***
Союз смотрел на мелко улыбающегося Великобританию, с трудом скрывающего своё счастье Францию и ,как всегда самодовольного кретина, США, который так и говорил всем о том, что без него бы никто не справился. Конечно же, его вклад бы очень помог продвинуть эту войну... Если бы он сделал его году хотя бы в 1942, а не в 44, когда война, считай, и закончилась! А то ходит блин, обещает помочь всем, сливается в самом начале и появляется ближе к концу, утверждая, что всё это его заслуга. Нахохленный петух, вот кто он! Сейчас страны–победители находились в сравнительно большом конференц-зале, где кроме уже вышеперечисленных находились и такие страны, как: Китай, Польша, Австралия, Новая Зеландия, Италия, что в последний момент примкнул к антигитлеровской коалиции, Индия и ещё много кто. Половина мира, коли быть точнее. Главное слово всего заседания, как не сложно догадаться, оставалось за нашей главной четвёркой, из которой самым главным оказался Союз, что, чего уж скрывать, льстило ему. На данном собрании решались вопросы о том, кому какие территории отойдут после войны. И хоть все понимали, что война до сих пор не закончилась, у немцев нет никаких шансов, так что собрание можно провести и сейчас, учитывая то, что Рейх мёртв. По легенде мёртв. Заседание продолжалось долгие и нудные часы. Недавно отбило полночь, и Союз стал немного волноваться – всё-таки, у него есть ещё одна важная встреча в Берлине, скрытая от посторонних глаз и навязчивых ушей. -Союз, вы слушаете?–страна пару раз моргнул, глядя на Францию, который пару раз кивнул в сторону Великобритании. Последний глядел на коммуниста с некоторым недовольством, но не прекращал свою речь. -странам же, внёсшим больший вклад в победу над гитлеровским господством в Германии, предлагается разделить немецкие земли. Мне, Франции и США достанется по 1/6 земель, в то время как Союзу отойдёт половина. Берлин также будет разделён на четыре части, три из которых будут принадлежать Европе. Вас это устраивает?–Британия слегка вздёрнул бровями, сверкнул глазами и глянул на коммуниста. -вполне.–коротко буркнул он, отвечая даже более холодным взглядом. -в таком случае, мы можем подписать договор.–Британия спокойно выдохнул.–официально он будет подписан после окончания войны. Страны в зале закивали, не сказав ни слова. Они все понимали, что добавить тут нечего. -выходит, что Германия теперь по праву капитулированная страна?–задал тихий вопрос Союз. -конечно же.–усмехнулся Франция, словно не ожидая услышать такую глупость.–если Рейх мёртв, то разве можно считать, что он всё ещё жив? Коммунист скептически и даже несколько жутко поднял бровь, от чего француз, нервно улыбнувшись, тут же отвернулся к Америке и Британии, последний из которых всё ещё что-то там говорил. -это документ будет неизменен до самого окончания войны. Если мы подписываем его сейчас, то наши представители подпишут уже после официальной победы, и лишь тогда он вступит в силу. Пачка документов стала медленно, но верно, передаваться из рук в руки. Глядя на то, как монотонно чиркает ручка по бумаге, он вспомнил о других документах, которые для него самого имеют гораздо большее значение. Ах, если бы он всё-таки мог быть обычным... Это бы повлекло столько несчастий.... Он вздохнул, слегка опустив голову и открывая сумку на плече, проверяя её содержимое. Нет, всё на месте, и это просто отлично. Главное не потерять ни одного листочка, иначе ничего не удастся. Страна, что сидела возле него, кажется, Австралия, передала ему документы, на что он благодарно кивнул, быстро пробегая их глазами. Да, здесь всё то же самое, что и в речи Великобритании, разве что воды побольше. Значит, можно спокойно ставить свою размашистую подпись, не боясь неблагоприятных для себя последствий. Подпись у Союза была