Глупая влюблённость и общество.

— Россия, — дед снова постучался к мальцу. — Я достал тебе отвар. Для твоей течки. Я оставлю его у твоей двери. Там написано, как его пить, — Империя открыл дверь, поставил на пол зелёную бутыль с жидкостью, рядом столовую ложку, после чего сразу закрыл дверь. Россия услышал своего дедушку, поэтому тот выполз из-под кровати и, взяв бутылку, начал читать. «принимать три раза в день. Утром натощак, днём перед обедом, и вечером перед сном. По одной столовой ложке...» Русский судорожно открыл бутылку, и та запахла... Хотя, это пах отвар. И пах он ужасно: гнилое мясо, протухшие яйца, пердёж Союза... Самое ужасное в этой ситуации, так это то, что Россия решил понюхать эту бутылку, что резкий запах останется в его сознании ещё на долго. В любом случае, через своё «не хочу» Россия налил на ложку содержимое и залпом выпил. Вкус был ещё хуже. Будто зажевал протухшее оливье с сапогами деда. Тут что-то живот заворчал. Это отвар варится. Начались другие колики, которые причиняли России просто дискомфорт и неудобства. Так прошло полчаса, пока омега не понял, что больше ничего не чувствует. Будто течки и не было. Только пахнет он теперь не вкусным хлебом, а этим самым отваром. — М-да... Надеюсь, здесь есть духи или что-то подобное, — Россия спокойно переоделся и вышел из комнаты. Он сразу направился на кухню, так как ужасно как проголодался. — Ау! Здесь есть кто? — сейчас русский мог думать только о еде. — Я жрать хочууу. — Ох, здравствуйте. Сейчас еды нет, но я Вам её приготовлю, хорошо? — пред Россией предстала довольно пухлая полнушка-кухарка в разноцветных фартуке и косынке. — Ох, конечно, спасибо, — настроение русского вернулось. — Тогда что Вы изволите съесть? — М... Да что угодно, я сейчас голодный, как долбаный шакал! — у России в предкушении еды рот наполнился слюной, а живот заныл ещё жалобнее. — Хорошо, котлеты с пюре пойдут? — повариха уже собирала взглядом вещи, которые ей понядобятся. — Да! Пока повариха готовила, Россия прошёл к столу и терпеливо ждал, пристально смотря на деятельность женщины, и также пожирая её голодными глазами, что пугало последнюю. Выражение лица мальчика менялось то на раздражённое, то на радостное, то на грустное. Наконец-то еда готова. Россия чуть было не накинулся на еду. После приема пищи он понял, что запах начал немного спадать, поэтому решил умыться. Тазиком... — Хм, как я вижу, оно уже дало эффект, — Дед оказался за спиной мальца, который только что переоделся. — А? А, ну, да... — Федерация повернулся к дедушке. — Так... Что ты думаешь о своём будущем? — Империя сел на кресло, Россия тоже, только на то, которое было напротив монарха. — Хм...Я уже задумывался, даже не знаю, рассматриваю варианты, — триколор задумался. — Даже о личной жизни? — РИ пристально смотрел на внука, что напрягало полностью подростка. — Эм, ну, здесь всё понятно. Я найду девушку, женюсь на ней и у нас будут дети? — честно, Федерация немного смутился от вопроса. Он ещё не обсуждал такие вещи. — А что? — Просто ты знаешь, какую девушку ты выберешь? Бывает ведь девушки для семьи... Негодные. Как и мужчины. — Не знаю, — Россия опустил голову. — Тогда я дам тебе совет. Первое — слушай старших. Мы уже достаточно опытные, и повидали и соответственно понимаем многое, — мальчик на это согласно кивнул. — Второе, никто тебе в отношениях ничего не обязан. И я говорю не только про любовь. Ты можешь отдать всю свою душу человеку, а она может просто кивнуть и уйти. Да, ей это позволено, как и тебе, — было так тихо, как никогда, будто весь мир слушал сейчас поучения деда. — Третье — никогда не поддавайся эмоциям. Эмоции и чувства мимолётны. Сегодня ты злой. А завтра уже жалеешь о том, что натворил сегодня в порыве своего гнева. Эмоции и чувства ослепляют разум. Считай, что влюбленность также ослепляет и не поддавайся ей. — Хорошо дедушка, — Россия собирался было уйти, как его обняли. Конечно, может для приличия, может от страха, может на автомате, но Федерация также обнял Империю.

