Смертельная гонка

Когда тебе шесть, и ты стоишь на кладбище, хороня своего отца, все вокруг кажется неправильным и нереальным. Девочка не плакала. Только крепко держала за руку маму и иногда одергивала чёрное платье вниз. Лето было в разгаре, и яркое солнце пробивалось сквозь густую листву деревьев кладбища. Девочка недоумевала, как в такой день может так ярко светить солнце. Ей казалось, что никогда в жизни оно так ярко не светило. А сейчас будто издевалось, заглядывало в усталые бледные лица собравшихся людей и удивлялось. Глупое солнце! Оно ничего не понимало. Девочка сильнее сжала руку матери, с самого утра она не увидела на ее лице ни одну слезу. Наоборот, оно было каменным, не выражающим ни единой эмоции, отстранённым. Будто мама вообще не находилась здесь и не держала сейчас за руку свою шестилетнюю дочь. — Поехали, Кэролайн, — Эбби схватила дочь за запястье, утягивая за собой в подъехавшее такси. — Но… — Кэролайн, — устало выдохнула мать, переведя на неё безжизненный взгляд. Собственное имя казалось ей неподходящим. Конечно, ведь отец всегда звал ее Кларк. «Кларк, пойдём скорее, посмотри, что я тебе принёс!» «Кларк, смотри, как медленно плывут по небу облака! Как думаешь, на что они похожи?» «Будь осторожна, Кларк, и держись руками, вот так! Крепко-крепко, и ни в коем случае не отпускай!» Собственное имя теперь казалось чужим. Нет, она и раньше на него практически не откликалась, а теперь оно точно перестало существовать для неё. Осталось только Кларк. Она думала, что вот-вот и отец выйдет из-за угла дома, рассмеется, и на его лице появятся привычные ямочки, а на лбу проступят едва видные морщинки. Он подхватит дочь на руки и скажет: «Я пошутил! Я пошутил, Кларк, а вы все поверили!» Но он не вышел. Не вышел и на следующий день, и через день, и через неделю, и через месяц. Когда Кларк исполнилось семь, что-то внутри неё умерло. Перестало существовать. Она перестала ждать и надеяться.