(Даже если речь не) о тебе

Эпилог. 22 декабря 2019 года Роб вышел посидеть во внутреннем дворике. Майк вскоре должен был вернуться домой. Тем утром они разлучились: Майк отправился на встречу с Warner, а Роб остался дома, чтобы записать партии ударных. Близилось двадцатилетие Hybrid Theory, и они впятером начали трудиться над кое-какой новой музыкой. В тот день была очередь Роба работать над материалом, а Майк с Брэдом отправились на встречу по поводу идей для промоушна. Работа находилась в ранней стадии и не требовала присутствия всей группы. В последние несколько месяцев, минувших с тех пор, как Майк завершил тур Post Traumatic, Роб часто практиковался, и ему не потребовалось много времени, чтобы как следует поработать над треками, которые дал ему Майк. Он с нетерпением ждал наступления нового года. После праздников они собрались отправиться в Португалию. Майку хотелось увидеть те самые места, в которых скрывался Роб в месяцы после смерти Честера, и им казалось, что это хороший способ наконец отпустить прошлое. Для Роба было важно разделить с Майком умиротворение, которое он обрел в том месте. С помощью онлайн-площадки Airbnb ему удалось забронировать тот же самый дом на середину января, и его день рождения тоже выпадал на даты их пребывания там. Сорок один. Ему должен был исполниться сорок один год, последнему из них шестерых. Но не всем им предстояло преодолеть отметку этого возраста. Честер... Знаешь, Честер, он по-прежнему тоскует по тебе. Прищурившись, Роб посмотрел на бассейн. В студии он наткнулся на блокнот Майка, тот, в котором он набрасывал тексты для сольного альбома. У него было такое чувство, будто Майк специально положил его на видном месте. Роб не мог припомнить, чтобы раньше он оставлял где-то без присмотра свои тексты, ни до того, как они начали жить вместе, ни после. Он сидел на рабочем месте Майка, аккуратно листая страницы, и рассматривал рисунки и записи, отдельные слова и строчки, которые тот вычеркивал и переписывал заново снова и снова, пока они не начали звучать, как надо. В текстах песен Майк изливал свое сердце, и, хоть Роб и слышал их много раз, здесь, в этих рабочих вариантах, записанных в блокноте, отчетливо представало все: его обнаженные эмоции, горе, сомнения и жажда пережить все это. Роб закрыл блокнот и положил его на место. Они столько всего прошли за последние два года. Одной из главных вещей, которые он усвоил за этот срок, было то, что он не просто одна шестая часть Linkin Park. Как и Майк, и Брэд, и Джо, и Дэйв, и Честер. Так долго им казалось, что это именно так и что каждый из них – лишь часть одного целого. И осознание того, что все они значимы и сами по себе, одновременно являясь частью очень важного целого, было ошеломительным. Он был не просто барабанщиком Linkin Park, а сыном, братом, дядей, другом, музыкантом, серфером, любимым человеком и товарищем, и именно это стало тем самым ответом, который он, отстранившись от группы, искал в мрачные дни после ухода Честера. И теперь казалось правильным шагом вновь вернуться к себе и к группе, дать чему-то новому возникнуть из пепла. Им с Майком удалось создать что-то свое, личное, не связанное с миром группы. А в новом, 2020 году, они собирались присоединиться к остальным и сотворить новую главу своей истории. Доказать всем тем, кто после первого шока и приступа горя списал их со счетов, поставив на них крест, что они ошибаются. Ему теперь лучше. Как и всем нам. Страсти улеглись, и у нас все будет в порядке. И у нас с Майком тоже. Мы не оставим друг друга. Роб встал и направился на кухню. Ему нужно было приготовить еще одно блюдо до прихода Майка, и откладывать это дело в долгий ящик не стоило. Прошел час, Роб с головой ушел в приготовление еды, и тут в кухню зашел Майк, держа на каждом плече по розовому рюкзачку. Казалось, с собой он принес весь тот хаос, который неизменно воцарялся всякий раз, когда с ним приходили его трое