(Даже если речь не) о тебе

Перед отъездом из Лос-Анджелеса, через два дня после концерта в Hollywood Bowl, Роб не нашелся, что ответить на вопросы остальных ребят. Куда ты едешь? А когда вернешься? Мы можем тебе как-нибудь помочь? Он вспоминал, как просто пожал плечами в ответ, словно спрятавшись за волосами, небрежно спадавшими на глаза, а Майк смотрел на него пустым, усталым взглядом. Робу хотелось, чтобы его стало не слышно и не видно. Он не мог больше находиться в этом городе. Ему нужно было куда-то сбежать. От группы, от своих братьев. От Майка. Этот трибьют-концерт, который Майк прозвал «Праздником жизни», был не его идеей. Роб встал на сторону Брэда, который тоже не мог понять, как они смогут выйти на сцену без Честера. Майк не сразу смог найти ответ на этот вопрос, но был решительно настроен на то, чтобы отыграть концерт, а Феникс поддержал его и стал подбивать на это всех остальных. Прошло совсем немного времени, и Джо тоже капитулировал. Через некоторое время Роб обнаружил, что увяз в какой-то нескончаемой трясине репетиций, где все звучало не так. И ощущалось не так. Все теперь было по-другому, как бы сильно они не старались справиться с реальным положением вещей. В тот вечер, во время трехчасового бесконечного адского марафона, который он вынужден был пробежать, это стало очевидно до боли. Честера больше не было с ними. Роб не отрывал глаз от своей барабанной установки и пытался делать вид, будто не замечает, что Майк пришел на концерт обкуренным. Он закидывался травой до тех пор, пока не понял, что сможет пережить это кошмарное мероприятие, которое сам же и породил. Хоть Роб и знал, что такие мысли неправильны и иррациональны, он винил себя в смерти Честера. Сколько лет он просидел на своем месте за ударными, наблюдая за тем, как разворачиваются события? Глядя, как Майк раздает команды, а Честер слепо подчиняется? И как Брэд пытается спорить, но никогда не преуспевает в этом? И как Дэйв старается помочь им решить проблемы, а Джо отшучивается? И как никто не замечает, что Честер медленно, но верно погружается в свой собственный ад, живущий у него в голове? И как Майк закрывает глаза на все, что он творит, и вообще все происходящее с ним? В течение последнего месяца Роб наблюдал за всем этим молча – так же, как делал это и в предыдущие двадцать лет. И из-за этого молчания его друг погиб. Погиб их брат и вокалист. Его унесло одним злодейским ударом судьбы. Робу следовало высказаться. Он давным-давно должен был сказать Майку, что все видит, и тогда это могло бы что-то изменить. Майк смог бы достучаться до Честера. Майк смог бы все изменить… если бы Роб не делал вид, что слеп. Майк смог бы все изменить, если бы Роб не вел себя как эгоист. Разве справедливо было всю причину искать в Майке? Казалось: еще одна ссора, и остальные взвалят вину на него одного. В тот раз, когда Роб поднялся из-за стола на кухне Брэда, взяв свой бумажник, он даже не попрощался. Он вышел, оставив свой телефон у Брэда на столе, ничего не объяснив, не оглядываясь. Просто сказал, что уезжает. Единственные люди, с которыми он был связан, - это члены группы. У него не было ни жены, ни детей, ни даже собаки. И было лишь одно чувство, - ощущение бессмысленности всего, преследовавшее его с тех пор, как их покинул Честер, и эту нить он тоже собирался оборвать. Раньше он и представить себе не мог, как сильно может ударить по нему потеря. Потеря человека, которого он любил и которого любили его братья. Человека, которого любил Майк. Роб знал, что, несмотря ни на что, Майк любил его. И именно это было главной причиной, по которой Роб просто взял и уехал. То, что Майк любил Честера. Это он тоже наблюдал со своего места за барабанной установкой в студии, а также в турах, восседая на платформе и слушая в мониторах клик и голоса Майка и Честера. Было очевидно, что вместе они были сильнее, чем по отдельности. И, несмотря на то, что им казалось, будто он не в курсе, Роб знал, что они были любовниками. Он видел, что они любят друг друга. Он был единственным, кто со своего места сзади замечал, как они переплетают пальцы, как пытаются продлить каждое прикосновение. Когда ты тихоня, вся штука в том, что окружающие думают: раз ты ничего не говоришь, значит, ты ничего и не замечаешь. Ему хотелось отвести Майка в сторону и сказать: Я все знаю. Я знаю обо всех ваших ссорах и примирениях. Там, за стенами раздевалок и в укромных номерах отелей. Я знаю, как сильно ты любил его, и как он любил тебя. Я все это видел. Но как он мог что-либо сказать, если у Майка был такой вид, будто он за одну ночь скинул двадцать фунтов, или будто его протащили через какую-то узкую расщелину, а потом вышвырнули? На плечи Майка и так давило бремя вины, как мог Роб навалить на него еще и это? Он не мог этого сделать, потому что никто, включая Майка, не знал, что Роб тоже любит его. Даже сам Роб вполне способен был всю жизнь убеждать себя в том, что это не так. Но, когда он смотрел правде в глаза, то понимал: он всегда любил Майка. А теперь Честер умер, и в глубине души Роб чувствовал себя виноватым. Виноватым в том, что не спас друга. В том, что Честера больше нет, а Роб Бурдон продолжает жить. Но Майк в любом случае не замечал его. Или почти не замечал. Он видел лишь пустоту, которую оставил по себе Честер. Пустота эта была черной и глубокой, и никто не слышал, как он кричит, утопая в ней. И Роб не знал, сможет ли Майк когда-нибудь найти выход из этой ямы. И вот Роб покинул их всех, в том числе и Майка, и впервые с момента образования группы поехал куда-то в одиночестве. Впервые с тех пор, как к ним пришел Честер, как появился Linkin Park. С тех пор, как они вшестером стали самой успешной группой на планете. Он уехал, чтобы найти самого себя, чтобы понять, кем, по сути, является Роб Бурдон, когда не восседает за ударной установкой.