красивая – птичка, сидящая на веточке в виде буквы "С". Он выработал её ещё в далёком детстве, во многом от скуки, и ставил потом везде, где нужно, и где нет. Все поля его тетрадей были в этих треклятых птичках, за которые его нередко ругали учителя, места между строк в его личных книгах тоже были усеяны доработанными версиями этих птичек. Иногда казалось, что он может нарисовать просто веник, добавить туда своих подписей, и получилось бы невероятной красоты дерево. Коммунист тихо усмехнулся, вспоминая своё детство и все те наказания, что ему принесла эта подпись. Ну, наказания наказаниями, а подпись, в конце-концов, вышла очень красивая, и он очень ею гордится. Союз передал документы Франции, что тут же, даже не глядя, подписал их, придвигая стопку к Великобритании, поступившему точно также. Теперь вся бумага оказалась возле Штатов, который уже собирался было поставить подпись, однако чуть сконфузился, что было еле заметно. Союз слегка нахмурился – неужели там есть что-то, чего никто не заметил, и это что-то очень важное? Хотя нет. Американец глядел именно на лист с подписями, стреляя глазами то в зал, то вновь на лист бумаги. От непонимания того, что происходит, коммунист даже начал в открытую пялиться на Америку. Что с ним такое то? Вдруг, среди беспорядочных взглядов, он посмотрел именно на Союза. Именно ему в глаза. Их зрительный контакт продолжался секунд пять, но даже за это короткое время сердце успело пуститься в скачь от страха. Всё-таки, если кошмар всей твоей жизни глядит точно тебе в глаза, невольно ужас тебя окутает своими длинными лапами. Коммунист резко повернул голову в сторону, всё ещё ощущая на себе пристальный взгляд. Ну чего он уставился то, а?! Быстро переведя взгляд на Штаты вновь, он увидел, что тот теперь смотрит именно в лист с подписями, мельком улыбаясь. Да чего он там такого удивительного то нашёл?!***
Конференция подошла к своему концу, и страны начали потихоньку расходиться. Те, у кого тут были хорошие знакомые или родственники, оставались чуть побольше, болтая на бытовые темы. Всем находился собеседник.... Почти. Америка никак не мог понять, почему же здесь остался Союз. Для него было бы куда более ожидаемо уйти самым первым... А он сидит тут и сидит. До часу ночи осталось не более сорока минут, нормальные люди спят в это время. А он сидит. Сидит и смотрит в стену. -что-то поздно уже–хмыкнул Великобритания, поправив очки и глянув на время.–пора бы уже всем уходить. -я полностью с тобой солидарен, отец.–Америка улыбнулся. У них с Британией во внешности и повадках было много схожего – оба любили жестикулировать, и даже говорить нормально у них не получалось, не размахивая руками. У обоих была привычка во время разговора глядеть только на собеседника. У обоих было плохое зрение, от чего они носили очки. Даже чертами лица они во многом были схожи. В прочем, чему удивляться – яблочко от яблоньки недалеко падает. Разве что у Британии были светлые, близкие даже к тёмно-белому, волосы, собранные в пучок под шляпой. Оставшиеся в зале страны согласились с англичанином, начиная собираться. Америка также подметил, что и Союз, счастливо вздохнув, встал со своего места и начал натягивать шинель на плечи. Длинной цепочкой все покинули здание и разбрелись кто куда. Разве что, коммунист не вышел. Пусть дорогого читателя не удивляет то, что Америка столь заботится о Союзе, ведь это спокойно можно объяснить – он готов пойти на всё, лишь бы узнать досканально как своего врага, так и союзника. А так как о коммунисте практически никто практически ничего не знает, то он стал идеальной мишенью для удовлетворения шпионских потребностей американца. До абсурда он это, конечно же, доводить не будет, однако и проследить не грех. -до встречи, Америка.