детей. Впрочем, сын нес свой рюкзак сам. Девочки чуть не сшибли друг друга с ног, так им не терпелось поскорее зайти в дом и разуться. Все трое, вернее, четверо, если считать самого Майка, были полностью готовы к началу празднества. - А менора где? – спросила Эбби и бросилась бегом в гостиную. Джозефина отправилась следом, и Майк услышал, как она спрашивает: «Напомни мне, что это за штука такая?» Они скрылись с глаз, и Майк со вздохом положил их рюкзачки на стулья за кухонным столом. В конце концов, они были уже не беспомощными: им было по семь лет, и им предстояло самим отнести вещи в свои комнаты… после того, как набегаются по дому. - У нас же будет рождественская елка, да, пап? – спросил Отис, оставив обувь в прихожей рядом с ботинками сестер. Он посмотрел на Майка, который завис над всеми заготовленными блюдами, расставленными на стойке. - Разумеется, - без колебаний ответил Майк и перевел взгляд с Отиса на Роба, который вытаскивал сетку из фритюрницы. – Будем отмечать и то, и другое. - Просто в этом году оба праздника совпадают по времени, - пояснил Роб, отходя от плиты и держа сетку рукой в прихватке. – Такое случается не каждый год. Отис кивнул. - А что это такое? – спросил он, указывая на маленькие пухлые штуковины, которые Роб перекладывал из сетки на тарелку. - Пончики с вареньем, - гордо ответил Роб. – По рецепту моей мамы. Вообще-то по-правильному это называется «суфгания». – Он взглянул на Майка. – Я как раз собираюсь посыпать их сахарной пудрой. Майк скрестил руки на груди и прислонился к стойке. - Пончики с вареньем. Небось, веганские? – поддел он, отлично зная, что эти вкусного вида шарики из жареного теста – вовсе не веганская пища. - Ну, сейчас же Ханука, - пожал плечами Роб, чувствуя, что Отис наблюдает за ними. Он все никак не мог привыкнуть к его испытующим взглядам, которыми тот смотрел на него всякий раз, когда Майк приводил детей. Это был первый крупный праздник, который они собирались отмечать все вместе. Они тут будут до самого окончания Хануки. Все восемь дней. – Нельзя же правильно отметить Хануку без всех нужных блюд. Краем глаза он заметил, что Отис ретировался в гостиную вслед за сестрами, и, приглушив голос, спросил: - Все нормально прошло? Когда ты их забирал? - Она нормально это восприняла, - так же тихо ответил Майк и подвинул контейнер с сахарной пудрой поближе к Робу, после чего придвинулся и сам. – У вас с каждым разом получается все лучше. Отис даже сегодня первым с тобой заговорил. Роб, уже начавший посыпать пончики, поднял на него взгляд. - Вообще-то нет, но окей. – Он почувствовал, что прозвучало это грубовато, увидел, что Майк нахмурился, и вздохнул. – Извини. Просто я жду не дождусь, когда всё наконец наладится… всё и со всеми. - Он привыкнет, - мягко сказал Майк, придвинулся и поцеловал его в щеку. – Девочкам очень хочется, чтобы ты им объяснил, что это за еврейский праздник такой, - добавил он с робкой улыбкой и бросил взгляд в сторону гостиной. – Пока что они знают только, что восемь вечеров подряд им предстоит есть какие-то блюда. Насчет меноры я подумал, что у тебя лучше получится рассказать им, что это такое, чем у меня. А пока пойду их изловлю, чтобы унесли отсюда свои вещички. – Майк погладил Роба по руке и отошел. - Я тут приготовил картофельные оладьи, которые тебе нравятся, - сказал Роб ему вслед, поправляя очки. – Если хотите есть, можете приступать. – До него донеслись слова Майка насчет того, что да, ему уже не терпится ужинать, и, посмотрев ему вслед, он вновь занялся пончиками, стараясь равномерно покрыть их сахарной пудрой. Закончив, он не спеша вытер стол из черного кварца, который они с Майком выбрали вместе. Они жили на новом месте меньше двух месяцев, и все в доме сияло новизной. То, что они не просто поселились вместе, но и переехали в новый дом, стало огромным шагом в их отношениях. Было непросто оставить студию Майка, но оснащение, которое было у них теперь, оказалось