Отчуждённые души.

- Разве она не прекрасна, Тацки? - восхищённо прошептала Иноуэ, рассматривая в небе серебристую луну, освещающую своим сиянием всё вокруг. Её светлые лучики падали через огромное расписное окно, от чего цветное стекло насыщалось новыми красками, и искажала серебристый свет, вырисовывая на полу причудливый узор. Они были вдвоём, сидели за круглым столиком в небольшой комнате и просто беседовали. В руках у Орихиме были карандаши и она, то и дело, выводила какие-нибудь причудливые линии на бумаге, которые превращались в необычных животных. Девушка не имела таланта художницы, да и не стремилась к этому, ей хватало и того, что её шедевры видит только фрейлина. Но нет, Тацки была не такой — она была подругой, верной и преданной, той, которой можно было бы доверить множество секретов. К тому же брюнетка была уже имхьята и обладала неплохими способностями, но пользовалась ими крайне редко. Так что защитить принцессу она могла почти от любой опасности. В этот раз свечу зажигать не стали, хватило и тех неровных полосок света, что падали от окна. Иноуэ, как представительница королевской крови в темноте видела лучше, чем обычный человек видит при ярком свете дневного солнца. - Пусть Ильтая услышит тебя и сбережёт от всех невзгод, - улыбнулась ей девушка. - Икса, - рыжеволосая схватилась за серебреную цепочку, висевшую на её шее и, поднеся к губам медальон в виде полумесяца, поцеловала, тем самым прося благословения у всевышней. - Не волнуйся, я ведь буду с тобой, ничего страшного не случиться и в обиду я тебя не дам, - Тацки сжала маленькие ладони подруги в своих руках и внимательно посмотрела ей в глаза. - Всё будет хорошо, мы с тобой справимся. - Спасибо, - Иноуэ улыбнулась, но по её щекам уже потекли слезинки. Она шмыгнула носом и прижалась к брюнетке, ища защиты и успокоения. Мать только пару часов назад объявила о её свадьбе и не на порядочном вампире, как это было положено, а на проклятом эльфе! О, будь он проклят, будь проклят ничтожный! Он сгубил её душу, сгубил судьбу! Как мать посмела отдать её в руки этому злодею? Все просьбы, мольбы и угрозы юной принцессы не возымели никакого успеха. Свадьба состоится. Орихиме понимала, что этим самым спасает собственный народ. Весть о том, что король эльфов скончался от руки вампира, обрадовала её, но так же и опечалила. Эльфы могли в любую минуту объявить войну, и тогда её народ может пострадать, а этого девушка никак не могла допустить. Уж лучше она пожертвует собой и будут живы миллионы. Это была высшая и правильная жертва. Принцесса верила в это. Всего три часа до венчания, до того момента, когда она станет рабой эльфа. О, как же боялась этой минуты девушка, как бы мечтала оттянуть это мгновение, лишь бы нужное время никогда не настало. Быть проклятой. Стать его женой — означало быть проклятой. Церковь запрещала смешение крови, Суйате запрещалось даже вступать в брак с Айноте, а тут Карииец! Но некоторые браки всё же разрешались. Брак во имя мира считался всепростительным и жертвенным. Такое Суйате почитали ещё больше. - Я так рада, что со мной, будешь хотя бы ты, - всхлипывая, выдавила девушка. - Одна я там точно помру, но... - Иноуэ резко отстранилась, с испугом смотря в тёмные глаза своей фрейлины, - но как я буду питаться? - С нами отправиться ещё один старейшина, - улыбнулась ей Тацки. - Так что мы там будем не одни, Орихиме. Никто даже не посмеет обидеть тебя. А твой супруг очень разумный эльф и подвергать тебя ужасам он не будет. Ему важно сохранить мир, так что о тебе он позаботиться. Насколько я знаю, кариийский принц особо девушками не интересовался, не то, чтобы у него их не было, но на такие чувства как любовь, он явно не способен. Только вот... спать тебе придётся с ним... Иноуэ побелела от такой ужасной новости. Она не могла представить себе — каково это — делить ложе с мужчиной, тем более с эльфом! А если ему захочется чего-то большего? Она ведь как жена должна будет выполнить свой супружеский долг. Позволит ли она ему коснуться себя? Сможет ли отдаться мужчине, которого ненавидит? Сможет ли жить среди тех, кому желает только смерти? Иноуэ не могла себе этого представить, она даже не подозревала о том, что её ждёт. Будет ли уважать её волю Улькиорра Шиффер или же посадит в темницу, пряча от луны и солнца? К тому же, ей предстоит жить в месте, где постоянно холодно. Орихиме не знала, что такое зима, она и снег-то никогда в жизни не видела. Единственное, что ей удавалось видеть, выходя ночью из дворца — ровную гладь озера, такую прекрасную и манящую. Орихиме нравилась вода, она её притягивала. Жаль только то, что будучи принцессой, ей редко позволялось покидать замок. Жить при свете свечей не хотелось, она желала увидеть солнце, коснуться его, но для этого нужно было быть взрослой, чтобы солнце не спалило и не обожгло. Ах, быть суйатанкой было так сложно, существовало столько вещей, что мешало ей физиологически развиваться, было столько ограничений в том, что делать можно, а что нельзя. Орихиме обычно не имела собственного мнения. Нет, имела, но возражать против слова матери не имела права. Был бы жив Сора, он обязательно защитил её и спас из этих пут. Мысль о брате всколыхнула забытые воспоминания и Орихиме почувствовала, как что-то больно кольнуло в сердце. Её брата больше нет... его нет... Сора мёртв и его смерть она не забудет ни за что на свете. Почти каждую ночь ей сниться этот ужасный день. Пусть