***
Пробежавшись глазами по содержанию очередного письма, в этот раз доставленного из Альвхейма, Локи бросил его в дальний угол комнаты, в небольшую кучку таких же посланий, присланных ранее. Заканчивался шестой день поисков, ещё один день, который не дал ему ни одной зацепки. Сколько бы он не искал, какие бы методы и ресурсы ни применял — все его усилия были напрасны. Узнав о случившемся, делегаты, которые ещё несколько дней после внезапного ухода Локи были в Асгарде, тут же изъявили желание начать поиски в своих мирах. Даже понимая, что они помогают не просто из благих намерений, а в большей части для того, чтобы иметь Локи в качестве должника, и, несмотря на то, что Алвис вряд ли мог попасть в какой-то из их миров, он всё же ухватился за эту ничтожно маленькую вероятность и принял их помощь, потому как даже после того, как он перевернул весь Йотунхейм, а параллельно с ним и Асгард вверх дном, ему так и не удалось найти сына. Но дни шли, и ему раз за разом приходили письма, в которых всё так же сообщалось о не увенчавшихся успехом розысках. Ледяной царь устало опустился на кровать, и, прикрыв глаза, чуть помассировал пульсирующие виски. Даже бессмертным нужен сон, пусть и реже чем людям или другим смертным существам, но после непредвиденной пропажи Ала, Локи не позволял себе ни на минуту сомкнуть глаза. Оглядевшись, он окинул взглядом беспорядок, царящий в его покоях: стол, был завален разного рода документацией; невзирая на случившееся, он, как монарх, не имел права забывать о делах своего царства. На полу валялись различные свитки и книги, некоторые из которых так и были оставлены в раскрытом виде. Несколько свёртков пергамента лежали на его пастели, рядом с небольшим магическим артефактом, который Тор с трудом отыскал в хранилище Одина, в надежде, что он поможет, но и это оказалось провальной идеей. «Я, наверно, совсем с ума сошёл, раз вот так бросил здесь такую ценную вещь. Надо будет вернуть его обратно при первой же возможности». Подняв артефакт, он положил его в небольшой секретер, стоящий у стены. После, собрав с пола фолианты, Локи направился в библиотеку, чтобы вернуть их обратно. Хоть здешняя библиотека и была скромнее той, что находилась в Асгарде, Локи всё ровно ей гордился, ведь чуть более двухсот пятидесяти лет назад здесь и вовсе ничего не было. На этом самом месте, вместо дворца и города, были лишь заснеженные руины.***
Четыреста лет назад. После перехода по скрытым тропам, первым, что увидел Локи в Йотунхейме — были руины. Далеко, впереди него, находился построенный когда-то давно королевский дворец. Ныне, разрушенный почти до основания и окружённый огромными сугробами снега, он возвышался посреди снежного пустыря. Сам Локи находился на довольно возвышенной местности, так что перед его взглядом предстал не только дворец, но и всё, что его окружало. Внимательно осмотревшись он разглядел почти полностью скрытую под толстым слоем снега тропинку, по которой он мог бы спуститься вниз, и направил своего коня в эту сторону. Он ещё не знал, куда направится, спустившись с возвышенности, ведь по той картине, что он увидел, уже можно было сделать определённые выводы. Царевич подумал о небольшой деревушке, которую уже успел заметить. Она находилась примерно в миле от подножия того места, откуда он спускался. Однако, недолго думая, он здраво рассудил, что это была плохая идея, соваться прямиком в йотунское поселение. «Я более чем наслышан о том, что йотуны не особо жалуют чужаков, не хочется думать о том, что они предпримут, завидев аса. Ну, или почти аса…». Пусть даже Локи ещё не до конца принял свою вторую сущность, эта стадия, на удивление, проходила быстрее, чем он мог предполагать. Казалось бы, после войны, что произошла между асами и йотунами, и всех последующих конфликтов, он должен был яро отрицать свою принадлежность к расе ледяных великанов. Тем не менее, он не ощущал какого-либо гнева или ненависти. Возможно, так сказалось отношение Одина и Фригги к нему, ведь они смогли искренне полюбить его, пусть даже не родного, пусть даже и