По краю тумана

Коньяк не входил в категорию моих любимых спиртных напитков, но сомнительно, чтобы у Евгения Степановича была припасена бутылочка моего любимого мартини и пакет вишневого сока впридачу, поэтому пришлось сделать глоток янтарной жидкости и задержать дыхание, когда она обожгла мне горло и рухнула в пищевод. Не спорю, коньяк был что надо, двенадцатилетняя выдержка и все такое, но я все равно предпочла бы что -нибудь другое, хотя бы шампанское, но приходилось довольствоваться тем, что было предложено. -Итак, -я кашлянула, восстанавливая сбившееся дыхание, и устроилась в кресле поудобнее, стараясь выглядеть расслабленной и невозмутимой, что должно было в глазах Евгения Степановича придать мне серьезности. Смешно, конечно, что я могу предложить или противопоставить этому человеку, который меня насквозь видит? -Вы утверждаете, что можете мне помочь избавиться от господина Грифанова. Каким образом? Собеседник вздохнул. Ему явно не нравилось, что я задаю вопросы вместо того, чтобы молча кивнуть головой и принять его слова как данность. С другой стороны, не те у нас отношения, чтобы верить друг другу на слово и уж кому об этом не знать, как бывшему главному прокурору? -У меня к Грифу старые счеты. Очень давно, когда твой отец едва с твоей матерью познакомился, я был молодым, но крайне амбициозным следователем. Хотелось прижать к ногтю всю преступность, какая только существует, и я, одержимый этой благородной целью, решил поймать рыбку пожирнее. Господин Грифанов, молодой, наглый и безжалостный, для этой цели мне вполне подходил и я, так сказать, открыл на него сезон охоты. В полиции, тогда еще милиции, в те времена творился редкостный беспорядок, начальник МВД по субботам парился в сауне в людьми, которых должен был самолично, следуя служебному долгу, засадить за решетку лет на пятнадцать, а не поднимать в их честь бокалы с шампанским, но такое поганое тогда было время, Таня, -Евгений Степанович поморщился; вероятно, эти воспоминания ему удовольствия не доставляли. -В общем, мой благородный порыв не остался незамеченным и охота сорвалась. Для начала меня на ковер вызвал мой непосредственный начальник и намекнул, что лучше мне заниматься кражей кошельков у старушек, потому что Грифанов мне не по зубам и вообще, у милиции на него только косвенные данные, и ни одной улики, а все свидетели или от своих показаний отказались, или вообще на тот свет отправились в результате разнообразных несчастных случаев. Так что сиди ты, Женя, на одном месте ровно, пока это место вообще у тебя есть, а то так и под сокращение штатов за излишнюю инициативу попасть недолго. -Впечатляет, -я непроизвольно поежилась. -Еще бы, -усмехнулся Евгений Степанович, делая очередной глоток коньяка, тогда как я к своей порции едва ли притронулась. -Как ты понимаешь, начальству меня вразумить не удалось, и я продолжал заниматься разработкой Грифанова, только тайно, но, видимо, не хватило мне осторожности -в один из дней прямо у подъезда взорвалась моя машина. По идее я уже должен был в ней сидеть, но повезло -случайно пролил на рубашку кофе и задержался. -И что дальше? -спросила я, крайне заинтригованная. -Вы вняли голосу разума и оставили Грифанова в покое? -Прям щас, -хмыкнул Евгений Степанович. -Сама -то как думаешь? Но подобраться вплотную к этой сволочи все не удавалось, уж больно у него были влиятельные покровители, и я понял, что действовать надо иначе. Мне все равно не дадут возможности засадить этого типа куда следует, даже если он на Красной площади будет резать младенцев для жертвоприношения, а значит, надо подбираться к нему издалека. -Это как? -не поняла я, осторожно делая глоток коньяка, потому что во рту пересохло. -Это по -умному, Таня. Насобирать компрометирующую информацию и слить ее в средства, как сейчас говорится, масс -медиа. Господин Грифанов как раз планировал внести в Думу свою кандидатуру, тогда вся бандитская шваль в депутаты массово рвалась, и я намеревался ему репутацию здорово подпортить. -Ого, -удивилась я. Ни о чем таком Ольга Юрьевна и близко не упоминала. -И как успехи? -Да никак, -с досадой поморщился дядя Изабеллы, -то есть нарыть -то мне много чего удалось, но публикация уже смысла не имела -господин Грифанов отправился на небеса. Признаться, я тогда вздохнул со злорадным облегчением -одной тварью меньше. Подозрения у меня, конечно, имелись, что все это грамотная инсценировка, но доказательства, увы, отсутствовали. -М -м, -протянула я. -А зачем вам было портить Грифу репутацию? Ну не стал бы он депутатом, и что? Вряд ли бы его это так уж сильно расстроило. Вы же его за решеткой видеть хотели. -На безрыбье, Таня, сама знаешь, -констатировал Евгений Степанович, -и вообще, не дали бы мне его засадить. В то время голос закона вообще силы не имел, всем правили деньги, и у Грифа таких денег было ой как много. Так что я старался ему хоть как -то жизнь испортить, и мне это почти удалось... Не буду против довести дело до конца. Если я докажу, что московский чиновник из самых верхов Администрации не тот, за кого себя выдает, да еще и приложу список его "достижений" двадцатилетней давности, то... -То вам автоматически простят все прегрешения, -напряглась я. -Такой скандал! Да вы прославитесь! -Ну, простят, допустим, не все, но спишут многое, -кивнул собеседник. -Рискованно, правда, так подставляться, но я готов пойти на риск. Осталось найти того пластического хирурга, который ему морду переделал, и бомба будет готова взорваться. А вот это, Таня, самое сложное. Столько лет прошло, а Гриф не идиот, наверняка подчистил все следы. Не бери в голову, разберусь. -Впечатляюще, -я и впрямь была поражена. -Вы уверены, что стоит такое затевать? В смысле, я, конечно, хочу избавиться от Грифанова, но пусть бы он спокойно свалил в свою Москву и оставил нашу семью в покое. -Тут твои интересы вообще значения не имеют, -проинформировал меня дядя Изабеллы. -У меня свои мотивы. И кстати, можно в счет аванса тебя кое о чем попросить? -Например? -осторожно уточнила я, напрягшись. -Я хочу поговорить с Аглаей. Предоставь мне такую возможность. -Зачем? -идея мне не понравилась совершенно. Вряд ли Плетнева -старшая будет в восторге, пойди я навстречу отцу ее дочери. А рисковать своими отношениями с этой женщиной мне совсем уж не хочется. -Таня, твои вопросы неуместны. Я что, многого прошу? -Евгений Степанович внимательно на меня посмотрел. -Уверен, ты в курсе, какие отношения нас связывали с Аглаей и насчет Алисы наверняка тоже в курсе. Уж не знаю, что там тебе Аглая наговорила... Я нахмурилась. Осведомленность Евгения Степановича вызывала стойкое подозрение и я, раздумывая над ответом, поднесла к губам стакан. -Скажем, я в курсе вашей милой истории, -сарказм из меня так и сочился. -Как необременительный роман со студенткой закончился ненужными для вас последствиями. -Аглая меня выставила законченной сволочью, да? -невесело усмехнулся дядя Изабеллы. -Что ж, ее можно понять. Но с другой стороны, Таня, я не обещал ей жениться и она прекрасно это понимала. Оставить ребенка -это ее личное и взвешенное решение. Я предлагал сделать аборт, она отказалась и пригрозила, если потащу в клинику насильно, устроить скандал моей жене, Розалии. Мне такое развитие событий было совсем уж некстати и пришлось идти на некий компромисс. В результате все закончилось весьма благополучно -я сохранил свой брак и свою репутацию, в том числе профессиональную. Аглая родила прекрасную дочь, сделала отличную карьеру и никогда проблем с финансами не знала, уж я позаботился. И кстати, на имя Алисы открыт счет в одном из банков, о чем Аглая не знает, но наша дочь по достижении совершеннолетия станет распоряжаться весьма впечатляющей суммой. Кому в итоге плохо? -Все равно, -я упрямо скрестила на груди руки, -не о чем вам с ней разговаривать. -Это уже не твоя печаль, Татьяна Родионовна. Так как? Я дернула рукой и стакан с коньяком, поставленный на подлокотник кресла, полетел на пол. Не разбился, благодаря толстому хрусталю, но коньяк начал стремительно впитываться в светлый ковровый ворс, оставляя после себя безобразное мокрое пятно. Мне, впрочем, было не до испорченного напольного покрытия, в голове билась одна сумасшедшая мысль -как?! Как он узнал? И, самое главное, что же мне теперь делать? Ответ грозился мне не понравиться.