будут прокляты эти чёртовы эльфы! В дверь тихо постучали, заставляя девушек вздрогнуть. Иноуэ тут же вытерла со щёк слёзы и попыталась привести себя в порядок. Тацки незаметно убрала рисунки принцессы, пряча их за спину, и отошла к окну, как её и положено, находясь за спиной своей принцессы. - Войдите, - разрешила Орихиме, сидя за столом и чувствуя, как от волнения дрожат руки. Дверь открылась и в помещение вошла невысокая брюнетка в чёрном облегающем платье, доходящем ей до пят. Она только недавно стала итахьятой и краснота в её глазах сошла не полностью. И всё же, эта строгая девушка не вызывала никакого доверия у Орихиме. Она, всегда сдержанная, говорившая ровно и прямо, была неприятна Иноуэ. - Моя принцесса, - брюнетка слегка поклонилась и, выпрямившись, поправила очки, - вам необходимо идти на примерку свадебного платья. - А... да-да, мы с Тацки как раз идём, - кивнула Орихиме, поднимаясь. Она совсем позабыла о платье. Ей не хотелось примерять его на себя, не хотелось становиться женой эльфа, но ничего с этим Иноуэ не могла. Как же в эту минуту она мечтала быть безродной, пусть даже оказаться на улице или заступить черту. О, как же её пугали с детства тем, что делать можно, а что нельзя и что, за нарушение правил, с ней может произойти. - Нет, Тацки должна проследовать со мной, с ней хочет поговорить господин Хитсугая, - оборвала её брюнетка. - Зачем? - взволнованно спросила рыжеволосая вампирша, бросая взгляды то на одну, то на другую девушек. Ей это совсем не нравилось. Интуиция подсказывала, что если сейчас Тацки уйдёт, Орихиме с ней больше не увидится. А терять свою подругу сейчас, в такую тяжёлую для неё минуту, не хотелось. Она не могла без своей фрейлины... нет, она должна остаться с ней рядом. - Почему Тацки не может идти со мной? Она мне необходима. - Я не знаю, - спокойно ответила Нанао, вновь поправляя очки. - Давайте мы вас проводим до портнихи, а уже потом я отведу Тацки. Орихиме недовольно поёрзала на месте, но всё же согласилась. Ей это совсем не нравилось, но поспорить или возразить она не могла. Осталось три часа, а ей ещё необходимо столько всего сделать. Иноуэ была не готова ко всему этому и поддержка подруги была необходима. Но возле портнихи они растилась, как оказалось, в последний раз. Три часа пролетели довольно быстро, и платье было готово в срок. Орихиме была одна в комнате, стояла возле окна и смотрела на серебристую луну, моля богиню защитить её от ужасных эльфов и от своего будущего супруга. Надо же, Орихиме даже не знала, сколько лет её жениху. Молод он или стар? Хотя все эльфы молоды лицом и им не знакома старость. Орихиме поморщилась, в животе заурчало, с этими приготовлениями все совершенно забыли о её ужине. Это так странно... через полчаса начнётся рассвет и ей скоро пора отходить ко сну, а у неё впереди долгая и утомительная свадьба. У Орихиме всегда был особый режим приёма пищи и то, что она не питалась, могло привести к голодному обмороку, но Иноуэ была уверена, что справится со всем самостоятельно. И всё же, сейчас говорить о приёме пищи было немного не вовремя. На принцессе красовалось довольно тяжёлое пышное платье с длинным шлейфом, красного цвета, украшенное белыми бриллиантами и прочими драгоценными камнями, отливающими белыми или серебристыми свечением. Волосы были собраны в высокую красивую прическу. А поверх головы был накинут белый платок с красными узорчатыми росинками и один из уголков как раз спадал на лицо, пряча лоб и переносицу, ведь на лбу был нарисован священный элиамат, который позволялось видеть только мужу, а оставшаяся материя спадала вниз, почти достигая бёдер. Орихиме заметно нервничала, но никак не могла успокоиться. Да и как она могла взять себя в руки в такую минуту? Через пару часов за ней зайдёт Тацки и они отправятся в ужасное место, где вся её жизнь превратиться в ад. Неожиданно в дверь громко постучали и девушка вздрогнула. Она обернулась, отошла от окна и, поправив складки на платье, разрешила войти. В комнату зашёл Тоширо. Взгляд его был холодным и безжалостным. Орихиме сразу почувствовала что-то неладное и её чувства не обманули. - У меня для вас неприятные новости, - тут же с порога начал Тоширо, только прикрыв за собой дверь. - Мне жаль, но Тацки с вами не поедет. Так же, с вами поедет только один илухьят — господин Укитаке. Вы его знаете, хоть он и не является вашим... - Но как же, - Орихиме тут же кинулась к нему, глаза её расширились от страха. - Почему Тацки не едет со мной? Как я без неё? Почему ей не дозволено ехать со мной? Она мне нужна! - В связи со лучившимся, я... я не имею права рассказывать вам обо всём, но прошу поверить мне, госпожа. Всё делается для вашего блага и для блага нашего государства, - хоть вампир и старался казаться невозмутимым, Иноуэ увидела в его глазах жалость, и это больнее всего ударило в сердце. А он продолжал: - Выслушайте меня внимательно, принцесса, всё... всё не совсем так просто... Ваш будущий супруг дал священное ало домае — нерушимую клятву. И вы обязаны будете нести с ним его клятву, как его супруга. В этом ало домае он поклялся, что возьмёт на себя полную ответственность за вас и будет в ответе за все ваши поступки и слова. И как его жена, вы должны будете нести вместе с ним клятву, следуя его словам. Как только вы станете его законной женой... вы потеряете все вампирские титулы, отречётесь от своего рода, крови и происхождения. Вас сделают эльфийкой, не