***
Георгий ждал Игоря, но тот так и не вышел на связь. Более того, тёмному больше не удавалось почувствовать музыканта. Он стоял на балконе, курил и смотрел на высотки, виднеющиеся вдалеке, в оконных стёклах которых застыли блики догорающего заката. Дверь заскрипела, и рядом возник Елизар. Внимательно глядя на профиль «Талькова», он тихо спросил: — Что будем делать дальше? — Пока что ничего. Остаётся ждать, что что-то изменится, — ответил Георгий и мельком посмотрел на целителя. — Может, прогуляемся? Ты только посмотри, какой вечер… Георгий глянул на свою сигарету и устало затянулся. Кивнув на предложение мужчины, он выбросил окурок и вышел с балкона. Оказавшись на улице, мужчины двинулись вперёд, вдыхая прохладный вечерний воздух. Практически сразу их атаковала стайка молодых женщин, слёзно просящих автограф. Георгий покачал головой и сказал, что сейчас не может их раздать, после чего сжал запястье Елизара и быстро ретировался. — Ты кажешься очень напряжённым. Я понимаю, сейчас трудный период, — негромко произнес целитель. — Я рад, что ты это понимаешь, — кивнул Георгий, стараясь скрыть раздражение. Они вышли к станции метро. Попрошайки играли на баянах и просили «подать жертвам капиталистов», остальные москвичи смотрели на них насмешливо и иногда с сочувствием. Людские потоки плыли туда-сюда, в толпе мелькали причёски в высокими начёсами, джинсовые куртки, плащи с большими плечиками. Мужчины свернули с узкий переулок. Впереди мелькала ярко-жёлтая вывеска «Бар «Иволга». Елизар предложил зайти и пропустить пару стаканчиков, Георгий согласился. Они вошли в тёмное помещение, где звучали приглушённые голоса и смех. Заняв дальний столик, мужчины заказали по коктейлю «Слава», что нынче был популярен в Москве и Ленинграде. — Игорь, вот ты где! — раздался громкой и весёлый голос, заставивший Георгия резко поднять голову. У столика стоял Саруханов. «И что надо этому патлатому идиоту?» — подумал мужчина. — Дверь не открываешь, на звонки не открываешь. Мы с Лёшей уже хотели вызвать милицию, вдруг что стряслось, — Саруханов рухнул на стул рядом с «Тальковым» и посмотрел на его спутника: — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Да просто дел было много, всё нормально, — пробуя коктейль, ответил «музыкант», понимая, что звучит слишком безэмоционально. — Как успехи на творческом? Что с новыми песнями? — положив ладонь на плечо «Игоря», панибратски спросил Саруханов. — Да пишутся потихоньку. У тебя как дела? — испытывая острое желание скинуть с себя его руку, отозвался Георгий. — В порядке, хорошо всё. Думаю, нам надо как-нибудь собраться всем вместе, выпить, м? — Да, отличная идея, — попытался улыбнуться «музыкант». — Ну ладно, не буду мешать, — рассмеявшись, мужчина встал. — Я уже собирался домой, так что поехал. Позвони мне, как освободишься. — Да, конечно. Когда Саруханов вышел из бара, «Тальков» выпил остатки коктейля. Нервы были ни к чёрту, поэтому всю дорогу домой он хмуро молчал. Елизар видел это, и не пытался завязать диалог. Они вошли в квартиру, и Георгий сразу же почувствовал инфернальный холод. Стало понятно, что дело в демонической активности. Видимо, Мальцев пытался отыскать поблизости человеческие души и полакомиться ими. Георгий прошёл в комнату, где висел портрет, и увидел голубоватое свечение, льющееся с него. Мужчина снял фотографию и посмотрел на целителя: — Сожжём? — Ты уверен? — в голосе Елизара звучало сомнение. А почему он, собственно, не должен этого делать? Его никто не ищет, никто не пытается помочь. Не послать ли их всех нахер? Магической силы Георгия было недостаточно, чтобы самостоятельно вернуться в то время, из которого он был перекинут сюда. Оставалось лишь ждать и искать другие пути. Окно в грохотом распахнулось, в комнату влетел холодный ночной воздух. Какая-то неведомая сила парализовала мужчин, не давая им пошевелиться, дышать стало трудно, сердце гулко стучало в груди. В тёмном прямоугольнике окна начал вырисовываться чей-то силуэт, линии принимали более явственные очертания, и вот Георгий и Елизар смогли рассмотреть гостя. Это был мужчина в длинном чёрном одеянии. — Тальков, теперь ты мой, — прохрипел он, вскидывая руки. Тот ощутил, как внутренности сводит от невыносимой боли. Сколько раз он сам умерщвлял врагов таким образом, а теперь, обездвиженный и обезоруженный, должен был пасть от рук такого же тёмного, каким являлся сам. — И где же твоя расхваленная сила? Обычная посредственность! — рассмеялся незнакомец, спрыгивая с подоконника. Георгий хотел разжать пальцы и выпустить портрет, но ему это не удавалось. Он ощущал, как смерть окутывает его в свой чёрный саван, сознание поплыло, как вдруг из портрета полился поток тёмной энергии. Он ударил незнакомца в грудь, заставляя того отлететь к стене и, охнув, с силой врезаться в неё. Георгий упал на колени и выронил фото. Тяжело дыша, он исподлобья посмотрел на тёмного. Тот был мёртв. Елизар поспешно встал и помог «музыканту» подняться. — Кто это тип? Ты его знаешь? — напряжённо спросил целитель. — Н-нет. Выйди за дверь, подожди снаружи, — хрипло ответил Георгий. Тот как-то странно посмотрел на мужчину и выполнил его просьбу, закрыв за собой дверь. «Тальков» подошёл к трупу тёмного собрата и опустился перед ним на колени. Взяв его руку в свою, он прикрыл глаза и мысленно призвал его энергию. После физической