Глупая влюблённость и общество.

Предстоящее событие доносилось тревогою в сердцах возлюбленных. Америка стал несговорчив, зол и скрытен. Было видно, что-то крутилось в его мыслях, что-то тяжёлое. Россия, также был не в лучшем состоянии, от мыслей, что скоро его счастье кончится. Предложение США казалось действительно спасением. Сбежать вместе в другое, далёкое место, где их никто не знает, и они никому ничего не должны. - Что нам делать... всё уже происходит, - русский говорил монотонно. Видимо, он уже устал. - Я не дамся им, они не имеют права, - Америка не смотрел омеге в глаза.

Flashback

Вечер. Яркий искусственный свет из окон чёрных домов бесперебойно пылал. - Папа, я не буду, нет, ни за что не свете! - Америка кричал на кухне. Опять скандал. - Ты должен. Всё уже решено, неужели так тяжело хотя бы раз в жизни послушать меня?! Ты, мелкий оборванец, чтобы тебе не сделали хорошего, никакой благодарности! Неужели такими выкриками ты отплатишь мне за свой кров, еду, тепло и обеспеченность! - британец был не в себе. - Ты никогда не любил меня, как сына, я тебе даже не родной! Я всё равно был обузой для тебя все эти года! Ты был ужасным, ты всегда плохо смотрел на меня, ты ненавидишь меня! - из глаз Альфы покатились пару слезинок. Это было очень редко, но сейчас Штатам было действительно плохо. - Я тебе ничего не должен! - Заткнись! - Брит ударил сына. Так сильно, что тот упал на пол. - Как ты ещё не понял, неблагодарная тварь, что должен?! Я сейчас действительно разочарован в тебе! Я в тебя верил, но ты больше ничего не представляешь, ты пустое ничтожество! Бездушный отпрыск, ты заставил меня жалеть о том, что я о тебе заботился! - Британия замолчал, тяжело дыша от гнева. Еле поднявшись, США быстро вышел из кухни, дальше по коридору и на улицу. Он бежал по пустым улицам, освещённым люминесцентными высокими лампами. Тёплый бризный ветерок освежающе веял в лицо подростку. Поворот, и дом России. Стук в дверь. "Кто там?". "Это я, США, я к России". Дверь открывается. За ней Беларусь. Он недоверчиво смотрит на американца, но впускает в дом. - Россия спит, ему плохо, - Беларусь ведёт парня в гостиную. - Зачем пришёл? - Я хотел обсудить с ним кое-что, - Штаты заметил взгляд белоруса на щеке. Точно, его ударил отец, и там определённо остался большой синяк. - По пути сюда столкнулся с пьяной компанией. Пристали с нихуя, пришлось отбиваться. - Ясно. Уже темно, я скажу папе, что ты останешься на диване спать. - Спасибо. Можно я хотя бы посмотрю на Россию? - Штаты смутился, но спросил. - Не знаю, давай, только брат ударить может за это. Я предупредил, - и Белл удалился оповестить отца о маленьком госте. Америка уже знал, где комната его России, и направился туда. Войдя, он подошел к кровати и увидел страшную картину. Его любовь лежала лицом в подушку и не дышала. - О БОЖЕ, Россия! - Америка испугался и, потрясся его пару раз, перевернул Федерацию к себе лицом. Тот невольно проснулся. - Блять, ааа, - Россия оттолкнул рефлекторно американца. - OH, GOD, я рад что ты жив! - США обрадовался. - Да, конечно, я жив! - Россия ударил Альфу. - А ты что думал, блин?! - Да ты так спал, лицом вниз, у тебя даже грудь не поднималась, жуть, как мёртвый. Не дышал ведь совсем. - Ладно, давай. Батя не оценит, если ты у меня будешь. Иди на диван спать. Я несколько дней из-за тебя не спал, устал уже. Оставь меня в покое. Спокойной ночи, - Россия опять зарылся лицом в подушку. - Ладно, спокойной ночи, милашка, - и Америка вышел из комнаты. Он был счастлив видеть лицо своей любви. Аме любил всем сердцем, и мысли о России заставляли его летать, он был счастлив, всё имело смысл. Он не хотел отказываться от своего счастья. - Я люблю Россию, и уже жизни не представляю без него. Боже, как смешно всё начиналось, правда, - на диване США лежал и думал, смотря в потолок. - Я хочу прожить последний свой миг с любовью. Не в кругу скучных, далёких людей. Наверное, я вкусил запретный плод, что сейчас не представляю себя без него, хотя все