Глупая влюблённость и общество.

«Дитя, подойди к нам поближе, Тебя мы научим летать, Дитя, подойди, подойди же, Пока не проснулася мать!» (Толстой)

— Украина, сколько раз мне отвечать, ты мне не нравишься, тот поцелуй ничего не значит. —... А-америка... Почему? Я люблю тебя, что мне ещё сделать?! — слёзы наворачивались в глазах украинца от безответной любви. — Тебе ничего не нужно делать. Мне нравится другой, — Америка спокойно отвернулся спиной к Бете и уже уходил. — Это Россия, да?! Я угадал?! — двухцветный кричал. — Да, ты прав, он мне чертовски нравится, — голос американца был монотонным. Украина побежал домой. Наверное, это было последнее свидание. Нет, мальчик будет бороться за счастье до конца. Федерация спокойно разговаривал с Казахстаном на кухне, попивая чай. — Ну, как тебе в нашей школе, Россия? — Есть свои плюсы и минусы, конечно. Но в целом - было весело. — Ясно, я думаю, в твоей гимназии, я бы давно уже сдох. — Не ты, а твои колени. Наша директриса явно садистка, по сравнению с вашим. Он у вас тот ещё «Амур» или «Кубидон», раз уж устраивает такие балы. Аж не по себе. — Прекрасно тебя понимаю. — Кстати, с кем тебе пришлось танцевать? — С кем с кем, с Рикардо Де Каприо. — А если серьёзно? — Ладно, так уж и скажу, с братаном. Беларусь. Медляк мы, конечно, пропустили, куда дальше катиться-то? А ты с кем? — Хех, ладно. С Канадой. Мы на дискотеке даже не пересекались, — Россия собирался забрать этот фрагмент из того дня с собой в могилу, ни с кем не делясь. — Воу, везло, а на нас, как на ненормальных смотрели. Ну, это уж лучше, чем с кем-то посторонним такое вытворять. — А что вы вытворяли? — Тащили бухло для старшаков. Вот умора была, когда они нахерачились, я даже записал. — Серьёзно? Дай посмотреть, пожлст. — Не, это вечером, сейчас ужин готовить. Давай вместо французских лягушек, маринованных в водке, поставим дохлого голубя, думаю, этот старик ничего даже не заметит. — Нет, он заметит, ещё как заметит. У него язык может за милю вынюхать, у кого зад чище. Да он нас всех с говном сожрёт. — Кого же я с говном съем? — тут уже за младшим русским послышался грозный тон его дедушки. Оба подростка бледнее мела. Империя укоризненно взглянул на Россию и, даже не заметил казаха, что очень радовало последнего. Дед ушёл в комнату, а Федерации ещё готовить этому царю. Солнце припекает всё вокруг, одаряя яркими лучами, которые поглощают этот мир. Погода чудесная. От этого душа хотела взлететь от непринуждённости и радости вверх в бездонное пространство чистого ярко-голубого неба. Как прекрасно лето. Стоило бы навести Отца. Федерация направился прямо в больницу. Вахтёрша сразу узнала мальчика, и поприветствовав, записала его, ну, затем впустила. Полненькая добренькая женщина. Довольно приятная. Россия зашёл в палату и увидел спящего Отца. Его шея была затянута бинтами. Через неделю после происшествия великая держава проснулся, что очень всех обрадовало. Но для реабилитации нужен был отдых, поэтому Союза пичкали снотворными, ведь тот страдал бессонницей. — Отец, здравствуй... — Россия? — послышался мужской хрип и кашель. Пациенту нельзя было много говорить, да и речь отдавалась невыносимой болью. — Отец, но врач сказал, что тебе пока нельзя говорить. — Я знаю, хех, — лицо дорогого всё же человека расплылось в улыбке, — Как вы там? Не обижают? Не дерётесь? — Всё хорошо, только к нам приехал дедушка. — О чёрт, только не он. Лучше бы мой брат за вами следил. И что он говорит? — Жуёт лягушки и кряхтит что-то из разряда «Ты единственная надежда в этом доме, я тебя заберу из этого свинарника и научу настоящим манерам, они плохо на тебя влияют» и бла, бла, бла. — А это серьёзно. Он может реально засудить тебя у меня и забрать в свою хижину, а затем заставить зубрить всякие ненужные книжки. Кхе-кхе, — Союза снова накинул приступ кашля. Тут же подошла медсестра. — Вы что делаете?! Пациенту сейчас нельзя разговаривать! Сейчас ему нужен покой, пожалуйста, отойдите. — Хорошо, Россия, пока, и не называй меня «Отцом», ты мне напоминаешь моё детство с этим скупердяем. — Хорошо, пап. Россия уже шёл домой, как наткнулся на США. — Стоять, — послышался повелительный голос Альфы, что любитель ушанок вздрогнул, но остановился, — Россия, пойдёшь на мой День Рождения? — Нет... — опять этот американец! — Почему ты меня избегаешь?! Что случилось?! — Америка не понимал всей ситуации. Поведение русского было полным бредом. Не возможно просто так игнорить, избегать и так далее. На это должна