Remake the wrongs

Четыреста лет назад       Локи шёл по холлу дворца, направляясь к личному кабинету отца. Он знал, зачем Один зовет его, — наверняка это связано с недавним происшествием на тренировочной площадке. Он приходил туда, когда ему было нечем заняться, либо потренироваться, либо просто посмотреть, как тренируются другие. Конечно, надолго его это увлечь не могло, царевич предпочитал магию физической силе, но эти бои помогали ему немного развеяться. В этот раз Локи шёл на площадку, чтобы отточить свои навыки. Взяв довольно легкий, но крайне острый меч, он магией создал себе несколько целей. Спустя около часа тренировок, боковым зрением трикстер увидел Тора, который направлялся в его сторону. — Здравствуй, брат. Вижу, ты наконец смог оторваться от своих книг. Нечасто тебя можно тут увидеть. — Тор похлопал его по плечу. — Здравствуй, Тор. Как видишь, решил хоть иногда выбираться из библиотеки. — Правильно решил! — Одинсон широко улыбнулся. — И, раз ты здесь, не против устроить небольшой спарринг? Они частенько тренировались, устраивая такие «бои». Можно было назвать это методом решения их споров, когда им не удавалось найти компромисс. Конечно в физической силе эта гора мышц превосходила младшего брата, но его врождённые ловкость, прыткость и гибкость не раз помогали ему одержать над ним вверх. — Ну, раз ты так просишь. — с усмешкой ответил Локи. — В этот раз боремся на мечах. Тор взял в руки похожий меч, и, немного покрутив его в руке, чтобы привыкнуть к его весу, встал в стойку напротив Локи. Пара секунд переглядываний, и маг нанёс первый удар, не без труда отпарированный Тором. Он был вынужден признать, что в скорости брат тоже превосходит его. Бой длился больше получаса, никто не желал проигрывать. За это время «воины», тренировавшиеся на площадке, собрались посмотреть на зрелище. Посмотреть действительно было на что: сначала Локи стремительно наступал, нанося удары, не давая Тору ни секунды передышки, желая измотать его, но затем сам вынужденно ушёл в оборону. Его старший брат был одним из лучших воинов Асгарда. Зная, какая ответственность лежит на нём из-за статуса, он почти всё своё свободное время тратил на тренировки, которые дали свои плоды — мало кто мог с ним сравниться. Разве что закоренелые вояки, что выигрывали если не силой, то опытом, накопленным за всё время службы. Однако и Локи, несмотря на физическое превосходство брата, умудрялся, порою, побеждать. Сам Тор иногда не понимал, где происходит переломный момент, решающий исход. Это добавляло в каждый их спарринг азарт. Но в этот раз преимущество явно было за Тором. Он сделал неожиданный выпад, и, когда Локи отвлёкся, сделал подсечку, повалив мага на землю. Локи разочаровано выдохнул и прикрыл глаза, хоть на его лице и сияла улыбка. — Похоже, в этот раз удача на моей стороне, брат. — Не скромничай, мы оба знаем, что это не мимолётная птица изменщицы-удачи. Тор лишь улыбнулся и протянул младшему руку, чтобы помочь встать. Локи схватился за неё и через секунду уже крепко стоял на ногах. Воины, до сих пор наблюдавшие за ними, несомненно были заворожены боем, и, не стесняясь, выкрикивали своё мнение. Локи отряхнулся и посмотрел на брата. — Это и вправду был хороший бой, и я бы рад остаться, но мне уже пора. Тор понимающе кивнул. Ответив ему тем же, царевич развернулся и хотел было направиться в свои покои, но краем уха уловил крайне занимательный диалог двух асов: — Нет ничего удивительного в том, что Тор выиграл. Ты видел его брата? Из него же никогда не выйдет нормального воина. Второй скептически посмотрел на него и сказал в ответ: — Не говори ерунды, ты же не