По краю тумана

Мне было страшно, но отступать было некуда, поэтому пришлось взять себя в руки и, держа на лице замкнутое выражение, вслед за папой и Ольгой Юрьевной выйти из лифта прямо под вспышки фотокамер ждущих нас журналистов. -Это правда, что ваш зять занимается незаконным трафиком наркотиков? Как вы прокомментируете его задержание? -тут же налетели на бывшего мэра акулы пера, жаждущие сенсаций и свежей крови. -Как вы относитесь к легализации тяжелых наркотиков? Как быстро Платон окажется на свободе? -Граждане, давайте не все разом, -поморщился папа, -имейте терпение. Ситуация неоднозначная, но мы со всем разберемся. Я уверяю, трафика наркотиков в регионе нет, за этим следят специальные службы. -Платона подставили, -вмешалась Ольга Юрьевна, играющая роль примерной жены и заботливо держащая мужа под руку, -кому -то сильно не нравится, что мой племянник взял в свои руки слишком большую власть и направил бюджетные деньги туда, где они действительно нужны -на инфраструктуру и благоустройство нашего города. Повысились пособия, участились выплаты пенсионерам и многодетным семьям, появилось больше рабочих мест. Платон размахнулся слишком широко и ему решили таким образом укоротить руки. Мы держим ситуацию под контролем и обязательно во всем разберемся, -говоря все это, мачеха уверенно шагала в сторону стола с рядом мягких кресел, в которых мы и устроились. -Вы считаете, все дело в растрате бюджетных средств? -приподняла брови одна из журналисток. -Именно, -кивнула Романова, -как только Платон стал мэром, из федерального бюджета были выделены несколько миллиардов на нужды нашего города и его жителей. Те, кто не смог присосаться к кормушке, используя свою власть и положение, решили избавиться от слишком ретивого мэра. Как мы видим, в средствах они не стесняются. -Татьяна Леопольдовна, как вы прокомментируете задержание вашего мужа? -мне под нос сунули микрофон. Я нервно сглотнула, ощущая на себе жаждущие взгляды журналистов, и острый, впивающийся в кожу, Ольги Юрьевны. По сценарию, я должна была употребить слово "недоразумение" и заверить, что Платон не имеет к наркотикам какого -либо отношения. Должна была. И уже в ближайшее время встречала бы мужа дома, привычно играя роль любящей жены, а ночами чувствуя его жесткие губы и пальцы на своем горле. Кашлянув, я облокотилась локтями на стол, сняла очки и открыто посмотрела прямо в объектив направленной на меня камеры. -Я уверена, что мой муж потерял осторожность, за что и поплатился, -выдала я. -Одно дело баловаться кокаином дома, после тяжелого рабочего дня -я готова была закрыть на это глаза и отнестись с неким пониманием, но Платон… увлёкся. Ольга Юрьевна ахнула, прижав ладонь ко рту и смотря на меня расширенными глазами, журналисты на мгновение притихли, переваривая выданную мной информацию, а потом вцепились в меня, как голодные собаки, заваливая вопросами, на которые я охотно отвечала. На меня накатил какой -то нервный азарт и я, поддаваясь выбросившемуся в кровь адреналину, тонула в волнах лжи, делая это легко и изящно. Употреблял ли Платон при мне кокаин? Да, неоднократно. Где он его брал? Понятия не имею, но недостатка в своем допинге он не испытывал. Употребляла ли я эту отраву вместе с мужем? Нет, могу сдать все анализы хоть в прямом эфире. Пыталась ли я отговорить Платона от такого "хобби", как белый порошок? Поначалу да, пыталась, но потом муж начал агрессивно реагировать на такие просьбы. Что значит, "агрессивно"? Он меня бил? Нет, но позволял себе повышать на меня голос, использовал нецензурную лексику и несколько раз применил силу, заставляя меня… Тут я вполне натурально изобразила судорожный вздох и схватилась за солнечные очки, дрожащими руками цепляя их на лицо. Зная журналистскую братию, сомневаться не приходится -они поймут меня так, как надо, даже лучше. -Конференция окончена, -вмешался папа, -мне кажется, мы узнали более чем достаточно. Я уж точно. Прошу прощения, но больше я не могу позволить Тане отвечать на вопросы, -дав знак охране, которая придержала слишком ретивых папарацци, он помог мне подняться со стула и повел в сторону лифта. Ольга Юрьевна, держа на губах растерянную улыбку, последовала за нами и, едва двери лифта сошлись, отрезая нас от любопытных взглядов, зашипела дикой кошкой, буквально впечатывая меня в