А яд крысиный бывает необычным

      У неё никогда не было имени. Была только фамилия и хитрый, изворотливый ум. Бог не наградил силой и хорошими физическими показателями, но вот львиная часть интеллекта досталась именно ей. Она с рождения знала свою цель и любыми путями шла к её исполнению, но огромная проблема была в том, что она… родилась девушкой.       Женщинам не место во втором Мире. В Мире Нелегалов и преступности. Как только её видели большие шишки мафиози, сразу отпускали насмешки и всерьёз не ставили. Даже способности её не боялись, а, скорее, не верили, что она существует в принципе. И всё из-за груди второго размера, тонких черт лица и длинных, шелковистых волос. Но даже так, она насмехалась над этими тупыми людьми и разбивала их группировки в пух и прах. При том без особых усилий.       Дьяволица Достоевская — так её прозвали в Мире Нелегалов после того, когда она подчинила себе целый город, устранив тех, кто держал его до неё путями наркоторговли и продажей оружия.       У Достоевской сверхчеловекий разум и равных ей в мозговом штурме нет и вряд ли когда появятся. Просчитать всё на десять ходов вперёд и предугадать триста вариантов исхода событий девушка могла с лёгкостью, даже не имея за спиной физической силы. Так она добилась признания во Втором Мире и заняла свой пьедестал.       Достоевская относится к людям, которые мало чем вдохновляются и предпочитают заниматься чем-нибудь продуктивным, а не ходить и развлекаться, как это делают многие другие мафиози. Ей нравятся игры, где надо много думать, как, например, шахматы. В эту игру она постоянно играет со своим близким коллегой и даже другом — Гоголем , а также с её верным помощником — Гончаровым.       У Достоевской есть необычная привычка перед важным событием играть на виолончели. Это помогает ей сосредоточиться и продумать новую стратегию. При таких условиях девушка в состоянии за несколько минут оценить множество различных тактик и выбрать самую эффективную.       Тем не менее, когда долг зовёт, и товарищи попадают в беду, у Достоевской не проявляется сильное чувство моральной ответственности за своих коллег. Она утверждает, что у неё отсутствует мужество, и жертвовать собой на благо своих «друзей» она не станет.       Но всё в один момент разбилось вдребезги. Всё произошло неожиданно и Достоевская впервые в жизни не поняла, как её смог обойти какой-то парень из Портовой Мафии в Йокогаме.       Она была уверенна, что в «88-дневном Споре Дракона» единственная выйдет победителем, уничтожив Татсухико Шибусаву, Осаму Дазая и, приятным бонусом, Йокогаму. Но этот… этот дрянной эспер сумел выжить, как она узнала после возвращения на родину. Впервые её план с треском провалился и всё из-за какого-то Осаму Дазая.       Это имя было ей противно, Достоевская до последнего отказывалась верить, что этот человек сумел встать на её пути к прекрасному миру. Она хотела уничтожить Дазая, раздавить, показать, кто достойный и кто главный. Но потом она остыла. С холодной взвешенностью всё переосмыслила и придумала стратегию, в которой Осаму не будет помехой, а, наоборот, станет полезным.       Сидя в сыром подвале на окраине Йокогамы, Достоевская вертела в тонких длинных пальцах чёрную пешку. Она наклоняется чуть вперёд и делает свой ход на шахматной доске. Старый диван скрипит натяжно, а Гончаров, сидевший напротив, изумлённо выгибает брови. — Что за необдуманный ход? — недоумённо спрашивает мужчина, пристально всматриваясь к доске, — Вы теряете самую ценную фигуру, госпожа, — говорит Иван и сбивает с клетки ладью. — Победная стратегия порой предусматривает жертвы, — с лёгкой улыбкой говорит Достоевская и делает свой ход, — Видишь ли, в скором времени меня поймает Портовая Мафия, ибо я позволила их наёмнику выследить меня. Я должна забрать у них кое-что интересное. Но ты не беспокойся, — заявляет девушка и лёгким движением стягивает шапку-ушанку со своей головы, — Тебе не показалось странным, что моя заявка при крушении Моби Дика не привела к попытке остановить меня? — Но разве вы не хотели сделать так, чтобы о вас не узнали? — Даже не пыталась. Это было прямое послание одному человеку, но он, к сожалению, пока не оправдывает моих ожиданий, — раздосадовано вздыхает Достоевская.       Гончаров хмуриться и снова ходит. — Игра окончена, госпожа, — с долей тревожности говорит мужчина, — Вы проиграли.       Девушка поднимается на ноги и потягивается, разминая слегка онемевшее тело. Она стучит каблуками красных высоких сапогов по полу и доходит до тумбы, где кипятится чайник. — Присмотрись к фигурам, — устало говорит брюнетка, — Слон бьёт слона. Шах. Игра окончена. — Я снова проиграл вам… — нелепо улыбаясь признаёт Гончаров, — И что это за человек такой? — с любопытством интересуется Иван. — Он тот, с кем бы я с удовольствием сыграла партию в шахматы.