кровной, вы будете — эмилиситая — названная или же призванная, у этого слова несколько значений и переводов. Вы получите все подобающие титулы эльфийской королевы. И вы будете обязаны подчиняться воле своего мужа и действовать с его разрешения, к тому же, вы должны отказаться от нашей веры, — Тоширо протянул руку. Орихиме широко раскрытыми глазами смотрела на его ладонь, и её сердце болезненно сжималось в груди. С каждым словом Хитсугая вселил в неё невероятный ужас. Нет-нет, только не это! Они хотят отнять у неё защиту и веру, её стойкость духа? Они не посмеют! Почему? Её муж... её муж отнимает у неё то малое, что она имеет? Как он может? Этот ничтожный эльф... он хочет превратить её жизнь в ад? За что? - Нет, - воскликнула девушка, сжимая кулон в руках, по её щекам потекли слёзы. - Прошу, только не Ильтая, прошу тебя... Не отнимай у меня то, что помогало мне все эти годы держаться, Тоширо-кун, как близкого друга прошу. Ты знаешь, как мне было тяжело после смерти Соры. Ты знаешь, как я страдала и если бы не Ильтая… ты ведь понимаешь меня, я знаю. Придумай что-нибудь, молю тебя. - Мне жаль, - Хитсугая был непоколебим. Орихиме неравно прикусила губу. Это было слишком жестоко. После смерти брата, всё, что у неё осталось, это святая Ильтая. И этот кулон, что она носила на шее, раньше принадлежал Соре, самая дорогая память о нём. Почему же ей нельзя сохранить его? Её муж жесток, он просто ужасен! Он дал дурацкую клятву и теперь она тоже должна ей следовать. Иноуэ поняла... её муж тоже ненавидит её. И принцесса поняла ещё и то, что если у неё заберут память о брате, то своего мужа она будет ненавидеть до конца дней. Нет, ни за что на свете она не простит ему этого подлого поступка! - Можно, я оставлю кулон? Он раньше принадлежал Соре... это память... - Орихиме всхлипнула. - Так велела ваша мать, - принцесса почувствовала мягкость в голосе Хитсугаи, но он оставался твёрд. Тоширо понимал её чувства и даже разделял, но приказ – есть приказ и против слова королевы он не мог идти. Иноуэ всхлипнула, снимая с шеи тонкую цепочку и вложила её в ладонь вампиру. Теперь ей было страшно, она была без своей защиты, словно обнажённая. Одной идти в логово страшного зверя. Как она сможет? Хватит ли у неё духу? Теперь сердце испугано билось в груди, как у загонного в угол животного. У Орихиме не было выбора. Она мысленно простилась с Сорой, теперь уже точно её пути с братом разошлись. - Вам необходимо пройти в главную залу, там вас ожидает королева, - Тоширо поклонился и вышел. Орихиме вытерла со щёк слёзы, пару раз глубоко вздохнула и направилась к тронному залу. Там сейчас и находилась королева. Тоширо поджидал её за дверьми и молча повёл в нужном направлении. Это было одно из главных правил — ей запрещалось ходить одной. И это было невыносимо, словно она ребёнок... Хотя, она ведь ещё ирьхьята. Всю дорогу они молчали. В троном зале было не так много народу, но Тацки отсутствовала и это печалило принцессу больше всего на свете. Быть без своей подруги, даже не проститься с ней... они все поступают жестоко. Хотят сломить её заранее? Даже её народ против неё? - Дочь моя, - радостно улыбнулась ей высокая рыжеволосая женщина, облачённая в ярко-жёлтое платье, с довольно глубоким декольте. Орихиме никогда не питала к матери нежных чувств, они словно были чужими. И кто бы что не говорил, Иноуэ нуждалась в её лживой заботе и поддельной ласке. Ребёнок всегда тянется к своей матери, не смотря на то, какая она на самом деле. Вот и Орихиме, тянулась к женщине, для которая была лишь пешкой в безумной игре. И её игра на публике всегда выглядела правдоподобно. - Матушка, - Орихиме тут же присела в реверансе, Тоширо молча поклонился. Иноуэ подошла к матери ближе, её била мелкая дрожь и руки тряслись. Девушка осмотрела собравшихся и заметила среди присутствующих эльфа. Сердце тут же упало в пятки. Опасность была рядом, совсем близко. Орихиме слишком резко отвернулась от брюнета и в этом поспешном жесте проскользнуло всё её пренебрежение. Раз они так поступают с ней, разве она должна проявлять к ним уважение? И это только один эльф, ей пора привыкать к их обществу, ведь отныне они будут окружать её. - Ты готова, милая? - спросила королева, беря из рук прислуги серебреную чашу, до краёв наполненную кровью и подошла к дочери. Иноуэ испугано отшатнулась от чаши, в нос ударил сладкий запах крови и живот свело, в глазах потемнело и в ушах послышался противный скрежет. Голод, только лёгкий приступ, но и его было достаточно, чтобы почувствовать, как тело начинает гореть, словно его пытаются вывернуть наизнанку. Женщина внимательно смотрела на своё дитя, явно довольная её состоянием, Хитсугая нервно ёрзал рядом, опасаясь того, что могло прийти в голову безумной правительницы. Он знал, к чему всё это может привести и поэтому, подойдя к принцессе, схватил её тонкое запястье и нащупав венку, стал считать удары сердца. Слишком быстрые и ритмичные, её явно сегодня особо не кормили. - Я, - Орихиме облизнула пересохшие, - матушка, всё в порядке... Я справлюсь. - Моя королева, - Тоширо исподлобья посмотрел на вампиршу, недовольно хмурясь, - госпожа Орихиме ещё ирьхьята, она может и пропустить эту традицию. - Хм, - королева недовольно поджала губы и, отвернувшись, подошла к столику и поставила на него сосуд. После, обмакнула два пальца и вернулась к своему дитя, строго сказав: - От одного она имеет право отказаться, но не от второго. И тут