видел его в настоящем сражении, как ты можешь оценивать его способности? Немного помедлив, он продолжил: — Я был с ним на нескольких рейдах, поверь, ты не хочешь видеть, как он сражается всерьёз, будучи по ту сторону баррикад. Локи знал второго аса, они действительно ранее встречались на миссиях. — Это я-то говорю ерунду? Я просто убеждён, что магам не место на поле боя, и я это докажу! — И как же? — ас насмешливо вздёрнул бровь. — Сейчас увидишь. Обернувшись, асы увидели Локи. Тот стоял довольно далеко, и было непонятно, слышал ли он их разговор. Один из асов подошёл к Локи. — Ваше Высочество… Локи не был намерен тратить время на пустую болтовню, а потому прервал воина: — Мне бы очень хотелось узнать почему же ты считаешь, что маги не достойны выходить на поле битвы. — Настоящие воины должны сражаться настоящим оружием, а магия оружием не является. И для того, чтобы каждый здесь находящийся вспомнил об этом, я хочу вызывать вас на бой. Локи вскинул брови в удивлении. Давненько никто кроме Тора не вызывал его на дуэль. С одной стороны, он мог бы отказаться, но с другой — гордость и любопытство всё же пересилили. — Твоё имя? — Арне. — Хорошо, Арне, почему бы и нет? Я не против. И больше не сказав ни слова, он развернулся к нему спиной, выходя обратно на середину площадки. Стоявший неподалёку Тор увидел возвращение брата. — Разве не ты сказал, что занят? Или тебе так понравилось, что ты решился вернуться? — в шуточной манере проговорил блондин. — Я и планировал уйти, но меня совершенно неожиданно вызвали на спарринг. Услышав это, Тор был удивлён не меньше брата. Обычно это самого Тора вызывали на спарринги, чтобы померяться с ним силой, а с Локи был просто уникальный случай. — Брат, согласишься на роль судьи в нашем небольшом поединке? — Соглашусь, с превеликим удовольствием! — Тор задорно улыбнулся и встал посреди двух дуэлянтов. Как только оба были готовы, он подал знак, и схватка началась. Локи был в своей стихии, его окружала чистая магия, он молниеносно наносил удар за ударом, Арне оставалось только защищаться. Сначала он держался неплохо, даже хорошо, но всё же не был ровней ни Тору, ни Локи. Буквально через несколько минут Локи нанёс последний удар, сжатая в сферу магия ударила противнику в грудь и просто откинула его в другой конец площадки. Затем Тор громко объявил о победе брата, на этом дуэль закончился. Немного погодя, Локи подошёл к поверженному противнику, который к тому времени успел встать на ноги. — Возможно, тебе стоит пересмотреть свои взгляды на магов, иначе кто-нибудь более обидчивый вызовет тебя уже на смертельный бой. Развернувшись к нему спиной, Локи направился на выход из площадки. Но чуть помедлил, услышав оклик Тора: — Локи, сзади! Обернувшись, он увидел лезвие меча, занесённое над ним. Маг вскинул руку перед собой. Вспышка. И в следующий миг Арне застыл, замурованный в огромной глыбе льда. Пару секунд Локи просто не понимал, что произошло. А когда перевёл взгляд на свою руку, ужаснулся: посиневшую до локтя руку покрыли странные, невиданные им ранее узоры. Локи смотрел на неё будто в трансе, а очнулся только от голоса Тора: — Брат! О, Всеотец, с тобой всё хорошо, ты не ранен? — Нет… Нет, я в порядке. Тор, проследив за взглядом брата, ужаснулся не меньше. — Что с твоей рукой? — Это из-за магии, не волнуйся, ничего серьёзного, пройдёт само. Локи солгал. Ему было стыдно врать брату, но он и сам не знал, что с ним произошло. Ещё через пару мгновений к младшему пришло осознание: он ведь никогда не учил и не практиковал ледяную магию! Это ещё больше потрясло его. Убедившись, что Локи не ранен, Тор обернулся на