наполовину йотуна. Просидев несколько часов в раздумьях после разговора с Всеотцом, он пришёл к чёткому осознанию одной простой истины: его определяет не кровь, что течёт в нём, а поступки, что он совершает. И это, неожиданно даже для него самого, помогло ему справиться с бессмысленным страхом перед открывшейся правдой. Но вот кое-что всё же вызывало в нём отторжение; его настоящий отец, которым оказался никто иной, как Лафей. Локи невольно представил, как где-то в неведомом для него месте, над ним ехидно смеются норны*, определившие для него подобную судьбу. Из раздумий его вывел конь, который внезапно остановился, а после попятился назад. Не требовалось большого ума, чтобы понять: если животное побоялось идти дальше — значит впереди опасность. Протянув руку за спину, он опустил её на ножны, приготовившись выхватить из них небольшого размера меч. Конь, на отрез отказавшись идти дальше, продолжал отступать, пока Локи не заметил, что они, отклонившись от тропинки, почти подошли к довольно-таки высокому обрыву. Однако прежде, чем он натянул поводья, из-за массивного валуна на них выскочил огромный белый зверь. Испуганный конь, заржав, встал на дыбы, из-за чего не успевший как можно крепче вцепиться в поводья наездник, был тут же выброшен из седла. Зверь же, не желая упускать свою добычу, понёсся вслед за ускакавшим конём, в то время как самому Локи посчастливилось упасть в сугроб и остаться незамеченным. Но радоваться долго ему не пришлось — земля под ним тут же начала обваливаться и он полетел вниз с края обрыва. Миновав высоту в добрые три десятка футов, и разодрав левую руку в попытке схватиться за что-нибудь, ему всё же удалось зацепиться за небольшой выступ, благодаря которому он смог замедлить своё падение, однако остановить его не получилось. Пролетев ещё примерно столько же, он рухнул на землю. Падение разом выбило из него весь дух, а спустя несколько секунд и сознание покинуло его.***
Очнувшись, Локи ещё некоторое время пролежал с закрытыми глазами, но продолжалось это ровно до того момента, пока он не почувствовал на своей голове что-то мокрое. Он понял, что совершил ошибку, вскочив так резко, когда последствие его падения дало о себе знать. Перетерпев жуткую ломоту в теле, царевич, перевязанной до локтя рукой, снял со лба насквозь мокрую ткань, от которой так сильно пахло какими-то травами, что он с трудом смог сдержался, чтобы не чихнуть. Осмотревшись, Локи понял, что находится в каком-то ветхом деревянном доме. Обернувшись назад он застыл. У дальней стены стояла глиняная печь, перед которой сидела женщина. — Ты бы лучше лёг. — хриплым голосом посоветовала великанша, даже не посмотрев на него. — Кто… — Меня зовут Отталиа. Ты находишься в моём доме, я видела, как ты упал с обрыва. Ты провалялся тут без чувств… — тут она прервалась, чтобы взглянуть в небольшое окно, что находилось сбоку от неё. — Примерно час. Ответив на все его потенциальные вопросы, она снова замолчала. — Что же, в таком случае, мне не остаётся ничего другого, кроме как благодарить вас за вашу доброту. — Не стоит, тебе просто повезло, что я была там в это время. — всё так же не глядя, отмахнулась та. — Тогда, позволите спросить, зачем вы мне помогли? Я же для вас всего лишь чужак. — А ты бы хотел, чтобы я бросила тебя там, а, сын Лафея? Услышав это, Локи застыл в шоке, чуть не растеряв способность говорить. Он совсем не предполагал, что его личность окажется раскрытой так скоро. — Не понимаю, о чём вы. А Отталиа, в свою очередь, продолжила говорить, будто не замечая его изменившегося состояния. — Всё ты прекрасно понимаешь, не притворяйся, это ни к чему. Если бы я не помогла тебе, кто знает, может быть ты и к ночи не очнулся, а там и насмерть замёрзнуть недалеко, снежные бури, что тут бушуют по ночам, похоронили не одно существо, которое осмелилось сунуться сюда. Но ты ведь пришёл не умирать? — Нет. — выдавил из себя Локи. — Откуда вы знаете, кто я? Я ведь совсем не похож на йотуна, с чего вы решили? — Несколько дней назад мне было ведение, в котором я увидела тебя. Оттуда