обстоятельства так и норовят нас разлучить. Несправедливо! Впрочем, мысли России не отличались от мыслей американца. Белл зашёл в комнату России. Он принёс печенья. Бета несколько минут смотрел на брата. - Ты, правда, красивый. Неудивительно, что этот западный в тебя втюрился. Только уже не бывать вам. Как жаль, - постояв некоторое время, Беларусь ушёл. На кухне вёлся иной разговор. Союз нервно пил чаёк Лисма. - Да, твой сын прибежал к нам, спит на диване. Мне привезти его к тебе? - Союз сказал с хрипотцой. - Думаю, нет надобности. Можно уже завтра принести его по адресу ***, с остальными, там будет мой человек, заполним документы, Украина и США тоже заполнят, а так скажем, что развлекаться пришли, семьи сдружить. - Хм, да, хорошо, можешь опять сказать? Я запишу, - СССР вытащил лист и ручку откуда-то из комода и под диктовку записал адрес. На том они и договорились. Утро. Всё как обычно. США завтракал с советскими детьми, в остальном обычно всё. Союз объявил, что все пойдут в детский центр, там будет какое-то мероприятие, и там будет ещё присутствовать английская семья. Америка фыркнул. Он держался рядом с русским, да и Россия сам не отходил от США. Они были, как примагниченные. Будто чувствовали. Это был чудесный солнечный день. Город бурлил в своём привычном темпе. Светлое, небесное пятиэтажное здание, в которое все вошли, буфет, сладости, соки. День чего-то там. Обещали аниматоров. В общем, неожиданное торжество. Украина что-то подписал, даже не вдавался навеселе. К США подошёл Беларусь. - Хей, привет, мне сказали передать тебе, чтобы ты тут что-то подписал, вроде инвентарное что-то. Не вдавайся в подробности, тут все это подписывают, - Белка вручил какие-то документы и ручку. - Ладно, - Аме попытался что-то прочитать, но текст был маленьким, и он не мог сконцентрировать внимание, поэтому подошёл к России. У того тоже что-то было. Омега подписался, и Штаты тоже решил сделать также, хотя ему было неспокойно. Все что-то подписали. Подписи собирал уже Австралия. Очень скоро мальчик справился и принёс бумаги папе Бриту. Аниматоры пришли и повеселили маленькую публику. После сцены вышла женщина в ярком блестящем платье и объявила о помолвке и о подписях. - Что... - с зала Америка смотрел на женщину. Все звуки шли через пелену, как будто он оглох, свет стал слишком ярким. Он побежал по лестнице, как дикий зверь. За ним Россия, как за партнёром. Пятый этаж. Крыша. Америка задыхался, его глаза опять начали наполняться слезами. Ему было плохо. Россия вышел за ним, почти отставая. Он закрыл дверь и тоже задышал. - Это ошибка! - американец заорал, что было воздуха и зарыдал. - Подожди, не понимаю, что случилось, - Россия подошёл, отдышавшись, к своей любви. - Я опять ошибся, - прорыдав, сказал США, -я всегда ошибаюсь, и сейчас! Нет... я сам всё сделал, - он плакал, слёзы нескончаемо катились с его мокрых глаз. - Что, я не понимаю, - омега приобнял альфу и смотрел в него. - Те документы... я даже не прочитал, все подписывали, и я подписал. Но это был всего лишь подлог. Они подставили всем пустой бессмысленный документ, а мне согласие. И Украина определённо обо всём знал. И сейчас... - Аме, - Россия взял резко Америку за щёки и поцеловал, нежно, но смело, - Я люблю тебя. И я не виню тебя, - глаза русского тоже заполнились слезами, но он улыбался, - это был всего лишь обман, ты не знал. Никто не знал. - Я тоже люблю тебя. Я вчера лежал и думал. Я не представляю жизни без тебя. Я не знаю, что делать, если я не с тобой, - Америка перестал плакать. Он вновь признался. Но не так, как раньше. Он был уже не так уверен, но чувства были сильнее. - Мы что-нибудь придумаем, - Россия обнял вновь американца. - Мы обязательно выберемся. - Да, я больше никого не смогу любить также, как тебя. Мне никого больше не нужно, - Америка обнял в ответ. В этих нежностях они провели некоторое время на крыше. Прекрасен был город, живший своей жизнью. Глубокое, голубое небо, несколько белых тучек, плывущих, как лодки или утки, по