от чего ты просыпаешься в холодном поту по ночам?

Зная, что упираться бесполезно, Алексей вздохнул и начал просто идти, мысленно представляя занятия каторгой. В голове крутились мысли о том, правильно ли это, нужно ли ему вообще обучаться языкам и прочим наукам и т.д. и т.п. Волей-неволей, однако он с интересом вслушивался в разговор своего родителя и его дорогого гостя. Во многом они общались, что мальчика удивило, не на политические темы. Две гигантские страны обсуждали новых писателей современности, каждый высказывая своё мнение и изредка приводя цитаты из произведений этих самых писателей. Неужели и его отец тоже может говорить на такие, столь далёкие от политики темы? Только вслушиваясь в этот незамысловатый разговор, Союз смог вынести для себя множество интересной, но бесполезной информации о своём отце и госте, который очень пугал мальчика. А тот вроде бы и не видел сына русского царя, полностью окунувшись в разведение демагогии по поводу литераторов с его континента. Ну, или же делал вид, что не видел. Несколько раз Алексей ненароком замечал на себе буквально хищный взгляд этого человека, после чего быстро отворачиваясь, покраснев от страха. Ненароком он думал - от чего ж его горячо любимый отец, который всегда замечал малейшие изменения в поведении названного сына, и который всегда, пусть и с бесконечно присущей ему холодностью, осведомлялся, всё ли с ним хорошо, сейчас в упор не замечал того, как мальчика своими цепкими лапами окутал ужас и нервозность? Алексей всеми способами пытался привлечь внимание Империи, и даже уже не из целей прогулять уроки - ему просто очень хотелось, чтобы отец мог его успокоить и понять, уж как минимум огородив от этого иноземного индивида. Но нет - складывалось ощущение, будто тот в лоб не видит своё чадо, и даже не заботится о нём в данный момент. Он весь был погружен в разговоры о литературе, переведя его в русло восемнадцатого века, как обе страны это называли "века их детства". Они говорили о Пушкине, Дюма, Уальде и многих других, чьи имена Союз, без сомнения, знал, но всё равно не понимал, о ком же они говорят и по какой причине их это так интересует. Это ведь всего лишь писатели! Да, их книги, возможно, даже несколько весёлые, однако может ли автор книги интересовать человека больше, чем сама книга? Это же абсурд! Вся ирония этих мыслей состояла в том, что сейчас у Алексея будет урок , если так можно выразиться, литературы. И вот, двери кабинета открылись, показывая взору трёх стран несколько скучающего молодого учителя-француза, что вертел в своих руках какую-то палочку. Лишь только все они зашли в класс, тот резко подпрыгнул на месте, поклонился и поприветствовал своих господ, глядя на Алексея одновременно с укором за опоздание и не пониманием, почему же сюда заявились аж две страны. -bon après midi seigneur!(Добрый день, мой господин!)-ещё раз поклонился он своему царю и американцу.-соизволите ли вы остановиться здесь и узнать об успеваемости своего чада?-поинтересовался он, слегка прищурив глаза глядя на Союза. Мальчик улыбнулся своему учителю. Да, они были хорошими друзьями, и этот прекрасный преподаватель лишь хотел помочь своему ученику. В чём-чём, а в литературе Алексей разбирался на отлично, так что повод у Российской Империи гордиться им был основательный. -извольте.-коротко кивнул он, прерывая разговор с Америкой. Второй тоже несколько оживился, глядя то на француза, то на Союза, при чём одним и тем же по-детски заинтересованным взглядом, от которого у мальчика бежали мурашки по спине. St.