же узнала, кто ты и зачем придёшь. — Видение? В котором был я? Может, вы и мне поведаете о нём? — чуть улыбнувшись, спросил у неё Локи. — Потому что даже я сам до конца не понимаю, что я здесь делаю. — Поведаю. — наконец повернувшись к нему, ответила великанша. Выражение её лица можно было описать как… Уставшее. Было очевидно, что она повидала в своей, несомненно, долгой жизни, бесчисленное количество различных событий. — И тебе лучше внимательно меня выслушать, юноша. Но для начала, расскажи-ка, тебе что-нибудь известно о ядре Йотунхейма? — О ядре Йотунхейма? Я не совсем понимаю, при чём тут оно? Вынужден сказать, что ничего о нём не знаю, зачем бы мне им интересоваться? — Зачем-зачем — за надобностью. Удивительно, совсем ничего не знать о сердце родного мира! На что ты вообще рассчитывал, приходя сюда? Хотя, я тоже хороша, — кряхтя, она подняла железную кочергу и начала мешать дрова в печи. — Должна была догадаться, что раз даже сам Один ни сном, ни духом, то такой юнец как ты и подавно ни о чём не знает. — Позвольте, я не знаю, за кого вы меня принимаете, но я вовсе не юнец, и, к вашему сведению, у меня есть имя. — Если бы мне было интересно узнать твоё имя, я бы его спросила. Не перебивай меня. — недовольно ответила та. — Раз ты совсем ничего не знаешь, придётся начать с самого начала. Локи же в свою очередь недовольно свёл брови к переносице. «Поразительно-бесцеремонная особа! Но обладает ценной информацией, будет глупо просто взять и уйти». — Я знаю, что большинство представляет себе, когда слышат слово «ядро», и они не ошибаются в своём преставлении, но ядро Йотунхейма — это нечто другое. Оно неразрывно связано не только с этим миром, но и непосредственно с его правителем. Локи непонимающие смотрел на великаншу, но перебивать не стал, решив выслушать её до конца. — И здесь царь — это не только правитель, он тот, кто поддерживает жизни всех жителей этого мира. Ядро же является тем, что выбирает монарха, которому будет уготована честь править Йотунхеймом. Дверь в дом, жалобно скрипя, отварилась, и на пороге показался ещё один йотун. — А, ты-таки очнулся. — почти безразличным тоном подметил тот, входя внутрь. Лицо и голос у него были достаточно молодыми, так что Локи навскидку предположил, что они с ним примерно одного возраста. «Скорее всего, это сын Отталии». — Да, прошу прощения, что доставляю неудобства. — Забудь, это всё — было идеей матушки. «Значит, я всё же не ошибся. Он ведёт себя довольно обыденно. Его мать так часто помогает незнакомцам или ему просто всё равно?». Йотун не выглядел настроенным враждебно, однако и никакого интереса не проявлял. — Хватит пустых разговоров, давай сюда дрова, пока огонь не погас. — вмешалась в разговор Отталиа, принимая из рук сына поленья, которые тот принёс. — Что ж, на чём я остановилась? Ах, да, вспомнила. С самого начала времён и по сей день именно ядро, также именуемое «Вечным кристаллом», выбирало самых достойных исполнить эту роль. — И почему тогда оно выбрало Лафея? Если посмотреть на то, к чему он привёл ледяных великанов, мне он не кажется «достойным» претендентом. Занятый разговором с Отталией, Локи не заметил переменившийся с нейтрального на недовольный взгляд йотуна. — В том-то и дело, — усмехнувшись ответила она. — Изначально, Лафей не должен был стать царём, им должен был стать его старший брат Агмунд. — У Лафея был брат? — Был, и не один, но после того, как Хэльвард, их отец и предыдущий царь Йотунхейма, оказался прикованным к постели и неспособным больше выполнять свои обязанности, не только трое братьев Лафея, но также и две его сестры умерли один за другим. — И ни у кого это не вызвало подозрений? — А как же, конечно вызвало, но вскоре начали распространяться слухи, мол, все члены королевской семьи заболели «выгоранием». Это очень тяжёлая болезнь, ей подвержены только представители нашей расы, сейчас я не буду в это углубляться, ты можешь сам потом узнать о ней поподробнее, если будет интересно. Тем не менее, так, почти за десять лет, умерли все, кроме самого Лафея. Поговаривали, будто