столб льда. — Ты сможешь развеять чары? — Я попытаюсь. И, конечно, с первого раза у Локи ничего не вышло, и не со второго, и с третьего. Но он вновь, сконцентрировавшись, произнёс заклинание, и упорство наконец принесло плоды: у мага получилось развеять лёд. На площадке образовалась огромная лужа, в середине которой лежал ас. Быстро подойдя к нему, Тор проверил сердцебиение. После, обернувшись, приказал стражам: — Он ещё жив, отнесите его в лазарет. Локи выдохнул с облегчением. Не то, что бы он боялся убить, вовсе нет, его руки и так в крови, как и руки всех кто хоть когда-то бывал в рейдах, однако, это другое, он совсем не желал прослыть убийцей соплеменников. Когда бессознательного аса отнесли в лазарет, Тор вернулся к брату: — Идём, тебе тоже нужна помощь, я доведу тебя до комнаты и прикажу нескольким лекарям зайти. — Тор, я и вправду благодарен, но со мной всё хорошо. Не нужно ко мне никого звать, в моих комнатах есть огромное множество целебных зелий, я сам справлюсь. — Ты уверен? — лицо брата выражало искреннюю обеспокоенность. — Абсолютно. — трикстер как можно более мягко улыбнулся, стараясь успокоить Одинсона. Тор, ещё немного поколебавшись, сдался и не стал более настаивать. — Хорошо, тогда я пойду к отцу, мне нужно ему обо всём доложить. Согласившись с Тором, Локи тоже направился во дворец. Дойдя до своих покоев, Локи сразу пошёл в купальню. Как только его тело обволокла горячая вода, первое, что он увидел — побледневшая рука, постепенно принимающая нормальный облик. — Значит, дело не в магии. — пробубнил себе под нос младший царевич. Локи ещё несколько раз взглянул на неё, и, проверив, нормально ли она функционирует, решил забыть о происшествии ненадолго. Он устал. Прямо сейчас всё, чего ему хотелось — поспать. Вернувшись обратно в покои, Локи подошёл к небольшому шкафчику, и, достав оттуда маленький флакончик, залпом выпил содержимое. Поставив пустой флакон на место, он лёг в постель, здраво решив, обдумать всё на свежую голову.       В другом конце дворца, Один, Всеотец, хмуро смотрел на только что закрывшуюся дверь. Тор всё рассказал. В душе царя метались разные эмоции. Сначала полыхнула злость, потом заиграла тревога, и в конце пришла печаль. Он знал, знал, что когда-нибудь ему придётся всё рассказать Локи, но не подозревал, что этот момент наступит так скоро. Всеотец не был к этому готов. Тот день, когда он забрал Локи из Йотунхейма, когда обрёл ещё одно дитя, был одним из лучших дней в его жизни, потому что он вырос достойным сыном, и не менее достойным царевичем. С самого детства оба его ребёнка были очень талантливы, хотя их таланты и были противоположны друг другу. Локи обещал стать в будущем могущественным магом, а Тор — великим воином. Старший был превосходным стратегом, младший же имел выдающийся дар убеждения. Но были в них и одинаковые черты — сильные, лидерские характеры. Каждый из них мог повести за собой войска, или, если это необходимо, найти общий язык с обычным населением, не имевшим никакого отношения к воинскому делу. Они оба были достойны трона Асгарда, и Один гордился тем, что смог вырастить и воспитать таких сыновей. Но всё же, прямо сейчас, его сердце было полно смятения. Он не знал, как всё объяснить Локи. Как он вообще сможет, глядя ему в глаза, сказать, что он ему не родной сын? Что Один ему не отец, а Фригга — вовсе не мать? Фригга… Его дорогая супруга, его царица. Она ещё не знает о случившемся. Он представлял, как ей будет больно, ведь она всем сердцем любила Локи и души в нём не чаяла, так же, как и сам Один. Ас сжал руки в кулаки. Он должен всё рассказать. Он не может скрывать правду вечно.