Хитсугая даже не стал спорить, молча наблюдая, как женщина подносит окровавленные пальцы к лицу своей дочери, тихо шепча заклинание и рисует на щеках старые знаки. Орихиме бросило в дрожь, пьянящий запах ударил в нос и желудок свело ещё сильнее. Она тяжело задышала, но продолжала держаться прямо и ровно, она ведь королевских кровей и должна держаться достойно. Нервно облизнув пересохшие губы, принцесса закрыла глаза. Кровь, нарисованная на щеках, впитывалась в кожу вместе с древней магией. Обряд очищения — белая невеста. Она была обязана получить благословение матери на брак. Когда королева закончила, Орихиме открыла глаза и оглядела всех присутствующих ещё раз. Её не волновали эти люди, не волновал эльф, стоявший в самом дальнем углу и со скучающим выражением на лице рассматривающего потолок. Это было проявление неуважения и почему-то Иноуэ этому была рада. А теперь оставалось последнее — отречься от веры, это она должна была сделать сама. Сердце болезненно сжалось. Говорить страшные слова не хотелось. Как она может отречься от того, во что верила с самого рождения? От своей защитницы... Каждый вампир знал, что из себя на самом деле представляет отречение. Они родились с матерю-луной в сердце, она сделала их особенными и всегда защищала и оберегала, но отказавшись от своей матери, ты отрицаешь своё собственное существование. Готова ли Иноуэ перечеркнуть всю свою жизнь? Готова ли она стать отречённой? Таких вампиров презирали. Орихиме сделала глубокий вздох, дрожащие пальцы прошлись по пышной юбке. Её взгляд обошёл каждого присутствующего. Всего пару слов... - Нуер тамос, - обратилась принцесса к окружающим. - Эфилиту маер эко. Ильтая ноес кес. Ами тэрис. Старые вампирские слова. Орихиме знала их наизусть, но не думала, что настанет время произнести вслух отречение. Она отреклась от веры, от крови и от самой себя. Сейчас она никто. Орихиме больше не вампир. Страшная клятва проклинающая саму себя. Иноуэ никогда не понимала, зачем вампиры её придумали. Даже сейчас, когда она отказалась от своего происхождения, Орихиме не чувствовала, что потеряла себя, в ней до сих пор текла вампирская кровь, жажда не пропала и ненависть к вампирам не стихла. Королева оставалась её матерью, а она - Иноуэ Орихиме. Мир не перевернулся, не грянула молния. Всё оставалось по прежнему и её свадьба тоже. Оставалось последнее — перейти портал. Орихиме никогда не перемещалась с их помощью, и ей было интересно каково это. Что она будет чувствовать в этот момент? Сердце принцессы учащённо застучало только от мысли, что там, в холодном замке её ожидает жених. Каков он? Ужасен ли? После того, что он заставил её сделать, Иноуэ была уверена — ужасен. Он ведь эльф, разве они поступают иначе? - Дитя моё, - королева вновь подошла к своей дочери, беря её за руки. Она наклонилась и зашептала на ухо, чтобы её слова не услышал посторонний: - Стань господину Шифферу хорошей женой, стань великой правительницей, роди наследников на престол и никогда не забывай свою семью. Я благословляю тебя на плодородие, - и рыжеволосая женщина коснулась своей мягкой ладонью живота принцессы. Орихиме почувствовала, как там, где прикоснулась мать, стало теплее. Девушка настолько растерялась, что не смогла произнести ни слова... Дети? Нет-нет-нет, она не будет рожать наследников, она не будет мешать кровь, она не позволит эльфу пустить своё проклятое семя в её чрево. - Матушка, - голос у Орихиме задрожал, она даже не могла подобрать нужных слов. Ведь в браке не обязательны дети, особенно когда брак не по любви. Принцесса знала, что у эльфов принято выходить замуж за того, кого тебе выбирают родители, у вампиров всё иначе, им разрешалось вступать в брак по любви, но если любимого не имелось, выбирался кто-нибудь, кого невеста знала достаточно хорошо. У вампиров невеста выбирала себе мужа, у эльфов же всё наоборот. Зачем мужчинам давать такое право? Это было просто нелепо... Королева отстранилась и улыбнулась, с нежностью поглаживая Иноуэ по щеке: - Ты у меня красивая девочка, - её голос звучал громко, отдаваясь эхом от стен, теперь она говорила на публику, - принцу Улькиорре ты явно понравишься. И пожалуйста, доставь ему удовольствие, я верю в тебя, ты со всем справишься. И да, по старым эльфийским традициям, жена обязана забеременеть в первый год свадьбы, а теперь ты будешь эльфийкой. Так что не подведи оба своих народа. У принцессы пропал дар речи, её кожа стала белее мраморного потолка. Дальнейшее прошло как в тумане, она лишь запомнило лицо Укитаки Джоширо — её илухъята, когда его подвели с ней знакомится. Что он говорил, она словно и не слышала, не слышала и слов эльфа, даже имени его не запомнила, только мрачное лицо, чёрные волосы и эту страшную повязку на глазу. В голове всё смешалось, паника и страх охватили её и Орихиме даже не почувствовала, как прошла сквозь круг, оказавшись по ту сторону. Она даже не чувствовала ободряющей руки старейшины, когда он помогал ей справится с переходом. И даже не заметила, в какой миг его рука исчезла. Орихиме испуганно отступила назад, но почувствовав руку на своём плече, вскинула голову и облегчённо выдохнула. Это был господин Укитаки. Невероятно бледный и седовласый. Иноуэ подумала, что он болен, но ничего спросить так и не решилась. Сейчас она была в эльфийском замке и встречающие её эльфы имели важные титулы. Девушка внимательно начала рассматривать мужчин. Пытаясь понять, кто же из них её