***
Когда Меркуриал Свифт летел на Арканис, он ожидал увидеть там что угодно, только не академию, функционирующую в штатном режиме, и имперцев, упрямо заявляющих, что Император живее всех живых, а Империя не разваливается на куски. Охотника за головами это мало интересовало, он был тут не ради спасения Империи. Местные могли верить во что угодно, у Меркуриала Свифта было задание вывезти с Арканиса Брендола Хакса и его сына, и он собирался выполнить это задание, не смотря ни на что, получить полагавшееся ему вознаграждение, и больше никогда не возвращаться на Арканис. Найти Брендола не представляло особого труда. Подавленный, подвыпивший, разбитый, он был согласен ехать куда угодно, желательно, подальше от Арканиса. С Армитажем дела обстояли сложнее. В ответ на просьбу собрать сына Брендол потянулся к фляге, пробубнил, что всё пропало, и сунул охотнику за головами ключ-карту от квартиры. Меркуриал Свифт ожидал увидеть Армитажа, играющего в штурмовиков, но на пороге квартиры его встретила женщина в белом переднике. Она была уже не молодой, лицо было изрезано морщинами, рыжие волосы почти поседели… Женщина улыбнулась выглянувшему из комнаты мальчику, сказав, что всё хорошо, и провела Меркуриала Свифта на кухню, где, внимательно выслушав, спокойно сообщила, что Гали не понимает смысл Великого плана, и, сверкнув на охотника за головами жёлтыми глазами, гордо заявила, что никто не посмеет забирать у неё её мальчика. Переговоры зашли в тупик. Меркуриал Свифт прибыл на Арканис не для убийства кухарок, но, похоже, другого выбора у него не оставалось. Вдруг что-то тёмное начало сгущаться вокруг него. Казалось, на кухне не осталось ни капли света. Черты лица кухарки плыли и искажались, в них мелькало что-то до боли знакомое, Меркуриал был уверен, что раньше уже видел этот нос с горбинкой, но он так и не успел вспомнить, где. «Только мне решать, когда мой наследник будет готов покинуть эту планету», — были последние слова, которые услышал охотник за головами.***
Армитаж осторожно заглянул на кухню: — Всё в порядке? — спросил он стоящее посреди помещения существо. О том, что несколько минут назад здесь был охотник за головами, напоминал только пепел на полу и резкий запах жареного мяса. Пару лет назад Армитаж бы спросил: «А когда я тоже научусь вызывать тёмную энергию, чтобы расправляться с отбросами?» Но сейчас он уже не задавал подобных вопросов. Армитаж не мог пользоваться Силой. Но Палпатин не собирался его жалеть. Мальчик прекрасно осознавал свою ущербность и стремился восполнить её всеми возможными способами. Палпатин улыбнулся и принял облик пожилой дамы: — Я разочарован в твоём отце. Он готов бросить академию ради призрачной безопасности. Армитаж скривил свои маленькие губы в подобии ухмылки: — Брендол Хакс бесполезен. Выбрать Хакса на роль отца ребёнка было ошибкой. Для того, чтобы объяснить основы медитации пришлось потратить целый месяц. Но Брендол Хакс был лояльным. И рыжим. Палпатин надеялся, что, выносив ребёнка самостоятельно, сможет скомпенсировать остальные недостатки, но Армитаж не унаследовал способность управлять Силой. Сначала Император воспринял это как полный провал, однако, предательство Лорда Вейдера заставило взглянуть на проблему с другой стороны. Мечты о вечной жизни и об ученике надо было чётко разделять. И вечная жизнь, пусть даже в этом ужасающе непостоянном теле, была намного лучше смерти от руки предавшего ученика. Палпатин не хотел умирать, и больше не хотел делиться своей Силой. Особенно после Эндора. Армитаж не мог пользоваться Силой. Но сейчас это было уже не важно. Из джедаев остался один Люк Скайуокер, который медленно, но верно двигался к своей смерти в Неизведанных регионах. Дарт Бейн был прав только в одном: чтобы создать новое, надо уничтожить старое. Империя, созданная на основе прогнившей Республики, оказалась столь же гнилой. Адмиралы грызлись за власть, губернаторов интересовала исключительно личная нажива… Но Палпатин ещё заставит галактику быть счастливой. Ей скоро понадобится новый лидер, новый символ. Молодой, сильный и рыжий.