Чудовище из банды Эрнагесена. Главарь.

      Когда вдалеке прозвучал первый выстрел, сердце Кошки облилось кровью. Она наконец посмотрела на ночное небо, на которое не желала обращать внимания с начала поисков. Но теперь небо, как блёстки, покрывали мигающие звёзды, а коготь луны хищно насмехался над крошечными существами, обитающими на Земле.       Холодно. Становилось очень холодно. Девушка старательно не обращала внимания на свои закоченевшие пальцы, в которых когда-то теплел кусок мяса. Теперь он сам замёрз, и больше не давал призрачной надежды от своего жара.       Мрак. Всюду непроглядный мрак. Лес преображался ночью, становился незнакомым и пугающим. За месяц проживания здесь Кошка уже могла ориентироваться, хоть и её знания местности меркли по сравнению с тем же Псом, но она могла точно сказать, в какой стороне город, а в какой — их дом. Ночной лес отличался от дневного, наполненного белоснежным мерцанием, запахом хвои и негреющим солнцем. Теперь пред девушкой предстали тысяча безмолвных деревянных великанов, спящих в сумерках. Кошка думала, что единственное, чего она будет бояться, — волков, но те просто испарились, словно чувствовали опасность. Её окружала темнота, холод, неизвестность, а самое главное — шквал выстрелов, раздающихся вдалеке и постепенно приближающихся к ней.       Лев в ту же секунду оказался рядом с Кошкой, едва прогремел первый залп. Выглядел он измученно, совсем как она.       — Опоздали? — прошептала Кошка. Голос сорвался. Быть может, стоило рассказать Змею и Голубке правду? Подключить Альянс? Да всё, что угодно! Тогда бы шанс найти иглу в стоге сена казался бы реальнее.       — Они будут гнать волков к обрыву, — покачал головой Лев. Голос его то и дело норовил сорваться. — Попробуем остановить облаву. Я пойду к обрыву и буду ждать там. А ты скажешь им, что твой приятель гуляет в лесу и не был предупреждён об облаве. Они должны её остановить. Отдай кусок мяса мне. У меня будет больше шансов встретить его.       — Ты же… тебя может задеть… И не логичнее будет ли… Чтобы я пошла к обрыву, а ты за секунду переместишься к ним и скажешь…       — Что такое физика по сравнению с магией? И да, моя магия не действует, если я не знаю, куда перемещаться. Я не знаю, где охотники. Но знаю, где обрыв.       Кошка спорить не стала и не очень хотела. Время поджимало, душило. К тому же она могла утешить себя, что она ничего не знала о Льве — а он, оказалось, и телепортироваться умеет, и какие-то незаконные физикой амулеты из-под земли достал, и фотографию матери Пса сразу же раздобыл.       — Я молюсь за тебя и Пса Святому Влуцеку, — сказал Лев, забирая пакет из рук девушки.       И Кошка, так и не поняв последних слов юноши, побежала.       Лес окружал её со всех сторон, не желая выпускать к городу. Но сейчас Кошка особенно не думала о городе — она бежала в сторону, откуда донёсся выстрел. Довольно легкомысленно, но иного она придумать не могла. Её, в отличие от Льва, могли легко подстрелить, потому что девушка не умела защищаться. Всего один выстрел. Пока один — может, успеет?       Кошка чувствовала тяжесть чёрного амулета собаки. Он лежал в кармане пальто и потихоньку высасывал энергию девушки, хотя та даже не носила его. Лев запретил ей вообще надевать амулет, вплоть до того, как они не найдут Пса. Тогда девушка наконец должна была превратиться в мать Пса и выманить его из укрытия. Кошка надела амулет лишь на секунду — чтобы изменить голос, так шансы бы возросли. И уже тогда девушка испытала укол ненависти и злобы, который нёс в себе чёрный камень. Тёмная магия, запретная. Вдобавок, амулет не признавал в ней своего владельца. Лев сказал приблизительное время — пять минут. Всего лишь пять минут Кошка могла носить на шее этот проклятый артефакт, а потом ждёт что-то ужасное. И девушка не хотела проверять, что именно.       