***

— Что же, Дьяволица Достоевская. Война предотвращена, — Эйс победно ухмыляется и тасует карты, — Ты обвела Гильдию вокруг пальца, но меня тебе не удастся обмануть. Достоевская лукаво щурится и оглядывает неизвестное подземелье, где хранится множество бочков с винами. Всё идёт ровно по её плану и её пленил тот, кто нужен. Скоро он узнает, что она вернулась. — Я с вами не согласна, — спокойно говорит девушка и кладёт на игральный стол бубновую девятку, — Вам не показалось странным, что я вот так просто отдалась в руки своим главным врагам? Видите ли, глубоко в нашем сознании живёт неутолимая жажда конфликта. Ваш бравый город сражается ни столько со мной, сколько с человеческой природой. Я всего лишь хочу воплотить одну свою маленькую мечту в явь, а всё, что нужно мне, это ждать, когда Вооружённое Агенство и Мафия друг друга поубивают. — С чего ты взяла, что мы не убьём тебя? — сквозь громкий смех спрашивает Эйс. — Ни с чего.

***

      Наивный глупец, возомнивший себя королём, позорно проиграл. Всё было предрешено с самого начала, когда Достоевскую только поймали. Она с лёгкостью одурачила Эйса и его подчинённых, как несмышлёных детей, и забрала информацию о каждом эспере Портовой Мафии. Дело оставалось за малым — стравить агенство и мафию.       Затуманить разум Натаниэля, праведного священника Гильдии, получилось быстрее, чем того ожидала Достоевская. Готорн отыграл свою роль в её спектакле превосходно, заразив вирусом Директора агенства и забрав всё внимание на себя, а сама Достоевская удачно подстроила несчастный случай с автомобилем босса Мафии и, заразив его, притворившись сотрудников полиции, сбежала.       Пока она добиралась до нужного переулка, всё её нутро сгорало от томительного ожидания встречи с Дазаем. Он должен догадаться. Должен! Она заявила о себе, попав в руки к мафии. И всё ради этой встречи. Её киллер уже занял нужную позицию. Сейчас она докажет ещё одному человеку, что ей нет равных.       Достоевская накидывает на плечи чёрный плащ и приглаживает мягкий мех на воротнике. Нагибается в мусорный бак глубже в поисках излюбленной белой шапки и, не находя её, прикрывает глаза, усмехаясь. Раздаются шаги и она поворачивает голову в сторону шума. А вот и он. Притягательный шатен, с умным и цепким взглядом, кулоном на шее и в её шапке. — Ты, случайно, не это ищешь? Привет, Дьяволица Достоевская… — голос у него неискренне радостный и дружелюбный.       Осаму, фальшиво улыбаясь, откусывает красное яблоко и подбрасывает его в руке. — О, это ты, — девушка поворачивается к нему полностью, — Не видела тебя со времён Шибусавы. — Как я и думал, ты лишь использовала приманку в виде человека в маске, — он не переставал улыбаться и не спускал с неё внимательного взгляда, — Именно этого я от тебя и ожидал.       Достоевская еле заметно сдвигает к переносице брови и прикрывает веки. — Я просто решил выследить твой путь отхода и выжидать тебя тут. Как я выгляжу в твоей милой шапочке? — невинно интересуется Осаму. — Ужасно, — спокойно отвечает девушка. — Да брось! Ну раз уж так, то забирай обратно, — он стаскивает ушанку с головы и бросает вещь под ноги Достоевской, которая незамедлительно нагибается и, отряхнув шапку, берёт в руки, — Ты покопалась в голове бедного священника и сделала его убийцей — всё подписано тобой. Так ещё и заставила напасть на лидеров организаций. — И какое же тогда у тебя ко мне дело? — усмехаясь правым уголком губ спрашивает девушка.       Дазай, жмурясь, натянуто улыбается в ответ. — Ты просто должна сказать, какой яд использовала на директоре агенства.       Она, признаться, ожидала чего-то большего. Даже в изумлении чуть вздёрнула подбородок и искала в словах Осаму ложь, скрытый подтекст. Но не находила. — К тому же, — продолжает он, — Я знаю твою цель и чтобы отыскать Книгу, ты должна истребить всех эсперов в Йокогаме. Но, вот незадача, у твоих «крыс» нет стольких человеческих ресурсов, сколько было у Гильдии, и именно поэтому ты попытались убить глав двух организаций, чтобы облегчить себе жизнь.       Брюнетка внутренне ликует и радуется, что не ошиблась в этом человеке. Он догадался обо всём — поистине достойный соперник, заслуживающий её времени и внимания. Тот, у кого есть малейший шанс обставить её. Но, как бы там ни было, какое бы веселье и удовольствие он ей не доставлял, его придётся уничтожить. — С чего же ты это взял? — спрашивает Достоевская, чуть сильнее сжимая в пальцах шапку. — Ну… потому что я бы сам так поступил. — Значит, мы с тобой настолько похожи, — улыбаясь, говорит Достоевская, — Ну вот и прекрасно. Значит, я скажу тебе… Яд, который я использовала, паразитирующая способность, — она раскрывает глаза и с превосходством смотрит на Дазая, который не успевает скрыть секундный испуг и удивление, — Это вирусная способность, принадлежащая одному преступнику, который работает на меня. Крохотная, сверхъестественная форма жизни, которая набирает обороты за сорок восемь часов и съедает тела двух носителей изнутри. К тому же, если один из носителей вдруг умирает, способность прерывается.       