Алек выпроводил гостей несколько часов спустя (по ощущениям Магнуса это была целая вечность) и принялся в сотый раз заваривать себе чай (кофе Джейс показательно высыпал в мусорку) и что-то бурчать под нос. Домовой сидел рядом с ним на столешнице, вглядываясь в глаза, пытался понять что у того на уме, и какого же все-таки они у него цвета. Мяо, как и полагается ленивому и котообразному, где-то сладко спал. Алек же смотрел в кружку, подставив лицо прямо под струи пара и думал. По крайней мере, вид у него был такой, будто он думает. Магнус устал прожигать юношу взглядом и перебрался на свой любимый подоконник.
— Все писатели так выглядят?
— Нет, только наш, — фыркнули откуда-то.
Алек резко вскакивает с места, стул заваливается назад, и бежит в спальню. Там долго слышится какой-то шум, будто кто-то в чем-то копается, потом это что-то на кого-то падает, кто-то материться и разочарованно швыряет это что-то куда подальше. И все возобновляется круг за кругом. И вот, наконец, из спальни появляется Алек, держа в руках нехилую такую картонную коробку, полную чего-то очень интересного (Магнус уже мечтает запустить туда свои маленькие ручки). Он тут же плюхается на пол перед телевизором.
— Председатель, как ты к вампирам относишься? — спросил Лайтвуд, но кота рядом не было. И оно понятно. На самом деле, когда в квартиру вошло столько людей (а вместе с ними девушка, а все знают, что эти эмоционально-нестабильные создания просто обожают котиков, а именно тискать их, не спрашивая мнения самих котиков), он тут же слинял, ища самое безопасное место в такой небольшой квартире.
— Мяо, — позвал домовой. — Люди ушли, можешь выходить.
Котяра выполз из-под дивана, с таким видом, будто только что раздавал указы самой Королеве, а не собирал пыль под предметом утвари и не он удирал, что аж только хвост мелькал.
— Мне вообще до фени, — ответил кот, вылизывая свои лапы. Но перед этим он громко мяукнул, что Алек, как человек и не способный понять животный язык, принял совершенно неправильно.
— Отлично! — улыбается юноша и тянется, чтобы открыть коробку, как его рука дергается и опускается на пол. — Черт, — сделав глубокий вдох-выдох с закрытыми глазами, он еще раз смотрит на кота. — Пора открывать ящик Пандоры. Неужели настал тот день? — тихо бормочет он. Мяо поднимает голову, отрываясь от своего увлекательного занятия, и подходит к хозяину, садиться рядом. — Помнишь, как я обещал выбросить все это? А потом, понял, что это может кто-то прочитать, поэтому решил сжечь? И кстати, парочка тетрадей и правда сгорели, а вот все остальное… — тяжелый вздох. — Я так и не смог это сделать. — Кот поднимает лапу и кладет на ногу юноши. Потом слегка выпускает когти, скребя по джинсовой ткани.
Магнус ничего не понимает. Вот вообще.
— Что происходит? — спросил наконец домовой, когда Председатель отошел от человека и устроился на диване.
— Узнаешь, — зевает кот, кладет голову на лапы и закрывает глаза.
Магнус прыгает на телевизор, и крепко держась ручками за корпус, заглядывает внутрь коробки. Алек сначала пялится на нее, но глубоко вздыхает и резко открывает. Он тут же вынимает оттуда несколько тетрадей и пробежав взглядом по нескольким строчкам на обложке каждой, выбирает одну. Открывает и начинает читать. Магнус не может разобрать ужасный почерк с такого расстояния, поэтому фыркает и сделав просто превосходный прыжок, оказывает прямиком в густых волосах хозяина. Тут читать намного удобней.
«
Уже долгое время Джеймс был одинок. Несмотря на то, что его окружали друзья, он знал, что время беспощадно заберёт каждого из них. В последнее время холодная усмешка, циничные разговоры и высокомерие оттолкнули от него всех людей. В одном из баров, наполненных дешёвыми шлюхами, пьяными личностями и отвратительным алкоголем, вампир заметил молодого человека, за которым наблюдал уже достаточное количество времени со стороны. Брюнет был максимально флегматичен и пассивен, в его светло-карих глазах читалась абсолютная пресыщенность жизнью и отрешённость».
Дальше шло ещё 10 страниц о том, как высокомерный блондин по имени Джеймс, что еще и являлся вампиром, укусил пассивно-депрессивного Алекса. А потом появилась любовная линия. В принципе, довольно клишированно и банально, что-то вроде: «Давай уедем отсюда далеко, будем жить вместе и однажды выйдем встречать рассвет и сгорим на солнце». Да, герои у Алека явно не были настроены на хэппи-энд.
Тут Магнуса поразила догадка, что он даже не смог удержаться от простого покачивания и свалился в вихры Алека. В один прыжок он оказался на диване, рядом с котом. Мяо недовольно что-то проворчал, но даже не приоткрыл глаз. Тогда домовой принялся его толкать и пинать, прыгать на диванных подушках, дергать кота за уши и усы.
— Чего тебе?! — зарычал кот, Алек этого не заметил, он был весь поглощен чтением.
— Алек что, влюблен в Джейса? — невинно хлопая глазками, спросил Магнус.
— А вот это уже не твоё дело, — прошипел кот, отворачиваясь.
— В смысле «не моё»? Хозяин моей обители страдает из-за какого-то идиота-экстраверта, а ты мне такое говоришь? — переходя на высокие интонации, спросил домовой.
