***
По лесной просеке двигались две фигуры со штыковыми лопатами. Один в спортивной куртке и с рюкзаком, а другой в коричневом плаще. Этим двум бандитам пришлось вернуться на базу, когда они при первом походе сюда узнали, что в окрестностях этой просеки проложен электрический кабель. Остановившись возле таблички с надписью «Кабель не копать», они почесали затылки, а затем один из них начал возмущаться. — Мля-я, Андрюх, тут написано «Кабель не копать». Теперь медь хрен стыришь. Как копать, если тут табличка висит? Мля-я, таких сложняков я ваще не припомню. — А мы и не будем кабель копать, — успокоил своего кореша Андрюха. — А нахрена мы тогда на АТП за лопатами шли? — возмутился Джонни. — Чтобы копать землю! — пояснил Андрюха. — Тут написано «Кабель не копать». А мы будем копать землю! — Хы, и ведь правда! — расплылся в улыбке Джонни, и воткнул лопату в землю. — Зачем нам копать кабель? Мы пришли его воровать, а не копать!***
— Так, двое постовых шляются вдоль ангара. Ещё три патрулируют территорию штаба. На КПП солдатик в телефоне залип. Снайпер на вышке ваще щемит, — разглядывая территорию в бинокль, докладывал Кондор. — В штабе есть как минимум один капитан. Но будем надеяться, что он не вылезет, и с собой подмогу не позовёт человек тридцать. — Каковы наши задачи? — поинтересовался Славик. — Выкрасть вон тот МИ-24 и один МИ-26, — пояснил Кондор. — Мы, пожалуй, пойдём захватывать МИ-24, а вам предстоит выкрасть МИ-26, — он опустил бинокль и посмотрел на бандитов. — Кстати, кто из вас сядет за штуровал? Среди вас есть кто-нибудь, кто вертолётом умеет управлять? — Мы угоним вертолёт несколько иным способом, — Бенели подняла вверх свой Кольт. — Слава, почему ты не умеешь управлять вертолётами? — тяжело вздохнув, Кондор решил задать бандиту весьма тупой вопрос. — Откуда же я знал, что мне это пригодится? — ответил Славка. — Вот если к болотам причалит крейсер или авианосец, обращайся. — Этот придурок ещё и в морфлоте отслужить умудрился, — буркнул Шуруп. — Завидуй молча, сухопутная крыса, — презренно фыркнул Славик. — Сам то, небось, в стройбате портянки штопал? — В танковых войсках, — гордо произнёс Шуруп. — Попал как раз на сокращении срока службы. Два года строго соблюдал правило: «В танке — главное не пердеть». — Ну и я два года учился прикуривать стоя на палубе во время шторма в Балтийском море, — поделился своим умением Славик. — Да у нас тут каточка в War Thunder собралась, как я погляжу, — послушав спор между бандитом и сталкером, высказалась Бенели. — Так, ладно, — прервал дискуссию Кондор, и повернулся к троице бандитов. — Я не знаю каким вы способом угоните вертолёт, учитывая, что среди вас только парень, нашедший артефакты времени, экс-чистонебовка и… урка, — он наклонил голову и посмотрел на стоящего позади Славки и Бенели Батона. — Но убедительная просьба — без стрельбы и минимум насилия. Если нас засекут до того, как мы завладеем вертолётами, весь наш план полетит к чертям. — Ставлю сотку, что мы ещё на место дислокации быстрее вас прилетим, — самоуверенно выдала Бенели. — Ну-ну, — с неверием пробубнил Кондор, и вместе с Шурупом и Колобком направился в сторону базы. Бандиты проводили сталкеров взглядом, а затем Бенели толкнула Славика в плечо. — В смысле ты учился прикуривать? Ты же вроде не куришь? — Полтора года курил, — пояснил Славик, глядя в спины уходящим сталкерам. — Потом просто надоело, что лезешь в карман за сигаретами, а зажигалка с сигаретами промокшие насквозь. Из армейки вернулся, а в подсознании всё равно осталась опасение, что даже если сейчас вытащу сигареты из кармана, они у меня намокшие будут.***