–Британия кивнул головой в знак прощания, приближаясь к какому-то автомобилю и садясь в него. -до встречи, отец.–попрощался он в ответ, ожидая, пока автомобиль уедет. Лишь только чёрная машина скрылась во мраке ночи где-то за углом, Америка нырнул за здание, следя за выходом. Он сам толком ещё не понял, что делает, однако продолжал это делать. "Боже милостивый, какой абсурд...."-мысленно корил он себя. А ведь сейчас он должен ехать в аэропорт и лететь к себе домой, отсыпаться после тяжёлой ночи... Однако всё эти мысли разбились вдребезги, как только из здания вышел Союз. Штаты тут же спрятался обратно за стену, надеясь, что его не заметили. Он чётко слышал, как Союз пробубнил себе что-то под нос, после чего усмехнулся. Слыша медленно удаляющиеся шаги, Америка позволил себе такую роскошь, как выглянуть, благодаря чему он заметил, как коммунист чуть промахнулся, и бумажка с какой-то надписью упала на землю вместо кармана. "Куда он может направляться так поздно?"-недоумевал Американец, всё ещё оставаясь в укрытии и ожидая, когда коммунист скроется. И как только тот пропал из виду, страна рванул с места, подбегая к бумажке и подбирая её, мысленно удивляясь. На ней было назначено место, время и дата. Одна строка была перечёркнута. Значит, у коммуниста есть какая-то важная встреча... При чём неофициальная, ведь бумажка была ужасно затасканной. Ко всему прочему, встреча назначена на очень позднее время, кажется, в каком-то парке. Да и зная Союза, он не стал бы тратить своё драгоценное время на ненужных ему людей. Сложив всё это в голове, Америка сам себе кивнул. Он узнает, что это за встреча, и зачем она вообще будет проводиться. Чуть подпрыгнув на месте страна метнулся к своему автомобилю, тут же всовывая шофёру бумажку. -доставьте меня туда как можно скорее. -будет исполнено, сэр...–ошарашенно сказал мужчина, тут же заводя автомобиль. Колёса скрипнули об асфальт, и машина тихо помчалась по узким и пустым улочкам Берлина. Вспомнив, что его шофёр немец, Америка начал засыпать того вопросами: -а вы знакомы с этим парком? -да, сэр. -что вы можете мне о нём рассказать? -ну...–мужчина почесал голову, несколько сконфузившись. Он этого явно не ожидал!–в этом парке есть только один вход. Там есть несколько фонтанов и очень много деревьев, а также больших кустарников. Обычно из кустарников сделаны своеобразные оградки, за которыми скрываются скамьи и фонарь... -вы знаете, что такое дальняя скамейка?–продолжал сыпать вопросами Америка. В окошке мелькнул силуэт Союза, однако тот даже ухом не повёл на проезжающий автомобиль, что обрадовало американца. Невольно он взглянул на часы - до назначенного времени оставалось ещё двадцать минут. -да. Просто скамья, что находится дальше всего от входа. Однако до неё очень легко добраться – возле главного фонтана будет развилка, и тропа, что будет вести наискосок влево, та, что нужна вам. -хорошо, хорошо. Как скоро мы будем там? -через пять-десять минут, сэр. -а сколько туда добираться пешком? -от того здания? Около получаса. -отлично. Америка тихо ухмыльнулся. В свете фонаря его очки жутко блеснули. Шины вновь неприятно скрипнули, останавливаясь возле огромной чёрной арки, с различными завитками, узорами и позолоченными цветами. Забор был выполнен в точно таком же стиле, и невольно можно было загляделся на эту красоту. -мы доехали, сэр. -отлично. Да, отлично.–пробубнил Америка, доставая из кармана какие-то купюры.–езжайте домой, меня не ждите. -чт...-шофёр даже возразить ничего не успел, как дверь захлопнулась и его пассажир бегом устремился в парк.