Мой ненавистный менеджер

      - Ты мне нравишься.       Усок ошарашенно округлил глаза, чем, кажется, сильно насмешил Сынёна.       - Только не говори, что ты не замечал? – с наигранной обидой в голосе спросил старший, при этом не переставая улыбаться. – Неужели ты думал, что моё отношение к тебе поменялось просто так? Без причины?       - Я… - Усок не знал, что ответить, - особо не задумывался над этим…       Отчасти это было правдой. Отчасти парень врал.       - Эх, видимо, никудышный из меня ухажёр, раз мои ухаживания остались незамеченными, - вздохнул Сынён, то ли в шутку, то ли явно расстроившись.       Ким смутился.       - Я не знал, что у твоего внимания ко мне именно такой подтекст, - пробормотал он, опуская глаза.       - Теперь знаешь. Только, выходит, для тебя это стало большим сюрпризом. Жаль. – Усок краем глаза уловил, как нервно сжались пальцы на руках Чо. – Я надеялся, что ты заметил.       Услышав лёгкую горечь в обычно весёлом голосе, Ким посмотрел на старшего и робко дотронулся до его руки.       - Я заметил, Сынён. Правда. И я был очень рад и счастлив от того, что ты стал ко мне так хорошо относиться. Просто я думал… - он запнулся, чуть краснея, - это всего лишь дружба.       - Дружба? – Чуть наклонившись, Сынён взял его здоровую руку (он прекрасно помнил об этом, даже несмотря на то, что дотронулся Усок до него другой травмированной) и нежно сжал её в своих ладонях. – Друзья не вызывают у меня желания их поцеловать. В отличие от тебя.       Ким шумно, с напряжением выдохнул. Кровь прилила к его лицу, и парень нервно выдернул свою руку, скорее страшно смутившись, нежели чем испугавшись, что Сынён вдруг решит исполнить своё желание.       Такая реакция менеджера существенно огорчила Сынёна. Нахмурившись, он нехотя отошёл на шаг от Кима, устанавливая между ними дистанцию.       - Извини. Не хотел тебя пугать, - поспешил он извиниться, истолковав всё по-своему. – Я лишь пытался объяснить, почему мои чувства к тебе не могут быть просто дружескими.       Усок покачал головой.       - Я не испугался, - возразил он, хотя его немного настораживала такая внезапная откровенность Чо. – Просто всё очень… неожиданно. Я не знаю, как реагировать и что тебе сейчас сказать.       - Так ничего говорить и не нужно. Я не жду от тебя ответа. Достаточно пока того, что ты об этом знаешь.       - «Пока»? – усмехнулся Ким, вопросительно вскидывая брови.       Сынён кивнул и добродушно улыбнулся, обрадованный тем, что Усок не собирается бежать от него, как от огня, и вообще воспринимает всё довольно благоприятно.       - Я настойчивый, - с озорством глядя на младшего, предупредил он.       Усок шутливо закатил глаза.       Неловкости между ними, несмотря на неожиданное признание старшего, не было. Наоборот, всё будто встало на свои места. Теперь Усоку не нужно было задумываться и искать причину такого открытого внимания и заботы Сынёна, а главное, он больше мог не мучиться и не одёргивать себя каждый раз, когда его самого (пусть пока только в мыслях) влекло к старшему.       - Так аптечку я забираю? – с надеждой спросил Чо.       Вопрос был с подвохом. Усок понимал: если он ответит «да», то это будет означать, что он не только даёт Сынёну возможность побыть с ним, как тот просил, а ещё и «зажигает» зелёный свет его чувствам. Но стоило ли так рисковать? Стоило ли идти на поводу своей ещё не окрепшей, неуверенной симпатии к старшему? Усок сомневался. Возможно, сейчас было бы правильнее сказать «нет»…       - Все твои сомнения на лице написаны, - внезапно прервал ход его мыслей Чо. Он внимательно смотрел на Кима. – О чём ты думаешь, Усок? Чего боишься? Я же чувствую, что тоже тебе не безразличен. Или я не прав?       Усок вздохнул. Сынён снова задал неудобный вопрос.       - Ты же сказал, что не ждёшь от меня ответа, - нервничая, напомнил он.       Не будучи уверенным в собственных чувствах к Чо, Киму не хотелось продолжать столь опасный разговор и уж тем более обнадёживать старшего раньше времени.       И Сынён это понял.       - Да, извини, ты прав. Тогда позволь вернуться к вопросу про аптечку. – Старший взял её со стола с явным намерением забрать с собой. – Через два часа я к тебе зайду. Откроешь мне дверь, - сказал он уверенно и даже немного дерзко, ставя младшего перед фактом.       - Я смотрю, ты уже не спрашиваешь? – хмыкнул Усок.       - Я же говорил, я настойчивый.       Шутливый тон Чо помог Усоку перестать нервничать и расслабиться.       - Хорошо, - засмеялся младший. – Для твоего собственного спокойствия я разрешу тебе меня вылечить.       - Отлично. Договорились. – Сынён игриво подмигнул.       В этот момент неожиданно зазвонил телефон Усока, который парень ранее достал из кармана и кинул на стол, когда Сынён обрабатывал мазью его ожог. Чо не удержался от любопытства и глянул на высветившийся контакт. «Любимый мистер К» - вот такие горели на дисплее яркие буквы, которые словно ножом по сердцу полоснули Сынёна.       Усок ответил на звонок и кинул беглый, выжидающий взгляд на Чо. Тому объяснять не нужно было. Сынён стиснул в руках аптечный чемоданчик и скрепя сердце вышел из кухни.       - Я уж думал, ты совсем про меня забыл! – услышал он капризно-милый возглас Усока, нарочно затаившись в гостиной. На сердце стало ещё тяжелее: Чо никогда не слышал, чтоб менеджер с кем-то так милашничал. – Завтра? Да, завтра у меня выходной. Ишь ты какой! – голос Кима звучал всё радостнее. - А, может, я не хочу проводить вечер в твоём обществе. Может быть, я на тебя ещё сержусь. – Усок засмеялся, видимо, из-за ответной реакции собеседника. - Да шучу, конечно! Ты во сколько завтра освободишься? Ну вот и отлично. Тогда к двум я подойду в наше кафе. Да, до завтра!       Ким закончил разговор, и Сынён, чтобы не быть застуканным, на цыпочках поспешил к лестнице, а затем на второй этаж. Его сердце билось как в агонии, а в ушах гулко стучало от невероятного чувства гнева и обиды. Боль предательства душила его изнутри. Как он мог так забыться? Как мог не подумать? Не на шутку увлёкшись Усоком, Сынён совершенно забыл про существование в его жизни того самого пресловутого «мистера К». Ещё и любимого! Кан Донхун! Чёрт бы его побрал! У Чо было ощущение, словно его обманули.       В таком подавленном состоянии Сынён постучал в дверь комнаты Сыну. У него ещё оставалось одно важное дело к лидеру, хоть он теперь и сомневался в необходимости его исполнения.       - Заходи. – Голос Хана прозвучал громко и сурово. Парень прекрасно знал о том, кто стоит за дверью.       Чо вошёл. К его удивлению остальные из группы тоже были в комнате старшего.       - Садись. – Сыну указал на единственный свободный стул.       Донпё валялся на кровати старшего, кидая из-за его спины сердитые взгляды на Сынёна, а Хангёль и Хёнджун сидели на полу, уставившись в экран телевизора, и тихонько играли в приставку, словно даже пикнуть боялись. Атмосфера была как перед бурей.       Сынён сел.       - Я хотел поговорить.       - Я с тобой тоже, - резко бросил Сыну. – И раз уж я лидер группы, позволь, начну первым.       - Да, конечно. Говори. – Сынён держался спокойно, хотя его бесило такое отношение к себе старшего, тем более что оно было совсем неоправданным.       - Тебе не кажется, что ты… как бы это сказать… нарушаешь единство нашей группы? – между тем с укором поинтересовался Сыну.       Чо мысленно усмехнулся. Он понимал, под чьё влияние попал лидер, поэтому украдкой бросил взгляд на Пё, который в этот момент прятал за своей ладонью торжествующую улыбку. Старшего это разозлило.       - А тебе не кажется, что умышленный вред здоровью человека – это не то, что нужно поощрять у младших? – вновь переведя внимание на лидера, Сынён невольно повысил голос. – Шутки и розыгрыши – это одно. Но сейчас эта игра стала напоминать настоящую травлю. Неужели ты позволишь нашему макнэ опуститься до такого?       Сыну удивлённо вскинул бровь. Сынён редко позволял себе идти против него. Видимо, в этот раз предмет, из-за которого они столкнулись лбами, имел для Чо действительно особое значение. И это стоило принимать во внимание.       - Что ж… Я понимаю, о чём ты, - смерил в итоге свою резкость Хан. Пусть у него и были претензии к Сынёну, всё же он не любил с ним ссориться. – Согласен, Донпё был не прав, поступив так с Усоком. И я ещё поговорю с ним об этом. – Он одарил строгим взглядом младшего, и тот с видом нашкодившего щенка опустил глаза и виновато поджал губы. – Но с тобой я хотел обсудить другое, Нён.       - Что же?       - Что происходит между тобой и Усоком?       Вопрос не в бровь, а в глаз.       Хангёль и Хёнджун одновременно перестали щёлкать по кнопкам приставки, прислушиваясь. В полной тишине Сынён шумно выдохнул. Напряжение, которое он испытал, подслушав телефонный разговор Кима, снова к нему вернулось, только уже в троекратном размере. Сейчас Чо не готов был об этом говорить.       - Ничего такого, что могло бы вызвать твоё беспокойство, - сдержанно ответил он на вопрос лидера и поднялся со стула. Не было желания больше задерживаться.       Но Сыну одним взглядом приковал его к месту.       - Точно? – Лидер пристально оценивал каждое изменение на лице Чо.       - Точно. Всё просто идёт по моему плану.       Какой, к чёрту, план? Сынён нагло врал. Да так, что уши горели. К счастью, Хан не заметил его лжи, отвлёкшись на Хёнджуна, дёрнувшего в этот момент лидера за штанину.       - Может, не нужно больше издеваться над хёном? – жалостливо попросил Сон. – Почему ему нельзя просто с нами работать? Он ведь ничего плохого нам не сделал.       - Как это не сделал? Тебе память отшибло, мелкий? – тут же возмущённо вскинулся на него Донпё. – Уже забыл, по чьей вине уволили Ёнмин хёна?       - Вот-вот, - поддержал младшего Хангёль. – Мы стольким обязаны Ёнмин хёну, а с ним так нечестно обошлись. Разве это справедливо?       Хёнджун пристыженно замолк. Видя это, Сынён тоже почувствовал укол вины перед бывшим менеджером.       - Кстати, кто-то смог с ним связаться после того, как он ушёл? – спросил он.       Ребята дружно покачали головой.       - Наверно, он очень обижен, - предположил Ли. – Я бы тоже был зол, если б меня выпнули после стольких лет работы из-за какого-то молокососа.       - Ага, страшно представить, как он себя чувствовал… - почти всхлипнул Пё, который был привязан к менеджеру Ёнмину больше всех. – Он, наверно, теперь нас ненавидит.       - Ну-ну! – Сыну дотянулся до младшего и ободряюще похлопал его по руке. – Уверен, он знает, что мы ни при чём.       - Но я столько раз ему звонил… Он ни разу мне не ответил.       Остальным нечего было на это сказать. Никто не мог объяснить, почему Ёнмин хён оборвал с ними все связи. Но каждый из них уверенно винил в этом шефа Кана и Усока.       Заметно устав от тяжёлых разговоров и мыслей, Сынён вышел из комнаты лидера и направился в свою. В его руке до сих пор был чемоданчик с медикаментами. Вспомнив об этом лишь у самой своей двери, Чо в замешательстве остановился.       - Вот блин, - озадаченно пробормотал он себе под нос, не зная, что делать.       У него было огромное желание зайти в комнату менеджера, бросить ему эту аптечку и уйти, ничего не объясняя. Хотелось сделать больно Усоку. Унизить, растоптать, ранить. Не физически – морально, чтоб он тоже почувствовал себя так же плохо, как сейчас было Сынёну. Но Чо не мог. Он не готов был причинить вред младшему, всё ещё подсознательно беспокоясь о его здоровье. Вместо того, чтоб всё закончить сейчас, он лишь оттягивал этот момент, предпочитая выжидательную тактику. С чем это было связано? Ну разумеется, не с тем, что Сынён совершенно запутался в своих чувствах. Во всяком случае, именно так ему казалось.       «Я, конечно, поторопился с признанием, - зло думал он. – Но теперь это мне даже на руку. Вот заставлю тебя влюбиться, добьюсь своего, и посмотрим, сколько ты здесь продержишься, когда поймёшь, что с тобой всего лишь игрались».       Сынён ухмыльнулся, вполне довольный собой. Да, он будет играть! Играть так феерично и правдоподобно, что Усок непременно окажется в его ловушке. А потом и в его постели.

