Мой ручной Стив

Тони всё никак не мог поверить, что Локи за несколько недель прикормил Стива как собаку, но то, что бог обмана продемонстрировал на глазах у него и Тора, вызывало трепет. Стивен, пытавшийся упасть на колени перед Старком, был грубо пойман под локоть. — Он не любит, когда его называют хозяином. Его имя Тони. Понял? Стив отчаянно закивал, а решивший вмешаться и оттащить Локи подальше от Стива Старк был поражён скорбным шёпотом: — Тони, пожалуйста, он хороший… — Молодец, — сказал Локи тёплым голосом и сунул Стиву конфету. Старк стоял молча, с перекошенным лицом. Но ему не хотелось, чтобы Локи торжествовал. — Ты считаешь это своей победой? Как, по-твоему, твоя мнимая доброта должна ему помочь? — гневно спросил его Тони. — Он просто привыкнет вести себя, как дрессированный хищник, опасаясь окрика и надеясь на кусочек вкусного мяса! И всё! Он-то хотел видеть Стива нормальным, так почему он терпел поражение теперь, на глазах у всех? — Но ведь смотря как это обернуть, — елейным голосом начал Локи. — А если ты приласкаешь его не просто так, а в обмен на сведения о тех работорговцах? Согласись, стоит разузнать лучше, что с ним сотворили. Он припомнит то, что скрыл в своей памяти, выплачет эту боль и вернется к самому себе... "Я не буду таким заниматься!" — хотел было оборвать его Старк. Но он понимал — это смотрелось бы грубо. И идея Локи была рациональной... А он боялся. И не хотел, боялся, что Стив привыкнет, что привыкнут они оба, что Стив потом, очнувшись, обвинит его в этом и во многих других грехах. Он с трудом верил, что ненависть сменится чем-то иным и тот будет обрадован, обнаружив себя рабом собственного врага. А потому молчал и предпочел закрыть глаза на нередкие визиты Локи. И даже больше не угрожал их выгнать. Локи нередко позволял себе зайти и самому осторожно порасспросить Стива: он надеялся выяснить, что случилось и как Стив попал на тот закрытый аукцион. И в эту ночь было так же, только вопросы становились всё откровеннее, а ответы — всё более ужасными. Сперва он попался по глупости и надеялся, что его вытащат оттуда, но, как выяснилось, бывшим соратникам он не был так уж нужен: те и сами хотели избавиться от него. Никто его не искал. Запертый в маленькой грязной комнатушке, больше похожей на конуру, он терпел инъекции, каждая из которых вызывала мучительную ломоту в мышцах, слабость и тошноту, и всё сильней отбрасывала назад, забирая постепенно и память, и волю, и желание противиться тем, кто его тут держал. Его удерживали как животное на поводке. Сперва заставляли предлагать себя другим, потом, когда он отказывался, избивали — так, чтобы не портить тело шрамами и ссадинами, незаметно, чаще резиновыми дубинками или "успокаивали" электрошоком. Стив уже сам боялся их и был готов подчиняться. Он просто замирал, когда к нему приближался очередной "клиент" — но и этого было мало. Его украшали, требовали быть ещё послушнее, уметь доставить очередному купившему его ненадолго хозяину удовольствие — а когда Стив противился или просто отворачивал лицо, то снова утаскивали и вливали новую порцию афродизиака пополам с седативным, чтобы вызвать привыкание. Он был равнодушен — его хотели видеть желающим своих насильников. Его украшали пирсингом в интимных местах, и ранки кровоточили но трогать себя самому руками настрого запрещали. Воспоминания о развлечениях прежних хозяев несли боль и страх, а судьба тех несчастных, свидетелем чьей унизительной и страшной гибели был Стив, несла с собой новую порцию боли. Страх вырвался наружу в невероятном животном скулеже, тот перёшёл в плач, и Локи, пытавшийся успокоить несчастного, не услышал, как дверь открылась и в комнату зашёл Старк. — Что у вас тут снова произошло? — глаза Тони метали молнии. Он готов был разорвать Локи на куски, ну или задушить голыми руками, что, собственно, он и вознамерился сделать. — Я же давал согласие на спокойный разговор, а не на то, чтобы ты, Локи, доводил его до истерики! Локи, видя всю серьёзность ситуации, впервые не съязвил, попытался отступить и едва не упал. Стив вцепился в его ногу, с ужасом разглядывая «хозяина» и повторял только одно: — Защити, защити, защити… — Что ты ему наплёл? — взъярился Старк. — Ничего, что бы ему повредило. Он боится сейчас и боится именно тебя. — Мне кажется, он рыдал еще до того, как я тут появился, — язвительно сказал Старк. — Послушай, — Локи отвел его в сторону, — я предлагаю переговоры. Мне удалось кое-что разузнать у него. — Я уверен, что половина твоих вопросов были лишними, — процедил Старк. Но Локи рассказал ему всё, что удалось выведать о подпольном бизнесе и месте расположения, которое явно