Идентификация последнего выжившего

      Думаю, что сперва стоит упомянуть один случай, произошедший со мной в казарме прямо накануне той злосчастной разведки в заповеднике…       Чтобы вы сразу поняли, начну с того, что я всегда старался придерживаться пацифизма. Был за мир во всём мире, так сказать. Терпеть не мог никакого насилия и уж тем более не одобрял, когда мои напарники по оружию начинали конфликтовать между собой или же просто пытались осложнить жизнь другим своим сослуживцам…       Спросите, а какого же чёрта я забыл в специальной военной части, если считал себя истинным миролюбцем? А ответ будет достаточно прост — мне не повезло. Просто не повезло. В молодости я хотел стать известным художником, а в итоге превратился в безжалостную машину для убийств. Как-то не завязалось у меня на гражданке и я решил податься в армию, а затем так и остался в вооружённых силах. К тому же при вербовке на службу мне пообещали нехилые такие льготы и выход на пенсию по собственному желанию, а чего ещё мне, обычному рядовому, требовалось для счастья? Я звёзд с неба не хватал, о спасении всего мира не мечтал и относил себя, пожалуй, к простому рабочему классу. Или тупому быдлу. Тут уж сами выбирайте более приглянувшийся вам вариант, а я, в данный момент, был занят решением одной весьма каверзной проблемки…       Прислонившись к незапертой двери своей комнаты, я задумчиво окинул взглядом второй этаж нашей казармы. Если бы меня сейчас кто-нибудь увидел, то непременно бы подумал, что я напился до беспамятства и пьяно озирался по сторонам. Рожа у меня в тот вечер была слишком уж приметная и уставшая. Уставшая от жизни, скорее всего. Чего не скажешь о моих тяжёлых и загрубевших руках. Кстати говоря, правая ладонь всё ещё крепко сжимала рукоять затупившегося армейского ножа. К сожалению, я успел затупить его во время наших дневных тренировок на базе. В последнее время эти тренировки стали такими тяжёлыми и изматывающими, что сил не оставалось буквально ни на что, а виной этому было новое расписание от майора Керепейченко. Этот невменяемый ублюдок совершенно не разбирался в правильном распределении наших физических нагрузок и поэтому, видимо, просто не стал заморачиваться со сложностью тренировочных мероприятий. Теперь мы буквально каждый день должны были сдавать труднейшие нормативы по всевозможным разминочным спаррингам, бегать кроссы на запредельные дистанции и совершать другие невозможные подвиги. После своевременного ужина вся военная часть начала постепенно отходить ко сну и наши вояки отправились занимать свои законные койки. А вот мою комнату сейчас почему-то заняли пьяные наёмники — Карандаш, Нарик и Шарф. Стоит упомянуть, что это не их имена, а позывные. Во время службы каждый боец нашей части получал специальный позывной. Мой, например, был Микс. Чёрт знает, откуда он появился и кто вообще его придумал, но сослуживцы говорят, что мне подходит. А с их экспертным и авторитетным мнением лучше не спорить. Что же до Карандаша, Нарика и Шарфа, то это была неразлучная троица молодых и задиристых дружков, которые каким-то чудом скорешились с самого начала службы и теперь вечно домогались до других своих сослуживцев, а затем устраивали пьяные потасовки. Видимо, сегодня был мой черёд хлебнуть горюшка. Вероятно, что идея занять мою комнату появилась именно у наглого украинца Остапа Гишко, то бишь, Карандаша. Карандаш — паскуда редкостная. Это был молодой хохол с очень поганым характером. За три года, проведённых в нашей части, он уже со всем управлением переругался. Даже сейчас украинец в очередной раз бросил вызов майору Керепейченко, который давным-давно ввёл запрет на распитие алкоголя в казармах и на территории части, в принципе. Похоже, что мужики проигнорировали его приказ о запрете и тем самым подписали себе смертный приговор. У нас на базе Керепейченко был, пожалуй, самым ублюдочным майором. Чуть что не по его, то сразу же вызывал на спарринг, при всех сослуживцах хорошенько отделывал, а затем ещё и унижал перед управлением. Сдаётся мне, что его самого в школе жестоко избивали и теперь он на бедных солдатиках свою обиду вымещал.       