Тьма во мне

Я успеваю заметить, как практически сразу же обстановка пропитывается праздничным настроением, и конечно же нами. Нашей легкой беседой, которая придаёт небывалый уют дому. Мы говорим практически обо всем, в основном, что касается нас с Виктором. Мы даже затронули тему погоды, которая совсем не сочеталась с праздником. Небо так и не решило поделиться мягким снегом с нашим городом, и такое было впервые за десять лет, как сказала Джин. Когда пришлo время распаковывать подарки, я слегка заволновалась. — Я начну первая, хорошо? — попросила Джин. Когда я кивнула, она зашла в свою комнату. Я бросила взгляд на Виктора, глаза которого слегка сощурились. Я точно поняла, что он знал, что подготовила для меня Джин. Уверена, он силой мысли узнал это через её волнение. Через пару секунд тетя вышла, спрятав руки за спиной. Её глаза нашли мои, когда она улыбнулась. Я поднялась со стула, подходя к ней, когда она вынула из спины руку, держа в ней маленькую коробочку, обвёрнутую красной бумагой. — Это твоё, милая, — мне была протянула коробочка. И не смотря на свой маленький размер, мне почему-то казалось, что она таила все нечто невероятно таинственное. Отыскав в уголке специальное место, я принялась не спеша развёртывать подарок, оголяя картонный квадратик. Когда верхняя часть упаковочной бумаги была кинута на пол, моему взору предстала верхняя часть подарка... моего подарка. Пальцы осторожно вынули его. Это была шкатулка... красивая шкатулка из светлого дерева и к тому же... она была музыкальная. На крышке чёрными чернилами был изображён чёрный граммофон, и по бокам, как бы исходя из него исходили лианы, на которых распустились необычные цветы. И самое необычное это надпись... «Graceful melody makes me miss you» «Изящная мелодия заставляет меня скучать по тебе...» Я провожу пальцем по буквам, а затем замираю всем телом, когда Джин произносит следующее: — Это шкатулка твоей мамы... Я мигом поднимаю голову, смотря на Джин, которая с влагой в глазах и со светлой улыбкой на губах так тепло и тоскливо смотрела на меня, выбив весь воздух из груди. — Она хотела бы подарить тебе её, когда нашла бы своего человека. Я знаю, что Мери, была бы не против, если это —сделаю я сейчас... ведь все чего она хотела, уже сбылось, — её голос чуть дрожит от тяжких эмоций. А я даже ни слова сказать не могу. Я лишь ощущаю, как бешеное сердце бьется в моей груди, в которой все сжалось. Губы начинают дрожать, а в глазах щиплет от появившейся соленой влаги. Бегло оборачиваюсь назад, встречаясь глазами с Виктором, который в этот момент смотрел только на меня, явно переживая за мою реакцию. — Но это не все... — говорит Джин, вновь обращая на себя внимание. Она вынимает другую руку из спины. Со слабой улыбкой на губах, я вопросительно поднимаю бровь, когда она протягивает мне ещё один прямоугольный подарок. Я кладу бесценную шкатулку на стол, а затем беру с рук тёти другой подарок. По форме это напоминает мне книгу и когда я раскрываю желтую бумагу, то нахожу там довольно толстую необычно красивую тетрадку-альбом. — Это тебе от меня.. на первой половине ты сможешь записывать ноты, а на второй — тексты для своих песен... и теперь тебе не нужен больше изо дня день искать все свои тетрадки. — О, Джин, — хнычу, крепко обнимая её, — огромное тебе спасибо, — шепчу я, когда её руки обнимают меня в ответ. — Вообще-то, у меня тоже для тебя кое что есть, — чуть отстраняюсь от неё, затем подхожу к шкафчику под телевизором и достаю оттуда коробку, обвёрнутую глянцевой фиолетовой бумагой. Когда я вручаю её Джин, она принимается незамедлительно раскрывать её, а я выжидающе слежу за реакцией. С искренней улыбкой она достаёт дизайнерский вязанный плед. Я улыбаюсь, когда она слегка хмурит брови, с сомнением следом доставая из