Острыми осколками

— Обратного пути не будет, — говорит Дункас, и ветер в кругу Кергано разбивает его слова о камни. Фразы, сказанные среди древних менгиров, не имеют здесь своего сакрального смысла, а форму обретают только помыслы из самого сердца. Это место силы, где душа обнажается, сбрасывая омертвевшие листья, преображается, становясь чем-то иным. Решение Васко не порыв, его смутные знамения закрались еще в тот день, когда они с Де Сарде были здесь впервые. Тогда же он понял, что не только чувствует эту землю, но и сможет однажды отдать ей всего себя. — Я не передумаю, — шелестящие травы разносят ответ по полю, и Дункас удовлетворенно кивает. После Катасаха, неосторожно связавшего Константина с островом, племена укрепились в мысли, что чужаки опасны для равновесия, но верховный король согласился помочь бывшему капитану: впервые кто-то из renaigse просил стать стражем. — Однажды земля заберет дарованное, — почти нараспев произносит вождь, будто Васко еще недостаточно осведомлен. Глубокий порез поперек ладони — и кровь уходит в почву, сочится вглубь, питая подсохшие корни, струится под камни. Дрожит земля под менгирами, пропуская алые струйки в недра Тир-Фради, трепещет лес, принимая дар, перешептывается сам с собой, и пьет, пьет, пьет. Скоро его кровь распустится внутри бутонов, напитает насекомых, мутной водой проскользнет на болота, будет жить внутри острова. Как остров будет жить в самом Васко. Боль других хранителей — его боль, плач леса — его плач. Придет день, когда он и вовсе перестанет быть человеком, отдаст последнее, прорастет изнутри вереском, позволит корням сплестись с костьми воедино, раскроет ребра, впуская лозы, что совьют внутри новое сердце. Цена, которую он заплатит без сожаления. Сила льется по венам, бьется внутри зеленой кровью, заполняет до краев, рвет кожу, прорезаясь наружу тонкими ветками. Болезненно, но терпимо. Горит на лице новая метка, застывая твердой, но теплой на ощупь корой. Когда камни перестают дрожать, лес приветствует нового хранителя: вспархивают птицы, роняют пыльцу полевые цветы. Дункас улыбается напоследок и оставляет его одного. Недоступное для простых людей — Васко может чувствовать шаги оленей далеко вокруг, ловить дыхание каждого дерева. Тир-Фради выследит её острым нюхом ванлейгов, выроет путь когтями тенланов, проскользнет леволанами вдоль рек. Где бы ни была сейчас де Сарде, земля услышит стук её сердца. Значит, и Васко услышит.