Та, что заслуживает Бога этого мира.

— Я не оставлю тебя! — Шерил возмущённо нахмурилась. Она никогда прежде не противилась возлюбленному, но сейчас показала свою упертость. Может в другой ситуации Дио бы оценил нрав своей женщины, но в нынешней она его раздражала. – Шерил, забирай детей и улетай. Я приказал Пуччи вывезти тебя в Англию. — Брандо в который раз пытался убедить девушку улететь из Каира, так как Джостары уже были здесь и в это он не хотел вмешивать ни её, ни детей. — Здесь опасно, пойми уже наконец! И почему я тебя должен уговаривать? Делай, что я говорю! — Я не могу взять и уехать! — девушка проигнорировала тяжёлый взгляд вампира и скрестила руки под грудью. — Можешь! — Нет! Не могу и все! Кем я буду после того, как брошу тебя при первой же опасности?! — Шерил! Хватит со мной спорить! — зло зарычал вампир, сжав кулаки в ярости от упертости девушки. — Ты улетаешь! Это не обсуждается! — Я НЕ ХОЧУ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ! — Шерил закричала прямо в лицо возлюбленному. В её глазах начала накапливаться влага, и а руки охватила мелкая дрожь. Она боялась самого худшего, поэтому продолжала стоять на своём, как бы это не злило Дио. — Я так сильно люблю тебя, что не могу оставить тебя здесь, понимаешь?! Кем я буду после этого? Брандо лишь сильнее нахмурился. Он ненавидел её слезы, они раздражали и заставляли чувствовать себя бессильным. Почему раз за разом он ломается под этим взглядом? Почему он не может настоять на своём и потребовать выполнить его приказ? Почему? Дио и сам не знал ответа на этот вопрос. Но как-бы то ни было, слова девушки задели его эго. Было приятно, что именно его Шерил настолько сильно любила, невзирая на огромную разницу между ними и опасность. — Вы ругаетесь? — прокартавила сонно девочка, которая тихо зашла в родительскую комнату. Было как всегда темно, от чего Сафие потерла глаза, пытаясь отчетливее различать силуэты матери и отца. Их шум доносился до детской комнаты, но старшей повезло меньше всего, ибо Грейс спала как танк, непробудно до утра. А Анастейш устала после бессонных суток и вырубилась на ближайшие часов восемь. — Нет, милая. Конечно нет! — девушка быстро вытерла накопившуюся влагу с глаз и подошла к дочери, беря её заботливо на руки. И не важно, что в четыре года ей было уже тяжело держать. Шерил все равно уперто поднимала дочь, даря объятья, любовь и заботу. — Мы с папой просто спорили. Ни в коем случае не ругались. Верно? Девочка широко зевнула и перевела взгляд сонных глаз на отца, который положил свою большую руку ей на макушку и ласково провел по волосам. Следом он наклонился перед её лицом и провел ладонью уже по щеке. — Да, мы с мамой спорили. Не переживай. Мы тебя разбудили? — Угу. — Тогда давай я тебя уложу. Тебе надо поспать, а мама устала. Девочка без сопротивления перешла к отцу на руки. Она обняла его за шею, а голову уложила на плечо, в очередной раз зевая. Но на лице была слабая улыбка, означающая что Сафие была счастлива, когда заботу дарил отец. Пусть по-своему, но искренне. — Я не хочу уходить от папы... Я люблю папу. — пробубнила старшая дочь, закрывая глазки. — Хорошо. — Дио впервые сдался под таким сильным давлением. Только бы не пожалеть о своём выборе. — Вы никуда не уйдёте от папы. Папа будет рядом.

***

Дио никогда не думал, что может опоздать. Он не мог совершить такую огромную ошибку. Просто не мог и все! Но реальность была жестокой сукой, которая нагло смеялась ему в лицо издеваясь над ним. Его власти поддавалось само время, а в итоге опоздал. — Шерил.... Девочки... — мужчина со злости закусил нижнюю губу до крови, а в груди закипала уже ярость от своей беспомощности. На полу лежала та, которую он выбрал. Его идеальная спутница. Его возлюбленная. Его единственная слабость. Шерил была в крови и прижимала к себе Анастейш, в попытке закрыть её собой, но дыра в животе девушки и искривленное тело младшей дочери говорило о том, что они были мертвы. Рядом лежала Грейс с открытыми испуганными глазами. Неестественно выгнутая спина и шея, а изо рта текла уже ненавистная Дио кровь. Она умерла быстро, возможно от одного или двух ударов станда. Но почему для мёртвого он сейчас испытывал одновременно столько эмоций просто от взгляда на эти глаза. Грейси была похожа на него больше всех. Старшая дочь видимо пыталась сбежать, ведь детское тело лежало перед дверью с вытянутой рукой вперёд. Причину её смерти мужчина не видел, так как Сафие лежала лицом в пол. Поворачивать её не было моральных сил и решимости. Почему так медленное садится солнце? Желание мести становилось все сильнее и сильнее с каждой секундой, что он находился в детской комнате. Злость, ярость и горечь утраты смешались в один коктейль, который был противный до тошноты. Почему он не настоял? Почему она не послушала его? Почему? Дио не мог больше смотреть на них. Ему впервые за долгое время было больно до слез, и будь он человечнее. В последний раз он хотел рыдать ещё в детстве, когда умерла его мать, но не позволил себе. Как и не позволил себе сейчас. Только молча стискивал челюсть и сжимал кулаки. — Я.. — Шерил хрипло выдохнула, дергаясь от болевой судороги. — Дио... Вампир даже остановил время, чтобы в одно мгновение склонится перед Шерил, вглядываясь в её тускнеющие глаза. Он был удивлён тому, что с такой раной девушка все ещё была жива. Такая слабая, маленькая, хрупкая, бледная. — Не говори. Шерил, не говори. — Не спасла... Наших... Девочек... — каждое слово в было тише и медленнее предыдущего, а глаза закрывались сами собой, тяжелея с каждой секундой. Шерил уже не чувствовала физической боли, она умирала с виной перед своим возлюбленным и детьми. За то, что не смогла уберечь. Брандо коснулся её шеи, прощупывая пульс, которого не было. Он не мог поверить, что не смог защитить в своём же доме свою семью. Семью, что он впервые полюбил. Пусть и холодно, порой грубо, но он любил. Своеобразно. Странно. Дио любил укладывать спать девочек, слушать то, как Шерил читает вслух или мечтает. Любил громкий смех, пускай он ему мешал. Любил когда Анастейш жевала и дёргала его волосы, пускай это бесило. Любил, как Грейс шумно прыгала на его кровати. Любил рисунки Сафие. Он только сейчас признал самому себе, что он любил. Когда все это было потеряно. А теперь всего этого нет. Его лишили всего, что он полюбил. Лишили всего, чем он дорожил. Того, что давало ему покой. — Я убью их. Каждого. А потом я вернусь к вам. Подождите здесь. — вампир закрыл глаза Грейс и устремил взгляд в окно, наблюдая за закатом, лучи которого не дотягивались до него. — Как только солнце зайдёт снова, то никто из тех, кто вас обидел не будет в живых. Обещаю.