whipped cream

Пронзительный звон раздаётся прямо около барабанной перепонки Гарри, когда он надевает речевой процессор. Он жмурится до тех пор, пока звук не исчезает. Вот ещё одна причина, по которой он ненавидит эту штуку. Вместе с Гидеоном парень выходит из спальни и направляется к входной двери. Где жилет Гидеона? Он ищет в прихожей. Обычно он кладёт его рядом с поводком, но сейчас его там нет. Гидеон опрокидывает рюкзак Гарри и мордочкой роется в нём. Он достаёт оттуда жилет и несёт к парню. «Спасибо», — по буквам показывает Гарри, после чего мысленно бьёт себя по лицу. Должно быть, он вчера переобщался с Джеммой. Он только надевает жилет, как вспоминает, что сегодня он не понадобится. Они же только в парк пойдут. Поэтому Стайлс убирает жилет обратно в рюкзак, который вскоре закидывает на плечи. Вместе с Гидеоном он выходит из квартиры. Они идут по дорожке в сторону парка. Как раз перед выходом Луи написал, что придёт через десять-пятнадцать минут. Перед парком Гарри надо зайти в библиотеку, чтобы сдать книгу, которую он прочитал уже множество раз. К счастью, утром он успел сделать всё нужное. Перед завтраком он вышел на пробежку, прибрался в квартире и даже постирал вещи. Входя в библиотеку, Гарри слышит звон колокольчика и, хмурясь, смотрит на него. Он никогда не был с речевым процессором. Он подходит к столу, за которым Барбара ставит печати в разных книгах. Когда она поднимает взгляд на него, он машет ей рукой. Барбара касается ладонями груди, а затем протягивает руки вперёд большими пальцами наружу — «как дела?». Гарри показывает ей большой палец и жестом спрашивает, как у неё дела. Она отвечает тем же. Он кладёт на стол «Гордость и предубеждение». «Собираешься снова взять её?» Стайлс качает головой. «Я вернусь позже, чтобы найти что-нибудь новое. Я встречаюсь кое с кем сегодня» «Клиент?» Она хмурится, зная, что он не встречается с клиентами на выходных, если только это не что-то очень важное. «Друг» Гарри смотрит на экран телефона, когда там появляется новое сообщение. «Это он. Увидимся позже» Он убирает телефон в карман, поскольку отвечать не обязательно. Луи отправил фотографию, где он сидит в машине и корчит глупую рожицу. Они выходят из библиотеки и идут к парку. Сегодня здесь гораздо больше людей, чем обычно. Гарри это немного напрягает. Он слышит каждый крик и разговор, но это звучит как шум, он не может различить ни слова. Парень подходит к нужной скамейке. К счастью, она не занята. Стайлс ставит рюкзак рядом с собой и достаёт красный мячик. Он вертит его в ладони, отмечая, какой он чистый, пока Гидеон не успел обслюнявить его. Собака быстро виляет хвостом, замечая игрушку. Гарри смеётся и бросает мячик подальше от детской площадки. Гидеон бежит за ним и падает мордочкой в траву. На плечо Гарри опускается рука, и он оборачивается, видя Луи. — Я звал тебя пару раз, но ты не услышал меня, — говорит Томлинсон. Его слова больше похожи на вопрос. — Даже с речевым процессором мне надо быть лицом к лицу с тем, кто разговаривает со мной. Гарри машет близнецам. Луи кивает на его объяснение. — Здорово, что ты пришёл. Близнецы могут быть немного приставучими. Дети протестующе хнычут, из-за чего Луи закатывает глаза. — Я рад, что мне не придётся справляться с ними одному. Мама постоянно уговаривает меня проводить с ними больше времени. Стайлс улыбается, поднимаясь со скамейки. — Можете погладить его. Он указывает на Гидеона. Близнецы отпускают руки Луи и бегут к собаке. Гидеон, очевидно, только рад этому, поскольку он переворачивается на спину, открывая живот. — Ладно, ребята, играйте, — говорит им Луи, отмахиваясь. Гарри жестом подзывает Гидеона, и тот бежит к нему, из-за чего дети дуются. Дорис