угадывалось, чем хоть немного успокоил разъяренного Тони. Кроме того, по некоторым именам явно можно было угадать высоких покровителей, тех, кто посещал подобные развлечения. — Мне потребуется время проверить эту информацию, — выслушав его, устало заметил Старк. — И да, я буду вынужден попросить твоего брата удержать тебя на месте хоть ненадолго. Позвали Тора. Он, в отличие от Тони, ничуть не проникся и не вникая в помощь, которую Локи оказал, просто молча кивнул Старку и утащил Локи зашиворот. Ему было неловко перед Старком, которого он, как ему казалось, в который раз подводил, он ненавидел братца — но и удерживать его насильно подле себя не хотел. Вопрос был только в том, что теперь делать со Стивом — оставлять его больше наедине с Локи он бы не стал. Тащить с собой? В огромное, многолюдное место? Стив уже утих к этому времени — слёзы обсохли, но он выглядел ещё более подавленным, чем был в самом начале, когда Тони только-только начал попытки его лечить. Тогда он совсем ничего не понимал и подчинялся волей-неволей — а теперь выходило, что Тони должен был принуждать его, хотел он того или нет. — Не замыкайся в себе. Знаю, тебе плохо, — Тони подошел к нему и погладил по спине. Стив не отозвался — так и лежал на боку, замерев и уставившись в стенку. — Ну, что мне сделать? Ему пришло в голову, что тот успокоился бы, пообедав — самого Тони атмосфера столовой после напряженного дня расслабляла. Но Стив, естественно, воспринимал её вовсе не так. Идти в людное место он с ужасом отказался, а на еду не обращал внимания — отодвинул, когда Тони сунул ее прямо ему под нос. — Так не годится, — заметил Старк. — Ладно, принуждать я тебя не хочу. Но мне нужно уехать по делам. Чтобы разделаться с теми, кто продал тебя мне. Понимаешь? Хочешь со мной? Стив молчал, уткнувшись в подушку и, похоже, оставался равнодушен. — Ладно, оставляю тебя одного. Не бойся. Больше тебя никто не побеспокоит. Старк подразумевал под своими словами Локи, но напрасно — отсутствие того, другого человека с волосами как вороново крыло, Стива угнетало. Стив понял: хозяин разозлился на то, что тот был к нему добр. Нет, Локи делал и больно тоже, но с ним было так понятно, и не требовал он ничего невозможного, и не унижал, и не тащил его никуда, и не заставлял делать что-то непонятное. Ему было тоскливо наедине с собой. Что хуже всего — Стив понял, что этот хозяин вовсе не хочет его любить. А значит, скоро он ему надоест. От него избавятся. Будь капитан посильнее — даже не физически, а душевно, — непременно попробовал бы сбежать, но сейчас лежал равнодушно и думал: скорей бы. Собственное существование казалось ему мучительным, а жизнь — однообразной и тусклой. Конечно, была в его ощущении не только депрессия, но и ломка после отказа от тех инъекций, и потому он так больно переживал эту заброшенность. Старк нашел время навестить его вновь только через двое с лишним суток — в промежутках за Стивом следил невидный и неслышный персонал. Еды он, впрочем, почти не касался, да и вообще поднимался с постели считанные разы. "Плохой признак", — нахмурился Старк, узнав. Что же он, черт его дери, опять делал не так? Неужели требовалось-таки поступать, как угадал этот проныра Локи? — Поднимайся, — потряс он Стива за плечо. Тот приоткрыл глаза, окинул пространство перед собой печальным взглядом, но, уловив недовольство в тоне Старка, испуганно приподнялся и сжался, сидя на краю кровати. Тихонько попросил прощения — сам не зная за что. — Мне сказали, ты ничего не ел. Стив, это не дело. Снова ослабнешь. — Всё хорошо. Со мной всё хорошо, господин, — машинально возразил Стив. — Разве? Помнишь, что я тебе говорил? Ты понравился бы мне смелым, сильным... Тони приобнял его и прижал к себе: в конце концов, сейчас их никто не видел, и он мог себе позволить. Стив, кажется, поверил и оттаял: — Мне так жаль... Так жаль, что я не могу понравиться вам сейчас, господин. — Ты понравишься мне. Если будешь чётко делать, что я говорю. Стив кивнул. Наверняка хозяин вновь будет просить невесть чего — например, самому принимать решения, выбираться куда-то, разговаривать с другими людьми. А Стив совсем не знал, как себя с ними вести! А Тони продолжал. — Вот смотри. Составим тебе расписание, будешь смотреть на часы и делать то, что там сказано. Я ведь не могу быть с тобой всё время. Стив только вздохнул и прижался к нему. Совершенно как затравленное животное, впервые получившее свою порцию ласки. Неужели ему и впрямь только это и было нужно, чтобы ожить немного? "Неужели ты так боишься меня? Неужели ты так страдаешь от моего невнимания?" — спрашивал себя Тони. Вопросы были, похоже, риторическими. — Я буду добрым с