— Сышишь, Андрюх. А почему я копаю, а ты просто так стоишь? — недовольно произнёс Джонни, вытирая пот со лба. — Я буду кабель перерубать, — облокотившись об черенок лопаты и держа в другой руке сигарету, ответил Андрюха. — Вот твоя лопата сейчас затупится, и ты ею не сможешь перерубить кабель. А я свою берегу как раз для того, чтобы у нас была хоть одна острая лопата. — Может в таком случае ты потом кабель на себе потащишь? — с надеждой в голосе спросил Джонни. — Э не-е, — усмехнулся Андрюха, выпустив дымок. — У кого из нас двоих рюкзак есть? Правильно! У тебя! А я как этот толстенный кабель в карман своего плаща запихну? Никак!***
Капитан Петренко лишь для вида сделал утренний обход, чтобы потом просто отчитаться перед полковником. Возможно, он получит от Дегтярёва за то, что вместо дневального на табурете стоит соломенное чучело, наряженное в армейскую форму. Но капитан подмены даже не заметил. Как и храп, доносящийся из каптёрки. Ведь не только он один в курсе, что полковник Дегтярёв, держащий всё в строгой армейской выправке, временно покинул территорию базы, что позволило всем солдатам хоть немного отдохнуть от тяжёлых и суровых армейских будней. Единственное, на что капитан обратил строгое внимание — так это на то, чтобы все койки в казарме были пустыми. Не положено солдату по уставу днём лежать на кровати. Солдату нельзя, а вот капитану, оставшемся за старшего, вполне. Петренко мог бы и прикимарить на своём кресле у себя в кабинете, но он жутко неудобное. То ли дело армейская кровать, на которую капитан с удовольствием плюхнулся, натянув на глаза фуражку, и решил досмотреть тот сон, что с утра прервался гимном, начинающим играть из-за всех колонок ровно в шесть часов утра. — Первый скрип! — послышалось где-то в проходе, когда капитан плюхнулся на кровать, и она из-за этого скрипнула. Петренко, не снимая фуражку, повернул голову в сторону источника звука. — Второй скрип! — засвидетельствовал звук голос, который уже разнёсся над капитаном. Петренко снял фуражку, чтобы посмотреть на наглеца, и в этот момент кровать скрипнула ещё раз. — Третий скрип! — радостно произнёс голос, когда Петренко поднял фуражку, и над ним оказался довольно улыбающийся старшина. — Рота подъём, — ухмыляясь, добавил нарушитель капитанского сна. — Кхм, старшина Мамаев, что вы себе позволяете? — возмутился капитан. — А я вот щас вам как влеплю пять нарядов вне очереди. — Но ведь полковник Дегтярёв, когда вернётся, спросит, за какую провинность вы меня наказали. И что вы ему ответите? — убрав руки за спину и наклонившись над капитаном, сказал Мамаев. — Что я вас пресёк за нарушением устава? Вы ведь знаете, что днём на кровати запрещено лежать? — Ладно, подловил, — подскочив с койки, недовольно буркнул Петренко. Капитан поднялся с кровати, озлобленно глянув на старшину, а затем решил удалиться в личный кабинет Дегтярёва, где вместо крепкого сна в мягком кресле полковника, капитану придётся лишь дремать. Причём очень чутко. Как только он услышит, что полковник вернулся, ему придётся максимально быстро сделать не заспанное лицо. В противном случае нагоняя от Дегтярёва будет не избежать. Мамаев сложил руки на груди и с довольным выражением лица посмотрел в сторону уходящего капитана. Как только Петренко скрылся в дверном проёме, старшина услышал скрип на соседней кровати. Он обернулся, чтобы