подбегает к Луи и дёргает его за край футболки. — Ачу, мы пойдём на большую детскую площадку? Ты обещал, что пойдём, если будем хорошо себя вести. — Конечно, — он смотрит на Гарри, — ты не против? Стайлс качает головой. — Не против. Они направляются к детской площадке. Точнее Гарри идёт за Луи, поскольку не знает, где именно она находится. Как только площадка появляется в поле зрения, Дорис и Эрнест бегут к ней. Гарри понимает, почему дети предпочитают эту площадку. Она раза в два больше привычных площадок, на ней есть несколько горок и даже верёвочный мост. Эрнест возвращается к Луи и Гарри. — Давайте играть! — Я… я не могу, — бормочет Стайлс, делая вид, что он очень заинтересован в разглядывании своих ногтей. Луи смотрит на него. — Почему? — Площадка сделана из пластика. Он вызывает помехи в моём речевом процессоре. Томлинсон говорит Эрнесту, что они пока не будут играть, а просто посмотрят за близнецами. Гарри благодарен ему. Мальчик убегает обратно к сестре. — Спасибо за понимание. — Никаких проблем, — Луи отмахивается, — меня бесит, что кто-то сделал детскую площадку из пластика. Дети со слуховыми аппаратами не могут играть здесь. — Бесит, хоть и не касается лично тебя? — хмурясь, спрашивает Гарри, на что Луи пожимает плечами. — Конечно. Гарри с улыбкой смотрит себе под ноги. Не часто люди заботятся о том, что не связано с ними напрямую. Обычно они равнодушны к этому. — Какие команды он знает? — Луи кивает на собаку. — Гидеон? — уточняет Гарри. — Все стандартные вроде «сидеть», «лежать». — Он собака-поводырь? Стайлс кивает. — И что он делает? — Он обучен оповещать меня, когда кто-то звонит в дверь, следить, чтобы я проснулся, если зазвенит пожарная сигнализация или будильник, и всё такое. Томлинсон качает головой. — Моя сестра завела собаку около полугода назад. Несколько лет она уговаривала маму, она согласилась только на этот день рождения. Щенок до сих пор не приучен к лотку. Постоянно ходит в туалет на пол. — Я определённо не скучаю по тем временам, — Гарри морщится, — я сделал для Гидеона небольшой вольер и поставил лоток туда . — Буду иметь в виду. — Какая это сестра? У тебя их, наверное, десять. Луи громко смеётся, запрокидывая голову. У него появляются потрясающие морщинки вокруг глаз. — Почти. Пять сестёр и Эрнест. Это была Дейзи, одна из близняшек. — Даже не представляю, как ты с ними справляешься. У меня только одна сестра, и она сводит меня с ума. — А она тоже… — Томлинсон замолкает. — Глухая? — Гарри усмехается, когда Луи краснеет. — Это не плохое слово. Нет. Я единственный глухой в нашей семье, и мы понятия не имеем, как так вышло. Мамин врач предполагает, что это из-за того, что она болела гриппом или ещё чем-то, пока была беременна мной. Гарри никогда не задумывался о причинах. До того, как родители развелись, отец усердно настаивал, чтобы ему сделали кохлеарную имплантацию, и заставлял его нормально говорить, а не использовать жесты. Для его отца, как и для большинства слышащих, глухота — то, что обязательно надо исправить. Когда мама стала одна воспитывать его и Джемму, он научился любить свою глухоту. Кто-то может считать её инвалидностью, но для Гарри она — важная часть него. — Откуда ты знаешь, как показывать твоё имя? — интересуется Стайлс. Луи раздражённо вздыхает. — Возможно, я был плохим учеником. Я никогда не был особо внимательным на занятиях. В одном из кабинетов висел плакат с ручной азбукой. Вместо того, чтобы запоминать глупые словарные слова, я запомнил азбуку. — Я учил его до операции. Потом мой отец решил, что я должен говорить, как все нормальные люди, — Луи морщится, — но сейчас я снова больше использую ручную азбуку, особенно когда общаюсь с семьёй. Мне так удобнее. Часть