Слегка приоткрыв дверь в свою комнату, я внимательно осмотрел загаженный стол, за которым посапывал облезлый Нарик и мою бедную кровать, на которой уже распластался рыжий Шарф. А вот Карандаш почему-то мне на глаза не попался. Видимо, сейчас его с ними не было. Оценив в уме всю степень безобразия данной ситуации, я медленно прошёл прямо до храпящего Нарика и увидел на столе две непочатых бутылки спирта, кусок червивого хлеба (другого нам тут и не давали), а также устрицы и сало.       А неплохо же они здесь устроились, а? Нарик вдруг привстал из-за стола и сонно просипел: — Микс! Ты шо, э? Да тя щас Карандаш уроет! Ты нам испортишь застолье, гнидёныш… Я поднял упавшее с кровати одеяло и едва сдерживая подступивший гнев, произнёс: — А ничего, что вы по факту в мой дом завалились, суки, не?       Шарф удивлённо выпучил на меня покрасневшие глаза и что-то невразумительно пробубнил через ворот своей куртки. Тут моё терпение иссякло и я резко взял Шарфа за ноги и одним движением скинул его со своей кровати, а затем подскочил к Нарику, схватил его за волосы и два раза яростно ударил лицом об стол.       Меньше надо пить, упыри.       Нарик мерзко заскулил и начал спешно вытирать кровь своей майкой. Шарф с трудом поднялся на ноги и трусовато попятился к выходу из комнаты. В этот момент я прямо-таки почувствовал внутри себя невероятное отвращение к этим мерзавцам, которые терроризировали нашу базу уже не один год. Нарик, под стать своему позывному, выглядел бледным и иссушенным, словно мумия, а морда рыжего Шарфа была вся облеплена мерзкими веснушками. Между прочим, эти два придурка были военными наёмниками и отнимали чьи-то жизни, впрочем, как и я.       В комнату наконец ворвался и сам Карандаш. Высокий и статный брюнет, но, к сожалению, задиристый петушок по натуре. Он неловко бросил синий пакет с выпивкой (наверняка бегал затариваться самогоном у деда Лёши) на пол и деловито скрестив руки, разочарованно высказался: — Вi його упустили, хлопці…       От него несло жутким перегаром и сам он выглядел весьма нездоровым. Меня слегка передёрнуло и я отстранился от украинца поближе к столу. Карандаш это заметил и с лёгкой обидой промычал: — Чё рыло гнёшь?!       Я попятился назад и аккуратно взял со стола пустую бутылку. Если сейчас хохол кинется на меня (а он обязательно кинется, ибо петух), то я огрею его этим самым бутылём, что так удачно подвернулся мне под руку. Карандаш что-то пробубнил на украинском и резко набросился на меня. Я увернулся от его выпада и тут же ударил бутылкой по голове. Он сделал ещё несколько шагов и упал на пол. А Нарик всё это время сидел за столом и лишь пьяно озирался по сторонам. Шарф уже давно сбежал и бросил своих дружков на произвол судьбы. Грубо говоря, вот так и закончился этот праздник пьянства и осквернения чужой собственности. Для уверенности я внимательно осмотрел голову Карандаша и сделал вывод о том, что он оказался весьма живучим уродом. После прямого удара бутылкой по балде на нём не было ни капли крови…       …А уже завтра майор Керепейченко устроит этой троице жесточайший выговор при всей базе. Уж я-то не поленюсь и схожу на ночь глядя к дежурному и доложу о происшествии по всей строгости закона.       Не с тем связались, черти!