***

      На следующий день, Локи проснулся ближе к полудню. Ему понадобилось лишь немного времени чтобы привести себя в порядок, после чего, бросив последний взгляд на свой внешний вид, он вышел из комнат. Впереди он заметил патрулирующих стражников, которым и задал несколько интересующих его вопросов. Получив на них ответы, ему уже точно было известно, куда нужно идти. Дворец Асгарда был потрясающим местом. Снаружи виднелись десятки башен, будто скреплённые вместе, а внутри пролегал игривым лабиринтом из бесконечных коридоров и бесчисленных залов и комнат. Однако, под дворцом было место, куда никто не хотел бы попасть — темница. И она отнюдь не была пустой. В дальней камере на небольшой кровати сидел мужчина. Его фигура сгорблена, а лицо бледно и угрюмо. Неизвестно, сколько бы он ещё так просидел, если бы не услышал шаги и голос, что произнёс его имя: — Здравствуй, Арне. — это был Локи. Он хотел было ещё что-то сказать, но увидел, как пленник подходит к стенке своей камеры, за которой стоял Локи, и встаёт на колени. — Прошу, простите меня. — его голос был ровным, хоть и сквозил горечью. Это было совсем не тем, что ожидал Локи, когда шёл сюда. — Встань. — однако Арне продолжил стоять на коленях, так что ему пришлось повторить: — Я сказал, встать! На этот же раз заключённый послушался. — Я не царь, чтобы ты опускался на колени. — ас ничего не ответил. — Зачем ты просишь у меня прощения? Надеешься, что я замолвлю за тебя слово, и тебя выпустят? — Нет, вовсе нет. — ошарашенно произнёс пленник. — Я отлично осознаю, за что я чуть не лишился жизни и оказался здесь. — Так за что же? — За бесчестный поступок, который я совершил, и, зная это, я не смогу дальше жить спокойно. Я знаю, я не имею права ничего у вас просить, но… — ас запнулся на этом слове. — Ты говоришь, что не сможешь жить с грузом бесчестия, но тогда скажи мне, зачем ты это сделал? — Я… Я не знаю. Клянусь, я не хотел этого. Просто… я так разозлился, что не смог с этим совладать. — «Просто?», — Локи ощутил эти слова как пощёчину. — Твоё «просто» чуть не стоило одному из нас жизни. К тому же, если ты не способен обуздать свои чувства, тебе и вовсе не место здесь. — видя, что ас молчит Локи продолжил: — Что ж, надеюсь, ты усвоил урок, который получил? На это ас горько улыбнулся: — Не сомневайтесь, Ваше Высочество, я понял. По крайней мере, своё мнение о магах я поменял. — Хорошо. Так значит, ты утверждаешь, что всё, что тебе нужно — это моё прощение? — царевич решил вернуться к основной теме. — Да. — тут же ответил воин. Немного погодя, Локи неторопливым шагом почти вплотную подошёл к камере и задал заключённому вопрос, не отрывая от него взгляда: — Прощение, которого ты просишь, искренне? Или же у тебя есть корыстный мотив? — Оно искреннее. — не отводя глаз, ответил Арне. Локи смотрел прямо в глаза, желая найти хоть каплю лжи или лукавства. Но не нашёл, воин говорил правду и действительно сожалел о содеянном. — Вижу, ты не лжёшь. — наконец подытожил он, а затем добавил: — Я прощаю тебя и не держу зла. — Благодарю вас. — тихо ответил ас, чуть склонив голову. Локи отошёл от камеры и увидел, как к нему подходит один из стражей. — Ваше Высочество, Всеотец желает вас видеть. Кивнув стражу, и, в последний раз посмотрев на аса, Локи, развернувшись, вышел из темницы.       