стену: -Какого черта это было, Таня?! Я на мгновение сжалась, такой сильной была ее ярость, но потом распрямила плечи и тонко улыбнулась. -Вы же сами все прекрасно слышали. -Я слышала, что ты буквально обвинила Платона в употреблении наркотиков! -взорвалась мачеха, сверкая глазами. -И мы обе прекрасно знаем, что это грязная ложь! Ты хоть представляешь, идиотка, сколько денег, сил и времени мне понадобится, чтобы это исправить?! -Оля, я бы попросил! -вмешался папа. -Я бы тоже кое о чем попросила твою дочь, -процедила Романова, -например, держать язык за зубами! Как я теперь должна действовать? Да уже завтра Платона обвинят во всех смертных грехах, опираясь на слова этой идиотки! -Оля! -прогремел папа. -Заткнись, -заметалась по просторной кабине лифта жена. -Значит, Таня, слушай сюда. В ближайшие два часа ты дашь своим словам опровержение, поняла меня? Я не допущу, чтобы у Платона была репутация наркомана и домашнего тирана! Да как у тебя только язык повернулся?! -Оля, хватит! -папа в упор посмотрел на Романову. -Ты так уверена в том, что твой Платон невинный ангел? С чего, скажи на милость, Тане врать? -Вот и мне интересно, -мачеха сузила глаза, -ты ударила меня в спину, Таня. -Ты меня с разводом тоже, -не остался в долгу папа и взял меня за руку. Двери лифта раскрылись и мы увидели, как по коридору, громыхая каблуками, стремительно идет мама. -Таня, господи, какой кошмар! -ахнула она. -Почему ты ничего не сказала? -Потому что это ложь от первого до последнего слова, -вмешалась Ольга Юрьевна, -твоя дочь, на минуточку, устроила Платону грандиозную подставу! И я еще выясню, зачем ей это понадобилось, -мрачно пообещала она. -Опровержение, Таня. Рыдай, унижайся, делай, что хочешь, но исправь то, что натворила! -Ты не охренела ли, Оксана Ракитина? -приняла охотничью стойку мама. -О да, не смотри так, я в курсе всех темных пятен в твоей биографии. Еще раз повысишь на Таню голос -порву. А потом за тебя возьмутся журналисты, которые получат максимальную информацию о том, кто ты такая и чем занималась. И на фоне этого скандала про твоего… племянника все уж точно забудут. Так как, рискнем? Нет? Вот и славно. Пойдем, милая, -она притянула меня к себе и улыбнулась так многозначительно, что Ольгу Юрьевну передернуло от злости. -До свидания. Надеюсь, очень не скорого. И опровержения не будет. -Я бы поспорила, -парировала мачеха, с трудом взяв себя в руки. -В твоей биографии, если подумать, темных пятен никак не меньше. И мертва ты точно так же, не правда ли? -Лео, идите с Таней в палату, я сейчас подойду, -мама буквально впихнула меня папе в руки, который переводил с одной женщины на другую встревоженный взгляд. Разумеется, мы даже с места не двинулись. Фыркнув в нашу сторону, родительница сосредоточила все свое внимание на Ольге Юрьевне, которая ответила ей не менее дружелюбным взглядом. -М, справки навела? Молодец, подготовилась. Небось хахаль твой помог, который с переделанной мордой? Ты представляешь, какой конфликт интересов возникнет, если я намекну Родиону, что ты угрожаешь не только мне, но и Тане? Кайман с Тайпаном тебя живьем зароют, и твоего московского чинушу рядом прикопают. Или сольют нужным людям информацию, что господин на букву Г не только жив, но еще и здоров и при деньгах. -Сука, -с ненавистью констатировала Ольга Юрьевна. -Чем и горжусь, -кивнула мама, -а теперь пошла вон. И к слову, бумаги на развод Леопольд подписал, чтоб ты знала. Не ответив, мачеха, уже бывшая, развернулась на каблуках и с идеально выпрямленной, источающей презрение спиной, вошла в лифт. Когда двери за ней закрылись, я обессиленно рухнула на близстоящий стул -ноги меня не держали. Мама нашла взглядом пост медсестры и, самолично открыв шкафчик с медикаментами, принялась капать в пластиковый стаканчик валерьянку. Разбавив успокоительное водой из кулера, она вручила его мне и заставила выпить до дна. -Ты как? -встревоженно спросила бывшая папина жена номер один, присаживаясь передо мной на корточки и беря за руки. Я неопределенно пожала плечами. Как? Да никак. Словно перегоревшая лампочка. -Понятно, -констатировала мама, насильно заставляя меня встать на ноги, -пойдем, у меня коньяк есть, отметим победу. Я с неохотой последовала за ней, вцепившись в папину руку. Победа, может быть, и была -а вот ощущения победы не было.