коробки тёплые варежки, а затем и шапку из одного комплекта. — Это тебе пригодится в горах, — объясняю, заставляя её рыжие брови сильнее нахмурится. — Посмотри, — глазами указываю в глубь коробочки. Она тянется рукой на дно, а затем достаёт оттуда две прямоугольных бумажки. — Это тур в горы — Джин удивлённо смотрит на меня. — На двоих. Для тебя и мистера Боу. Он в курсе, — быстро говорю я, не дав ей высказать тысячу возмущений на мою слишком смелую инициативу, — и он совершенно не против. — Ох, Мия... — Должна же ты отдохнуть от меня, — шучу я, на что она недовольно цокает, все ещё поражённая моими подарком. — Спасибо, дорогая... это очень неожиданно. Я посылаю ей мягкую улыбку и ещё раз обнимаю. — Не забудь про Виктора... — шепчет она мне на ушко, — он кажется, заждался нас. Коротко киваю ей и отстраняюсь, оборачиваясь к Виктору. Под пристальный взгляд серых глаз я подхожу к нему. — На самом деле, я давно выбрал для тебя подарок, — таинственно произносит он, сверкая глазами. Я не сразу замечаю, что в его руках маленькая коробочка, обвёрнутая золотистой графитовой бумагой, обшитой белым кружевом по краям. Видимо, пока я обнималась с Джин он успел достать её из своего пальто или где он её припрятал... — С Рождеством, детка, — говорит он, вручая мне подарочек, который я немедленно хочу раскрыть. Мне очень жаль, но прекрасный внешний вид коробочки приходится подпортить, ведь я раскрываю её невтерпёж. Я удивлённо охаю, когда на дне лежит красная бархатная коробочка от украшения. Поднимаю глаза на Виктора, желая найти ответ в его лице, но не выходит, а таинственная улыбка придаёт ещё больше скрытности. — Не бойся, открывай, — шептал мне бархатный голос. Я повинуюсь ежесекундно. Вынимаю бархатную круглую коробочку и с трепетом приоткрываю крышку. — Это восхитительно, — поражённый шёпот слетает с моих губ, когда я достаю браслет, который серебряным холодом обжигает пальцы. Тонкий двойной браслет из серебра с алмазной гранью. Он напоминал легкую архитектуру цветочного сада... этот восхитительный браслет с лаконичным миксом огранок фианитов, узорчатых вставок и тонких серебристых стеблей розы, тянущихся от самого центра до самого замочка на конце. Я с восхищением рассматриваю браслет. Мое дыхание обрывается, а глаза начинают слезиться от счастья, когда на обратной стороне я нахожу невообразимо красивого шрифта гравировку: «Ты искристый свет, горящий в моём мраке.» Поднимаю глаза на Виктора, который не отрывая глаз все это время следил за мной. Мое сердце громко стучит от счастья, а слова на браслете приятной мелодией отдаются в голове. Без слов, Виктор забирает браслет из моих рук и не спеша надевает мне его на запястье, закрывая на маленький замочек. Я вновь смотрю на то, как идеально он сидит на моей руке. Боже, как же мне это нравится.. Резким порывом прижимаюсь к Виктору. Крепко обнимаю его за шею, прежде чем нахожу его губы своими и целую. Делаю это медленно и чувственно, показывая всю благодарность за такой чудесный подарок, за этот вечер, за тёплые слова на браслете, за все-всё, что он подарил мне. Виктор обнимает меня за талию, и не теряя ни секунды целует в ответ. Ощущаю привкус шампанского , которым насытился наш поцелуй. И мне не хотелось бы его прерывать никогда, ведь по сути это наш первый поцелуй за сегодняшний день. Негромкий кашель Джин отвлекает нас, вынудив прервать поцелуй. Но Виктор не отпускает меня, а я его. Утыкаюсь лицом в его шею и шепчу, сквозь счастливую улыбку: — Спасибо... Понимаю, что не совсем это хотела сказать, но и спешить не могу. Я помню, что когда я первый раз произнесла ему те три заветных слова, он не ответил мне. Я знаю, что он не сделал этого, потому что не слышал меня тогда. Ведь тогда... тогда со мной был не только Виктор, но и его тьма. — У меня