Вот, он уже стоял напротив дверей в кабинет отца. Стража, что стояла у дверей, тут же открыла ему. Глубоко вдохнув, он вошёл. Один стоял у окна спиной к нему. — Отец. — Локи поклонился ему. Один повернулся и посмотрел на сына единственным глазом, хорошо передающим печаль. — Приветствую, сын мой. Тор поведал мне о случившемся. — Ты зол на меня? — Нет, Локи. Конечно, нет. У меня нет причин на тебя злиться. Я всё понимаю. К тому же, к счастью, ничего непоправимого не случилось, так ведь? Локи был в замешательстве. — Но тогда о чём же вы хотели со мной поговорить? — О магии. Тебя же тревожит то, что случилось, не так ли? Ведь ты никогда не изучал магию льда. И такой… эффект вряд ли можно считать спонтанным выбросом. — Так ты об этом. Стоило догадаться. Минуту оба молчали. — Я долго скрывал от тебя… — тут царь замялся. — Кое-что. Но сейчас вынужден открыть тебе правду, как бы сильно мне не хотелось сохранить это в тайне. — О чём идёт речь? — Локи в растерянности свёл брови к переносице, пытаясь понять, о чём говорит отец. Но искренне не понимал. Один вновь повернулся спиной к нему. — Подойди. Царевич послушно подошёл и встал рядом. В окне, в которое они смотрели, виднелся очаровательный сад, где под большим деревом сидела Фригга и читала книгу. — Локи, ты помнишь про ту битву с йотунами, в которой я потерял глаз? — сын бросил озадаченный взгляд на отца, но все же ответил: — Конечно, помню. Я много раз слышал от тебя эту историю, и сам читал об этом. — Хорошо. Но я хочу поведать тебе немного другую версию о событиях после битвы. Я прошу, выслушай меня до конца, это всё, чего я сейчас желаю. Локи чувствовал что-то, тревожащее его сердце, но не был в состоянии дать этому название. — После той ужасной битвы в Йотунхейме, когда уже всё стихло, я зашёл в храм и обнаружил там дитя, маленькое, для ребёнка ледяных великанов. Полукровка: наполовину йотун, наполовину ас, покинутый и брошенный там умирать. Это был сын Лафея. Локи не знал, куда себя деть, в его голове начали проявляться смутные догадки. Он хотел было что-то сказать, но никак не мог выдавить из себя ни слова. Наконец, глубоко вдохнув, смог спросить: — Этим ребёнком был я? — он выразительно посмотрел на Одина, будто умолял сказать: «Нет». Но Всеотцу не осталось ничего, кроме как признаться: — Да. Локи чувствовал, как его тело подрагивало, он бы хотел другое объяснение, любое, но не это, точно не это. — Но зачем ты меня забрал? Почему не убил там же? Ведь столько крови было пролито, чего стоило избавиться от беззащитного ребёнка? Тем более, от сына твоего злейшего врага. — Не смей так говорить, ты не его сын, а мой, мой и Фригги! — жёстко оборвал его царь. От упоминания матери тот вздрогнул, и, обернувшись, снова посмотрел на женщину в саду. «Значит, и она мне не мать», — мысли текли медленно, словно густая смола. Но от их осознания хотелось и вовсе избавиться. Перестать думать, став сродни растению — показалось Локи весьма заманчивой перспективой. — К тому же, ты был невинным ребёнком, да и что бы решила твоя смерть? А почему я забрал тебя? Потому что знал, как Лафей обращается со своими детьми: ты бы вырос в гневе, полный ненависти к асам, таким же, как и остальные его дети. Но я не хотел, чтобы так произошло, и забрал из этого места. Твои мысли не были затуманены ядом, что лился из уст Лафея, а когда я впервые взял тебя на руки, отчетливо почувствовал в тебе маленькое ядро ещё совсем слабой магии. К тому же, ты был полукровкой, и с возрастом, твоё отличие от остальных йотунов становилось бы лишь очевидней. Они бы ни за что не дали тебе жить спокойно, особенно учитывая то, что на вторую половину ты ас. — Моя мать асинья. Ты знаешь, кто она? — Я почти ничего о ней