–что за день то сегодня такой... Чего уж скрывать, Америка бегал редко, однако это не мешало ему в достижении своей цели. Каждую минуту он проверял время – уже 12:49, Союз, должно быть, скоро появится, да и его собеседник тоже. Нужно поторопиться и успеть спрятаться, да ещё так, чтобы не было видно, но было слышно. Вот, собственно, и фонтан. Будь у Штатов полно свободного времени, он бы остановился поглядеть на то, как изо рта огромной живописной рыбы вода падает в кувшин, откуда уже в маленький бассейн, где плавают каменные утки, однако сейчас у него каждая секунда на счету. Лишь притормозив для того, чтобы сосчитать дорожки, он резко свернул в левую наискосок, начиная бежать быстрее. То, что сказал шофёр, была чистая правда – очень скоро тропку с двух сторон стали окружать красиво подстриженные кусты, которые время от времени чуть отступали от дороги. Однако они неизменно вели идущего к той самой заветной скамейке с фонарём, лишь дальний свет которого и освещал эту дорожку. Фонари возле фонтана уже давным-давно скрылись за деревьями, а единственный, иногда мигающий свет всё приближался и приближался. На одном участке пути вся тропинка вообще погрузилась во тьму, и если бы не эти кустарники, то Америка легко мог бы потеряться. Перед самым входом к этому месту встречи кустарник стал чуть выше, однако более редким, пропускающим свет фонаря. Там действительно была одна старая, но очень красивая скамья, с не менее старым фонарём, чей свет то был ярким, то становился темнее, то вновь ярчал. Время на наручных часах показывало 12:53, так что у Америки были все шансы найти для себя идеальное место. Встав на спинку скамейки он перепрыгнул через кустарник, о чём тут же пожалел – сразу же за ним был небольшой овражек и река, которую до этого не было заметно. Всеми силами цепляясь за землю и траву, чтобы не промочить ноги, ему всё же удалось остановить падение, от чего он спокойно выдохнул. Не смотря на столь неприятное происшествие, подобное расположение было для него идеальным, чтобы он мог слышать, и мельком даже видеть, что происходит за оградой, оставаясь при этом незамеченным. Штаты даже хитро усмехнулся самому себе. Нетерпение бурлило в нём и минуты, что недавно текли так быстро, сейчас будто не желали идти вовсе. Вот пять минут до назначенного времени.... Вот три.... Вот одна... Америка чуть вздрогнул, услышав шаги, и медленно поднялся чуть выше по склону, дабы видеть через зазоры в кустарнике, кто пришёл первым. Как оказалось, то был Союз. "Весьма пунктуально..."–отметил американец про себя, глядя на время на часах - ровно час ночи. Союз, как понял Америка, оглянулся по сторонам и, сев на скамейку, стал разглядывать что-то в своей сумке, ожидая собеседника. Штаты невольно вспомнил о том, как часто на конференции коммунист проверял эту самую сумку. Интересно, что же там? Вдруг Союз окажется контрабандистом? Ох,эта информация стала бы залогом успеха для Америки. Пожалуй, всего лишь благодаря такому исходу событий, ему удалось бы, не побоюсь этого слова, самолично владеть коммунистом. Но реальность наверняка куда прозаичнее. Вновь чьи-то шаги нарушили тишину. Америка невольно метнул взгляд к выходу, принимая такую позицию, чтобы он мог видеть обоих собеседников полностью. Союз улыбнулся, как только фигура показалась из тени. Америка чуть не закричал, увидев в этой фигуре Рейха. -добрался без трудностей?–спокойно спросил появившегося Союз, чуть подвигаясь на скамейке и освобождая место немцу. Как нацист, так и американец, оба опешили от такого простого вопроса. В прочем, встреча то неофициальная... -нет, никаких проблем не было.–дёрнул тот плечом, проходя и садясь возле Союза.–у тебя хвоста не было? -да вроде нет.–каким-то скрипучим голосом ответил Союз. -и зачем же ты меня сюда позвал? -просто хотел поговорить со старым другом. Рейх пару раз моргнул, слегка нахмурившись. -ты издеваешься или да?!–медленно протянул он, гневно глядя на Союза, который от одного такого выражения лица тихо рассмеялся. -ещё с детства ты так смешно злился–заливался он смехом, глядя уже прямо и заставляя Рейха краснеть от злости. -да пошёл ты, а... -да ладно тебе.