смерти магическая сила находилась внутри тёмных ещё около часа. Запястья «Игоря» и неизвестного налётчика обвили чёрные линии. Георгий застонал и откинул голову назад, ощущая, как бурлящая сила заполняет его организм. Когда передача была закончена, мужчина упал на спину и положил руку на грудь, тяжело дыша. Прикрыв глаза, он ощущал в себе биение жизни, тёмной и смутной, но такой знакомой. Да, это была его стихия, его жизнь, его самосущность. С лёгкостью встав на ноги, Георгий вышел из комнаты и одним движением руки отбросил Елизара, пытавшегося что-то спросить, в сторону. Тот врезался в книжный шкаф, на пол полетели книги и фарфоровые статуэтки. «Тальков», блестя глазами, сделавшимися яркими, как новогодние гирлянды, вышел из квартиры, а через секунду он был уже на улице. Напоминая чёрного ворона, мужчина быстро шёл по старым улицам Москвы, готовый убивать и наслаждаться вкусом свежей крови. В ночи была необузданная сила, великая и безудержная, бурлящая, как море, как сама жизнь.***
Игорь подошёл к окну и положил ладонь на раскалённое стекло. Солнце стояло высоко, намереваясь запечь всё, что находилось во власти его летних лучей. Величественные сосны плавно покачивались из стороны в сторону, отмеряя чьё-то время. За их хороводом виднелось беспокойное голубое озеро, на чьей зеркальной поверхности сверкали солнечные блики. Отворив окно, Тальков впустил в помещение сладковатый воздух лета. Прошло уже немало времени с тех пор, как Игорь оказался в будущем. На дворе стоял 2444 год. Архитектура этого времени поражала: это была смесь урбанизма и эклектики. Причудливые линии, большое количество стекла и высотки в несколько сотен этажей, рассекающие небо — всё это напоминало старые фантастические фильмы, которые Тальков смотрел, когда ещё был в своём времени. Он скучал по прошлому, по друзьям, концертам, буйной жизни Перестройки и своей роли в ней. Для кого-то он стал символом этого смутного времени, для других настоящим пророком, для третьих врагом народа. Игорь хотел вернуться в своё время хоть на денёк, хоть на полдня, но… это было невозможно. Как только они с Фассбендером оказались в будущем, их встретил робот по имени Касьян. Он предоставил мужчинам апартаменты в пустом доме, насчитывающем сто три этажа. Их жилище находилось на тридцать пятом, откуда открывался прелестный вид на окрестности. Тальков, несмотря на любопытство к новому миру, не стремился покидать пределы района, в котором находился их дом. Каждый день он уходил на стадион, где оттачивал магическое мастерство. Мужчина боялся, что его и здесь достанут. Неподалёку от их дома находилось кафе, совмещённое с магазином, где можно было купить экологически чистые продукты с отсутствием каких бы то ни было добавок. Людей Игорь и Миша видели нечасто, поблизости проживали в основном роботы, которые прекрасно владели русским языком. Роботы были и рабочей силой, именно они следили за порядком на вверенной им территории, занимались уборкой и готовкой в местах общепита. В 2444 году телевизор представлял собой огромный цифровой экран, возникающий при нажатии на синюю кнопку пульта и исчезающий при нажатии на красную. Из местных новостей Тальков понял, что они с Мишей находятся в пригороде Москвы, в одном из новейших районов. Власть в привычном понимании давно изжила себя, и теперь государством управлял Комитет Добра, который следил за тем, чтобы в мире не было воин, жители имели доступ ко всем благам, которые полагались каждому человеку по праву рождения и сохранялся баланс зла и добра. Хотя, ввиду полной компьютеризации, искать преступников стало проще простого: над городами днём и ночью находились контрольные отряды, мгновенно реагирующие на нарушение порядка. Тальков хотел узнать этот мир лучше, но всё ещё боялся покинуть пределы района «Экогородок» и отправиться в столицу. Интересно, какой она стала? Отправили ли Ленина в ад, то есть, в землю? Сохранился ли великолепный Кремль? — Ты что так рано встал? — сонно улыбнулся Миша, подходя к Игорю сзади и утыкаясь лицом в его затылок. — Да что-то не спится, — мягко ответил музыкант и повернулся к психиатру, касаясь губами его губ. В их апартаментах было всё, о чём Игорь, выросший в бедной семье «врагов народа», даже не мечтал: компьютеризованная кухня с запрограммированными рецептами сотни блюд, автоматизированные стиральная машинка, пылесос и другая техника, которые наводили уборку без вмешательства хозяев. Сами апартаменты занимали весь этаж, их интерьер был выдержан в светлых пастельных тонах, мебель была невероятно комфортной и могла приподниматься в воздухе. Но кое-чего Талькову не хватало. — Я тут подумал… Если наука дошла до всего этого, — Игорь кивнул на дверь в комнату, — то, может, здесь есть и удивительные музыкальные инструменты? — Логично. Вполне может быть, — подумав, ответил Фассбендер. — Я, кажется, понимаю, на что ты намекаешь… — Именно, — улыбнулся Игорь. — Для этого надо поехать в Москву. Ты готов? — Миша взял руку музыканта и поцеловал его ладонь. Тальков писал музыку по-старинке, с помощью бумаги и карандашей. — Готов. По крайней мере, пора перестать сидеть в коконе. Давай съездим в Москву? — в голосе Игоря чуть заметно мелькала неуверенность. — Что ж, давай, — рассмеялся Фассбендер. — Но сперва кофе и эти классные тосты с вишней и творогом. Чёрт знает, как они их делают…