Идентификация последнего выжившего

ГЛАВА 1 — Дорога в один конец Военная база в Тайге. Павел «Микс» Грижский. 29 августа 2018 года. 7:33.       С утра пораньше майор Керепейченко уже вовсю избивал Карандаша. Я лениво выглянул в окно и осмотрел центральный плацдарм, где уже собралось достаточно народа. А вот Шарф и Нарик, вероятно, уже получили свою порцию оплеух и теперь уныло стояли в отдалении от остальных. Вид у этих двух хулиганов был весьма подавленный, но, не смотря на это, они продолжали о чём-то оживлённо переговариваться между собой. А по краям импровизированного ринга уже околачивались наши новички и посмеивались на жестокой поркой Карандаша. Скажу вам, что нет ничего лучше, чем рано утром наблюдать за наказанием неугомонного хохла, который уже достал всех лишь одним своим присутствием здесь. В дверь моей комнаты неожиданно громко постучали. Я быстро натянул на себя майку и штаны, а затем распахнул великие врата своего обиталища. На пороге меня дожидался старый прапор Василий Евгеньич он же Шакал. Поседевший и несколько раз контуженный солдафон, который до сих пор не сдавался и продолжал служить в нашей части. Сказать по правде, я уважал его за это.       Прапор хриплым голосом сообщил мне о том, что всех наших боевых ветеранов просят явиться в штаб для некоего секретного инструктажа по новому заданию, а также добавил, что рад видеть как наглого Карандаша наказывают за его подлые выходки. Я высказал своё мнение относительно нашей с ним вчерашней потасовки и узнал от старика, что хитрый украинец накануне ограбил спиртные запасы местного лесника Алексея. После таких печальных новостей мы с Шакалом попрощались и я сразу же приступил к быстрому завтраку. Раз пообещал прибыть в штаб вовремя, то не стоит задерживаться по разным пустякам… 8:04       Рапорт по готовящейся спецоперации зачитывал наш младший техник Ванька Грибица по прозвищу Глаз. Он был хорошим и крайне сообразительным парнишкой, но, к сожалению, весьма трусоватым и не очень собранным. Именно поэтому его всё ещё не привлекали к полевым операциям. Пусть этот цыпленок сперва тут опыта набирается, а уж потом и на войну отправим, так сказать.       Все собравшиеся в штабе бойцы расселись по местам и стали внимательно слушать сбивчивую речь Ваньки. Из услышанного мной следовало, что дело нам с ребятами предстояло серьёзное. Вероятно, это будет зачистка или удержание какого-то очень важного стратегического объекта. Моё место во втором ряду, сразу за майорами и капитанами, тоже было весьма удобным в стратегическом плане и позволяло без проблем изучить других пришедших ветеранов. Среди сидевших рядом со мной я увидел двоих наших узкоглазых наёмников — Нагасаки и Семпая. Я не очень хорошо понимал, за что они получили такие позывные, но, видимо, из-за своей национальности и внешности. Японец Семпай был младше Нагасаки на пару десятков лет, а тот, в свою очередь, был довольно старым и нудным корейцем. В отличие от Семпая старик совсем не понимал русский язык и младшему напарнику постоянно приходилось переводить ему речь собеседника.       Так же в зале находились долговязый хитрец Иуда, болтливый дурачок Озорник, доброжелательный толстяк Пэтро, хмурый Каро и молчаливый Шпак. Они были из тех ребят, кого я знал лично, а вот все остальные бойцы, к сожалению, никак не отпечатались в моей памяти. Я, в свою очередь, не стремился узнать тут каждого и иметь множество друзей, которых потом сразу же убьют при выполнении какой-нибудь боевой операции. Итак проблем в жизни хватает, а тут ещё придётся похороны каждому другу устраивать…       Я поздоровался с подсевшим ко мне Саней Стрыгиным с позывным Колхозник и снова навострил уши. Глаз всё ещё говорил своим тихим и монотонным голосом: — …около восьми часов назад. Сигнал то появляется, то пропадает. Все отслеживающие маячки на территории комплекса отключены. Возможно произошёл захват главной лаборатории. Необходимо отправить на объект группу разведки…       Слушая этот бред, я понимал, что впереди меня ожидала лишь унылая скука, которая может затянуться буквально на несколько дней.       