-Jerome(отсылки, отсылки), с гордостью достав небольшую книжечку, где записывал все успехи Союза, и передал её Империи. Америка с интересом заглядывал в эту самую книжечку через плечо, тихо задавая своему другу вопросы о том, что же обозначают эти оценки (ну типо у американцев там буквы и все дела). Однако глядя на медленно расцветающее лицо Империи, оставшиеся страны прекрасно поняли, что отец гордился своим сыном. Кажется, осознавая это, Америка слегка нахмурился, переведя страшный взгляд на довольного, словно кота, Союза. А тот гордился своими успехами, даже с искоркой превосходства глядя на американца. Российская Империя с гордостью взглянул на сына. -что ж , как вижу, у тебя действительно хорошие успехи. Продолжай обучаться в том же духе.-отец потрепал Алексея по каштановым волосам, заставив того счастливо улыбнуться. -видимо, не только с тобой я могу обсуждать прекрасную литературу-улыбнулся Штаты, прикрывая глаза. Но, боже! Союз чувствовал, как от этой улыбки веяло холодом и ложью. От этого ему ещё страшнее становилось лицезреть этого человека. -вполне вероятно, друг мой-усмехнулся монархист, двигаясь в направлении выхода.-однако нам стоит удалиться, ведь у нашего литературного критика сейчас должен быть урок. Две страны тут же удалились, заставив оставшихся в комнате спокойно вздохнуть. -Джер, чёрт возьми, знал бы ты, как я тебе благодарен!-мальчик сорвался с места, со смехом подбегая к также смеявшемуся учителю. -я не мог не показать этим шишкам, какой ты молодец-улыбнулся тот, также обнимая своего друга. St.-Jerome был двадцатилетним французом, однако в душе ему было не больше пятнадцати. Большую часть своей жизни он посвятил литературе, во многом от того, что его отец был известным литературным критиком с очень неприступным характером. Даже сейчас, когда он учит чадо самой большой по площади страны в мире, тот всё равно говорит, что его сын не достиг больших высот. В отличие от родителя и всего своего народа, St.-Jerome нисколько не был гордым и напыщеным индюком, за что мальчик во многом и полюбил его. И если все учителя, в большинстве своём, были седые старцы, одной ногой в могиле, то Джер, как его очень любил называть Алёшка, был очень даже молод, и у них было предостаточно общих интересов. -ну ладно, ладно, хватит телячьих нежностей, нам предстоит сегодня много работы.-с небольшим укором сказал St.-Jerome,подходя к своему столу и доставая оттуда парочку книг и тетрадку, куда Союз записывал все конспекты. Урок проходил за уроком, час за часом, потихоньку приближалось время обеда, о чём оповещал неприятно урчащий желудок. Не сложно описать восторг мальчика, когда посередине скучнейшего урока географии в класс зашёл слуга, сообщая, что время обеда, и что мальчика просят-с в меньшую столовую. Алексея всегда забавила эта простая манера простых людей добавлять к глаголам окончание "сссс". Он никогда особенно не понимал, откуда это всё пошло, но когда изображал перед мещанами простого мальчишку, делал так всё время, от чего вся улица наполнялась детским хохотом. Забыв обо всех правилах приличия, Союз побежал в меньшую столовую, где очень часто накладывали обед для него и для отца. Тогда они вместе обсуждали то, что прошло за этот день, какие планы на вечер. Империя, бывало, рассказывал много интересного из своей жизни, от чего очень чувствительный и даже пугливый мальчик изредка мог пустить слезу. Обычно в такие моменты Российская Империя ласково сердился на своего сына, говоря, что это не по-мужски заливаться крокодильими слезами. Однако в этот раз Алексей стоял в ступоре, глядя на то, как на одном из кресел, где он обычно сидит, вальяжно развалился американец, читая какую-то книжонку и не обращая на вошедшего никакого внимания. Сглотнув неприятный комок, подступивший было к горлу, Союз тихо прошёл, также садясь на кресло и начиная от нервозности и скуки теребить подол своего платья (в 18-19 веках почти любую одежду называли платьем, так что я имею полное право так сказать.). В голове невольно возникали о том, по какой причине отец до сих пор не пришёл, и по какой причине обед так и не донесли. Волнение медленно нарастало в нём, оттого, что во многом становилось страшно и непонятно от происходящего. -знаешь ли, это несколько неприлично, молчать, находясь за одним столом.