Лёгкие жгло, во рту появлялся привкус крови. Кошка хотела свалиться в снег и пролежать так, ни о чём больше не думая. Она могла же бросить всё и уйти. Оставить затею Льва. «Пёс, насколько бы он ни был скотиной, умрёт из-за тебя!» — так бы сказал Евграф. Кошка не хотела его осуждения. Она хотела жить мирно и спокойно, иногда утоляя свою жажду самолюбия шутками над Эрнагесеном.       Грянул ещё один выстрел, и если бы он прозвучал не так близко, Кошка никогда бы не заметила вдалеке охотника, почти сливающегося с лесом. Девушка истошно закричала, но тот не услышал её — всё равно очень далеко. Кошка бежала следом, пока наконец она не увидела остальных, гонящих волков к смерти. «А если они уже подстрелили Пса?» — мысль, пронзившая девушку, но которую она старалась подавить.       Один из охотников обернулся и наконец заметил её. В свете луны Кошка увидела, как его брови взлетели вверх, а в глазах зажглось смятение и шок. Девушка вздрогнула — только сейчас она поняла, до чего странно выглядит. Наверное, охотник будет подозревать её в подкармливании диких зверей, но сейчас это не играло роли. То, что она придумала со Львом, будет намного весомее и грознее звучать.       Кошка подошла почти вплотную к мужчине, потому что звуки стрельбы полностью окружили лес. Сложно было что-то услышать, девушка сама едва не зажимала уши ладонями. Голова хотела вот-вот взорваться от шума.       — Остановитесь! — чуть ли не визжала Кошка.       — Что ты здесь делаешь? — спросил охотник, ещё не отойдя от шока. — Ты должна быть…       — Мой друг… он… — Лёгкие ещё жёг огонь, а в ушах гудело. Кошка согнулась пополам, чтобы отдышаться, стараясь как можно быстрее вернуть себе дар речи. — Он в лесу. Здесь. Он потерялся и… Ещё не вышел…       Мысленно Кошка проклинала всё на свете. Она ещё не поняла, кого обозвала своим «другом» — Пса или Льва. По контексту и ранее обговоренному сценарию — Льва. Но спасали они Пса. И назвать Пса другом… Она бы с радостью сказала «товарищ», «приятель», «знакомый» — но сколько там букв! И каждую выговаривать! А друг, при всей ненависти к данному слову, звучало коротко и придавало больше драматизма. Она назвала Пса своим другом… Кошка бы давно поморщилась от этой мысли и изобразила рвотный позыв, но ситуация накалялась с каждым мгновением.       Мужчина недоверчиво разглядывал Кошку, будто улавливая в её голосе нотки лжи. Девушка старалась быстрее отдышаться, иначе она так и будет говорить заплетающимся языком. Как же она хотела разъярённо закричать и высказать всё, что копилось в ней в эти часы!       — Что вы стоите?! — выпалила наконец Кошка, когда прошла долгая секунда. — Скажите всем, что мой друг здесь! Вы же убьёте его!       Её слова терялись в шквале выстрелов. Новые волны пуль мчались вдалеке, и девушка словно слышала, как выли и скулили раненые волки.       Пёс. Они могли уже подстрелить его. Уже могло быть поздно. Уже…       — Кто-то ещё есть в лесу, — До охотника наконец дошло, что надо взять рацию и оповестить об этом остальных. Как долго. Потом мужчина убрал её и сверкнул глазами в темноте, обращаясь к Кошке: — О чём ты думала, когда бежала сюда?!       — Куда ещё?! — Кошка сорвалась на истерику. — Мой друг… может, он уже умер! Из-за вас! Вы же остановили охотников?!       Сзади подошли ещё несколько мужчин. У Кошки подкашивало ноги — не от страха, а от нетерпения. Если она услышит «Да, сейчас всё закончится» — она побежит ко Льву, искать среди раненых волков Пса. И молиться, чтобы пуля не задела его тело или, по крайней мере, попала в не очень важный орган.       — Что она тут делает? — нахмурился один из охотников.       — Я отведу её отсюда, — подхватил кто-то. — Пошли, девчо…       Кошка всегда плевала на законы, поставленные Эрнагесеном, кроме первого правила.       