тоже есть для тебя подарок. Достаю из шкафчика маленькую коробочку, обвёрнутую синей бумагой, и протягиваю её Виктору. Прежде чем взять её с моих рук, он удивлённо вскидывает бровь, задорно смотря на меня. В отличие от меня, Виктор более сдержан и приличен. Он очень умело распаковывает бумагу. Возможно мне было бы стыдно за свою торопливость, если бы не было так хорошо. — Это папин... — с придыханием шепчу я, когда Виктор достаёт из коробочки серебряный перстень с чёрным камнем. Виктор одаривает меня каким-то тяжёлым взглядом, словно этот подарок слишком дорогой для него. Прежде чем он успевает что-то сказать мне, я беру его за ладонь и трепетно сжимаю. — Думаю, папа очень хотел, чтобы он достался его сыну или же моему парню. И я очень хочу, чтобы он был у тебя, — честно признаюсь я, борясь с дрожью в голосе. — Спасибо, милая, — Ван Арт улыбается мне, с глубочайшим интересом и неким уважением рассматривая массивный перстень в своих руках. Затем Виктор пальцами хватает пергаментную бумажку, на красивое сложение которой у меня ушёл целый час. Я с замиранием сердца наблюдаю за ним, за каждым его выражением, каждой мышцей на бледном лице, когда он глазами проходится по содержимому пергамента. — Это твоя... — спустя несколько длительных секунд, утверждает он, горящими глазами смотря на меня. Я киваю и улыбаюсь так широко и радостно, как могу. — Да. Я написала её ещё в первые дни, как только мы познакомились, — говорю я, имея в виду то самое знакомство в лесу, когда я и собираюсь причитать ему один куплет своей песни. — Сейчас я немного доработала её. Очень скоро, я сама тебе спою её, обещаю... — Иди сюда, — с хрипотцой в голосе произносит он и в один миг его рука уверенно ложился мне на шею, когда он притягивает мое лицо к себе и настойчиво целует в губы. — Ненастные голубки, пожалуйста, давайте вы продолжите не при мне, — со стороны ворчит Джин. Я чувствую ухмылку Виктора через поцелуй, а затем сама же хихикаю, пряча покрасневшее лицо у него на груди. — Нам нужно сделать фото на память, — резко отзывается Джин. И кстати эта идея очень мне нравится. — Мия, где наш фотоаппарат? — В моей комнате в ящиках. Я сейчас принесу, — хочу отстранится от Виктора, но Джин не позволяет, сказав, что сама сходит за ним. Не разнимая наши объятия, и не отрывая головы от груди Виктора, я провожаю Джин взглядом, когда она останавливается в дверном проёме, оборачиваясь на нас. «Он нам подходит» — произносят её пухлые губы. Она напоследок задорно улыбается мне, словно девочка-подросток, которой подружка призналась о появление парня. — Твоя тетя замечательный человек, — холодное дыхание опаляет макушку. Приподнимаю голову и наши взгляды встречаются. — Да, она такая. — Я понравился ей, — не спрашивает, а утверждает Виктор, улыбнувшись уголком губ. — Не спорю. — Как и тебе, детка, — мое тело беспрекословно реагирует на игривые нотки его чарующего голоса. — О, да, — с усмешкой произношу я, сцепляя руки за его шеей. — Ты превосходен. Виктор одной рукой придерживаешь меня за талию, а вторую руку запускает в волосы, приятно массируя кожу головы, когда чуть сжимает прядки меж пальцами. — Как думаешь, — его губы касаются моего подбородка, — Джин отпустит тебя ко мне? У меня есть прекрасные планы на тебя этой превосходной ночью, — шёпот обжигает, дьявольское предложение заставляет ощутить сухость во рту. Приятная истома растекается в жилах, когда я с придыханием смотрю в его глаза, наполненные желанием. Ответить не успеваю. Через гостиную на кухню стремительно быстро проходит Джин. Мои брови хмурятся, когда я замечаю оттенок грусти на её поникшем лице, с которого пару секунд назад не сходила радостная улыбка. Виктор смотрит на меня вопросительным взглядом, мол, «что случилось?» Но я и сама понятия не имею, поэтому