начать отсчёт следующему нарушителю, но кровать была полностью пуста. Мамаев уже был готов списать всё на глюки, но в этот момент койка ещё раз скрипнула, и неестественно выгнулась во внутреннюю сторону. Старшина наклонился, и увидел, что к нижней части кровати ремнями был пристёгнут солдат, с испугом глядевший на старшину в ответ. — Рядовой Гордиенко! — вскрикнул старшина. — А ты разве не дневальный сегодня? — Пока нет товарища полковника: ничего не истина — всё дозволено, — ответил рядовой. — Да, но даже во время отсутствия товарища полковника запрещено нарушать армейский устав, — кивнул головой Мамаев. — Почему на кровати лежим в дневное время суток, товарищ Гордиенко? — Так я не на кровати, а под кроватью, — пояснил рядовой. — Под кроватью лежать в дневное время суток устав не запрещает. — Хех, что-ж, хвалю за смекалку, — потряс пальцем в воздухе Мамаев. — За это я вам даю целый один дополнительный скрип. Два я уже слышал, осталось ещё два. Рядовой Гордиенко ничего не ответил, а лишь вздохнул и закатил глаза. Из-за чего кровать вновь скрипнула. — Третий скрип, — зафиксировал звук улыбнувшийся старшина.***
— Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Гоп-стоп, ты много на себя взяла, — спускаясь с холма вместе с остальными, подпевал себе под нос Батон. — Ну что, Слава, как тебе возвращение к бывшим врагам? — спросила Бенели у идущего впереди всех Славика. — Не мучает ностальгия трёхлетней давности? — Меня мучает совесть, что я не пошёл с Джонни и Андрюхой выкапывать кабель. Сколько же меди они сейчас загонят? Это-ж какие бабки они сейчас заимеют! — мечтательно произнёс Славик.***
— Джонни, а ты вот на вырученные деньги с проданной меди, что себе купишь? — делая очередной затяг третьей по счёту закуренной сигареты, спросил Андрюха у своего дружка. — Волыну зачётную. FN — F2000, или что-то в этом роде, — мечтательно произнёс Джонни, вытер пот со лба, и продолжил копать. — Ха, круто, — оценил Андрюха и сделал новый затяг. — А я у Моряка весь коньяк выкуплю и насвинячусь до блевоты.***
— Днём на койке спать нельзя, — озлобленно повторил Петренко, идя по коридору в сторону кабинета. — Ничего, сучёныш, я найду на чём тебя подловить. Он дошёл до двери с надписью «Командующий военным гарнизоном Чернобыльской Зоны Отчуждения — Полковник Дегтярёв А.А», открыл дверь, и зашёл вовнутрь. Внутреннее убранство кабинета не отличалось большим шиком. Несколько шкафов с документами, настенная карта Зоны Отчуждения, стол с дюжиной стульев для проведения совещаний, старый ковёр, и рабочий стол полковника с компьютером, кипой бумаг, и удобным креслом. На подоконнике, позади кресла, стоит радиоприёмник. Справа от компьютера стоял радиопередатчик для объявлений по громкоговорителям. — Так-с, давайте послушаем свежие новости, — включив радиоприёмник, капитан Петренко плюхнулся в кресло. — «Всемирная организация здравоохранения опровергла информацию, что один из симптомов нового штампа вируса является прорастание по всему телу грибов кордицепс», — раздалось из приёмника. — С такими делами не шутят, — развалившись в кресле, запричитал капитан.***