Второе же правило, сказанное Львом, звучало так: «Никогда не превращайтесь в животных на глазах у непосвящённых людей!» До этого момента Кошка более-менее соблюдала этот закон, потому что особого случая показать свою силу на попадалось. Но теперь она окончательно втоптала его в землю.       Охотникам никто не поверит. А особенно сейчас её окутывала темнота, которую до недавнего времени Кошка считала своим заклятым врагом. Теперь девушка нашла даже во мраке положительные стороны.       Девушка превратилась в кошку и мигом взмыла на дерево, скрываясь в ветвях. По деревьям она всегда передвигалась медленнее, чем на ногах по земле, однако так эти истуканы не найдут её. Она преодолеет некоторое расстояние, а потом будет добираться до обрыва без магии. Единственное, что её волновало — время, которое она потеряет из-за безопасного передвижения по веткам. Можно мчаться и скакать, как белка, но Кошка не хотела проверять утверждение «коты всегда приземляются на лапы». Даже если под ней будет горой лежать снег.       Когда Кошка увидела под собой охотников, гнавших волков к обрыву, то на миг замерла. Они не хотели отступать, информация о постороннем лице в лесу распространялась слишком медленно. Кошка зашипела от злобы, продолжая свой путь, не решаясь спрыгнуть — сейчас это опасно. Её тоже могли застрелить. Тут, в лабиринте веток, она может временно чувствовать себя в безопасности. По крайней мере до того момента, пока охотники не начнут стрелять в небо от безделья. Тут уже будет игра в выживание поинтереснее.       «Пёс».       Среди серых пятен, мчащихся к смерти, проскользнул ободранный грязно-жёлтый хвост. Отличить его от остальных не составило труда — самое медленное шерстяное пятно, постоянно спотыкающееся о свои же лапы. А рядом крутилась белая волчица, проворно прыгающая в разные стороны, подгоняя его. Кошка нервно сглотнула и хотела завизжать на всё горло его имя, но вышло только шипение.       Кошка, забыв про безопасность, ускорилась. Теперь её почти не волновала угроза свалиться в снег и схватить пулю в лоб — охотники наступали на пятки. Она перепрыгивала с дерева на дерево, но всё равно она передвигалась слишком медленно, даже по сравнению с Псом. Поэтому она чуть отдалилась в сторону, подальше от охотников, надеясь, что её сумасшедшая идея не обернётся смертью. Кошка начала спускаться вниз, а у самой земли спрыгнула уже на свои две ноги.       Девушка с ужасом посмотрела на картину, разворачивающуюся перед ней. Обрыв. Она уже достигла обрыва, и волки сгрудились на самом краю. Они жались друг к другу, рычали на охотников, а Пёс, поникнув и сжавшись с самого себя, смотрел куда-то вдаль. Он чувствовал приход смерти. Однако всё равно какие-то волки осмелились напасть на людей, тем самым дав секунду, чтобы сородичи успели убежать.       Чёрный амулет оттягивал карман. Пришло время его использовать. Девушка взяла его в руки и сфокусировалась. На самом деле, использовать магию этого дьявольского камня не составляло труда — намного сложнее было не утонуть в огромных потоках энергии. Кошка мысленно представила молодую женщину, которую успела досконально запомнить, и попросила у магии всего лишь голос. Пока лишь голос. Больше не надо. Чёрный амулет собаки зловеще засиял, недовольный своей временной хозяйкой, и Кошка почувствовала острый укол в сердце.       — Эрик! — закричала она, не обращая внимания на боль.       У Людмилы Лавровы, матери Пса, был мелодичный холодный голос. И очень громкий. Стоило лишь повысить его — как голос становился зловещим и внушал ужас. Но сейчас Кошка старалась вложить в него как можно больше теплоты, чтобы Пёс почувствовал, что она — безопасна для него, что она не причинит ему вреда.       