***

      Увы, из-за загруженного графика, который начался у группы в связи с подготовкой к сольному концерту, энтузиазма в достижении своей цели у Сынёна поубавилось. Он элементарно не успевал уделять время Усоку. Ежедневные репетиции, разучивание новой хореографии, записи аранжировки и новых песен, совещания с персоналом, стилистами и постановщиками номеров занимали у него и остальных участников Х5 всё их время. Ребятам часто приходилось ночевать в репетиционном зале, так как тратить время на возвращение в общежитие, чтобы поспать пару часов на мягких кроватях, им казалось слишком нерациональным. Единственное, когда группа делилась и работала в юнитах, всё же у кого-то получалось «выбраться на волю», как парни сами шутили, и немного отдохнуть. Но это были очень редкие моменты.       Сейчас весь быт Х5, перемешанный с интенсивной работой, обустраивали их менеджеры. Питание, смена одежды, тёплые одеяла и спальники, другие необходимые предметы для жизни. В общем, всё, что было нужно для комфортного пребывания группы в тренировочном комплексе, - всё это теперь было по их части. Весь штат сотрудников работал практически без выходных, круглосуточно находясь здесь же, в одном здании с группой, специально арендованном для спокойной подготовки. И Усок, естественно, был не исключением. Пусть он и видел Сынёна почти каждый день, всё, что между ними пока происходило, было лишь работой.       Этим поздним вечером в тренировочном комплексе было гораздо тише, чем обычно. Пока Сыну и Хёнджун задерживались в звукозаписывающей студии, остальные мемберы уже закончили репетицию нового танцевального номера и теперь собирались домой.       - Ты на своей? – Хангёль, вышедший раньше из здания, дожидался Сынёна на парковке.       - Да, на своей, - устало кивнул Чо. Он остановился с ним рядом и пикнул брелоком автомобиля. - Ты вроде с Донпё хотел ехать на служебной?       - Да его хрен дождёшься! – фыркнул Ли. Он тоже был очень уставший, поэтому хотел уехать как можно скорее. – Может, подкинешь до общаги?       - Ну, хорошо. Надо только маме позвонить, сказать, что я задержусь. Она в командировку собралась, хотела увидеться до отъезда.       - А, точно. Ты же говорил, - вспомнил об этом Хангёль и тут же виновато посмотрел на друга. – А вдруг ты из-за меня опоздаешь? Я тогда лучше Донпё дождусь.       Сынён засмеялся.       - Нашёл, о чём переживать. Не ссы, не опоздаю! Ты же знаешь, как я вожу, - беспечно пожал он плечами и полез в карман за телефоном.       - О да! Я-то знаю, – пробормотал Ли, закатывая глаза и с ужасом припоминая свою последнюю поездку в машине старшего. Как-то он сразу об этом не подумал. Зато теперь вот жалел, что напросился.       Пока его друг содрогался от воспоминаний, Сынён озадаченно похлопал по всем карманам и даже проверил сумку. Но телефона нигде не было.       - Слушай, я, похоже, телефон в зале оставил. Подождёшь?       Хангёль в мыслях возвёл руки к небу – у него появилась маленькая надежда. Вдруг за время, пока Чо ищет свой телефон, вниз спустится Донпё?       - Конечно. Но если вдруг спустится макнэ, то я уеду с ним на служебной, лады?       - Хорошо.       Сынён помчался обратно в здание.       Репетиционный зал находился на втором этаже, поэтому Сынён не стал ждать лифт и быстро побежал по лестнице. Неожиданно снизу до него донёсся звук открывшихся дверей лифта, и Чо предположил, что это скорее всего вышел Донпё. Он чуть сбавил ход. Ребята всё равно не будут его сейчас ждать.       Очутившись в длинном полумрачном коридоре, Сынён невольно бросил взгляд в его левое крыло, отмечая про себя, что в кабинете менеджеров всё ещё горит свет. У Чо возникло желание пойти и посмотреть, кто же там так поздно засиделся, но он передумал, помня, что ему надо скорее попасть домой. Ноги повели парня в противоположную сторону, сразу в зал, где он недавно занимался.       Неожиданно в отдалении что-то странно щёлкнуло. Тусклые лампы над головой Сынёна замигали, будто скакнуло напряжение, и через пару секунд полумрачный коридор полностью погрузился во тьму, освещаемый лишь естественным светом от узких, находящихся под самым потолком, окон. Свет погас во всём здании. Чо застыл в замешательстве посреди коридора, так как стало слишком темно и тихо.       Внезапно среди этой тишины раздался громкий истошный крик.       - На помощь! – кто-то закричал со стороны крыла менеджеров.       Мурашки побежали по спине Сынёна. Он узнал голос.       Это был Усок.