бы в отчаянии он молил Первородную магию об исцелении и та ответила на его мольбу. — Дайте-ка угадаю, эти истории лишь выдумка, которая прикрывает целенаправленное устранение собственной семьи? — Так и есть. «Никогда не слышал ни о чём подобном. Кажется, я сделал правильный выбор, решив её выслушать». — То есть, получается, что Лафей убил остальных претендентов на трон, а после, манипулируя слухами, заставил всех поверить в их случайную трагическую смерть, а себя выставил чудом выжившим? И после всего этого ядро всё равно выбрало его как достойного трона? — Всё так. Он остался единственным выжившим, другого выбора просто не было. — А если предположить, что Лафей тоже бы умер и не осталось вообще никого, кто тогда стал бы правителем? — В таком случае им стал бы кто-нибудь из побочной ветви. Даже если вся королевская семья умрёт, всё равно найдётся тот, в чьих жилах течёт хотя бы капля королевской крови. — Бессмыслица какая-то. Если трон изначально не должен был ему достаться, так почему кристалл не выбрал кого-нибудь из побочной ветви? На это Отталиа лишь покачала головой. — Пока жив хотя бы один представитель главной ветви, кристалл всегда будет отдавать предпочтение ему. Царь должен быть достаточно сильным, чтобы поддерживать связь с ядром, а те, кто являются прямыми потомками первого монарха, всегда будут сильнее йотунов из побочных ветвей. Потому кристалл и выбрал Лафея. — Это звучит как полный абсурд, матушка! Почему ты вообще обсуждаешь подобные возмутительные сплетни с чужаком? Что мы будем делать, если это дойдёт до ушей Его Величества? — заявил йотун, который до этого момента тихо сидел, предпочтя никаким образом не вмешиваться в разговор. — Помолчи, я не с тобой разговариваю! — осекла его Отталиа. — Лафей был лишь временной мерой, и скоро его правление подойдёт к концу. — Что вы имеете в виду? И как это всё связано со мной? — Как бы то ни было, он не должен был занять трон, но так как других наследников просто не осталось, кристалл позволил ему занять престол, однако лишь до тех пор, пока не появится другой наследник. У Лафея рано или поздно должны были появиться дети, и в день их совершеннолетия ядро оборвало бы связь с недостойным, образовав её с одним из его детей, тем самым передав ему титул монарха. — Всё что вы сказали… Это действительно звучит как абсурд. Вы можете предоставить хотя бы одно доказательство в подтверждение своих слов? — Только послушайте его, ты считаешь, что я тебе голову морочу? Делать мне что ли больше нечего? Доказательство ты получишь, но чуть позже. «Может, ты просто сумасшедшая, которая искренне верит в свою же выдумку? Но, как она узнала про моё родство с Лафеем? Может быть кто-то подослал её? Тогда возникают другие вопросы: с какой целью, и как этот «кто-то» узнал, что я здесь?». — Хорошо, допустим, что я поверил во всё вами сказанное, но вы так и не ответили, зачем мне всё это знать? Вы же не намекаете на то, что это ядро должно образовать связь со мной? — Не «должно», а уже образовало. Со стороны раздался сдавленный кашель. — Подожди, ты… Ты сын Лафея? — Ещё один. — буркнула Отталиа. — Только сейчас понял? — Но как такое возможно? Ты же не йотун! Не видя смысла увиливать от вопроса, Локи ответил: — Я йотун, но лишь наполовину, моя мать была другой расы. — тут он обратился к Отталии. — Вы сказали, что кристалл уже образовал связь со мной, но как это произошло? Меня ведь даже не было здесь, да и я не чувствую никакой «связи». — Тебе не обязательно было быть здесь, ведь по сути, вы были связаны с самого твоего рождения, а в день твоего совершеннолетия оно просто признало тебя. А связи ты не чувствуешь из-за того, что она пока не закреплена. — Почему вы решили, что ядро выбрало меня? Разве у Лафея нет других детей? — Их действительно больше нет. Не считая тебя, у него были двое сыновей и дочь, но его старшие дети, близнецы, твои брат и сестра, умерли ещё до твоего рождения. Другой его сын бесследно пропал больше трёх сотен лет назад, я не уверена, жив ли он вообще. Но даже если и жив, наследником он не