Осаму вытягивает руку с яблоком вперёд, успокаивается, и с холодной расчётливостью говорит: — Чтобы спасти директора, единственный шанс — это убить другого носителя, которым является Мори. — Можешь даже не пытаться обнулить её, — спокойно предупреждает Достоевская, — Найти вирус, который обитает в жизненно важных органах и дотронуться до него просто невозможно, — она опасно сощуривается и отпускает с губ усмешку, — И как ты поступишь? Обговоришь всё с Портовой Мафией? Люди грешны и тупы, поэтому с лёгкостью клюнут на ловушку и спокойно попереубивают друг друга. Кто-то ведь должен очистить их грехи, поэтому я и ищу эту Книгу.       Она медленно поднимает руку, в которой сжимает шапку, вверх, подавая сигнал киллеру. Дазай сам пришёл в её ловушку. Он во всём прав, но Достоевская всё ещё на шаг впереди него. И всё же, какая-то необъяснимая милосердность сжимает её сердце и она делает круговое движение кистью.       Выстрел.       Киллер понял, что дано указание не наносить смертельный удар.       Осаму давится воздухом и изо рта вылетают капли крови. Она брызжет из образовавшейся раны в боку и орошает асфальт переулка. Дазай роняет из руки откусанное яблоко, которое медленно подкатывается к красным сапогам Достоевской. Детектив теряет равновесие и плашкой, обессилено падает на землю.       Брюнетка наблюдает, как он корчится от боли и зажимает рукой рану. Как с уголка губ стекает кровь и ей, почему-то, хочется смахнуть её пальцем. Но она лишь равнодушно смотрит на Осаму и понимает, что победила в их игре.       Дазай взглядом находит снайпера и констатирует факт вслух. — Ты тоже предугадала мои действия, — хрипит он, тяжело дыша. — Не бойся, он не задел жизненно важных органов, — девушка переступает через яблоко и проходит мимо Осаму, — Я хочу, чтобы ты ещё немного развлёк меня и сообщил мафии о конфликте. — Ты ведь сказала, что мы похожи… Я с этим не спорю, но… — он пытается подняться, упираясь ладонями в холодный бетон, а Достоевская останавливается, чтобы выслушать его речь, — Нас отличает то, как мы с тобой мыслим.       Она оборачивается, смиряя его бесчувственным взглядом. Такой жалкий, дрожит от боли всем телом, но всё равно пытается подняться. — Ты права в своих рассуждениях. Но разве не в людской тупости кроется всё великолепие? — Ты знал о снайпере, верно? — уточняет брюнетка, внутренне поражаясь, но лицо оставляет беспристрастным, — Пришёл сюда, зная это, чтобы вытянуть из меня информацию. По истине глупо.       Дазай всё-таки поднимается на ноги и всеми силами зажимает рукой рану. — Ты знаешь, что это за Книга и ищешь её, чтобы создать безгрешеный мир без эсперов. Скажи же своё имя, — хрипит Осаму, — Всё же… — он откашливается, — Я хочу его знать, потому что ты делаешь мою жизнь капельку насыщенней и интересней. — У меня нет имени. Я никто и не хочу быть кем-то, кроме спасителя этого мира. Боги не нуждаются в именах. — Вот как, — сквозь боль усмехается Дазай, — Знаешь, если бы мы были по одну сторону, то я бы… непременно предложил тебе двойное самоубийство. Ты мне явно симпатизируешь. Ты красива и умна, сочетаешь в себе всё то, что я так люблю в женщинах… А пока… — тон его голоса наполняется угрозой, но Достоевская даже не думает бояться его, — Могу пожелать удачи. Попытайся…       Она смотрит на него с прищуром, но не воспринимает слова всерьёз. Где-то с оживлённой улицы раздаются крики людей, которые зовут Дазая. А брюнетка в один шаг приближается к нему, одной рукой сжимая щёки, а другой надавливает на его рану. — Что же… тогда увидимся с тобой на обещанной земле, — шепчет Достоевская, зло ухмыляясь и вглядываясь в его глаза, — И не думай, что наша партия закончится на этой ноте…       Девушка отпускает Осаму и уходит по другому пути, дабы не пересечься с шайкой агентов. Она стучит каблуками, но отчётливо слышит, как позади падает ослабевшее тело Дазая. Она слышит, как его испуганно окрикивают. А ещё она слышит, как сатанически бьётся собственное сердце и не понимает, из-за чего… — И только посмей умереть, не повеселив меня ещё немного.