, и тут же мёртвая хватка выкрутила руку с пистолетом. Уронивший оружие Смердяков захрипел от ударов в живот, но сейчас Квентину было не до него. Очередной скачок через комнату, Бек оказывается перед Райнхартом и одной рукой так сдавливает горло, что хилый доктор оседает на пол. Стоило Хамелеону вновь потянуться за пистолетом, как собственная тень сковала его движения. Шею дока сжала вторая ладонь. Хватило бы секунды переломить его слабый хребет, если бы врагов не отбросила друг от друга гигантская многоножка.       Квентин брякнулся на постель. Отползший подальше от извивающейся твари доктор Людвиг вдруг опомнился, и не прошло секунды, как беглец оказался в смежной ванной комнате, а оттуда через окошко спустился по крыше. Хамелеону повезло меньше. Стоило бедняге дёрнуться к двери, как по молчаливому приказу Киндреда его зверушка обвилась вокруг русского.       — Клянусь, не я это затеял! — несчастный зажмурился, не в силах терпеть щекотные касания усиков на своём лице. — Он всем заправляет! Квентин Бек или Райнхарт — я сам запутался, кто этот чёртов жулик! Я только шпионил за Человеком-пауком и его друзьями!       — Стало быть, лазутчик. Так-так, нам такие нужны. — демон переключил внимание на своего задыхающегося подопечного, что сидел на постели без единого звука. — Бек. Конечно, я видел самые разные твои унижения, пока ты был в аду… И всё же ты безнадёжен, раб. — Киндред покачал головой, в пустых глазницах на миг померещилась насмешка. — Люди. До чего изобретательные и жестокие твари! Но, надо отдать должное, я почерпнул идею для будущих пыток.       Страх напрочь лишил Квентина дара речи. Он знал: одно слово, одна непозволительная мысль, и Киндред прихлопнет его, как назойливую мошку.       — Что я говорил тебе? Не вы, смертные, вершите судьбу мира. Не вам решать, как и когда умереть. Если Старшие обращают на тебя свой взор, ты повинуешься. Нет ничего важнее порядка и иерархии. Ах… И почему я так мягок с тобой? Привязанность, стыдная привязанность. Нужно было дать малютке прогрызть тебе перепонку.       Потревоженная вздрогнувшим мужчиной рыжая сколопендра прытко выползла из своего укрытия, чтобы поглубже зарыться в смятой простыне и там, в тепле и на сытое брюшко, заснуть, свернувшись колечком.