Неужели крутых ветеранов позвали сюда, чтобы впихнуть им эту жалкую разведывательную прогулку? Между тем, Глаз продолжал гундосить: — …по возможности вывести животных…       После этой реплики я задумался над нашим основным заданием — разведке.       Причём здесь эвакуация вообще?       Ванька Грибица наконец закончил свою унылую тираду и в центр зала деловито вышел сам генерал Сорокин. Вот это они тут, конечно, расщедрились, аж на целого генерала. Но я должен признать, что Сорокин был одним из лучших специалистов. Отличный вояка и очень честный мужик, на которого всегда можно было положиться. Сорокин окинул взглядом ребят и пробасил: — Собираем две специальные группы разведки. Их командирами назначаются Капитан и Босс.        Это было весьма уверенное заявление от генерала, ведь Капитан и Босс — это два самых смелых и отчаянных командира. Они старые друзья и почти легендарные наёмники. Про их совместные бои у нас на базе до сих пор частенько травят байки. Прервав мои мысли, Сорокин продолжал извещать свой план действий: — Выдвигайтесь на объект через пять часов. К месту высадки вас доставят наши вертолёты. Удачи вам, мужики.       Из всего вышесказанного можно было сделать определённые выводы. Вероятно, что с неким важным научным объектом в Тайге пропала связь и двум вооружённым отрядам бойцов предстояло разведать ситуацию и вывести оттуда людей и каких-то животных.       На этом наше маленькое военное собрание закончилось и все бойцы стали потихоньку расходится. Я не упустил возможности пожать руку генералу Сорокину и неспешно вышел из здания штаба.       На улице активно обсуждали ситуацию Иуда и Пэтро. Долговязый Иуда что-то уверенно доказывал своему крупному другу. Я не стал вникать в их спор, а только весело поприветствовал обоих и пошёл к себе в казарму. По дороге обратно я услышал, что из здания кухни опять на кого-то орали наши повара, а это могло означать только то, что обед снова будет дерьмовым. Хорошо, что неделю назад я запасся отличной жратвой на целый месяц вперёд. А помог мне в этом местный старичок-лесничок дед Алёша. 10:17       На первом этаже казарм уже вывесили список всех бойцов, отправляющихся на предстоящее спецзадание. Быстрее этих ублюдков из управления могла быть разве что скорость света, ей-богу. Я глянул одним глазом на списки пока рылся в своём шкафчике и понял, с кем мне предстоит иметь дело в ближайшие сутки. В первом отряде под командованием Капитана пойдут бойцы: Шакал, Иуда, Пэтро, Микс, Карандаш, Шарф и Нарик. Твою же мать, почему меня поставили с этими идиотами в одну группу?       А вот во второй группе под командованием Босса отправятся: Озорник, Глаз, Шпак, Каро, Семпай, Нагасаки и Колхозник. Ну хоть дружбану Колхознику повезло больше моего. Стоит отметить, что все эти списки утвердил лично сам генерал Сорокин. В данном случае я не мог понять, чем он руководствовался, формируя наши отряды. 10:34       Зайдя к себе в комнату, я лениво уселся за стол и открыл ноутбук, чтобы почитать электронную почту на сервере нашей базы. Тут уже вовсю шли ожесточённые споры по всему форуму. Карандаш развёл срач по поводу нашей отправки на задание и жёстко поносил майора Керепейченко. Постепенно к нему подтянулись и другие наши ребята. Сейчас они яро вели переговоры между собой и постепенно переходили на личности. Я не стал ничего писать в этот гадюшник и поскорее отключил ноутбук. Затем мне захотелось чайку и пока я доставал из шкафа заварку, в моей голове вдруг всплыли не очень хорошие мысли по поводу предстоящей операции и странной укомплектовки наших отрядов. Зачем нужно было отправлять с нами старого и обезумевшего прапора Шакала? Он же годен только для того, чтобы молодых солдатиков учить боевым основам. А эта