-вдруг подал голос Американец, ни на секунду не оторвавшись от своей книги, от чего Алексей вздрогнул, подняв испуганный взгляд на гостя. -могу ли я вам задать один вопрос?-тихо спросил он, всеми силами отводя взор как можно дальше от своего собеседника. -извольте, он только что был задан.-холодно усмехнулся штаты, всё ещё не отрываясь от книги, которая его уже нисколько не занимала. -кхм...-Алексей оттянул воротник, чувствуя, на сколько ему неловко и страшно.-позвольте, в таком случае, задать три вопроса? -а ты вовремя раскусил задумку. Что ж, молодец, задавай свой вопрос. Союз шмыгнул носом, слегка нахмурив брови. У гостя была очень странная манера говорить, которая несколько удивляла мальчика и вводила в ступор. Скажем так, она была не светской. -Знаете ли вы, где сейчас находится papa, и по какой же причине он до сих пор здесь не появился? -твой отец сейчас занят бумагами.-слегка прищурился американец, метнув ледяные голубые глаза в сторону мальчика.- и подойдёт чуть позже. Штаты растягивал каждое слово, от чего Алексей чувствовал себя ещё более неловко и не привычно. Казалось, словно по его спине мурашки проложили скоростное шоссе. -ох...ясно...-чутка заикаясь, ответил он, вновь покраснев и отведя взгляд в стол. Как было бы прекрасно, если бы сейчас принесли еду, и он мог спокойно перекусить, не общаясь с пугающими его более на ментальном уровне Штатами. От громкого хлопка книгой мальчик вновь вздрогнул, резко переведя взор на американца, который теперь уже с чистым любопытством глядел на него. Уж больно он... странный что ли?... Непонятное поведение, одежда, тип речи... В прочем, он с другого края земли. Может быть, у них там такое нормально? -от чего же ты такой зашуганный, приятель?-вроде бы беззлобно усмехнулся он, глядя на Союза. Глядя всё теми же, источающими холод глазами, от которых становилось жутко. -ну...Я....я не очень люблю знакомство с новыми людьми и...-Алексей толком не знал, что же отвечать. Ну ведь нельзя же ему в лоб сказать о том, что ты меня, собака заморская, и зашугал?! -ну а мне уж было показалось, что ты хотя бы собеседник будешь интересный.-Америка слегка нахмурил брови, и взгляд его в конец обледенел. -о чём вы?...-не понял его фразы мальчишка. -видно, все вы такие, простые и недалёкие.-казалось, словно Америка говорит сам с собой, хотя фактически обращался к Союзу. _"Вы"? Но ведь здесь только я... -да да, недалёкие и безмозглые-продолжал он, вновь завалившись на диван и зачем-то подняв правую руку.-аж иногда противно глядеть на вас. Закрылись в своём царском мирочке и живёте, как ни в чём не бывало, отставая от прогресса на пятьдесят, если не больше. лет. Алексей уже действительно начал волноваться о том, что с другом его отца происходит что-то не то, и он уже хотел было звать лекаря, глядя на это. Однако он просто не понимал своей детской головой того, что прямо сейчас этот человек оскорбляет его, его отца и весь их народ. А понимал бы, ему стало бы невероятно от него противно. -с вами всё в порядке?...-неловко осведомился Алексей, вытягивая шею и вглядываясь в лицо американца. -со мной то всё в порядке-противно рассмеялся он, с презрением посмотрев на Союза, от чего тот со страху вжался в кресло.-но вот с такими как ты, ох, это далеко не так. Не бывает нормальных детей, в особенности таких, как ты. От чего-то, но Алексею стало очень больно и стыдно. Его прямым текстом оскорбили лишь за обыкновенную вежливость... Мальчик резко встал с кресла и, уже на ходу утирая медленно проступающие слёзы, вышел из малой столовой, направляясь в свои покои. Ну уж нет, хоть какая-то честь, но имеется у него! И эта маленькая детская честь была сейчас очень, очень сильно задета.