избранный. Догадаться об этом было несложно. Он стоял за кругом, напротив неё. Невысокий, худощавый, бледный, черноволосый. Как любой эльф, он был невероятно красив, но его пронзительные зелёные глаза смотрели холодно, пронзая её душу. Белые одеяния предавали его коже мраморный оттенок. Словно живая статуя. Одет он был как будущий король. Девушка почувствовала исходящий от него холод и вся поёжилась. На его лице не было приветливой улыбки, он был хмур, словно недоволен ей, как невестой. Иноуэ знала, что он не заговорит с ней, пока она находиться в кругу, поэтому и не решалась ступить ему навстречу. Присутствующие с любопытством посматривали на парочку, ожидая от них хоть каких-то действий. Молчание затягивалось, её поведение вот-вот грозило стать невежливым и неприличным. Улькиорра сделал первый шаг - он протянул ей свою ладонь, этим самым предлагая выйти из круга. Орихиме испуганно сжала свои руки в кулаки. Коснуться его руки? Коснуться руки эльфа? Да как она может? Это непозволительно, унизительно, оскорбительно... - Госпожа Орихиме, - тихо шепнул стоявший рядом Тоширо. Вампирша словно очнулась от своих мыслей и робко двинулась к краю круга. Сейчас все взгляды были прикованы к ней, эльфы словно ждали, когда же она оступиться или сделает один неверный шаг. Иноуэ сделалось дурно, но она постаралась держаться. Голод вновь дал о себе знать, а обоняние, растерзанное запахом крови, при совершение обряда, сейчас уловило слабый аромат. Кто-то был ранен, не сильно, царапина, но девушка явственно чувствовала свежую кровь, от этого пересохло во рту и она неосознанно облизнула пересохшие губы. Жажда – это самое худшее, хуже голода, но у Орихиме был лёгкий голод. Сейчас ей хотелось поскорее покончить со всем этим и утолить голод. Почему же она, глупая, не додумалась сама поесть? Ну да, не было у неё аппетита, организм в стрессовом состоянии не очень-то и требует пищу, до тех пор, пока не почувствует кровь. Чёртов организм, почему он так сложно устроен? Шиффер терпеливо ждал, пока его невеста дойдёт до него. Она была вполне привлекательна. С эльфийками и рядом не стояла, но был у неё свой вампирский шарм. Эти свисающие рыжие локоны, серые глаза, ярко-красные от природы губы. Да и фигура у неё была хорошая и другими прелестями не была обделена. Но была через чур бледна. Улькиорра заметил, что она занервничала и даже протянул ей руку, чтобы вампирша наконец решилась сделать первый шаг. Скоро она станет его женой и тогда все её действия будут рассматриваться как его. Муж всегда в ответе за свою жену. Пока она шла, напряжение в ней увеличилось, принц чувствовал это. Но поймав себя на мысли, что пытается проникнуться к ней чувствами, тут же одёрнул себя. Она вампирша — кровожадное существо, питающееся кровью других. Пусть она и его невеста, это не значит, что он будет к ней мягок или терпелив. Она вцепилась в его руку, как в спасательный круг и Шиффер понял, что с ней что-то не так, но спросить при всех не мог. Теперь она его невеста, через пару часов — супруга и её проблемы станут их общими, негоже остальным знать её секреты или тревоги. - Я, Улькиорра Шиффер, наследник и будущий король кориийского народа, эльфийский принц, приветствую вас, мою невесту в Таэльсаенавском замке, где мы будем обручены, - Шиффер поднёс её ладонь к губам и поцеловал тыльную сторону. - Я благодарен вампирскому народу за то, что они предоставили вас мне в жёны. Надеюсь на то, что мы с вами поладим и найдём общий язык, и все наши усилия будут направлены на поддержание мира между нашими народами. Орихиме нервно вздохнула. Она до сих пор чувствовала голод, голова кружилась, и она никак не могла сосредоточиться на словах эльфа. А ещё и ей предстоит говорить свою речь и не упасть в грязь лицом. Сейчас Иноуэ проклинала себя за беспечность и капризность, будь она сыта, всё было бы совершенно иначе. Будь она в здравом рассудке, то уже давно бы отдёрнула свою руку. - Я, Иноуэ Орихиме, единственная наследница на престол суйатанского народа, принцесса вампиров, приветствую вас, мой жених и благодарю за такой радушный приём, - девушка старалась, чтобы голос звучал ровно и не дрожал. - Я благодарна эльфийскому народу за то, что они не возражали против этого брака. Надеюсь на то, что мы создадим крепкую и прочную семью и послужим во благо нашим народам. Никто из эльфов не знал о том, что Иноуэ отказалась от своей веры и самой себя и не являлась больше вампиром, поэтому даже не обратил внимания на то, насколько несуразно прозвучала её речь. Для них она всё ещё вампирша, эльфийкой, пусть и названной, она ещё не стала, поэтому всем было достаточно и такого приветствия. Улкькиорра коротко кивнул и предложил ей руку. Орихиме тут же опёрлась на неё, боясь, что может свалиться в обморок и опозорить свой народ. Мать ей явно этого не простит. Сейчас ей было даже не до их близости, Шиффер был рядом, так близко, что будь она в здравом уме, смутилась бы и отскочила от него, но сейчас ей было не до личных конфликтов. Он вёл её по просторному коридору, но девушка даже не смотрела по сторонам, она пыталась держаться ровно, чтобы не выдать своего самочувствия. Шиффер же пока не решился спрашивать у своей невесты, что же с ней не так, но пристально за ней наблюдал. Больна она или ранена? А может, на неё так влияет смена обстановке? Многих, кто проходит через портал мутит или они пластом лежат пару дней, но его будущая жена держалась вполне сносно, даже