Рядовой на КПП сидел, уткнувшись в телефон. В отличие от остальных, на контрольно-пропускном пункте раздолбайство не зависело от наличия на базе сурового полковника. Эта каморка со шлагбаумом была как отдельное государство — со своими порядками и законами. Начальство сюда не заходит, поэтому вероятность наткнуться на внезапную проверку равна нулю. Вот поэтому зачастую солдаты просто рвались сюда, чтобы хотя бы сутки просто поваляться на импровизированной раскладушке, чем и был занят его напарник, позалипать в интернете, и раз пять сгонять по очереди в столовую. Высматривая свежие новости из пабликов в ВК, рядовой даже не заметил, как под опущенным шлагбаумом сначала прошмыгнули три фигуры в «Севе», а затем, через пару минут, две фигуры в чёрных куртках и одна в коричневом плаще. Кондор, Шуруп, и Колобок, переползя через шлагбаум и оказавшись на территории базы, сразу же забежали вправо, где спрятались между двух ангаров. Кондор выглянул из-за угла, и увидел идущих вразвалочку трёх солдат. Постовые направлялись точно в сторону первого вертолёта — МИ-24. Кондор жестом показал, что постовых необходимо вырубить, пальцем показал, что его средний, и, пригнувшись, направился в сторону солдат. Шуруп и Колобок переглянулись, кивнули друг другу, и двинулись за командиром. В этот момент Кондор уже нагнал отстающего третьего солдата, схватил его за шею, закрыв при этом рот ладонью, и ударил его прикладом пистолета. Рядовой обмяк, ноги его подкосились, и Кондор аккуратно положил его на землю как раз в тот момент, когда мимо него пробежали Шуруп и Колобок, и повторили то же самое на идущих впереди двух рядовых. Кондор подбежал к товарищам, и рукой показал им на вертолёт. Как только сталкеры побежали к вертолёту, возле вырубленных солдат нарисовались бандиты. Взглянув на вырубленных рядовых, а затем друг на друга, каждый из них бросился к лежачим на земле солдатам и принялся обшаривать. — Ох ты не слабо, запасливый был отец, — радостно и вполголоса произнёс Славик, вытащив из внутреннего кармана вырубленного солдата флягу со спиртом. Тем временем вольные сталкеры уже добрались до вертолёта, и незаметно пробрались вовнутрь, где за штурвалом сидел пилот, и протирал стекло влажной тряпочкой. Кондор незаметно подкрался к пилоту, вырубил его ударом приклада пистолета, а затем вырубленного лётчика схватили Шуруп и Колобок, выволокли из вертолёта и кинули под полозьями. Как только пилот оказался на земле, взор сталкеров устремился на бандитов, до сих пор обыскивающих лежащих на земле солдат. — Кондор, если что, нам одного вертолёта хватит? — подойдя к севшему в кресло товарищу, спросил Шуруп. — Желательно конечно два. А что? — приготовившись запускать вертушку, Кондор повернулся к Шурупу. Шуруп молча показал в окно, через которое был виден акт мародёрства. — Мда, — процедил Кондор, повернулся и снова начал нажимать кнопки.***
Тем временем возле МИ-26, что является целью бандитов, встали два лейтенанта. — Скучно чего-то, — вздохнул первый лейтенант. — Витюх! Включи что-ль приёмничек. Пилот, сидевший в кабине, дотронулся до приёмника, висевшего над приборной панелью, включил его и поставил громкость на максимум. — Вместо тепла — зелень стекла. Вместо огня — дым, — донеслось из приёмника. В этот же самый момент лопасти МИ-24 медленно начали вращаться, что привлекло внимание солдат, и бандитов. — Из сетки календаря выхвачен день. Красное солнце сгорает дотла. День догорает с ним, — пропелось в приёмнике, когда Славик встал в полный рост, вытащил из-за пояса вояки новенький армейский штык-нож, и посмотрел в сторону вертолёта, увеличивающего скорость вращения лопастей. — А зачем мы сюда пришли? — спросил Славик, повернувшись к Бенели, убирающей в кобуру трофейный автоматический пистолет Стечкина, и Батону, вешающему себе на плечо АК сотой серии. — Тревога! Вертолёт угоняют! — вскрикнул кто-то позади заводящегося вертолёта. — А да, — хлопнул себя по лбу Славик, — Вертолёт! — он перешагнул через тело солдата, и направился в сторону источника звука.***