не знаю, достоверно известно только её имя — Фарбаути. Говорили, что Лафей случайно обнаружил асинью в своих землях, и, несмотря на свою ненависть к асам, был так восхищён красотой этой женщины, что силой заставил бедняжку стать одной из своих многочисленных наложниц, а после она родила тебя. Но судить, правда ли эта история или вымысел, я не могу. Возможно, всё это не более, чем слух, и Фарбаути добровольно стала близка с Лафеем. — Она умерла? — Да. Но я не знаю, как это произошло. В душе юного царевича метались эмоции: страх, гнев, печаль и благодарность. Да, несмотря ни на что, он был благодарен Одину, за то, что он в тот день решил принять Локи, и сейчас он стал тем, кем является, и имеет, то что имеет. — Была какая-то ещё причина почему ты меня забрал? Я хочу знать. — Один внимательно посмотрел на Локи. — Я хотел, чтобы ты вырос достойным правителем: сильным, мудрым и справедливым. Таким царём, каким Лафею никогда не стать, чтобы однажды ты смог заменить его. Локи повернулся ко Всеотцу, в его глазах плескалась обида, боль и злость. — То есть, ты забрал меня для того, чтобы я стал заменой Лафея? Чтобы однажды я закончил то, что не смог ты — сверг его? Один схватил Локи за плечи и сжал их. — Прошу, не извращай мои слова, я совсем не это имел ввиду! Пойми, Йотунхейм при Лафее стал просто огромным сугробом снега. Я помню, каким был этот мир до него. Всё таким же холодным и суровым, но мир процветал, йотуны ни с кем не враждовали, даже с их статусом враждебной и буйной расы, они жили в мире. Это их нынешний царь привёл народ к войне, он виноват в том, как сейчас выглядит Йотунхейм. Ему всё равно до страданий своего народа, ему нет дела до того, что его сородичи умирают от голода. Но его некому остановить. Я пытался его вразумить и речами, и силой, но всё тщетно, он не желал даже слушать меня. Йотуны так долго слушали то, что асы их враги, что уже сами начали в это верить, и я не в силах их переубедить. — Ты думаешь, я смогу? — Сможешь, я в этом уверен. И я понимаю, что слова — недостаточный аргумент для тебя, поэтому я хочу, чтобы ты лично во всём убедился. Хочу, чтобы ты увидел, до чего довёл йотунов Лафей. — Ты желаешь, чтобы я посетил Йотунхейм? — Только если ты сам этого захочешь. Только скажи, я распоряжусь, чтобы с тобой поехали несколько воинов, ты сможешь вместе с ними незаметно переместиться в мир ледяных великанов и воочию увидеть Йотунхейм. Локи стоял, размышляя от том, что только что услышал, а Один просто стоял рядом, давая сыну время на раздумья. — Тот воин, Арне, что сейчас в темнице, я бы хотел, чтобы его освободили. — Локи внезапно решил вернуться ко вчерашним событиям. — Ты думаешь, так будет правильно? — Да, думаю, да. Вы сами сказали: ничего непоправимого не случилось. Я узнал, что он полукровка, его мать из Ванахейма, сошлите его туда. В том, что при дворце служили полукровки, не было ничего удивительного: Ванахейм и Асгард были союзниками много тысячелетий, так что ваны и асы были крайне дружны между собой. — Хорошо, раз это твоё решение, я согласен. — Благодарю, отец. Наконец, Локи чуть отошёл от Всеотца, и, поклонившись, сказал ему: — Могу ли я идти? — Один только кивнул головой. Уже дойдя до дверей, он расслышал: — Помни, сын мой, что бы ни случилось, ты навсегда останешься для нас с Фриггой сыном, и братом — для Тора. Локи, кивнув на слова Одина, молча вышел. И ни одна живая душа — даже всевидящие глаза Хеймдалля — не увидела, как в ту ночь царевич один исчез из Асгарда через скрытые тропы.