На глубине моей души

      Девушка уже было хотела выкрикнуть что-то в ответ, но не успела, так и оцепенев на месте. На её плече уже сидела маленькая чёрная бабочка, и Маринетт уже знала, что будет дальше.       — Прощай, Маринетт Дюпэн-Чэн.       Это было так странно. Странно смотреть на пепел, который прежде был твоим домом, на трупы друзей, что ещё совсем недавно бились в предсмертной в агонии, странно смотреть на свои руки, которые были по локоть в крови и ничего при этом не ощущать. Наверное, так и должно было быть с самого начала, но всё же, что-то было не так. Отголоски странной боли напоминают о такой, казалось бы, ненужной человечности. Но Маринетт уже не была человеком.       Она не помнила, как тут оказалась, не помнила, сколько времени прошло. Это было неважно.       У неё была цель. Она должна была закончить дело.       А какая у неё цель?       Девушка внезапно остановилась. Пелена, прежде застилавшая сознание, начала потихоньку спадать.       Цель… Какая у неё была цель?       Маринетт медленно обвела взглядом округу. Она была на площади. Вокруг не было ни души. Только горы трупов и пепел от когда-то прекрасных зданий.       Трупы.       Взгляд зацепился за ближайшее тело. До боли знакомые остекленевшие глаза с ужасом смотрели на неё. Закололо в груди. В её душе что-то сломалось, но девушка не могла понять, почему.       Эмоций всё ещё не было, только какое-то странное чувство больно скреблось об рёбра.       — Молодец, ты хорошо постаралась, — она резко обернулась на голос, позади неё стоял Бражник во всём своём великолепии. — Думаю, на этом твоя работа закончена.       Маринетт даже пискнуть не успела, как плотину, до этого сдерживающую воспоминания и эмоции, вмиг прорвало. Из глаз потоком хлынули горячие слёзы, обжигая лицо.       Мертвы. Она все мертвы. Она их убила. Мучила, истязала пока ещё живых людей, а после сжигала в пламени тех, кто ещё не умер от пыток.       — Нет… Это неправда… Нет… — мир перед глазами поплыл.       Девушка как наяву видела, как опрометчиво ворвалась в особняк Агрестов, как Габриэль Агрест убил своего собственного сына, как она по приказу своего заклятого врага убивала ни в чём не повинных горожан, как пытала своих друзей, до последнего не оставляющих попыток спастись…       — Беги! — как в бреду кричала она Луке, который не уходил, который пытался вразумить, достучаться до Маринетт, но так и не смог. — Нет!       — Ты ещё можешь всё исправить, — раздался тихий голос.       Маринетт только с силой зажмурила глаза, не желая видеть этого ужаса.       — Ну же, девочка, ты ведь можешь прекратить всё это! — другой голос раздался совсем близко. Маринетт в ужасе уставилась на стоящего перед ней Бражника. — Передай контроль мне, и ты больше никогда не почувствуешь боли.       — Маринетт, не делай этого! Ты ещё можешь помочь друзьям! Ты должна быть сильной, ради них, ради Парижа! — Маринетт, наконец, смогла узнать этот голос.       Мастер Фу стоял совсем рядом, но Маринетт хотелось рассмеяться ему в лицо. Бороться? С чем? Всё уже кончено! Ничего не осталось, только боль.       — Давай, дитя. Ты знаешь, что нужно сделать, — Бражник с торжеством протянул ей руку.       — Не делай этого! Маринетт, подумай о своей семье, о друзьях, о тех, кто тебе дорог и кому дорога ты! Ты нужна им, Маринетт! — с отчаянием звал Мастер, но Маринетт его уже не слышала. — Если ты это сделаешь, всё, что ты сейчас увидела, станет реальностью!       Станет реальностью…       Девушка застыла, будто на неё внезапно снизошло озарение.       Реальность…       Сознание отчаянно цеплялось за эту фразу.       — Это всё нереально… — слова сами сорвались с губ.       С лица Агреста-старшего вмиг спала улыбка. Он в упор смотрел на девушку, и Маринетт готова была поклясться, что при всём желании не смогла бы отвести взгляд от его глаз.       — Ну и что с того? — Агрест всё ещё смотрел прямо на неё. — Оглянись, Маринетт, уже поздно что-то менять. Всё кончено.       — Нет, — полушёпотом возразила она. — Это неправда. Да и ты нереален. Просто очередная иллюзия.       Сознание в тот же миг окутала тьма, и в следующую секунду Маринетт как будто выбросило на берег.       Маринетт распахнула глаза. Первое, что почувствовала девушка, была боль. Тело адски затекло от долгого лежания в одной позе. Вторым же были верёвки, стягивающие лодыжки и запястья. Судя по ощущениям, она была связана и лежала на холодном асфальте.       Девушка попыталась встать, но максимум, что у неё вышло — приподняться на локте. Голова гудела от множества абсолютно ненужных сейчас мыслей.       — Маринетт! — Лука. Мари резко повернула голову на его голос.       Наверное, она должна была почувствовать ужас или страх, но внутри была пустота. Маринетт только с тоской смотрела на друзей, которые сидели в паре метров от неё самой. Они были так же связаны и без талисманов.       Маринетт прикрыла глаза и попыталась трезво оценить ситуацию. Она была не под влиянием акумы, и это само по себе было хорошей новостью. Однако имелась и плохая новость, и не одна: серёжек Леди Баг на ней уже не было. Она и её друзья обезоружены и связаны.       Насколько можно было судить, они находились на центральной площади. Это была открытая местность, а значит, стоит Маринетт дёрнуться, как здесь появится кто-то из людей Агреста или, ещё хуже, сам Бражник.       Всё было очень плохо. А в голове, как назло, совершенно пусто. Опять. Девушка снова открыла глаза, почти моментально сталкиваясь с взволнованным взглядом уже ставших родными синих глаз.       — Я в порядке, — почти одними губами прошептала она.       Маринетт с облегчением увидела, как расслабились плечи парня после этих слов.       — Так, значит, ты всё же сумела вырваться, — перед ней внезапно возник Габриэль. Девушка с силой стиснула зубы, она уже всей душой ненавидела всё семью Агрестов. — Что ж, любопытно…       Маринетт нехотя, но всё же повернула лицо к этому человеку. Габриэль был не один. Рядом с ним стоял его сын и ещё какая-то женщина, которую Маринетт не знала.       — Ради чего весь переполох? — Маринетт вопросительно изогнула бровь. — Чего ты хочешь? Получить талисманы Леди Баг и Супер-Кота? Так вперёд! Чего ты ждёшь? Вот они — мы, перед тобой, что мешает тебе взять талисманы и оставить невинных людей в покое?! Зачем вмешивать ни в чём не виновных?! Или тебя совесть замучила? Убил собственную жену и теперь отыгрываешься на…       Договорить ей не дала женщина, которая в мгновение ока подлетела к ней и со всей силы ударила по лицу.       — Да как ты смеешь, девчонка! Ты ничего не знаешь и не даже не смей говорить такое!       — Натали, спокойно, — лицо Агреста-старшего украсил хищный оскал. — Адриан, почему бы тебе пока не позаботиться о наших гостях, а я пока научу твою подругу манерам.       — Да, отец.       По спине прошла волна неприятных мурашек. Ситуация стала значительно ухудшаться.       — Маринетт Дюпэн-Чэн, сейчас ты внимательно меня выслушаешь, и тогда мы, возможно, найдём компромисс.       — А не то что? — Маринетт так не кстати вспомнила о кольце Нуара, которое было всё ещё у неё.       На это Габриэль только насмешливо фыркнул и в один шаг сократил расстояние между ними. Он наклонился и прошептал ей на ухо:       — А не то, Маринетт, ты сломаешь жизни всех тех, кто тебе дорог. Не без помощи твоего ненаглядного Адриана.       Маринетт лишь холодно усмехнулась, глядя прямо в глаза злодею.       — Ты опоздал. Их жизни уже сломаны, а мечты и вера в светлое будущее и нормальную жизнь разбиты вдребезги, — твёрдо заявила Мари, стараясь не смотреть в сторону друзей, явно шокированных подобным заявлением. Было очень тяжело говорить это, но так было нужно. В данный момент ни в коем случае нельзя показывать свои истинные чувства и намерения. — Но я, так и быть, готова выслушать тебя.