не показывала виду, что ей не по себе. Сейчас они не смели даже перешёптываться, их могли услышать, а это не так уж и хорошо. Улькиорра знал, что в этом коридоре пол скользкий, потому что покрыт тонким слоем льда и он даже не успел предупредить её об этом, как Орихиме поскользнулась, она бы и упала, если он за талию не притянул её к себе, помогая удержать равновесие. Орихиме побелела, уткнувшись лицом в грудь своему будущему супругу и слыша, как громко стучит его сердце. Она была взволнованна не меньше. Шиффер ничего же не испытал, но в нём начало подниматься раздражение. Такая неуклюжая, да ещё прижалась к нему и не отлипает. - Всё уже хорошо, - сухо сказал Шиффер. - Платок, - тихо шепнула ему Орихиме. Улькиорра увидел, что у него под ногами валяется её платок, явно соскользнувший с её головы. Он точно не знал, какую это имело важность, но помнил, что любое неуважение к традициям вампиров может быть растолковано против него... - Я подниму, - Шиффер хотел отстранить от себя Иноуэ и поднять с пола ткань, но она вцепилась в него только сильнее, не позволяя ему отойти. Девушка облизнула пересохшие губы. Жених не должен касаться платка, только супруг, а пока они не скреплены брачными узами. Да и объяснить ему этого она не могла, потому что в горле встал ком, а на глаза навернулись слёзы. Это величайший позор в её жизни. Надо же, жених не имеет права коснуться платка, но никто другой, кроме него не имеет права видеть элиамат на её лбу. Это просто уму непостижимо! - Всё буде хорошо, - добрый и успокаивающий голос Укитаке прозвучал за пару секунд до того, как он накинул на её рыже волосы свадебное сиэте. Орихиме облегченно вздохнула, тут же отстраняясь от эльфа и поправляя краешек на лбу, чтобы не было видно элиамат. Теперь она проклинала себя за то, что прижалась к Шифферу. Как она могла — он ведь эльф! Ей было противно от самой себя. Она словно почувствовала в нём близкого, того, на кого можно положиться и кому можно довериться. - Теперь мы можем идти? - спросил Улькиорра, задумчиво глядя на свою невесту. На минуту он почувствовал её слабость, словно она тянулась к нему, искала защиту, но сейчас она отстранилась, будто находилась за толстой стеной. И это его вполне устраивало. - Да, прошу прощение за мою неловкость, - кивнула Иноуэ и сама подала ему руку. Шиффер молча взял её ладонь и повёл дальше, в сторону алтаря. Им предстояла долгая процессия, которую будет не так уж и легко выдержать. И Орихиме уже не понимала собственных чувств, а Шиффер не был уверен, что мнение, сложившееся у него до их знакомства – правильное. И всё же, эльфийский принц впервые проявил малейший интерес к своей будущей супруге. Он не чувствовал к ней влечения, она была не его типом девушек и всё же, в ней он чувствовал то, чего не чувствовал ни в одной другой. Но она была его врагом и, наверное поэтому, интерес к ней только возрастал. Они вошли в тихое и тёмное место. Иноуэ только сейчас поняла, что всё то время, что они шли, было светло, но ни одного окна ей не попалось на глаза. Было очень странно. А тут, в полутьме она вновь вспомнила о том, кем на самом деле является. Что же чувствовал её жених? Девушка хорошо видела во тьме и с лёгкостью рассмотрела вырезные колоны, статуи и живые цветы. Так странно... вроде они находились в холодном месте, где цветы не должны расти, но в вазах стояли пышные букеты. Это зачаровывало, словно они вошли в лето. Стоило закрыть глаза, и можно было представить, как под ногами мягким ковром стелиться сочная зелёная трава, как шатаются от лёгкого ветра ветви берёз и лип, и бабочки в своём огненном танце кружатся в голубом небе. Орихиме никогда не видела этого, и представить такую картину ей было сложновато. Принцесса подавила зевок, ей уже как два часа назад следовало бы отправиться спать, было утро и в это время, она обычно уже спала. Но ей предстояло вытерпеть всё до самого конца. Иноуэ удивилась, что никто больше не вошёл в небольшое помещение и, поняв, что они сейчас находятся наедине, растерялась. Она выпустила ладонь жениха и встала как вкопанная посередине комнатки. Орихиме не знала, что ей следует делать и почему их так рано оставили наедине, да и что это за место? Девушка ничего не знала об эльфах и никогда не стремилась узнать о них больше, чем следовало. Но теперь всё совсем иначе, теперь ей предстоит выучить все правила и законы, обычаи и традиции и много того, что было для неё чужим, пустым, холодным... - Они хотели сделать тебя эмилиситой, но я с этим не согласен, - заговорил Шиффер, подходя к старому алтарю и опускаясь на колени. Коснувшись большими пальцами пола и склонив голову вниз, он тихо что-то зашептал себе под нос. Иноуэ стало любопытно, она приблизилась к жениху, продолжая держаться от него на расстоянии. Здесь не было запаха крови, не было и других запахов, даже аромата этих прекрасных цветов невозможно было ощутить. Это место внушало ей спокойствие, и она словно почувствовала гармонию с самой собой. Это было хорошее место, оно понравилось Орихиме, даже приходя в храм святой Ильтаи она не чувствовала такого успокоения, упоительной гармонии. Принцесса начала рассматривать алтарь. Это был большой кусок мрамора, сужающийся к верху и в его центре был изображён круг с исходящими от него лепестками, но не от самого края круга, а словно оборванный подсолнух, возле которого лежали его листья. Иноуэ видела пару раз подсолнухи, и они ей понравились. Цветы