— Андрюх! Кажись есть! — радостно вскрикнул умотавшийся Джонни, лезвием лопаты стукнувшись об пластиковую обмотку кабеля. — Шо, правда? — сжав в зубах сигарету и прыгнув в яму, спросил Андрюха.- Хе, вот он, наш золотой, — глядя на показавшийся из земли кабель, Андрюха рукой показал Джонни сигнал вылезти из ямы. Как только уставший бандит кинул свою лопату на гору выкопанной земли, а затем вылез следом, Андрюха вытащил изо рта сигарету, выпустил дымок, затем снова сжал её меж зубов, двумя руками ухватился за черенок, и замахнулся над кабелем.***
— Тревога! Вертолёт угоняют! — послышалось в окне, что моментально разбудило капитана Петренко. Капитан, чуть не упав со стула, повернулся к окну, и увидел, как вертолёт МИ-24 уже на полных скоростях крутит лопастями, а возле МИ-26 развернулся мини-бой. Два лейтенанта вскинули свои автоматы на бегущих в их сторону бандитов, но первый бандит швырнул в одного из солдат нож, а девушка в чёрной куртке подстрелила второго солдата точным выстрелом из пистолета. — Да ладно?! — удивлённо вскрикнул капитан, до последний секунды надеявшийся, что за время отсутствия Дегтярёва не случится ничего страшного. Он повернулся к радиопередатчику и потянулся к кнопке тревоги, но как только его палец упёрся в кнопку, в кабинете погас свет. Понимающий, как обстановка с каждой секундой ухудшается, Петренко огляделся, а затем с приунывшим выражением лица опустил голову, и схватился за макушку руками. — Мою жопу ждёт ожог четвёртой степени, — чуть не плача, с грустью произнёс капитан.***
— Пристегнулся? — спросил старшина Мамаев у замученного рядового. Гордиенко, в пятый раз пристегнувший себя к нижней части кровати, задержал дыхание, надеясь что в этот раз кровать скрипеть не будет, и старшина оставит, наконец, его в покое. — И так, Рота отбой, считаю до четырёх, — выпрямился Мамаев. — Первый скрип… — зафиксировал он первый донёсшийся звук из-под кровати. В этот момент на улице послышался выстрел из пистолета, а через считанные секунды в казарме погас свет. — Твою-ж налево, — в полумраке выругнулся старшина, понявший, что на территории части произошла диверсия.***
МИ-24 начал медленно отрываться от земли в тот самый момент, когда рядовой, сидевший на КПП, увидев что происходит на территории, мигом нажал кнопку тревоги на пульте управления, но как только она не сработала, вытащил из кобуры ТТ, толкнул в плечо спящего напарника, и выскочил наружу. Снайпер, ещё только когда прозвучал выстрел, впопыхах вскочил со стула, и, заметив посторонних на территории, потянулся за винтовкой. Тем временем в МИ-26 первой в прыжке залетела Бенели, а за ней пузом плюхнувшись на пол, прыгнул Батон. Славик подбежал к мёртвому лейтенанту, и, вытащив из его горла свой трофейный нож, решил не отказать себе в удовольствии обшмонать жмура. — Чтобы остаться в живых, ты должен сделать ровно две вещи, — Бенели забежала в кабину и приставила к виску ошеломлённого пилота пистолет. — Сделать приёмник погромче, и поднять эту херню в воздух. Славка, тем временем, вытащил из внутреннего кармана лейтенанта бутылку «Казаков». — Жирно, жирно. Молоток жмур, уважаю, — с этими словами он поднял над собой бутылку водки. В этот момент откуда-то с вышки раздался выстрел, и бутылка в руках Славки моментально разбилась, оставив после себя только горлышко в руке