является. — Откуда вам это известно? — Долгая зима началась лишь четыре с половиной века назад, то есть когда тебе исполнилось пятьсот лет, именно во столько наступает совершеннолетие у йотунов. Если бы наследником был не ты, а он, зима началась бы куда раньше. — Долгая зима? Что это значит? — Она начинается, когда на на троне сидит «недостойный». Ядро уже оборвало связь с Лафеем, но без твоей поддержки, как истинного наследника, оно начало слабеть. Без царя нет ядра, а без ядра нет Йотунхейма. Итог ты можешь лицезреть сам: снежные бури, которые стали опасны даже для самих йотунов, деревья, теперь лишь изредка дающие урожай, скот, гибнущий из-за того, что мы просто не можем его прокормить. С самого сотворения миров цари и Вечный кристалл сосуществовали, поддерживая друг друга, и без этой связи, весь наш мир начал впадать в хаос. Царевич, наконец услышав всю историю целиком, сидел, задумчиво перебирая десятки возникших в голове мыслей. «Значит, этот мир умирает, а я должен его спасти? Но как? Лафей не позволит просто так себя сместить с трона. Раз Вечный кристалл и правда выбрал меня, разве это не становится моей ответственностью? Имею ли я, в таком случае, право оставить, фактически, своих сородичей, на произвол судьбы? Я в самом деле не был до конца уверен в том, что именно я ожидаю увидеть, придя сюда. Отец хотел, чтобы я воочию увидел плоды «трудов» Лафея, но знал ли он, что Йотунхейм, отвергая своего монарха, начал уничтожать сам себя? Нет, кажется, Отталиа говорила, что Всеотец ни о чём не знает. Но насколько я вообще могу доверять этой великанше?». Локи чувствовал, как голова начинает неприятно гудеть, а мысли путаться. Он не знал, что из сказанного является правдой, у него не было ответов на вопросы, которых с каждой секундой становилось всё больше. Он не знал, что ему делать со всей той информацией, что он получил. Наконец, взяв себя в руки, он решил отодвинуть в сторону мучащие его вопросы. — Вы говорите, что я должен закрепить нашу связь с ядром, как это сделать? — Да, должен, ради спасения всех жителей этого мира, однако ещё рано. — Рано? Но вы ведь сами сказали… — Ты ещё слишком слаб, ты не сможешь свергнуть Лафея с нынешними силами, даже поддержка кристалла тебе не поможет. Если ты закрепишь связь сейчас, он об этом узнает, и ты умрешь даже не успев начать свой путь, поэтому, сначала ты должен стать сильнее, сильнее настолько, чтобы никто и не подумал усомниться в твоём праве на престол. — Значит, вы предлагаете мне просто терпеливо совершенствовать свои способности? А как же йотуны? Разве не вы сказали, что они находятся в опасности? — Всё так, мы в опасности. Многие страдали, многие умирали, но если убьют тебя, наши страдания не закончатся никогда. Пусть долгая зима и прервётся. Ты должен понять: сейчас ты являешься для нас единственной надеждой на выживание. «Почему она так уверенно говорит, будто и не сомневается в том, что я закреплю эту связь и брошу вызов Лафею? Пусть она и осведомлена о моей истинной личности, но меня самого она совсем не знает, и тем не менее, я не чувствую с её стороны никакой неуверенности». — Хорошо, я услышал вас, но теперь я хочу увидеть доказательства всего ранее сказанного. Вы же осознаёте, что я не могу просто так поверить вам на слово? — Несомненно, поэтому тебе нужно пойти и самому увидеть ядро. — Увидеть ядро? Это возможно? — Конечно, как ещё, ты думаешь, закрепляется связь? Одарив Отталию испытывающим взглядом, Локи непринуждённым тоном полюбопытствовал у женщины: — Вы и так уже сказали достаточно того, чего, очевидно, знать не должны, потому, мне очень бы хотелось знать: кто же вы на самом деле? Та же, вновь отвернулась от него, ясно дав понять, что не собирается отвечать на этот вопрос. — И как мне его найти? — задал он уже другой вопрос, приняв её молчаливый отказ. — Мой сын тебя к нему проводит. — Но, матушка! — тут же запротестовал великан, очевидно, эта идея не совсем была ему по нраву. — Я сказала, проводишь! — её хриплый голос в сочетании с угрожающими нотками звучал поистине жутко, и ему осталось только подчиниться ей. — Пусть будет так. И, — вспомнив кое о чём, он обратился к йотуну. — Я так и не представился, как и не спросил вашего имени, что было грубо с моей стороны, прошу меня за это извинить. Я Локи, из Асгарда. — Хемминг. Меня зовут Хемминг. — прозвучало ему в ответ.***
