Белая ворона

      В очередной раз, попрощавшись с двумя близкими друзьями, по пути к своему дому, Мидори встретила тех жестоких детей, которые осуждали её за слабость и вторили своим родителям о полукровности. Естественно, она прекрасно знала, чем это способно для неё обернуться. И вот в адрес девочки прозвучало одно крайне гадкое слово, уже входящее в привычку: — Грязнокровка!       Девочка старалась не обращать внимания на такие вещи. Но то, что обычно помогало против обидчиков в прошлой жизни, как оказалось, ничего не способно поменять в этой и лишь сильнее злит их. В отсутствии ответа они тоже видели слабость. И потому решили в очередной раз продемонстрировать ей её ничтожность. Пятеро мальчишек окружили её и начали жестоко избивать. Мидори ничего не могла им противопоставить, только прикрывала руками голову, оказавшись на земле от града ударов. И поджала под себя ноги, чтобы защитить живот. А из глаз катились горькие слёзы беспомощности.       Мадара знал, что такое периодически происходит. Поэтому на этот раз решил проследить за ней и посмотреть, сумеет ли она как-то разрешить эту проблему или так и будет всё это терпеть. Он совершенно не хотел разочаровываться в ней. Но всё что ему доводилось видеть прежде и сегодняшний случай, заставляли и его мало-помалу от неё отворачиваться. Хотя на самом деле Мадара желал ей тогда только добра, но не заступался, так как считал величайшим благом, если она сумеет постоять за себя без посторонней помощи. Ещё в детстве он начал осознавать, что драки с теми, кто слабее не несут ему никакой пользы. А так-то он был в состоянии с лёгкостью разогнать их. Впрочем, и Изуна сумел бы противостоять им, и он тоже остался здесь в качестве молчаливого наблюдателя.       Время шло, но ничего не менялось, и тогда Мадара развернулся в противоположную сторону от места действий, чтобы отправиться с братом домой и изрёк напоследок: — Мне больше не хочется дружить с теми, кто даже не пытается ответить ударом на удар, — после чего братья неспешно зашагали прочь от этого места.       «Нет! Я не хочу терять такого друга!» — запротестовал разум девушки. — «Меня и так тут почти все ненавидят! Если я ещё и друзей лишусь, я лучше умру, чем буду так жить!» — Мадара, стой! — крикнула Мидори ему вслед. Но он даже не посмотрел в её сторону. Хотя наверняка услышал этот крик. — Думаешь, он тебе поможет, слабачка? Конечно ты слабачка, чего ещё ждать от жалкой грязнокровки, — съязвил один из хулиганов и нанёс очередной удар. Его друзья злорадно посмеялись над этой ситуацией.       В её мыслях на тот момент возникла целая гора противоречий. Она знала, что если ответит агрессией на агрессию, то проявит себя как враг в глазах их родителей. А эти негодяи точно не упустят шанса пожаловаться. Потом бед не оберёшься. К тому же не верила, что сумеет их всех одолеть в одиночку. Но всё же у неё накопилось множество причин для сохранения дружбы с Мадарой. Мало того что и самой не хочется оставаться один на один со своими проблемами, не хочется и его в будущем оставлять совсем одного, если Изуна всё-таки погибнет. Чтобы у него, при таком раскладе, остался в клане ещё хотя бы один дорогой сердцу человек. И тогда она чётко для себя решила: «Пусть я с ними не справлюсь, пусть меня всё равно снова изобьют, пусть даже родители этих уродов назовут меня врагом и снова захотят убить! Но мне надоело такое отношение! Хватит это терпеть! Пусть они узнают, из какого теста я слеплена!» — Мадара! — снова крикнула девочка, внезапно подскочив и нанеся удар кулаком в живот одному из мучителей. Он согнулся пополам от боли. Она и не знала, что её кулаки способны воспроизвести такую мощь. Благодаря эффекту неожиданности мальчишки опешили и даже не успели понять, что появилась необходимость защищаться. — Не хочу тебя терять! — произнесла Мидори по слову за каждый удар, попавший по обидчикам. Мадара только повернулся на шум, как все они оказались на лопатках и начали испуганно отползать, называя её сумасшедшей. А он поражённо смотрел на это, и на его губах вырисовывалась улыбка. — Мы всё расскажем родителям! — кричали они, поднимаясь на ноги и стремясь разбежаться по домам. — Да жалуйтесь сколько угодно! — торжествующе крикнула им вдогонку девочка. Побитая, с тяжёлым дыханием, с всё ещё влажным от слёз лицом, но с ощущением триумфа в груди. — Теперь вы тут самые слабые! Ваши жалобы только подтвердят это! — Давно бы так, — выразил свою радость за неё тот, кто уже почти разочаровался, подойдя ближе. — Я знал, что ты справишься. — Как там говорят: «клин клином вышибают»? — улыбнулась ему в ответ Мидори, промокнув рукавом остатки слёз. — Если бы я не испугалась, что потеряю друга, могла и не побороть другие страхи. Ты всё-таки помог мне встать с колен и поднять голову. — Слабые всегда ищут ещё более слабых, чтобы возвыситься хоть над кем-нибудь. Но в тебе они ошиблись, вот зубы и обломали, — подметил Мадара. — Ты зря верила их словам. Потому что, на самом деле, ты сильнее. — Но и ты оказал мне своеобразную поддержку, — не могла она не заметить, понимая, что только благодаря его словам обрела уверенность. А всё потому, что восприняла его действия как психологически более тонкий подход к повышению мотивации, нежели банальные слова: «ты сможешь». — Даже и не знаю, что бы я делала без тебя.