Пёс, готовившийся бежать напролом, остановился и посмотрел в её сторону. Но из-за мрака он не мог разглядеть её. Он услышал её. Узнал.       — Эрик, иди сюда! — прокричала Кошка, надеясь, что он ещё мог понимать слова.       Девушка натянула на шею амулет, чтобы, помимо голоса, воспользоваться и внешностью Людмилы. Пять минут. Триста секунд. Это всё, чем она обладала. Не больше — иначе магия поглотит её и убьёт. Кошка догадывалась, что последствия будут намного страшнее, но довольствовалась и тем скудным объяснением, предоставленным Львом.       Магия потекла по жилам, вместе с силой амулета кота. Кошка хотела закричать от боли — её вот-вот разорвёт от переизбытка силы. Её хрупкое тело не могло уместить в себе столько. «Иного пути нет», — напомнила она себе. Пёс стоял и смотрел в её сторону, а охотники могут в любой момент застрелить…       Кошка услышала, как раздался очередной залп. И Пёс упал на землю.       Девушка вскрикнула, отшатнувшись. Сердце отчаянно забилось. И хоть Кошка замёрзла — внутри неё душа давно покрылась смертельным льдом.       В ту же секунду на обрыв выбежал Лев. Вернее, не выбежал — он буквально появился из ниоткуда, но он смог как-то искусно создать впечатление, будто всё время находился вместе с волками, загнанный в кольцо облавы. Охотники тут же опустили ружья, нерешительно переглядываясь.       Именно. Лев сейчас отведёт охотников в сторону — а Кошка сможет перенести Пса на безопасное расстояние. «Он не мёртв, не мёртв!» — утешала себя девушка, смотря, как комок шерсти на земле ещё дёргался. Это всего лишь лапа. Магия амулета собаки справится с этой раной, к тому же на подхвате всегда есть Голубка. Она сможет вылечить и заражение. Наверное. Девочка ещё никогда в жизни не лечила такие ранения.       Кошка затаилась в кустах, готовая в любой момент выпрыгнуть. Она уже приняла обличье Людмилы, и это обличье ей жутко не нравилось — теперь пальто и джинсы сковывали движения, стали теснее, не по размеру. Но Кошка терпела. Всего лишь пять минут надо подождать.       Лев умело притворился дураком, который хотел «всего лишь пособирать шишки и ветки, но заблудился». Оставшиеся в живых волки единым потоком унеслись глубже в лес, подальше от охотников. Их теперь не интересовал обрыв — теперь их задачей стало вернуть «идиота» в дом и догнать сбежавших волков.       Когда Кошка увидела, что никто больше не смотрел в сторону обрыва, то выскочила из укрытия и побежала к Псу. Тот извивался на земле и жалобно скулил, стараясь переползти ближе к деревьям и затаиться там.       — Эрик, — Из-за нервов Кошка не смогла вложить в голос теплоту, теперь он надорвался и превратился в шёпот.       Но Пёс всё равно повернул голову и слабо завилял хвостом.       Девушка присела около него и осмотрела рану. Она не знала, как предотвратить кровотечение. Не знала, как помочь. Всё, что она могла, — взять его невероятно лёгкое и истощённое тело и перетащить подальше от охотников, где их никто не увидит. Белая волчица, которая во время облавы не отходила ни на шаг от Пса, только молча смотрела на Кошку, а затем поспешно скрылась. «Спасибо хоть на том, что не убила», — прошептала девушка одними губами. Хотя она всё ещё ловила на себе волчий взгляд, полный какого-то сожаления и страха.       Чёрный амулет собаки вновь запульсировал, и боль сильнее вгрызлась в тело. Кошка, зашипев, принялась тащить Пса к деревьям, чтобы спрятаться там и дожидаться Льва. «Быстрее, прошу тебя, мы должны дать ему снотворное!» — мысленно шептала Кошка, дрожа от бессилия. Она молилась всему подряд, лишь бы кровавый след не заметили охотники. Хотя, что они сделают? Это всего лишь собака, а не волк. «Вы застрелили моего питомца!» — этот аргумент сразу защитит её от посторонних вопросов.       