быть определенная причина. И Америка хотел знать и унять эту причину. — Просто не хочу общаться, отстань! — на такое заявление Штаты взял за кисть руки русского, сильно сжимая, от чего последний недовольно шипел, и потащил в сторону скамейки. — Невозможно просто так прекратить общаться! Что я сделал? — Ничего... Дело не в тебе. Пожалуйста, прекрати. Амери...! — в губы Федерации беспардонно проникли, обследуя всё и сплетаясь языками. Одна рука звёздного взялась за талию, другая придерживала за плечо. Россия был шокирован происходящим, но вернувшись в реальность, оттолкнул одноклассника: — Что ты делаешь?! — Россия, я... — американец закрыл глаза, глубоко вздохнул, затем снова посмотрел на триколора, — Я люблю тебя. —... — Федерация накрылся ярким румянцем. Он не знал что делать, что ответить. Конечно, он тоже любит его, но не может быть с ним по определённым причинам. Это тупик. «Дурак! Он меня точно отвергнет! Я знаю, он же меня игнорирует, точно, дебил...» — американцу стало стыдно, но отступать уже было поздно. Он стойко ожидал ответа, хотя, скорее отказа. — Я... Я не знаю, что ответить, — конечно, это отсрочит ответ, но Россия правда не знал, как реагировать. Его сердце просто запрещало откидывать и бежать, оно вонзало душу жуткими криками, протестовало. Блокада разума не могла принять меры, ведь его даже не учили, что делать в такой ситуации. Просто отвергнуть уже не вариант, РФ любит этого дебила, как бы тот не отрицал, и если огрызнётся, будет долго плакать под кроватью и раздумывать свою жизнь. Но с другой стороны это не правильно. Омеги должны быть с Омегами, Альфы с Альфами или с Бетами, и те же Беты также с Бетами. Ещё и Украина расскажет всем. После такого Америка точно плюнет и уйдёт. — Приди тогда, пожалуйста, хотя бы на моё День Рождение, — Америка уже поник. — Хорошо, — Россия, дурак, зачем?! Сказав это, русский убежал домой. Если бы он родился Альфой, всё было бы намного лучше, дед не приставал бы, ибо всё внимание пошло именно на Федерацию, он с Америкой уже встречался бы, а Укроп давно отстал. В общем, если бы он не был Омегой, настал в его жизни мёд. — Мать твою, Россия, мне пришлось одному этих лягушек готовить, — пред любителем ушанок предстало злое лицо эстонца. — Извини, навестил Отца, задержался. Кстати, он уже очнулся и говорит, — а задержали его этим долбаным поцелуем и таким же долбаным признанием очень долбаного соседа. — Ладно, есть будешь? — Эстония уже успокоился, но его голос остался угрюмым. — Спасибо, не откажусь. Россия прошёл на кухню. Тут он заметил ещё чужую обувь. Довольно дорогая. Отец бы такую себе никогда не позволил в силу финансов. А у Империи совсем другой вкус. На столе лежала одинокая тарелка с остывшей ухой. Доев, Россия сразу прошёл к двери своей комнаты. Он услышал чужой низкий мужской голос в перемешку с тем же королевским тоном дедушки. Федерация прислонился ухом к двери, чтобы послушать о чём говорят взрослые. — Сударь, Вы уверены? — Да, Финляндия, подожди, кое-что проверю. Тут дверь резко отворилась. Россия в силу своего веса даже отлетел. На пороге грозно стоял Империя. — Россия, а подслушивать не хорошо, — дед явно был не доволен, — Такое присуще только низшим, как их там, Омегам. Вставай, ты идёшь с нами. Бедный малой паниковал. Но всё решил выполнять все требования, если нужно, ведь тогда претензий к нему будет меньше. Финляндия, Российская Империя и подросток вышли на улицу. Они сели в темную машину, за рулём усадился дядя России, финн. — Дедушка, куда мы едем? — внук говорил тихо и шёпотом. — В церковь, на вечерний приём. — Но мы не ходим в церковь... — Скоро будешь ходить, — Империя хмыкнул. Наступила тишина. Дядя смотрел на дорогу, чуть посвистывая какую-то мелодию, Империя смотрел на внука, а внук в окно машины, стараясь не замечать пристального взгляда деда. Проходили какие-то там, вроде, распевания. Россия не знал, что происходит, он просто повторял за дедушкой. Потом все уселись, и началась очень нудная речь. Глаза слипались, но бедному подростку нельзя было спать. Это были лекции. Говорили про веру и её силу, про грехи, про исповеди, про милосердие и праведный образ жизни. — Россия, слушай! — оказалось, что Федерация впал в дрёму и уже смачно храпел, и все на него смотрели. Дедушка вывел внука из уже душного помещения. Он протянул России какую-то очень объёмную книгу. — Ты должен это прочитать. Не показывай Отцу. Эта книга поможет тебе идти только по верным путям, огорождая от ужасных последствий.