Прикосновения

Узкие белые бриджи обтягивают бёдра. Высокие чёрные сапоги подчеркивают линию ноги и создают контраст. Редингот тёмно-синего цвета сидит как влитой на его фигуре. Белоснежные перчатки и шейный платок заставляют меня забыть о завтраке. — Ну и что ты уставился, как идиот? Я, кажется, ещё вчера тебя предупредил, что сегодня весь день будет уделён прогулке на лошадях. Почему ты до сих пор не готов? Я что, ещё должен ждать тебя? — Шики, гневно посмотрев на меня, сел за стол. Опомнившись, я начал оправдываться. — Ты же приказал, чтобы завтрак был именно в это время. Я не могу делать два дела одновременно. Вот и подумал: пока ты завтракаешь, я успею переодеться… — Ты стал таким нерасторопным, Акира. Думаешь, раз мы с тобой так близки, можно забыть об обязанностях? — он снова кинул недовольный взгляд. — Я всё объяснил. Иду одеваться, — кинув салфетку на кресло, я побежал в свою комнату, сильно сомневаясь, что буду выглядеть так же. Когда, переодевшись, я вернулся в гостиную, Шики уже стоял у окна. Окинув меня изучающим взглядом, он остановился на бёдрах и улыбнулся. — Нравится? — с вызовом спросил я. — Да. Думаю, сзади вид ещё лучше. Бриджи словно вторая кожа, — он отвернулся, — пошли. *** Мне досталась гнедая чистокровка с каким-то странным характером. Я, конечно, давно уже не ездил верхом, но основы и ощущения всё же помнил. Вот только залез на неё со второго раза, и она тут же попыталась встать на дыбы. Кое-как успокоив свою лошадь, я развернул её и посмотрел на Шики. Он спокойно восседал на высоком вороном тракенене и с улыбкой (если не сказать — с усмешкой) наблюдал за моими «успехами». — Акира, ты три года учился ездить верхом. Только не говори мне, что я зря платил за это деньги, а то тебе придётся их отрабатывать, — сказал он сладким голосом. — Три года учился, а три года уже не практиковался. Да и лошадь какая-то странная. Наверное, я ей не нравлюсь, — я косо глянул на Шики. — А ты сделай так, чтобы понравился, — он подъехал ближе, — ты ведь умеешь притягивать к себе, — тронув пятками бока коня, он поскакал прочь. Ну не лошадей же я умею притягивать… Догнав его, я выровнял лошадь, и мы поскакали вровень. Но недолго. — Ты не хочешь наперегонки? — игриво спросил он. — Ты специально подсунул мне такую лошадь. Я не смогу тебя на ней обогнать! — А на другой смог бы? — Да, — не задумываясь, выпалил я. Шики громко хохотнул. — Не сомневаюсь, Акира! Раз ты так уверен в своих силах, то сможешь и на этой. Ты же не трус, да? — он начал хитро улыбаться. — Не трус, — я нахмурился. — Тогда докажи это, — он натянул поводья и ещё раз сжал бока коню. Подпрыгнув, лошадь понеслась галопом. Ну почему я должен что-то доказывать? — Пошла! — сильно толкнув её, я тоже помчался, подпрыгивая в седле. Да, давно не ездил. Нужно расслабить ноги и держать равновесие. Вот так. Привыкая к галопу, я только через полчаса осознал, что Шики нигде нет. Я пытался вспомнить, в какую сторону он свернул, но деревья были везде одинаковыми. И никакого особенного объекта. Ну его! Ещё после получаса напряжённой скачки я решил остановиться. Хоть и везёт тебя лошадь, а всё равно измотался так, будто сам бежал. В костюме стало жарко. Пустив лошадь шагом, я начал прислушиваться и, наконец, уловил шум воды. Отлично. Поехав на звук, оказался у небольшого ручья. Спрыгнув с лошади, бросился к воде и с наслаждением смыл с лица пот. Пить тоже хотелось, но из ручья… Впрочем, вода казалась довольно чистой и я не удержался — сделал несколько глотков. Фух. Теперь можно жить. Выпрямившись, я стёр с лица капли воды и уже собирался идти обратно, как вдруг… Я почувствовал мягкое прикосновение к своим ягодицам. Прикосновение чего-то тонкого, гибкого и длинного, что-то вроде прута… Хлыст! — Не двигайся, а то твоё мягкое место пожалеет об этом. Или, может, ты не против, чтобы я отхлестал тебя? — сладкий голос прозвучал совсем близко. — Нет, я против, — осторожно проговорил я, стараясь сохранять спокойный голос. Тонкие гибкие прикосновения продолжали мягко делать своё дело. Самый кончик хлыста прошёл посередине, и слегка ткнулся в его любимое место. Моё тело непроизвольно вздрогнуло. — Заводит? Ощущение того, что я могу ударить тебя. Ты ведь чувствуешь, какой он тонкий. И твои бриджи тоже. Будет больно. Как я и думал, сзади просто очаровательный вид. Это место так и просит, чтобы с ним поиграли. Вот уже и мышцы вздрагивают. От страха или отчего-то другого? — каким же голосом он это говорил! — А теперь медленно развернись. Вот так, — он усмехнулся и провёл хлыстом спереди по уже затвердевшей плоти, — не хочешь оправдаться, маленький похотливый зверёк? Так и знал, что это тебя заведёт. Значит, хочешь ощутить его на своей заднице, — Шики уже не скрывал наслаждения в голосе. Потом засмеялся. — Ну и лицо у тебя, Акира. Ладно. На лошади ты совершенно не умеешь правильно сидеть. И коня нужно привязывать, когда уходишь. Вот где теперь твоя лошадь? Я огляделся вокруг. Коня действительно нигде не было. Это плохо. — Забирайся ко мне. Не пешком же тебе возвращаться обратно. Мы далеко уехали, — он подъехал ближе и протянул мне руку. Я всё ещё продолжал смотреть на хлыст. Его глаза внезапно сверкнули, он перехватил хлыст другой рукой и резко ударил меня ниже поясницы. Вышло не больно, но от неожиданности я охнул и упёрся в лошадь. Через долю секунды я снова услышал этот звук удара тонкого прута о мягкую кожу. А почувствовал ещё быстрее. Из меня вырвался какой-то звук. Тихий свист и ещё один замах. Я быстро разворачиваюсь и перехватываю его руку. — Ну наконец-то ты начал сопротивляться. Что, не понравилось? Я поднял голову и посмотрел в его глаза. Какой огонь. Тебе это очень нравится, да? — Нет. Это ты любишь боль, а не я. Я не позволю с собой так обращаться, — произнёс я с вызовом. — Хорошо, — Шики тут же сменил тон голоса, — просто делай всё сразу и не давай мне повода, — он снова протянул руку. Я нахмуренно смотрел на неё. — Акира, ты до вечера собираешься так стоять? Или снова даёшь мне повод? Я вырвал хлыст из его руки и закинул подальше. — Больше не дам, — и забрался на лошадь, садясь впереди него. Он развернул коня и перешёл на рысь. — Плохой мальчик, — прошептал Шики в самое ухо. От этого шёпота мурашки побежали по телу. Кажется, это ещё худший повод.