***

      После этого разговора по душам они всё-таки попрощались и разошлись по домам. А дома девочку ждала строгая мать, явно недовольная опозданием и тем, что её снова избили, как можно было подумать исходя из внешнего вида девочки. — Ну что, тебя опять побили? — первое, чем поинтересовалась Акино, совершенно не подозревая, что сегодня кое-что изменилось. В частности то, что её дочь выросла над собой. — Нет. На этот раз они своё получили! — похвасталась Мидори, буквально сияя от радости, чем вызвала у женщины удивление, смешанное с недовольством. — Ты хоть представляешь, что теперь будет?! Ты и понятия не имеешь, скольких трудов мне стоило отговорить всех от попыток покушения! — возмутилась мать. — Ну, я же тебе говорила: действовать без агрессии. Почему ты не послушала меня? — начала она постепенно успокаиваться, но всё ещё стремилась выяснить причину такого поведения. — И продолжать терпеть унижение?! — настала очередь девочки ответить возмущением и тоже всё высказать в лицо. — Ну, уж нет! Я лучше умру, чем буду так жить! — а вспомнив, что крик здесь не выход, продолжила чуть более спокойно: — Пойми, мама, эта ситуация мешала мне поверить в себя и делала слабой в глазах окружающих. Меня не хотят принимать, так что бездействие точно не поможет ничего изменить. Поэтому я должна отвечать на удары. Даже Мадара умнее тебя, а он ещё ребёнок, хоть и старше меня.       Акино на мгновение лишилась дара речи. Высказывание дочери произвело эффект удара под дых. И она серьёзно задумалась о сложившейся ситуации. А вскоре с сожалением изрекла: — Возможно, я в чём-то ошиблась. Но я хотела сделать твою жизнь более безопасной. Чтобы, по крайней мере, в клане, никто не пытался тебя убить. — Кто может чувствовать себя в безопасности во время войны? Да и раз уж вы с дядей взялись меня обучать боевым навыкам, значит, мне придётся в ней участвовать. От этого тебе меня не уберечь, — продолжила Мидори делиться накипевшими чувствами. Ведь, несмотря ни на что, мать заняла место в сердце дочери и этим заслужила открытость с её стороны. — Но разве неуверенные бойцы долго живут? К тому же, я могу потерять тебя и остаться один на один с проблемой, к которой не буду готова. — Похоже, ты так же не по годам умна, как и Мадара, — подметила удивлённая женщина. — А я так сильно ошиблась, — призналась она, чуть не плача, и обняла Мидори. — Прости меня за всё. Теперь я понимаю, что ты должна быть собой, несмотря ни на что. — Ошибаться — не грех, — начала и девочка успокаивать Акино, обнимая её в ответ. И искренне радовалась, что она всё-таки сумела одуматься. — Грех — не признавать ошибок и не пытаться их исправить.       «Я столько времени ничего не понимала и не принимала собственную дочь. Это было совершенно неправильно», — наконец осознала мать. — «Надеюсь, ещё не поздно наверстать упущенное, и показать свою любовь».