солнца. Большие, с чёрными семенами внутри и яркими жёлтыми лепестками. Они были прекрасны. - Что это? - поинтересовалась Орихиме, боясь озвучить свои догадки и показаться своему будущему супругу глупой. - Картхарур — Зимнее Солнце, отец всевышний, - ответил ей Улькиорра и подозвал к себе: - Присядь рядом, я должен представить тебя своему богу. Принцесса пару минут помялась, не решаясь подойти, а потом опустилась рядом с ним на колени, хотя пришлось присаживаться аккуратно, чтобы не помять юбки и не наделать складок на платье, и стала ожидать дальнейших указаний. Прежде она не слышала о других религиях и свято верила в Ильтаю, мать луну, но сейчас ей стало любопытно, что же это за бог Зимнее Солнце? Её даже не смутила близость с эльфом, в этом месте она чувствовала, что это ничего не значит и сердце оставалось спокойным. Солнце... она никогда не видела его, но знала, что наступит время, когда ей можно буде смотреть на него и не бояться, что его жаркие лучи спалят её. - Кисистэ ламитэ виама Охимиэ, - он протянул к ней ладонь и принцесса доверчиво вложила свою руку в его. - Тэриаса илума тивэ. Давэи арэтос. Минсе. На пару минут принц замолчал, закрыв глаза и словно ожидая чего-то. Иноуэ тоже стала ждать продолжения. Она посмотрела на мраморное солнце, ей хотелось коснуться его, ощутить тепло и жар, но девушка сдержалась. Вдруг это будет выглядеть как неуважение к его религии? Она смотрела на круг и неожиданно, по центру круга пробежала тонкая линия, которая стала расширяться. Иноуэ поняла, что это открывается гигантский глаз, и вцепились в ладонь эльфу, не в силах выдавить ни звука. Око распахнулось, и небесно-голубой свет озарил её. Иноуэ чувствовала, словно на неё смотрит Бог, а она, маленькая букашка, дрожит перед ним. В её голове прошелестел громогласный, но в то же время тихий и мягкий голос: «Дитя луны, проклятый ребёнок, ищущий спасения. Я дарую его тебе, если ты согласишься служить мне всей душой. Я защищу тебя, если ты станешь моей дочерью. Для этого ты должна произнести одно слово. Всего лишь одно слово и ты моя дочь. Скажи «Тэсиливэ». Скажи, дитя, пока не поздно». Иноуэ вздрогнула, резко открыв глаза, она в недоумении посмотрела на Шиффера, на коленях у которого покоилась её голова. Они продолжали находиться возле алтаря. Но даже сейчас Иноуэ ничего не почувствовала — ни симпатии, ни отвращения к эльфу. Только тепло, тепло ко всему, что её окружает. Невероятное чувство. - Тебе было откровение, - пояснил Улькиорра, но он не требовал с неё, чтобы она немедленно поднялась, словно ему было приятно, что она лежит у него на коленях. Его рука заботливо лежала на её платке, благо уголок продолжал прикрывать её лоб. - Что тебе сказал всевышний? Повтори то, что он тебе сказал. Орихиме не стала ничего повторять, она лишь произнесла одно слово. Одно слово, которое ей хотелось произнести: - Тэсиливэ. Ей показалось, что уголки губ у принца приподнялись. Иноуэ села, поправляя складки платья и чуть не съехавший свадебный сиэте, и вновь посмотрела на Шиффера, ожидая его дальнейших указаний. Она не спросила, что это было за откровение, ей казалось некрасивым, спрашивать у него об этом перед его богом. Возможно, чуть позже, если представится возможность, она узнает у него всё. - Дай мне свою руку и не бойся, - в его голосе была просьба, и это понравилось Иноуэ. Она доверчиво вложила свою руку в его и даже не вздрогнула, когда заметила в его руке тонкий нож. Шиффер понёс остриё к её ладони и предупредил: - Если Картхаур примет тебя, из храма ты выйдешь без единой царапины. Это его дом и он вершит чудеса. Орихиме кивнула и даже не скривилась, когда её будущий супруг резанул нежную кожу. Такую процедуру он провёл и со своей рукой. Иноуэ на миг испугавшись, что запах его крови может вызвать помутнение рассудка хотела отстраниться, но замерла, с удивлением смотря на его тёмную кровь. Она не ощущала запаха... это её напугало. Что с ней стало? Почему она не чувствует кровь и не реагирует на неё? Неужели Зимнее Солнце принял её? Неужели теперь не она от крови вампира? Кто же она теперь? А затем Улькиорра окровавленной рукой сжал её пораненную руку, и девушка почувствовала, как ранка задёргалась, она с удивлением посмотрела на своего жениха. - Турэмирс илутуру хэвис, - тихо шепнул Шиффер и его прохладные губы коснулись её лба, даже через тонкий платок Орихиме ощутила их. Иноуэ вздрогнула, но ничего не сказала. Всё же, он её жених. Даже ненависть к эльфам не всколыхнулась в её сердце. Это место и вправду приносило спокойствие. Возможно, религия, которую она приобретёт, даст ей сил выстоять в чужом для неё мире. И всё же, какой бы эльфийкой она не станет, неужели вампирские инстинкты пропадут в ней? Принц внимательно посмотрел на свою невесту пронзительным взглядом. Он чувствовал её доверчивость, чувствовал, как она потянулась к нему на встречу, понимал, как это место действует на неё, но там, за дверьми храма, будет ли она так же тянуться к нему? То, что он делает с ней сейчас запрещено, никто не должен об этом знать и тем более она сама. Его невеста прикрыла веки и её губы растянулись в улыбке. Её сердце открылось для его бога, но если бы принцесса знала бы всю правду, улыбалась бы она так? - Теперь ты аисати — от крови моей и сестра мне, и в скором времени — жена. Твоя жизнь зависит от моей — не станет меня, не станет и тебя, не станет тебя, я проживу недолго. Это старый обряд и его запрещено