Пёс не сопротивлялся, и это лишь благодаря тому, что чёрный амулет пока исполнял просьбу Кошки. Стоит ей вернуть своё обличье и голос — и Пёс, невзирая на рану, вновь умчится на трёх лапах куда-то в сугробы. И тихо умрёт. Но пока он сияющими от радости глазами смотрел на «Людмилу» и, даже несмотря на боль, начал тянуться к ней, чтобы лизнуть руки и упереться носом в её живот. «Мне страшно, я боюсь. Защити меня!» — вот, что Кошка прочитала в его поникшем взгляде. Впервые Пёс не вырывался, не огрызался, он просто доверился и лёг рядом с девушкой. Кошка не знала, что делать — обнять его? Чтобы он ничего не заподозрил? Девушка осторожно провела ладонью по его вздыбленной шерсти, чувствуя под пальцами тепло. Тепло, которое не согревало, но всё равно успокаивало. Его глупые глаза, полные непонимания, но одновременно такого наивного доверия, что-то пробудили в душе Кошки. Трепет. «Я тоже скучаю по своему отцу», — подумала девушка. Её отец бросил её, обманул с завещанием, однако всё равно ей не хватало его. А Пёс… мать поступила с ним также. Парень когда-то рассказывал, что мать почему-то отвезла его глубоко в лес и бросила на произвол судьбы. И всё равно, будучи собакой, которая отражала в своём поведении все потаённые в душе страхи и эмоции, он безоговорочно поверил Людмиле. Он тоже скучал по своей семье. И она. «В чём-то мы с тобой всё-таки похожи», — мысленно вздохнула Кошка, осторожно прижимая к себе хрупкое раненое тело.       — Держи.       Кошка едва не закричала от неожиданности. Лев уже появился около неё и кинул на снег кусок мяса, напичканный снотворным. Дрожащими пальцами девушка начала вскрывать пакет, а Пёс внимательно смотрел на неё и слабо вилял хвостом.       — Как ты улизнул? — спросила Кошка, вытаскивая мясо. Она старалась всеми силами говорить чётко, хотя магия и разливала по её венам жидкий горящий металл.       — Сказал, что пойду сам, побежал за дерево — и на край обрыва. А там по следу, — Голос у Льва тоже дрожал. От пережитого страха. — У него только лапа?       — Голубка сможет вылечить его?       Лев ответил не сразу.       — Я надеюсь. Но сейчас тебя должно волновать не это…       — А что тогда?!       — Пёс… Как бы тебе правильно сказать… Не совсем обычный владелец амулета собаки.       — Я это уже поняла. Фобия замечательная — как раз для него её и придумали.       — Нет, я о другом…       Кошка не слушала. Она протянула дрожащему Псу кусок мяса, и тот недоверчиво начал нюхать. «Ну давай же!» — через зубы скрипела Кошка. Амулет разрывал её, и теперь даже говорить ей было очень больно. Она задыхалась.       Пёс всё не брал мясо.       — Ешь, пожалуйста, — надрываясь, пролепетала Кошка. Голос искажался, превращался в собственный.       «Жри, скотина!» — шипела она в мыслях, но если она скажет это вслух, то Пёс точно узнает в своей лже-матери Кошку. Он нюхал мясо, её руки, а девушка пыталась подавить в себе желание истошно завопить и упасть на снег. Даже сидеть становилось трудно.       «Я довольно долго ношу амулет», — эта ужасная мысль пришла так просто и легко, будто Кошка подумала о погоде на завтра. Три минуты? Четыре? Четыре минуты и пятьдесят девять секунд? Сколько?       Наконец Пёс принялся жадно обгладывать кусок, показывая всем своим видом, насколько был голоден. Он чуть ли не набросился на мясо, едва не откусив пальцы, и Кошка наконец сорвала с себя амулет и кинула от себя подальше. Боль мигом прошла, но усталость продолжала испытывать её. Хотя, что такое усталость по сравнению с тем, какой кошмар девушка только что пережила?       Пёс испуганно начал смотреть, как его лже-мать превратилась обратно в Кошку. Враг. Опасность. Он тут же зарычал и начал громко лаять, вздыбив шерсть на загривке. Девушка ощутила укол обиды, хотя уже давно предугадала эту реакцию. Словно её вновь бросили, поманив перед этим какой-то блестяшкой, как Евграф Королёв.       