пожимаю плечами. — Я узнаю, случилось ли что-нибудь, — говорю я, прежде чем оставить Виктора и пойти следом за Джин. И прежде, чем я вхожу на кухню, в гостиной звонит телефон Виктора, и сразу же звучит имя Дастина. Мое спокойствие оборвалось, как тоненькая нить, когда мои глаза наткнулись на Джин. Её спина чуть сгорбилась, когда она опёрлась руками на столешницу. От этой картины мне стало не по себе. — Джин? — острожно спросила я, делая два маленьких шага по направлению к ней. Джин вздрогнула от моего голоса. — Зачем, Мия? — этот голос был таким болезненным и поникшим, что мне вмиг стало не по себе. — Что случилось? — прошептала я, когда женщина подняла такой взгляд... что я почувствовала себя виноватой. — Снотворное... я нашла их пачками в твоём ящике. Пачками, Мия! — возмущённо воскликнула она, чувствуя боль и огорчение, которые так отчётливо выражались на её лице. Мгновение. Меня словно ударяет под дых, лишая способности дышать. — Я больше не пью их. Уже несколько месяцев, — шепчу я, испытывая ужасное чувство внутри, — честное слово... — В прошлый раз, ты говорила тоже самое, — с тихим вдохом произносит Джин, от стыда и вины пристолбив меня к земле. — Я не хочу, чтобы ты бежала от реальности, — расстроено шепчет она, и каждое слово бьет по рёбрам, заставляя те с треском сломаться, остриём пронзая легкие, —... особенно таким способом, Мия. Я знаю. Я прекрасно знаю это. Но я больше не совершаю такие ошибки. Теперь я не бегу от реальности. — Пожалуйста, прости... — прошу я, сгорая внутри. Стыдно. Больно. Невыносимо больно огорчать близких людей, которые так в тебя верят... верили.... — Я знаю, что это пройдёт... особенно с ним... — Джин смотрит в сторону двери, где через комнату нас ожидает мужчина, мой любимый человек—... Виктор поможет тебе пройти через это. Я надеюсь и верю, что так оно и будет. Глаза застилает влага. Сердце сильно ударяет в груди, причиняя колющую боль. Так выглядит любовь. Я знаю это... теперь я точно познала это. Не знаю, как быстро это произошло, но практически со скоростью света, я приблизилась к Джин и крепко обняла её, лицом утыкаясь в медные волосы. — Спасибо, что ты есть у меня, — шепчу я, ощущая тепло и любовь её объятий, когда глубоко вздохнув, она обнимает меня в ответ. Мы стоит так пару молчаливых секунд. — Не время раскисать, милая. Нас там твой принц заждался, — с мягкой улыбкой говорит она, и я мягко улыбаюсь ей в ответ. Мы выходим из кухни, и я замираю посреди гостиной, когда наши с Виктором взгляды пересекаются. Его лицо было спокойным, но по чуть сжатой челюсти и негодующему непониманию в глазах я могу понять, что он далеко не так спокоен, как хочет казаться. В эту же секунду в омертвевшей тишине гостиной играет медленная мелодия, которую Джин уже, как месяц поставила на звонок телефона. — О, Боу звонит... я сейчас приду, — оповещает нас тетя, с трепетом хватая телефон, и с нетерпением скрывается в своей комнате. Я сразу же замечаю, что она назвала его по имени, притом делая это настолько мягко и нежно. Я хочу думать об этом, но не могу, потому что пристальный взгляд Виктора до дрожи настораживает. На секунду кажется, что он мог слышать наш разговор... потому что мрачность этого взгляда я не могу обьяснить иначе. — Я забыла выключить чайник, — бормочу я дичающую глупость, когда с кухни доносится негромкий писк, оповещая о том, что вода в чайнике закипела. Сбегаю. Да, я снова делаю это. Причём третий раз за сегодня. И сбегаю снова от Виктора. Я набираю себе стакан воды и сразу же испиваю его до дна, понемногу избавляясь от сухости во рту. Мне хорошо и нехорошо одновременно. Я боюсь... боюсь и не хочу испортить сегодняшний вечер, как это почти случилось с Джин. Если это случится и с Виктором — я правда не вынесу. Я успеваю подумать о Викторе, как