***

Вот и прошли две недели. Их русский запомнит надолго, если не на всю жизнь. Россия собрал некоторые вещи. На прощание он обнял дедушку, и тот его тоже. Мальчик встал у дороги с этими вещами и ждал отца. Полудень. По обыкновению этого места стояло пекло. Яркое солнце чуть ли не ослепляло глаза. Вставший песок вдыхался в лёгкие, поэтому Россия немного прокашлялся. Было очень жарко, что омега немного даже запотел. Через час подъехала машина Союза. Чёрная и мощная. Россия сел в заднее сиденье, где окна были покрыты тонировкой, что спасала от солнечного пекла. Вот они уде поехали. — Как у дедушки? — СССР не сводил глаз с дороги. — Всё в порядке? — Да, всё вполне хорошо, — мальчик был расслаблен. — Хех, рад. К тебе приходил твой друг, спрашивал про тебя. Вроде, Америка. Он же твой одноклассник? — Оу... Эм, да, а что? — Федерация немного напрягся. — Да, ничего. Он же с Украиной ещё дружит, кхем. — Угу, слышал. — Что делал у дедушки? — Обследовал местность, пытался сбежать, но передумал, так как встретил педофила, спалил секту сатанисток, пережил третью в своей жизни течку, поедая помои ведьмы, выучил пару молитв и был несколько раз избит. — Весело же, — Союз усмехнулся. — Поедешь следующим летом к дедушке? — Как бы это ужасно не звучало, но да. Слышал, ты здесь свое детство прожил. — Да, верно слышал. Я лично помню лишь избиение и истерики этого старичка. Я разочаровал его по полной. — Вы значительно отличаетесь друг от друга, — Россия смотрел в окно. — Кстати, если хочешь, в кармане передних сидений есть кола и шоколад. Если хочешь, можешь перекусить этим. — Хорошо, — Федерация заглянул в карман перед собой и нашёл там литровую колу, под ней четыре плитки шоколада разных марок и вкусов. — Спасибо. Прошло несколько часов, триколор по дороге уснул, поэтому, прибыв к дому, Союз разбудил сына. Проснувшись, омега прочувствовал неприятную, но не сильную головную боль. Вот и квартира. Триколор сразу забежал в комнату и завалился на кровать. Но тут он почувствовал довольно знакомый запах. Это одеколон деда. — Чёрт, нужно поменять постель, а то я уже чувствую его злой и очень недовольный взгляд, — с грустью Россия встал и стащил всю постель. Он сменил постель, а старую отнес в прачечную. С двумя стиральными машинами. И они обе заняты, хотя впереди ещё три горы одежды. М-да, постель свою он увидит ещё не скоро. Завалившись обратно в кровать он снова уснул. Вечер. Глаза открылись, а солнце только садится, окрашивая небо мягкими где-то розоватыми, где-то золотистыми тёплыми оттенками. Лицо немного поморщилось, но русский встал. Он решил прогуляться. Одев футболку в синие широкие полоски и джинсовые шорты и ушанку, он вышел. — Ух, скучно то как. Хм, может США позову? — Россия уже полчаса гулял и ни с кем не познакомился. Всё же идея понравилась, и Россия позвонил Штатам. — Ало, Россия? Это ты? — Да, привет, выйдешь гулять? А то мне скучно. Ехе-хех, — в какой-то момент России стало даже неудобно. — Если ты занят, то ничего. — А, да? Хорошо, конечно! Встретимся у того места, где были в прошлый раз,— трубка было сброшена. — Америка, ты убрался в комнате? — британец кричал из своего рабочего кабинета. — Если да, то ещё в кухне приберись, да, и в зале тоже! — Нет, пап! — США уже давно весь свой мусор и говно спрятал под кровать. Перспектива дальше убираться его не радовала, поэтому он открыл окно и сполз на землю. Удивительно, ведь он жил на втором этаже. — О, США, привет, — Россия заметил знакомую фигуру и уже шёл на встречу. — Называй меня Аме, меня так все дома зовут, хех, — вот они уже встретились, и Запад обнял русского. — Хорошо, Аме, — объятия уже кончились, и Россия отошёл немного в сторону. — Что делал, пока меня не было? — Хм... Что же я делал? Бегал от твоего брата, играл в новую компьютерную игрулю и ужасно скучал по тебе. — Да? Вау, а что, Украина прямо за тобой и бегал? — РФ усмехнулся. — Я не знаю, но каким-то чёртом он знал, где я нахожусь и сбегался туда же. Представь, иду я в парк, и он пойдёт, иду к Германии, а он около дома того, Иду домой, а он меня там ждёт, блин. Хоть в туалете не стережет. — Может, он за тобой следит? — Если он сейчас следит, то пусть понаслаждается этим, — Америка взял Федерацию и поцеловал в губы. Он проник языком тому в рот, но Россия перенял на себя инициативу: юрко сплетался и кружился вокруг ещё не очень опытного языка американца, иногда возвращался к себе, смачивая, и снова впиваясь с большей силой, может, даже причмокивая. Триколор крепко держал того заплечи, будто потеряет навсегда, если отпустит. Но пока Америка уже чуть ли подыхал от дефицита кислорода, РФ почувствовал некий дискомфорт по разлуке с воздухом, поэтому он отцепился. — Раша... — американец восстанавливал дыхание. —... Как... ты... так целуешься?! — Изучаю — практикую, — сказав он ухмыльнулся своей превосходности в этом деле. — Подожди, это у тебя далеко не впервые? — Да, это не впервые, но и тебе знать это не нужно. П-хах. Забыл выпускной у старшеклассников? — А, ну, да, — Америка взял Россию за руку и пошёл дальше по двору. Теперь они больше похожи на уж очень влюблённую и молодую парочку. Некоторые взрослые даже недовольно озирались. Особенно во время того поцелуя. — Аме, они смотрят, — Россия тихо шепнул тому. — И что? Пусть смотрят, будто это нас тронет, хотя... — он хитро взглянул и убрав резко руку, также резко притянул к себе русского за талию. — Аме, я не это имел в виду! — кровь нахлынула на щёки. Но это было даже приятно, и Федерации совсем не хотелось, чтобы Штаты убрал свою руку, а может даже и ниже... Лицо триколора не было угрюмым и недовольным. Скорее красным и принуждённо улыбчивым. — Ахах, да не волнуйся. Ты такой сейчас красный, — Аме улыбнулся. Когда они рядом, они улыбаются чаще. Это заставляет их улыбаться. Это им нравится.