— Не страдает, — вздохнул Мяо. — Теперь. Он умный, понял, что это глупо. Я могу сказать только одно: Джейс — идиот, и именно потому не замечал очевидного.
— О как, — распахнул рот Магнус, все принимает интересный оборот. — А что за коробка? — не отставал он. Ему было интересно все, что связано с Алеком. Он точно еще не понял «почему», но ему просто это нравилось. Алек был другим, не таким как до него. Он не был ни пустышкой, ни лицемером, ни говнюком, да, у него были заскоки и явно много чего в прошлом, но с ним в этой квартире впервые перестало быть пусто.
— Это Алековый Ящик Пандоры, — пробурчал кот. — Там хранятся его старые черновики.
— Черновики, говоришь, — домовой растянул губы в коварной улыбке. Он оставил кота в покое, и принялся наблюдать за Алеком, что бормотал сам с собой.
— Может имена сменить? А то как-то стремно. Или я просто сильно уделяю этому внимание? Боги, я писал это в четырнадцать лет, но оно все еще мне нравится. Самый удачный рассказ из всех, — вздохнул юноша.
На его счастье он не видел (или не хотел видеть) домового, что уселся на спинке дивана и мотыляя ногами наблюдал за ним, подмечая все то, что только мог. А это становится все больше и больше интересным. Пока план по вытуриванию Алека из квартиры можно перенести.
***
Магнус впервые понял, как же мучительно это — ждать. Он ждал ночи, чтобы воплотить кое-что. Он подождал, пока хозяин и кот (на всякий случай, а то еще нажалуется) уснут и залез на столик, где счастливый и выжатый Алек оставил свой черновик, и отыскав в закромах его рабочей сумки ручку (черную, гелиевую) принялся творить.
Домовой вообще никогда не писал рассказов, стихов, даже писем (матерные частушки не считаются!), но ради Алека он был готов пойти и на такое. В конце концов, хранитель дома он или нет? А живущих в доме существ тоже нужно охранять, идти ради них на жертвы, переступать через себя и тому подобное. Пусть они о такой защите и не просили, но он же во имя доброго дела! Ну, вроде того.
Что ж, одно он решил точно. Никаких «Джеймсов» там не будет, что за бред. Этого блондина и в реальной жизни хватает. Везде, где он видел это имя теперь зияла черная гелиевая дыра. Но как ему назвать главного героя? Усмехнувшись, он вписал «Магнус». Ведь у него довольно красивое и древнее имя, необычное. Самое то для вампирской саги.
Дальше он решил немного подправить диалоги, сделать их более… реальными, а не выдавленными в камне словами, сделал парочку исторических правок (уж истории он повидал), подправил описания, внес больше красок, больше уточнений. И еще. Детали. Он сделал много ненужных, незначительный деталей, но они придали какой-то изюминки тексту.
Работы было много, но он сделал все идеально и без единого сожаления. А когда все было закончено, отредактировано и критически перечитано несколько раз, домовой пошел спать, полностью устраняя следы своего пребывания.
***
Впервые Лайтвуд просыпается по будильнику. Встает, чешет у Мяо за ухом и включает ему телевизор, ставит чайник и уже готовый насладиться кофе, вспоминает, что от кофе остались лишь воспоминания. Пакетик с зеленым чаем падает в кружку, заливается кипятком и по квартире разносится аромат жасмина. Магнус с наслаждением втягивает аромат носом, прикрывая глаза от наслаждения. После двух глотков Алек идет и хватает тетрадку со столика, возвращается на кухню, швыряет ее и достает хлеб, чтобы сделать парочку бутербродов. Но тетрадка падает на столешницу и распахивается. Алек краем глаза замечает что-то не ладно.
Правки.
Их раньше не было. И, эм, почерк. Таким почерком никто уже не пишет. Он был в моде несколько веков назад, ведь каллиграфию давно упразднили из школьных курсов (именно поэтому он пишет как курица лапой)*
— Но… но кто? Когда? Ч-что?..
Шок. В самом чистом виде. Юноша чуть не свалиться со стула, врезается в холодильник и чуть не валится в обморок. Он отходит от тетради, как от источника проказы, и начинает ходить взад-вперед по кухне, лихорадочно соображая. Кот замечает это и опираясь лапами в спинку, смотрит на него. Магнус как ни в чем не бывало сидит на подоконнике и улыбается. В конце концов, он хватает телефон и набирает номер. Магнус знает, чей это номер. Только его, чей же еще.
— Джейс, тут полнейшая хрень. Это по твоей части. Давай встретимся, это не телефонный разговор. Я не могу… не хочу оставаться в квартире. — Домового задели эти слова, но он понимал, что это от шока, что человек впервые встречается с таким, поэтому ему еще простительно. На первый раз.
И Алек уходит, даже не допив свой чай. Поэтому его допил Магнус, довольно щурясь, когда горячий напиток тек по горлу. Да, все-таки простые радости необходимы в жизни. Особенно бессмертной, как у него.
— Допрыгался? — ехидно интересуется кот. — Сейчас тебя изгоним, нечисть.
— К твоему сведению, котик, — домовой выставил одну ногу вперед и упер руки в бока, на лице была самодовольная усмешка. — Чтобы меня выгнать, нужно провести особый ритуал, который умеют проводить только ведьмы. Настоящие ведьмы. Сомневаюсь, чтобы у вашего крутого Джейса есть знакомые ведьмы. Так что скорее всего уйдёте отсюда вы.
Но, если уж совсем честно, он не хотел, чтобы Алек уходил. С ним хорошо живется! Пусть все валят, а Александр остается с ним, здесь, желательно навсегда.