через секунду чувствую его тело позади себя. От него, как всегда веет приятным свежайшим запахом и прохладой, которая невидимым кнутом бьет по спине. Я медленно оборачиваюсь, сталкиваясь с ним лицом к лицу. Смотрю в его глаза и снова убеждаюсь, что он точно слышал нас с Джин. Даже, если бы не хотел, он бы в любом случае услышал его... — Дастин звонил? — спрашиваю я, наивно полагая, что смогу как-то избежать ожогов от недовольного огонька в его угольных глазах. — Да. Передал тебе поздравление и однажды пообещал выкупить для нас клуб, — ровным тоном говорит он. — Клуб? — неожиданное заявление. Виктор коротко кивает, не отрывая от меня пронзительного взгляда, от которого моя уверенность и стойкость трусливо спрятались в свои норки. — Чтобы мы наконец закончили в них то, что дважды начинали, — хриплым голосом поясняет он. То что дважды начали? О, Господи... Осознании приходит почти сразу. Те два раза, когда потеряв рассудок, мы чуть не занялись сексом прямо в клубе. Первый раз — перед многозначительном количестве не только людей, но и вампиров. И второй — в полностью закрытом и разрушенном руками Виктора клубе. Щеки загораются, и чувствую, как огнём пылает кожа. Дымчатые глаза приближаются ко мне, а я замираю на месте, и даже не дышу. – Ты должна знать одно главное, единственное правило, - Виктор пальцами взялся за шею, медленно поднимая мою голову. – Мои проблемы - это мои проблемы, - мужчина склонился к моей шеи, сурово шепча, еле-весомо касаясь моей разгоряченной кожи, страстно пылающей под его обжигающим дыханием. – Твои проблемы - это так же мои проблемы, - он проницательно посмотрел в мои глаза, всё ещё держа двумя руками шею, большим пальцем поглаживая её. – Хорошо, - я улыбнулась краешком губ, мягко смотря на серьезного парня, брови которого никак не сходились с переносицы. – Простое которое прави... - мой голос оборвался под конец, когда Виктор легонько, но властно, с присущей только ему грубой силой сжал мою шею. – Не забывай - это главное правило, Мия, — чётко произнёс он каждое слово невероятно живо. — У тебя не должно быть никаких тайн от меня. Сердце пропустило удар. Кровь на мгновение застыла в жилах, напрочь отказываясь двигаться в привычном русле. – Что ты имеешь в виду? - растеряно спросила я, чувствуя, как он придавливал меня своим телом к кухонному столу. Что он делает? – Джин может зайти сюда, - встревожено напоминаю, когда мужчина начал медленно наклонять меня на стол, склоняясь за мной. – Виктор! - охаю я, когда холодноватые губы сомкнулись на моей шее, у основания челюсти, там где кожа не была скрыта за воротником красной блузки. Его руки легли мне на бедра, медленно поглаживая их сквозь капроновые колготки. Властные губы на моей шее и руки, так нежно гладившие мои ноги, совсем выбели из себя, заставив забыть даже о том, что в любой момент сможет зайти тётя. Вдруг Виктор неожиданно ударил рукой по моему бедру, отчего жгучее чувство на мгновенье поразило это место. Резкая боль заставила меня незамедлительно вскинуть голову, в недопонимании смотря на Виктора, который смотрел на меня звериным взглядом. Покачав головой, он протянул свою руку к моему лицу. Я замерла в ожидании трепетного касания к щеке, но когда его рука схватила меня за волосы, намотав их на кулак, моё тело невольно вздрогнуло. – Ви-и-и-к... - говорить было сложно, так как вампир крепко держал меня за волосы, постепенно наклонял мою голову ниже. Он медленно склонился к моему уху, носом проводя по моей шее, вдыхая запах. Мне стало немного страшно, когда заострённые клыки слегка коснулись моей кожи, намеренно задевая её. Виктор наклонился к моему уху, грозно шепча давно забытым сухим голосом, с нескрываемыми ледяными нотками. Сердце кольнуло от страха. – Ты ничего не хочешь мне рассказать, хм?