–слегка отойдя от смеха, сказал Союз, несильно толкая своего друга локтём в бок.–я просто хотел тебя развеселить. -после того, что я сделал?–словно не веря своим ушам, спросил Рейх.–миллионы человек были убиты из-за меня, миллионы пострад.... -ты никого не убивал.–перебил того коммунист.–я помню, и всегда помнил, что ты этого не хотел. Во всём виноват только твой лидер, а мёртвого уже не накажешь. -но... -страна обязан идти на поводу у того, кто стоит у неё во главе.–Союз вдруг стал необычайно серьёзен.–мы воплощаем наш народ, а не правительство. Народ тоже должен подчиняться приказам тех, кто сверху. -но твой народ ненавидит меня–грустно усмехнулся Рейх, сгорбившись и положив руки на разведённые колени.–как же ты тогда можешь относиться ко мне так снисходительно? –а кто сказал, что мы тоже не люди? Что мы не можем думать то, что хотим, что мы не можем чувствовать то, что хотим, что мы не можем делать то, что хотим? Кто это сказал? Рейх несколько опешил, тупо уставившись в пол. Америка слушал и слушал этот, в большей степени, монолог Союза, совершенно не понимая, что происходит. Коммунист же убил Рейха.... -и как же ты объяснил им то, что мои люди всё ещё сражаются?–вдруг подал голос нацист. -тем, что им до сих пор отдают приказы особенно верные генералы. Для остальных стран ты мёртв. -чтож, спасибо на этом...–горько усмехнулся Рейх, грустно улыбаясь.–и куда ж я такой горемычный денусь...–горько усмехнулся он. -в Аргентину, например.–не задумываясь ответил Союз. Увидев озадаченный взгляд немца, он поспешил пояснить–уже слухи пошли, что твой туда сбежал. Вот забавно будет, если вы случайно на рынке встретитесь!–коммунист рассмеялся. Америка удивился тому, какой оказывается Союз. Неужели он действительно добрый, отзывчивый, весёлый? Вот уж чего-чего, а такого не ожидаешь от каменной глыбы, что злобно на всех таращится! Рейх тоже засмеялся, поддерживая друга. Невольно, но страны стали вспоминать своё прошлое, под воздействием этого смеха, словно пришедшего из детства. Каждый раз, когда Союз напоминал Рейху о том, как тот случайно разбил окно, или чуть не уронил с моста какую-то девицу, последний обильно краснел, надуваясь и вызывая ещё больший смех у коммуниста. -ты всегда был слишком чувствительный к своей неуклюжести.–с улыбкой сказал коммунист, глядя на друга своего детства. -ещё бы! Ты всегда избегал этого, при чём непонятно как. -я просто очень везучий.–хитро и гордо улыбнувшись, нахохолился он. -боже.–цокнув языком, закатил глаза Рейх, мельком улыбаясь уголком губ. -так и живём.–только развёл руками коммунист. На какое-то время повисла тишина, и страны на скамейке уставились в небо. Фонарь находился за их спинами, так что глаза им это не слепило. Америка чуть нахмурил брови, тоже недоверчиво поднимая взгляд вверх. Страна просто оторопел от того, сколько звёзд усеяли небо. Да, пусть из-за света фонаря, из-за высоких верхушек елей плохо было видно всю небесную гладь, но даже тот маленький кусочек, доступный им, поражал своей красотою воображение. Это... Так прекрасно... Сердце почему-то бьётся чаще, стоит только лицезреть эту красоту. -чёрт возьми...–до Штатов донеслось приглушённое шипение съёжившегося Рейха.–как же тут холодно! -а чего ты ожидал?–усмехнулся коммунист, возвращаясь с небес на землю.– хоть на дворе и май-месяц, ночью всё равно будет пять-десять градусов! -вот за это я и не люблю весну...–недовольно дёрнул носом немец. -это ещё что.–усмехнулся в ответ Союз.–на половине моих территорий в это время снег по колено! -да ты шутишь? -неа.–просто отрезал Союз, пожав плечами. -боже, вы, русские, просто не люди.