троица придурков — Карандаш, Нарик и Шарф. Серьёзно? Мы уже сегодня вечером выступаем, а они сейчас, наверное, похмеляются после вчерашнего застолья. Молодой техник Глаз? Он ведь ещё совсем зелёный, да и в бою от него толку не будет никакого — этот парнишка специализируется только по компьютерам. Хотя, если подумать, то нашим отрядам надо лишь разведку по объекту провести, тут какие-то особые умения не понадобятся. Но всё-равно что-то тут не сходится… 11:07       Моё чаепитие прервал неожиданный телефонный звонок. Экран высвечивал оповещение о входящем вызове от самого генерала Сорокина. Было весьма странным то, что он вдруг решил пообщаться с простым бойцом. Я нехотя снял трубку и генерал довольно бодрым тоном произнёс: — Павел? Я звоню по поводу сегодняшней операции. — Генерал, здравия желаю! Что там по поводу задания? — я лениво потянулся на стуле. — Хочу сказать, что после выполнения этой спецоперации дам тебе звание майора, а то ты уже засиделся на одной должности, а? — неожиданно торжественно объявил Сорокин.       К слову, я уже давненько про это думал. У нас почти не было никаких рангов и званий. Все бойцы тут относительно равны между собой. Разница лишь в том, что если долго служить да выслуживаться, то со временем тебе сразу давали звание майора, а далее подполковника и тд. Некоторым бойцам хватало и простого звания капитана. Я, например, уже восемь лет топтался в рядовых и на жизнь особо не жаловался. Я решительно ответил генералу: — Я же вам говорил, что хочу уйти из вашего подразделения на пенсию, вы бы мне лучше пышные проводы устроили… Генерал слегка рассмеялся: — Обязательно, Грижский! Вот вернётесь и поговорим!       На этом мы и закончили наш весьма непродолжительный разговор и я отложил телефон, а затем снова включил ноутбук для того, чтобы дальше изучать форум нашей базы и ловить определённую дозу токсичности. Ноутбуки были средненькие, с пустой начинкой, позволяющей только заходить на локальные серверы нашей базы и переписываться на различных форумах, которые создавали мои сослуживцы. Что-то типа социальных сетей, но только в более ограниченном формате. Всё это напоминало мне о моей прежней жизни на гражданке. Хотелось быстрее вернуться к себе в родной город и окунуться с головой в реальную жизнь. Может, я всё-таки к тридцати семи годам и осуществлю свою заветную мечту — стать великим художником.       Пока грузился рабочий стол ноута я кинул беглый взгляд на окно, за которым ярко светило солнце. Окно моей комнатушки выходило прямо на учебный полигон, а также мельком затрагивало главный штаб и часть кухни. На севере от базы мрачным особняком стояла дикая тайга. За высоким металлическим забором начинался дикий и непроходимый лес, в который мне доводилось ходить крайне редко. Не хотелось бы однажды потеряться в жуткой чаще где-то посреди Тайги.       Каждый месяц к нам на базу привозили новых бойцов. Все они поступали сюда из учебки зелёными птенцами и им приходилось очень непросто. «Старики» вроде меня часто проводили перед ними боевое обучение и рассказывали об основах нашего ремесла. Но, откровенно говоря, всё это мне уже изрядно надоело. За восемь лет, что я здесь провёл, на моём счету было с десяток сложнейших военных операций и ещё с пару сотен рядовых разведок и зачисток. Наёмнику Миксу пора уходить на пенсию, уступая место художнику Павлу Грижскому. Ведь мои картины уже заждались меня… 12:11       Пообедав, я вышел на полигон, чтобы слегка размяться. Начав короткую пробежку, я заметил, что справа от меня на скамейке сидел угрюмый Колхозник. Мы с ним поздоровались и я побежал дальше. Вдруг он окликнул меня: — Пашок, ты готов к очередной грязной работёнке? Я остановился и кивнул ему: — Ну, а то! Для меня это будет последнее задание! Сань, и тебе советую заканчивать с этим. Возвращайся в своё село Бикмурзино, — сказав это, я подошёл и дружески похлопал его по плечу. Вид у Сани был очень уставший. Не могу винить его за это, ведь наша проклятая служба высасывала из солдат буквально все соки. — Шёл бы ты выспаться перед началом… — я решил отправить его отдохнуть, — слишком уж ты уставший.       