Гарри жалеет, что он не ходил в школу для глухих. Он живёт в мире, который зависит от слуха. Он живёт в мире, который не будет подстраиваться под него. Он рад, что справился с трудностями. Его родители сделали всё возможное для этого. Их разговор прерывает Дорис. — Может, пойдём за мороженым? Она указывает на небольшой киоск, около которого уже собралась очередь. Луи и Гарри переглядываются, прежде чем Томлинсон драматично вздыхает. — Только один шарик. Не хочу, чтобы мама ругалась на меня, если вы заболеете. — Можно я подержу поводок? — Дорис смотрит на них щенячьим взглядом. Стайлс не успевает ответить, за него это делает Луи: — Боюсь, что нет, малышка. Нам не нужны несчастные случаи. Девочка не пытается закатить истерику, она только кивает, словно всё понимает. Гарри опускает взгляд и видит, как Дорис берёт его за руку, а Эрнест держит Луи. Он улыбается и чуть сжимает её маленькую ручку, пока они идут к фургончику. Он выглядит как в фильмах. Над окошком висит тент в бело-синюю полоску, а на мужчине внутри надет галстук-бабочка. — Что вы хотите? — Луи смотрит на близнецов. — Я хочу мятное! — восклицает Дорис, а затем поворачивается к Стайлсу. — Это мой любимый вкус. Ачу тоже его любит. Гарри кивает, прежде чем подходит к окошку, чтобы сделать заказ. — Мне, пожалуйста, одно ванильное в рожке. Обычно он берёт ещё шоколадное, но он не хочет расстраивать близнецов. — А нам одно мятное в рожке, одно мятное в креманке и… — Луи наклоняется к Эрнесту, узнавая, что тот будет, — одно шоколадное в креманке, пожалуйста. Стайлс достаёт кошелёк и оплачивает весь заказ. Он ухмыляется Луи, когда тот начинает протестовать. — Я собирался заплатить. — Слишком поздно. Гарри забирает всё мороженое и раздаёт остальным. Они садятся за столик неподалёку от фургончика. Дорис и Эрнест оказываются напротив Луи и Гарри. Томлинсоны начинают разговор, в который Гарри старается не вмешиваться. Он ест своё мороженое. Оно хорошо освежает. Парень до сих пор не понимает, почему этой весной так жарко. — Попробуй! — восклицает Дорис, протягивая Гарри мороженое. — Нет, спасибо, оно твоё. Она предлагает Эрнесту, и он пробует. Луи тоже крадёт кусочек, из-за чего дети смеются. Гарри понимает, что улыбается, смотря на взаимодействие Луи с близнецами. Очевидно, что Луи — семейный человек, и это вызывает трепет у Стайлса. Он так же относится к своей единственной племяннице и скучает по всей семье, хотя они не слишком далеко друг от друга. Родители в Холмс-Чапеле, сестра в Ливерпуле. Луи бегает за Дорис вокруг их столика, прежде чем она цепляется за Гарри, будто он может защитить её. Она визжит, утыкаясь ему в бедро. Он нежно гладит её по спине. — Всё в порядке, ты в безопасности. Девочка хихикает и отстраняется. Она смотрит на него, указывая на ухо. — Это для чего? — Дорис, — ругается Луи, — это невежливо. Он поворачивается к Стайлсу и извиняется. — Всё в порядке. Это устройство помогает мне слышать. Вроде того, как некоторые люди носят очки, чтобы лучше видеть. Дорис кивает сама себе. — Я правда не возражаю против вопросов, — Гарри говорит Луи, — вы можете спрашивать что угодно, я не обижусь. Эрнест сразу поднимает руку. Гарри удивлённо смотрит на Луи, прежде чем спрашивает мальчика так, словно они находятся на уроке. — Ты можешь водить машину? Стайлс хихикает и кивает. Как ни странно, это один из самых распространённых вопросов. — Конечно. Я же вижу дорогу и могу дотянуться до педалей. — Ты любишь музыку? — спрашивает Дорис. — Да, обожаю! С этим устройством я могу слышать её так же, как вы. А без него включаю погромче и слышу вибрацию. Гарри смотрит на Луи, который уже смотрит на него. Из-за этого он чувствует, как его щёки покрываются румянцем.