проводить. Не говори никому о том, что было здесь, а если спросят тебя, кто ты, отвечай им, что ты эмилисита. Этот моей грех теперь и твой грех и мы вместе будем его нести, - от слов будущего мужа Иноуэ стало не по себе. Только что он заставил её согрешить перед новым богом. -Жених мой, - Орихиме почувствовала, как от собственных слов её щёки вспыхнули огнём, и она опустила глаза, - ты сказал, что я не эмилисита, которой должна была стать, ты назвал меня аисати. Кто же я теперь? А ещё, ты сказал, что я от крови твоей и сестра тебе. Как мне… как мне это понять? - Я лишь связал наши жизни, - пояснил Шиффер, - что может быть ближе брата и сестры, но не думай, что стала мне родственницей, я только связала наши жизни и наши смерти. Аисати… прости, но я не могу говорить при своём боге об этом, потому что разговоры эти, как и деяния наши – грех. Спроси меня об этом позже, а сейчас, покажи мне свою ладонь. Иноуэ протянула ему свою руку, раны уже не была, словно острие не разрезало её плоть. Шиффер провёл пальцем по её ладони и улыбнулся. Всё прошло гладко, оставалось только надеяться на то, что эта девчонка никому не проболтается. Ладно Тоусен, но его народ не примет его деяний. Сделать из своей жены аиситу – грех-то какой! Он помог ей подняться и повёл к выходу. На мгновение Шиффер усомнился в собственном решении. Что, если он всё-таки не прав? Но его голову заняли другие, более важные мысли. Орихиме доверчиво шла с ним рядом. Он легко добился её доверия, но так же легко мог его потерять. Возможно, ему стоило быть к ней мягче, видя её неопытность, осознавая наивность, но он не собирался строить с ней прочного брака. За год она не сможет родить ему ребёнка и тогда, как король, он имеет все права на развод. Всего лишь год терпеть своего врага. Разве он может быть к ней добр? Иноуэ не могла понять, что сейчас чувствует и как себя следует вести. Она ведь эльфийка… не по крови, но всё же. Как её воспримут другие эльфы и как теперь будут относиться вампиры? Выйдя к ожидающей свите, будущие супруги замерли. - Я хочу вам представить Иноуэ Орихиме, - громко заговорил Улькиорра, - поднимая свою руку, вместе с рукой Орихиме у них над головами, - свою будущую иллаю, с этой минуты являющуюся эмилиситой. Прошу почитать её как ближнюю свою. Орихиме растерянно кивнула, не зная, что ещё может сделать. Вперёд вышел Тоширо и незнакомый Иноуэ мужчина с довольно необычной тёмной кожей. Она ещё не встречала у людей такой оттенок. - Я, Хитсугая Тоширо, как правая рука моей госпожи Орихиме Иноуэ согласен взять на себя обязанности эксвивта. - Я, - заговорил неизвестный, - Канаме Тоусен, как левая рука моего господина Улькиорры Шиффера согласен взять на себя обязанности эксвивта. Принцесса удивлённо заморгала, она совсем не понимала того, что собираются делать эти двое и кто такие эксвивты? Да и с каких пор Тоширо её правая рука? Растерянная, она даже не заметила того момента, когда Хитсугая встал от неё по правую руку, сплетая их пальцы в замок. Иноуэ бросила удивлённый взгляд на своего жениха. С левой стороны от него встал Тоусен, тоже сплетая их пальцы в замок. Она не смогла выдавить из себя ни звука и позволила увести в противоположную сторону от эльфа. - Что происходит? – шёпотом спросила Орихиме, явно не понимая того, что вокруг творилось. - Я твой эксвивт, то есть я твой голос во время свадебной церемонии. Ни тебе, ни принцу Улькиорре нельзя будет говорить. Не звука, моя госпожа. Я бы хоть немного рассказал вам о церемонии, если бы только у меня было время, но я оказался слишком занят. Так что я предупреждаю сейчас – с этой минуты молчите и все свои вопросы приберегите на потом. Уж простите, что всё так вышло, но церемония будет долгой, обряд требует времени. Иноуэ кивнула и с той минуты, не произнесла ни звука. Она всё никак не могла понять, кто же она теперь. Девушка взглядом попыталась выискать в толпе эльфов своего жениха, но его словно не было среди присутствующих. Что же на самом деле она испытывала и чего хотела? Хотела ли она свадьбы или наоборот? Тоширо повёл её по незнакомому коридору, словно знал дорогу, а затем завёл в небольшую комнату, где их ждал розововолосый эльф. Он почтительно склонился перед своей будущей королевой и ласково пропел: - Моя госпожа, позвольте представиться, меня зовут Заель Апорро Гранц, я служащий лекарь и высший алхимик, по вопросам своего здравия, прошу обращаться ко мне. Для меня это честь, служить жене моего господина, ой, простите, вы ещё не жена нашему королю, да и он ещё не король, но ведь, уже совсем скоро вы будете ему законной супругой, а он – королём. Простите, в ваш праздничный день не хочу утомлять вас болтовнёй. Вот, - он протянул ей скляночку с бледно-голубой жидкостью, - выпейте, это необходимо для церемонии. Орихиме приняла снадобье и посмотрела на Хитсугаю. Тот кивнул, и девушка залпом выпила противную жидкость. Её тут же затошнило и голова закружилась, девушка пошатнулась, сделала два шага назад и рухнула на пол, потеряв сознание. - Ты её отравил? – возгневано воскликнул Тоширо. - Нет-нет, - Заель обеспокоенно кинулся к ней, прощупывая пульс. – Я сам не понимаю, она просто потеряла сознание, сердце-то у неё бьётся. Хитсугая склонился над своей принцессой, тоже недоумевая, почему же она потеряла сознание и что им теперь делать. Церемония вот-вот должна начаться. - Немедленно приведи её в чувство, - рыкнул Тоширо на эльфа и его голубые глаза покраснели.