Саня Стрыгин лишь молча отмахнулся от меня и задумчиво уставился себе под ноги. Если он отвёл взгляд, то больше из него уже ничего не вытянешь. Ох, и странным же был этот деревенский чудак.       На плацу уже стояли наёмники Шпак и Каро. Обоим было лет по тридцать. Некоторые ребята думали, что они братья, ведь очень уж похожи друг на друга, но лично мне было плевать на их подозрительное сходство. В данный момент они над чём-то громко угорали. Я прошёл мимо них и пристроился у ближайшего турника, чтобы покурить сигарету. Закурив, я подумал о планах на ближайший вечер. Чем бы тут можно было заняться? А ведь и нечем, твою мать… 13:31       Так ничего и не сделав, я понуро вернулся к себе в казарму. Через полчаса нам надо быть в штабе, а ещё через сорок минут мы уже выдвинемся на вертушках к захваченному комплексу. В очередной раз подрубив ноутбук, я увидел, что мне на почту прилетело письмо от генерала. Это была рассылка с дополнительными рекомендациями для участников предстоящей разведки.       «При посадке на объект первым делом активировать отслеживающие маячки. Вертолёты сделают несколько кругов над территорией и вернутся за вами через три часа. За это время вам необходимо быстро обследовать объект. Это специальный стационарный комплекс. По возможности узнайте, что произошло и выведите выживший персонал с подопытными образцами и животными с территории комплекса в безопасную зону. Ещё вам будет необходимо найти главного учёного этой станции — Мартынова Сергея Остаповича. Постарайтесь забрать из главной лаборатории все документы об исследованиях.       Этот комплекс расположен недалеко от озера Байкал.       Эта лаборатория — заповедник с различной фауной и животными.       Огонь открывать только при крайней необходимости.»       Дочитав письмо до конца, я откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул. Даже не знаю, что можно сказать по этому поводу. Мне было одновременно и радостно от того, что это всё-таки не простые разведывательные посиделки и грустно от того, что из-за повышенной опасности всё может обернуться весьма плачевно. Мои угрюмые размышления неожиданно прервало небольшое сообщение от нашего техника Глаза. Я скептически хмыкнул и кликнул по нему мышкой.       «Микс, как только придёшь в штаб, зайди ко мне в серверную, я выдам тебе кое-что перед началом операции.» Я быстренько набрал ему ответ: — «ОК, молокосос)))»       Взглянув на время, я тут же вырубил ноутбук, на скорую руку прибрался в комнате, скушал оставшиеся печенюшки и бодро вышел из своей комнаты. Выходя в коридор, я неожиданно ощутил внутри себя противоречивое чувство. В очередной раз я покидаю свой «дом». Почему-то мне совершенно не хотелось уходить отсюда. Что-то тянуло меня остаться здесь. Внутренний голос, что ли…       Я постучал в дверь комнаты Колхозника, но так и не дождавшись ответа, спустился на первый этаж. Внизу я заметил побледневшего Карандаша. Он активно рылся в своём шкафчике и тихо матерился.       Я подошёл к своему шкафчику, открыл его, взял всю необходимую амуницию и глянул украдкой на Карандаша, а он на меня. Я уже приготовился к обильному поливанию говном своей персоны со стороны хохла, но он лишь улыбнулся и произнёс: — Хо, Пашка, ты не серчай на нас с пацанами, извини за пьянку! — он тут же протянул мне руку для рукопожатия. В этот момент очень хотелось взять и сломать несколько пальцев этому петуху, но я сдержался. — Да, конечно, хохляндия, мир! Ты к заданию готов, хоть, пьянчужка? — я не стал обострять наши отношения перед боевой операцией и постарался сохранить нейтральный тон в голосе.       Карандаш неряшливо махнул копной своих чёрных волос и пробубнил: — Да готов, но только свою именную гранату вот посеял… Я всхрапнул в кулак: — Именная граната? Остапчик, ты походу совсем гордый стал, а?       