–ужаснулся Рейх. -северными народами у меня считаются не только русские. Эстонцы, Латвийцы... У них там климат не многим лучше. -тем не менее, большая часть твоих людей - русские. -и то верно. -ко всему прочему, нахрен выпендриваться, что ему не холодно!–вдруг наигранно гневно возмутился Рейх.–он тут в шапке видите ли сидит, в тёплой шинели, в то время как я в дешёвом пальтишко, которое мне еле-еле удалось урвать на распродаже! -ну, ну, чего злиться.–каким-то добрым басом сказал Союз. Страны вновь замолчали на несколько секунд, как вдруг ... -т...ты чего?–оторопел Рейх, немного краснея, как только ему на голову приземлилась шапка, хоть и не подходящая ему по размеру, но ужасно тёплая. -сам же сказал, что холодно.–пожал плечами Союз, глядя в сторону. Ветер теперь развевал его волосы, открывая вид на уши. -спа... спасибо...–с трудом выдавил Рейх, отворачиваясь от того, что покраснел сильнее. Признаться честно, это позабавило Америку–все знали, что немец не выносит, когда ему предлагают помощь или насильно её всучивают. Хотя, тут скорее другая причина... -знаешь, что, Союз? -что? -ты никогда мне не рассказывал, что случилось с твоим ухом. Рейх аккуратно дотронулся пальцем до правого уха коммуниста, что вызвало у последнего странную реакцию - он одновременно покраснел и побледнел. -ну... Это...– Штаты оживился - уж своему то другу он явно расскажет эту историю!–пулей оторвало. -пулей у тебя мозги оторвало, если ты думаешь, что я поверю в эту ересь.–скептически ответил Рейх, заглядывая Союзу в глаза. -ладно, ладно. Мне его отрезали, давно, в детстве ещё. -кто мог отрезать мочку уха у сына самого́ Российской Империи?! -а вот сейчас расскажу тебе, и ты знатно так охренеешь.–усмехнулся он в ответ.–помнишь, как меня до революции все называли? -естественно помню, Алёшка.–противно протянул Рейх последнее слово, от которого внутри у американца всё сжалось в маленький комок. -собственно, как ты мог забыть, действительно.–улыбнулся тот.–однако эта история далеко не весёлая. -может поведаешь её всё-таки? -ну так в общем, как дело было. Как-то раз, зимой дело было, хорошо это помню, приехал к отцу американец этот сраный. Я подумал, мол, ну страна как страна, побудет недельку и уедет. А эта козлина осталась на месяц с лишним, чуть ли не бегая за мной по ночам. -чего?–Рейх тихо фыркнул, еле-еле удерживая смех.–что он делал? -я сейчас ничего рассказывать не буду.–скептическим тоном ответил Союз, глядя на потуги немца не рассмеяться. -ладно, ладно, я всё. -вот и хорошо. Я думаю, что неверно выразился, сказав "бегал". Скорее... Охотился. У меня привычка в детстве была такая, по ночам ходить. А что такого? Пустой красивый дворец, тишь да гладь. Несколько раз он меня вылавливал по ночам в коридорах, пугая до смерти, а иногда даже и днём доводил до слёз. А однажды он меня выловил ночью... С ножом. Союз тяжело вздохнул, устремив взгляд в землю. -и потом он что?...–Рейх слегка нагнулся, надеясь поймать взгляд друга.–оу... -ага.–было видно, что Союзу тяжело об этом говорить. Знали бы они, на сколько тяжело и стыдно это выслушивать Американцу, что сейчас волосы на себе выдирает, глядя безумными глазами в даль. Чёрт возьми, какой же он был кретин, болван, недомерок, идиот! -я это... Извини...–Рейх положил Союзу руку на плечо, надеясь, что не сильно расстроил коммуниста. -да ладно.–горько улыбнулся тот.–в конце-концов, не ты виноват в том, что случилось. Рейх посмотрел другу в глаза взглядом, полным теплоты. -знал бы ты, как я всегда удивляюсь тому, на сколько ты прекрасная личность. Честно, это удивительно. Я бы точно расстроился. Наверное, за это я к тебе так привязался ещё с детства. -а я к тебе навярняка так привязался за твою неуклюжесть!–тут же хитро прищурил глаза он, глядя на то, как Рейх краснеет и дуется.–ну чего ты, не обижайся. -да я не обижаюсь, чего уж там.