Уже на половине своего пути Локи вдруг почувствовал за собой слежку. Позади него доносились едва уловимые звуки шагов, которые вряд ли мог бы различить кто-либо ещё. Тихо войдя в библиотеку, он оставил дверь после себя открытой, а вслед она так же тихо закрылась, скрывая за собой и свет. Не обращая на это внимания, он прошёл вдоль нескольких рядов стеллажей, и, остановившись у нужного, начал раскладывать фолианты. — Где ты был? — голос царя был наполнен ничем неприкрытой угрозой, не сулящей ничего хорошего собеседнику. — Мой повелитель, я допустил большую ошибку. Я поклялся, что подобного не произойдёт, но всё же подвёл вас, и я заслужил за это самое суровое наказание! — второй голос напротив звучал почти безжизненно, словно его обладатель, смирившись со своей участью, только и ждал, пока на него обрушится гнев таких размеров, что способен объять собой все девять миров. — Подвёл меня? — Локи, в свой черёд, чуть не перешёл на шипение. — О, ты даже не представляешь, насколько мягко выразился! Повернувшись к йотуну, он узрел того стоящим на коленях перед ним. Весь его вид показывал то, насколько он раскаивается и сожалеет о совершенной ошибке. Это крайне резко контрастировало с его внешним обликом, но это ничуть не смогло развеять злость его повелителя. — Ты не смог выполнить свои прямые обязанности, позволил Алвису исчезнуть из дворца, был неизвестно где столько дней, а появившись, первое, что я от тебя слышу — просьба вынести наказание! Разве всё это подходит под слово «подвёл»? Нет, ты вовсе не подвёл меня, ты меня разочаровал! — Я понимаю. — низко склонив голову, ответил Рагнар. — Тебе есть, что сказать в своё оправдание? Шпион мотнул головой. — Ваше Величество абсолютно прав в своём гневе, именно я был тем, кто допустил оплошность, и мне нет никакого оправдания. Всё, что я могу поведать — это имя изменника и его пособников, которые так подло ответили вам, примкнув к вашим врагам, после всего, что вы для них сделали. В библиотеке ненадолго воцарилась абсолютная тишина. — Иди за мной. Повернувшись к нему спиной, Локи направился к самым дальним рядам, ни секунды не сомневаясь, что йотун идёт за ним. Встав рядом с последним стеллажом, что находился у стены, царь вскинул руку, и следом, тот, заискрившись бесчисленным количеством зелёных огоньков, растворился, будто он никогда здесь и не стоял. Вместо него показался довольно большой, освещенный проход, который уводил вниз. Как только они оба вошли, стеллаж тут же встал на своё прежнее место. Ни на что не отвлекаясь, они шли дальше по проходу, который в конечном итоге привёл их в сравнительно небольшое помещение. Комната, больше напоминавшая переговорную, была почти пустой, единственное, что было внутри — стол из чёрного дерева, стоящий в центре, и десять стульев вокруг него. Заняв место во главе стола, Локи жестом приказал Рагнару сесть, однако тот остался стоять, всё так же не смея поднять опущенную голову. — Не пойми меня неправильно, — начал разговор Локи. — Я злюсь на тебя, и, как сказал ранее, разочарован, что ты позволил себе такой промах. Наказание за твою ошибку, без сомнений, последует, но позже. Сейчас у меня есть более важные заботы, так что сядь и начни свой рассказ с самого начала. Рагнар, поколебавшись, всё же подчинился и занял одно из мест. — Вы, конечно же, в курсе событий, которые произошли после вашего отбытия, потому я опущу эти подробности. После того, как я отправился в казармы, чтобы собрать отряд для зачистки, я направился к Его Высочеству, желая ещё раз поговорить, но дойти так и не успел. Недалеко от покоев царевича я заметил стражника, шедшего мне навстречу. Почувствовав неладное, я попытался уйти оттуда, но мне не дали этого сделать; сзади меня появился ещё один йотун, они перекрыли оба