Он зло покосился на меня, но промолчал и продолжил рыться в своих вещах.       Я оставил незадачливого украинца наедине с его горем и вышел из казарм, а затем отправился прямиком в штаб. К этому времени в здании уже собралось довольно много бойцов. На входе в здание о чём-то тихо спорили между собой Семпай и Нагасаки. Я поздоровался с ними, а про себя отметил, что у нас на базе стало слишком много спорщиков.       Я уселся в третьем ряду около Сани Колхозника. Он вяло мне улыбнулся, ничего не сказав. Видимо, совсем плох стал мужик. Генерал Сорокин уже о чём-то тарабанил с нашими будущими командирами, а они только молча кивали ему и иногда бросали резкие ответы на его реплики. Я внимательно осмотрел этих двух легендарных наёмников и понял, что они действительно конкретные боевые мужики. А потом у меня над головой прозвучал своеобразный гудок, обозначающий, что пора на общий сбор. Все остальные ребята тут же зашли с улицы в штаб и уселись по местам. Последним в помещение влетел Карандаш. Вид у него был довольный. Значит, он всё же нашёл свою гранатку.       Следующие тридцать минут нам втирали про то, что как же хорошо мы потрудимся на благо государства и так далее, а после торжественной речи наши солдатики дружно зашагали в вертолётный ангар. По пути туда, я и Глаз отошли подальше к серверной. Там же и располагалось жилище молодого спеца по компьютерам. Меня это удивило, но его комнатёнка и правда была довольно-таки паршивой. Он быстро порылся в своём столе и вручил мне какой-то «нейронный мультитрансайктер». Он был из новой партии лекарств, которыми нас почему-то обделили, а вот Ивану как-то удалось стащить оттуда одну порцию. Глаз велел мне вколоть его, если я получу смертельное ранение, но интересно, а как же я смогу это сделать, когда буду находиться при смерти? На все мои вопросы он так и не объяснил, почему дал этот «нейрохренактер» именно мне. 14:53       В ангаре находились два наших фирменных вертолёта. Их пилоты были стреляными воробьями, причём во всех смыслах. Я подошёл к бойцам из своего отряда и краем глаза переглянулся с Колхозником. Он был в другом отряде и уже стоял у своего вертолёта. Затем, мельком осмотрев всех остальных вояк, я перезарядил свой АДС и повесил его на плечо. Наш командир Капитан изучающе осмотрел меня с ног до головы и повёл седой бородкой, видимо, прикидывая на что я гожусь. Сзади меня похлопал по плечу слегка пьяный Карандаш. Опухший Нарик и рыжевато — веснушчатый Шарф уже вовсю ухмылялись и дурачились. Вероятно, что их в штабе даже не проверили на предмет алкогольного опьянения, что было очень странно. Длинный и тощий Иуда что-то объяснял толстяку Пэтро, который никак не мог вставить рожок в свой автомат А-91. Дальше всех остальных стоял и деловито осматривал свой АК старый прапор Шакал.       Мы по очереди загрузились в вертолёты и они начали постепенно взлетать с территории базы. Капитан неожиданно громко рявкнул на весь вертолёт, что мы будем лететь до зоны высадки около четырёх часов. Отлично, как-раз к ночи-то и долетим до искомого объекта. Делать было нечего и я с любопытством осмотрел наш вертолёт. Его корпус был достаточно крепким, обшитым двумя слоями железных пластин и усиленным дополнительными стальными креплениями по бокам. Засмотревшись на обшивку, я не заметил, что мы уже покидали периметр нашей базы. Второй вертолёт летел где-то правее от нас на более низкой высоте. Рядом со мной тяжело сидел и что-то бубнил себе под нос Шакал. Напротив нас со стариком оживлённо вертел головой Пэтро, а около него уже мирно задремал Иуда. Капитан расположился около кабины пилотов и с кем-то активно переговаривался по рации. Карандаш со своей братвой только безостановочно матерились и ржали на весь вертолёт.       Началась очередная боевая операция. Последняя в моём послужном списке.