тобой. Честное слово. Буду хорошим. — Но я же вам не нравлюсь... Вы и дотрагиваетесь-то меня редко, вам противно... Те же самые слова, что и неделю назад. Но тогда Тони мягко упрекнул бы его, а теперь понимал, что бессмысленно это будет. — Нет. Нет, нет, нет. Пойдем, я тебя сам помою, а белье попросим пока сменить, а то тут уже пахнет. Ты ведь любишь, когда пахнет свежим? И мне будет приятнее. В ванной он сунул ему мочалку со взбитой пеной и предложил: — Можешь сам себя вымыть? У меня на глазах. Мне будет приятно. Стив смутился — слегка покраснел, но подчинился. — Я помню тебя раньше. А ты себя не помнишь? Стив отрицательно покачал головой. Вспоминать то, что было раньше, ему вовсе не хотелось. Он закончил мыться и вскоре снова лежал в постели, сжавшись. — Иди ко мне, — поманил его Тони. Стив обернулся недоверчиво. Он привык, что Тони не разрешает дотрагиваться до себя, и теперь боялся это сделать, так что просто лег рядом, правда, прижавшись к его руке. А хозяин вдруг погладил его в промежности — неожиданно и откровенно. — Как у тебя там? Всё зажило? Он кивнул, облизав пересохшие губы, но позволил посмотреть. Тони оттянул резинку трусов, стаскивая их с него вниз, дал посмотреть, не скулил и не сжимался — привык, что хозяин был равнодушен и смотрел его дежурно. — Хороший мой. Не бойся. Иди ко мне. Тони, наверное, смущался сейчас сильней его. Во-первых, требовалось не сделать Стиву больно. Во-вторых, он сам не понимал, от чего так нервничает. Стрэндж объяснял ему всё, что делать, и сам даже советовал сделать Стиву массаж, а заодно укрепить привязанность. Ему уже казалось невероятно глупым вот так бояться — а самая глубоко скрытая правда была в том, что ему хотелось видеть, как Стив будет постанывать, прикусывая губы, возбуждаться и просить быть с ним добрым хозяином. "Лишь бы не сделать больно", — отвлекал себя он. — Только посмотрю, всё ли зажило. Перевернись. Вот так. Он просунул руку ему под живот, прося выгнуться чуть шире и показать дырочку в ложбинке между ягодиц. Недавно там была трещина, которая должна уже была зажить: теперь, немного разведя складки, он видел, что так и есть. Силиконовая смазка делала его касания более гладкими и, наверное, потому Стив лежал совершенно спокойно, позволяя трогать себя как угодно. Сам он чувствовал, как хозяин делает что-то с ним — надеялся только, что тот не доставит боли, и всё. "Всё у тебя хорошо? — спрашивал он. — Не больно, когда ходишь помочиться?". "Немного", — смущаясь, признавался он. А потом Стив вдруг почувствовал, как в успевшую сжаться дырочку проникли сразу два пальца, и чуть не задохнулся от неожиданности. "Больно!" — мелькнула мысль, но он прикусил губу. Хозяин смотрел на него внимательнее, погладил даже — наверное, благодарил за то, что он сдержал стон. Сперва пальца растягивали его больно и плотно, но потом он выдохнул и расслабился. — Впустишь меня поглубже? Вот так. Тебе должно быть приятно. Так, по крайней мере, обещал Стрэндж. "Чистая физиология", — говорил ему он. И, медленно поглаживая Стива по спине, чтобы тот не сжимался и лежал спокойно, Тони наслаждался обещанными вздохами. Он поглаживал чувствительное сплетение нервов внутри, нажимая на него. Стив каждый раз вздрагивал и тихо стонал, но отнюдь не протестовал. Он не понимал, с чего хозяин вдруг решился доставить ему такое удовольствие — может, проверял его на верность. Он даже робко надеялся, что тот и правда решил показать так свою благосклонность и по крайней мере усвоил, что нужно делать всё, что он попросил. Его возбуждение выросло в сотню раз, когда он ощутил руку господина у себя внизу живота — тот обхватил его возбужденный орган и медленно поглаживал пальцами не только болезненную точку внутри, но и головку члена, размазывая по ней капли смазки. — А-ахх.. Стив приподнялся, демонстрируя себя, и сам приподнял бёдра, прогнувшись в спине. Но он был еще слаб и явно не привык к подобному вниманию — а потому кончил через пару уверенных движений Тони и выплеснулся прямо ему в руку. Он испуганно сжался. Горячие волны прошли по телу, заставив растянуться без сил. Растягивавшие его пальцы тоже покинули — Тони сидел рядом. — Простите, — чуть не рыдал Стив снова. — Я не должен был... Так быстро... Он поднялся и перехватил руку Тони, тщательно вылизывая её, невзирая на все "Стив, не стоит. Я в перчатках". Он благодарно заглянул хозяину в глаза — тот впервые смотрел благосклонно, даже потрепал по плечу немного и укрыл, велев спать. До чего же хотелось Стиву, чтоб так теперь и было — пусть даже хозяин брал бы его грубее, только чтобы не бросал и не стыдился его. Он держался бы возле него везде, вел бы себя хорошо...