пути, поймав меня в ловушку, и скрыться я не смог. К сожалению, моих боевых навыков не хватило, для того, чтобы отбиться от двух хорошо обученных наёмников. В себя я пришёл, когда Его Высочество уже покинул дворец. Те наёмники подумали, что убили меня, и вывезли из дворца, позже сбросив в какую-то расщелину за городом, зная, что меня там никто не найдёт. Но мне повезло — они оказались довольно неопытными и не подумали о том, чтобы выяснить, точно ли я умер. Большей проблемой оказалось то, что расщелина, была довольно глубокой, и к тому моменту, как мне удалось из неё выбраться, уже настал рассвет. Кое-как добравшись до города, я наведался к одной моей знакомой лекарше, которая помогла перевязать раны. Она и рассказала мне о начавшихся поисках. Узнав об этом, я планировал сразу же вернуться во дворец, но я просто не имел права представать перед вами, не узнав сначала кто во дворце является предателем… И я решил воспользоваться своим статусом «мёртвого», чтобы начать своё собственное расследование. Проникнув во дворец, я с трудом, но всё же нашёл тех, кто на меня напал. Ими оказались двое новоприбывших, которые лишь недавно заступили на службу. Не имеющие высокого поста или большой власти, они оказались пешками, которых легко можно было подкупить. Через них я выследил, кто вербовал сторонников переворота, который планировали предатели. — Глава дворцовой стражи, я полагаю? — Верно. — кивнув, ответил Рагнар. — Но как вы поняли? — Он служит здесь не очень долго, его порекомендовал на своё место прошлый глава, который очень хвалил его способности. Хоть мне и с первого взгляда стало понятно, что он личность старых взглядов, но я всё же согласился на его кандидатуру, доверившись его предшественнику. Очевидно, зря. Как ты считаешь, многих он успел «завербовать»? — Думаю, нет. Во-первых, в глазах многих вы являетесь неоспоримым авторитетом, против которого мало кто решиться пойти, во-вторых, скорее всего, он набирал как раз-таки новоприбывших, чтобы точно быть уверенным, что они не успели проникнуться к вам преданностью, в-третьих, его выбор, по моему мнению, падал на таких же как он. — Амбициозные, со старыми взглядами, которым не по нраву видеть на троне полукровного йотуна. — Увы, даже спустя почти три века после вашей коронации, всё ещё есть те, кто не хочет отказываться от прежних устоев, желая видеть на престоле чистокровного царя. Но уверяю вас — их ничтожна мало по сравнению с теми, кто преданно благодарит вас за все блага, что вы принесли в этот мир. На это заявление Локи ничего не ответил, и Рагнар продолжил свой рассказ. — Мне удалось проникнуть в его покои, пока он был в казармах. Там я нашёл записку, в которой были написаны несколько инструкций для него, по всей вероятности, он не успел от неё избавиться. — Там было что-то важное? — Нет, если говорить обобщённо, ему приказали не высовываться, не привлекать к себе ненужного внимания и ждать следующих указаний. Однако это ещё не всё… Царь внимательно слушал, всем своим видом показывая заинтересованность. — Я узнал почерк, которым была написана эта записка. Мне несколько раз уже доводилось видеть его — эта записка была написана рукой помощника одного из ваших советников. А советником этим, является никто иной как… — Хемминг. — без тени сомнения в голосе закончил за него Локи. Рагнар еле заметно кивнул, безмолвно говоря, что правитель попал точно в цель. — Не могу сказать, что я сильно удивлён, — на его лице растянулась едкая усмешка. — Уж слишком много он мне врал в последние несколько дней, однако мне не хотелось спешить с выводами. Как оказалось, с выводами я всё-таки не ошибся. — взгляд Локи налился злобой, а усмешка за мгновение исчезла без следа. — Мне следовало вывернуть его сознание после первой же лжи. Смешно подумать, он действительно считает, что я этого не заметил. — На самом деле, даже хорошо, что вы этого не сделали, — привлёк его внимание Рагнар. — Ведь и он не является верхушкой этого мерзкого заговора. — Что ты имеешь в виду? — Я встретил кое-кого, кто рассказал мне прелюбопытную историю…