даже лучше. А еще Роб больше почти не обнаруживал, проснувшись, что Майк ушел и сидит в студии один. Иногда такое по-прежнему случалось, но время шло, новый год приближался, и подобное происходило все реже и реже. Переезд был не его идеей. Однажды утром Майк перекатился на бок, переплел их ноги и сонным голосом сказал, что хочет куда-нибудь перебраться. Сначала Роб подумал, что он имеет в виду «выбраться из постели», но тут разговор перешел на темы продажи домов и поиска новой недвижимости. Когда они наконец-то договорились насчет того, какое жилье купить, последовала целая серия обсуждений всех нужных переделок. Оглянувшись по сторонам, он понял, что рад тому, как все обернулось. Кухня была огромной, и вообще у них было полно места для того, чтобы, не мешая друг другу, заниматься любимыми делами. У каждого был свой офис, двойная студия, которую Майк просто обожал, и спальни для всех. Еще там был гигантский бассейн, и все же Роб был рад, что они теперь живут недалеко от берега. Идея перебраться в новый дом оказалась удачной во всех отношениях, пусть даже дети еще не совсем привыкли к нему. Остальные члены группы хорошо восприняли тот факт, что они теперь живут вместе и уладили все с новым домом. Анна и дети воспринимали все это уже несколько сдержаннее, а вот лейбл… Роб потряс головой, убирая на место пудру. На лейбле все еще адаптировались к ситуации. В преддверии юбилея Hybrid Theory они начали смягчаться, и Роб собирался спросить, как прошла встреча. Он не сомневался, что его ждут хорошие новости. Еще раз он окинул взглядом кухню, где все уже было готово к ужину. На нем ему предстояло рассказать детям про Хануку, про масло, которое должно гореть восемь дней, и зажечь первую свечу на меноре. Чтобы стать единой семьей, им надо было принять родных друг друга вместе со всеми их религиозными обычаями. Порой это было непросто, но они очень старались всех сплотить. **** Тем вечером, когда Роб вышел из душа в футболке и боксерах, вытирая голову полотенцем, Майк вошел в спальню и окинул его взглядом. - Что? – тихонько спросил он. Было уже поздно, но, возможно, их разговор еще мог донестись до детских ушей. - Да просто смотрю на тебя, - шепотом сказал Майк, подошел к нему, обнял за талию и уткнулся головой в плечо. – У тебя такой довольный вид. Роб откинул полотенце в сторону и прижался губами к его виску. - Радуюсь, что встреча хорошо прошла. И что ужин хорошо прошел. Даже Отис с интересом слушал мои рассказы, - сказал он, поглаживая Майка по спине. Для них обоих не было секретом, что Отис труднее всех привыкал к разводу родителей и к тому, что «дядя Роб» из друга отца превратился в некую постоянную величину в его жизни. - Верно. Я же тебе говорил, что на это просто нужно время. Роб не удержался от улыбки, пусть даже Майку этого было не видно. О времени он знал всё. О том, каково это – ждать. И на то, чтобы подождать, когда к нему привыкнет единственный сын Майка, терпения у него хватало. Как и на то, чтобы во время этого ожидания относиться к нему с любовью. Робу лучше, чем любому другому, было известно, как порой в жизни вознаграждается умение подождать. Он поцеловал Майка в щеку и отстранился. - Да, ты говорил. На некоторые вещи просто требуется время. Майк кивнул, наблюдая за тем, как Роб откидывает темно-красное покрывало и свежие светло-серые простыни, которые они выбирали вдвоем. - Время, - повторил он и бросил взгляд в окно. – Время у нас есть… но лучше нам не тратить его попусту. Роб видел, что Майк задумался о чем-то, и выражение лица у него было как раз такое, какое появлялось, когда он мысленно обращался к Честеру. Он наблюдал за ним, дожидаясь момента, когда Майк к нему вернется. Порой он ненадолго отдалялся от него, но Роб относился к этому с пониманием. Он доверял ему и знал, что Майк непременно к нему возвратится, мягко улыбнется и шепотом скажет: люблю тебя. И Майк никогда не заставлял его ждать чересчур долго.