бандита, и множество осколков с разлитой жидкостью под ногами. Ошалевший Славик повернул голову и увидел на вышке объектив снайперской винтовки. — Ой-ёй, — успел только выкрикнуть Славик, и, как только он, пригнувшись, отскочил в сторону, в корпус вертолёта вонзилась вторая пуля. — Перемен! Требуют наши сердца, — раздалось на полную громкость, когда из казармы выбежал отряд солдат с автоматами наперевес. Славка в этот момент уже прыгнул в вертолёт, сделал перекат, и сел за пулемёт. — Перемен! Требуют наши глаза, — пропел Цой в приёмнике, когда лопасти вертолёта начали вращаться. — В нашем смехе, в наших слезах и пульсации ве-ен, — подпел Славик, направив пулемёт в сторону казарм. — Перемен! Мы ждём перемен, — допелась строчка куплета, когда вертолёт оторвался от земли, а Славка обдал пулемётной очередью крыльцо, где солдаты уже приготовились обстрелять угонщиков. Пулемётная очередь задела двух солдат, ещё одного ранила, а остальные шесть человек бросились врассыпную. Славка хотел переключиться на снайпера и бегущих в сторону взлетающего вертолёта двух рядовых с пистолетами, но пилот развернул корпус машины и взял курс в сторону лесной просеки.***
— Чё ты не перерубаешь кабель с другой стороны? — спросил сидящий на земле Джонни у закурившего очередную сигарету Андрюха. — Тут же метра три выкопано! Нам что, не хватит? — Нет, не хватит, — пустив дымок и убрав зажигалку в карман, заявил Андрюха. — Ты гонишь, что-ль? — приподняв бровь, удивлённо спросил Джонни. — Неа, — коротко ответил Андрюха, и задрал голову вверх. Над ними на полной скоростью пролетел МИ-24. — Так. Значит следующий наш, — констатировал Андрюха, проводив взглядом улетевший вертолёт. Так и вышло. Через пару минут над ними завис МИ-26, который сразу начал медленно опускаться, дабы не задеть лопастями ветки деревьев. — А вот теперь смотри как работают профессионалы, — выкинув бычок, Андрюха приподнял кабель и привязал его к полозьям вертолёта. Затем он закинул лопаты вовнутрь, и, ухватившись за полозья, прыгнул на борт. Удивлённый смекалкой товарища. Джонни следом повис на полозьях, а затем, схватившись за руку Андрюхи, залез следом. — Ну и как всё прошло? — спросил радостный Андрюха. — Жертвы есть? — Да, пузырь водяры, — с грустью произнёс Славик, повернувшись к товарищам, — сучий снайпер… — Но не могло же всё пройти гладко, — с радостью в голосе произнесла Бенели, продолжая удерживать в заложниках пилота. — Зато у нас теперь есть два вертолёта. — И дохера меди, — выглядывая наружу, добавил Джонни. Вертолёт, поднявшись на достаточную высоту, выдернул из земли ещё метров десять кабеля. Затем, не выдержав натяга, кабель лопнул, и вертолёт, набрав достаточную высоту, направился в Зону Отчуждения.***
Ошарашенный Петренко стоял на крыльце в окружении своих солдат, и смотрел в сторону ангаров, где двадцать минут назад стояли два вертолёта. Теперь же там лежали два трупа, а вырубленным солдатам, медленно приходящим в себя, помогали подняться и дойти до казармы. Находящийся в глубоком шоке капитан даже не заметил, как к крыльцу подъехала чёрная волга. Заднее стекло опустилось, и Петренко увидел смотрящего в сторону ангара Дегтярёва. Затем полковник повернулся в сторону капитана, и Петренко уловил на себе его холодный и полный ярости взгляд. — Садись, капитан, — отсев в сторону, еле сдерживая эмоции, произнёс Дегтярёв. — Проедемся до армейских складов. — Зачем, — еле проронил Петренко. — Там растёт превосходный жгучий пух, — пояснил Дегтярёв.