Лев вовремя схватил овчарку перед тем, как та успела прыгнуть на девушку. И как бы Пёс ни старался вырваться из цепкой хватки, он явно был слабее, а снотворное действовало на него всё сильнее с каждой секундой.       — Откуда у тебя вообще взялся этот чёртов амулет?! — прошипела Кошка, вываливая всю свою ненависть ко Льву. — Это тоже неудачный эксперимент сумасшедшего учёного?!       — Я думал, тебе неинтересно, — сказал Лев, ещё борясь с Псом. Тот старался вцепиться клыками в ладонь, но юноша оказывался всегда проворнее.       — Мне не было интересно, пока я не поняла, что даже касаться этого амулета — смертельно опасно! И вообще… откуда ты так быстро раздобыл фотографию матери Пса? Откуда… откуда ты вообще её взял? Ты знал, как она выглядит? Так быстро… Ты же сам сказал, что ты можешь перемещаться в место, где был… Ты знаком с родителями Пса? Ты был знаком с Псом до всей этой абсурдной комедии с магией? Но ты же говоришь, что познакомился с ним уже в Эрнагесене! И этот амулет… И вся твоя магия, о которой ты умалчивал. Ты вообще безопасен для нас?       — Как много вопросов, — Лев не сдержал тяжёлого вздоха. — Ты же вроде говорила, что тебе плевать на всё.       — Говорила, пока во время поисков Пса у меня мозг не начал работать от скуки и мороза! У меня не совпадает много вещей, о которых ты говоришь. Очень много. А теперь я ещё и пробежку сделала. Бег полезен для ума. И теперь мне не плевать.       — Зачем мне тебе всё рассказывать? Ты же и так рано или поздно сама всё узнаешь. Разве ты не прославилась своим умением докапываться до правды?       — Разве не проще… рассказать? Просто… Чтобы я больше не чувствовала себя рядом с тобой так, словно в любой момент меня убьёт.       — Я не хочу, — на лице Льва появилась хищная ухмылка.       Кошка ничего не смогла возразить на этот счёт. Лев имел полное право скрывать всё от неё. К тому же, они даже не приятели. Просто знакомые. «Ты всё равно рано или поздно узнаешь», — слова, сказанные Львом, звучали очень саркастично. Словно она узнает правду вне зависимости от своих поступков.       Довольно жуткое пророчество.       Кошка перевела взгляд на Пса. Тот уже перестал биться в истерике и заметно ослабевал, пока наконец его веки не сомкнулись. Дыхание уровнялось.       — Твоя магия может телепортировать другого человека? — с сомнением спросила Кошка.       — Да, легко.       — А найти нам дом, чтобы мы перестали ходить с места на место можно? — взорвалась Кошка. — Раз ты такой всесильный Бог! И почему, раз ты можешь телепортироваться на раз и два, ты пропадаешь на целые месяца? Ой, погоди, я знаю ответ — «не суй нос не в свои дела». Да, конечно!       — Молодец, мне не придётся отвечать, — Лев подобрал из снега амулет и спрятал в кармане. — Жду тебя в доме.       Лев не стал дожидаться реакции Кошки. Он осторожно обхватил Пса и взял его на руки.       — Подожди! Жду? — Кошка едва не кричала. — Ты кидаешь меня?! Ты меня взять не хочешь?!       — Сама дойдёшь. Тебе ногу не прострелили.       И Лев исчез.       Кошка некоторое время задыхалась в собственной злости. Мало того, что она не только вернула Псу долг, так ещё и побегала с ним по морозу и теперь рисковала получить обморожение, так её ещё вот так бросили, как ненужный предмет! И только одна мысль её утешала — Лев с ними не останется навсегда, а Пёс вновь станет человеком. Вот тогда-то она может возместить на нём все свои обиды и угрозы, потому что Пёс и стал причиной всех её бед. Почему он не мог родиться нормальным? Почему он побежал именно в сторону домика лесника?       Теперь уже, когда страх за смерть Пса её не беспокоил, Кошка вновь вспомнила, каково это — ненавидеть всё и вся.