–с ноткой обиды усмехнулся он.–ладно, поздно уже... Немец вздохнул и встал, снимая с себя шапку и протягивая её коммунисту.–спасибо. -во первых.–тот тоже поднялся, взяв ушанку из рук Рейха и нацепив её тому на голову, чем вновь смутил последнего.–у меня есть к тебе незаконченное дело, а во вторых это мой тебе прощальный подарок. -прощальный?–непонял Рейх. -на память. -допустим...–слегка удивился тот, с толикой недоверия глядя на Союза.–но что за дело?... -знаешь, я сам хотел подписать это, при возможности...–Союз полез в свою сумку, извлекая оттуда пачку бумаг.–однако решил, что моему дорогому другу они нужее. Рейх с недоверием принял бумаги, быстро пробегая их глазами. Америка видел из-за ветвей, кустарника, как вытягивается лицо немца. -ни за что!–воскликнул он, впихивпя бумаги обратно в руки Союзу.–я не отберу у тебя мечту! -это и твоя мечта тоже.–просто и спокойно кивнул коммунист.–мы оба столь мечтали избавиться от бремени страны, и сейчас ты решаешь от этого отказаться? -ты их раздобыл, это твоё право.–всё упирался Рейх.–ты и так много для меня сделал... -и это всё окажется бесполезным, если ты не подпишешь документы.–настаивал на своём коммунист.–ко всему прочему, только страна, что капитулировала, может подписать эти бумаги. Как бы я не хотел, для меня это невозможно. -ты... Ты слишком хороший человек для этого мира...–дрожащими руками Рейх принял документы, убирая их в свою сумку. -а ещё с детства ты всегда был очень чувствительным.–Союз улыбнулся, закрывая глаза и вновь заставляя Рейха краснеть.–надеюсь, у тебя всё сложится. Прощай, Рейх. -я... Прощай...–страна выдохнул, разворачиваясь и смотря на то, как Союз медленно скрывается в тени деревьев. Америка всё сидел и ждал, когда же Рейх наконец соизволит уйти. Однако он так стоял и стоял, глядя на тропинку и слушая удаляющиеся шаги. Вдруг его лицо резко стало серьёзным. -ну давай, вылезай, крыса поганая, я не знаю кто ты, но знаю, что ты здесь!–громко и злобно сказал он, выходя на центр этой полянки. Америка тихо пискнул, услышав это заявление и тут же закрыв себе рот. -вот ты и выдал себя с головой.–противно протянул немец, делая один шаг на источник звука.–вылезай, иначе тебе не поздоровится. -ладно, ладно.–сдался американец, показываясь над кустом с поднятыми вверх руками.–доволен? -Америка?–Штаты позабавила реакция немца на подслушивающего.– вот уж кого-кого, а не тебя я ожидал увидеть. Однако сути это не меняет. Зачем ты подслушивал конфиденциальный разговор? -меня с давних пор интересует эта тёмная лошадка.–спокойно пожал он плечами. Всё равно Рейх ему ничего толком сделать не может. -ох, теперь ты достаточно знаешь.–фыркнул он, с презрением глядя на западную страну.–всем сердцем надеюсь, что тебе стыдно, урод ты экий. -ну, обзываться, как мне кажется, не стоит.–словно кот промурчал он, хитро прищурив глаза. -не суть важно. Только попробуй хоть кому-нибудь растрындеть о том, что я жив, клянусь, мы вместе тебя в могилу сведём. -я собирался использовать всё услышанное в сугубо личных целях.–честно признался он скучающим тоном. -сугубо личные цели, пф.–Рейх скривился.–знаем мы тебя. Если потащишь это всё в политику, я самолично убью тебя. -удачи в этом!–закатил глаза американец, перелезая через ограду и оказываясь лицом к лицу с Рейхом.–поздравляю с тем, что ты теперь обычный человек.–прошипел он тому в лицо. Немец тихо рыкнул на это. В советской ушанке он смотрелся несколько забавно, от чего и не вызывал у американца страха. -чао!–поднял он руку согнутую в локте вверх, как бы прощаясь с немцем, скрываясь в тени елей и прочих деревьев. А Рейх так и остался глядеть ему в след, ожидая, когда шаги стихнут. Лишь после этого он позволил себе снять шапку и зарыться в неё носом. Пахнет им... Немец мечтательно улыбнулся, вновь краснея.