небу, жёлто-белое далёкое солнце. Спокойно и отстранённо. Вдруг начали стучать в дверь. Голос Британии, Союза. Ещё кого-то. Совсем не ясно и не нужно. Кричат: "Открывайте!" А кто откроет? Хотя, дверь уже выбивали. Америка и Россия отбежали от двери к краю крыши. Дверь уже почти выбили. Аме взял Федерацию за руку. - Они выбьют дверь и захотят разлучить нас, - он подошёл к краю, - Но я могу лететь. Я не хочу жить так, как они того мне хотят. - Я с тобой. Вместе, Аме - русский также подошёл к краю. - Я люблю тебя. - Я тебя тоже люблю. С глаз обоих вновь потекли слёзы. Дверь уже выбили. Два подростка спрыгнули. - Прости, - США в полёте резко обнял русского, чтобы быть под ним. Тьма. Странное пиканье. Всё белое, запах спиртовки. Глухая боль. Россия приоткрыл с трудом глаза. Он не понимает, что происходит. Тут к нему подходит брат Беларусь. - Ты проснулся. Боже, я должен сказать папе, но ты лежи, отдыхай, - белорус говорил обеспокоено, но с нежностью. - Где я... что здесь... - русский устало посмотрел на брата, но он не мог пошевелиться. - Ты в больнице. Уже как несколько месяцев. Боже. Благо, с тобой всё хорошо! - Белка говорил с таким воодушевлением, было видно, что он хотел обнять брата, но не мог. Россия всё вспомнил, ему стало плохо, он скорчился, хотел было отвернуться на бок, но не мог. - Агх... где... Аме, - РФ мог думать лишь о нём. - ... - Бел замолчал, он опустил взгляд в пол, это навело мрачности, - Россия... он умер. От сказанного Россия закашлял, что-то оборвалось внутри, и русский вскрикнул. Это была истерика. Он не мог успокоиться. Федерация было вскочил с кровати, но Бел придержал того объятием для безопасности. - Нет! Нееет! Нет-нет-нет! Нет! НЕТ! - Россия бормотал в плечо Беты что-то. Гримаса боли высказалась на его мягком лице. Вскоре, когда он уже не мог плакать, он успокоился и уснул. Бел сказал отцу, доктора также отметили, что состояние омеги стремительно идёт на улучшение. Хотя психолог высказывал некоторые переживания о душевном состоянии подростка. - Россия, привет, утречко хорошее сегодня, а все заждались тебя в школе, - омегу опять проведал брат Белл, - хоть осень, а ещё такое солнце. Чудесно. Россия смотрел в окно рядом. Он не ответил. Глаза его лишь высказывали скорбь и утрату. Движения медленные, тяжёлые. Мальчик весь исхудал, поплохел. - Как ты себя чувствуешь? Он не хотел больше жить. Человек, который был его счастьем, солнцем, ушёл навсегда, и наступила серая, монотонная, тихая тьма. В голове держались лишь воспоминания. Его улыбка, мягкие руки, ловкие пальцы, мастерившие ручки, дурацкий смех. Лето, когда он признался. Первая прогулка наедине, когда они обсуждали одноклассников. Как он обнял в постели. Теплота. Его запах, голос, манера ходить. Всё осталось лишь в воспоминаниях. И они ведь превратно изменятся со временем. Беларусь, не дождавшись реакции, оставил Россию наедине с мыслями. Вечер. - Почему... почему ты сделал это?! - Вновь всплеск рыданий, подошедших к горлу, - Я не этого хотел, почему ты оставил меня?! Ты обещал! Обещал, что не уйдёшь, что любишь, - и русский зарылся в подушку, - Нет, я не этого хотел, я хочу к тебе. Я хочу быть с тобой... Образ. Последнее мгновение. Америка вмиг взглянул в глаза России, он тепло улыбался и плакал. Он сказал: "Прости". Боже, как долго этот момент в голове прокручивал русский, но никак не мог понять. - Аме... Я скучаю по тебе, почему... - в конец Федерацию охватил жар. Медсестра заметила это, и ему что-то дали. Вновь бета посетил РФ. Как всегда. Каждый день. Чаще всех и дольше. Он возвращался, как будто не в больницу, а домой. - Привет, это опять я. Как ты себя чувствуешь? Ответь мне, пожалуйста, - Белл смотрел уже в самые глаза России, но нашёл лишь пустоту. Или чистое, безразличное зеркало, отражавшее его, - пожалуйста, скажи что-нибудь. Ты ничего не сказал с того раза. Прости меня. - Не вини себя, - Россия отвернулся. Слёзы опять текли. Он уже устал. Устал пребывать в этих четырёх белых стенах. - Пожалуйста, скажи, что тебе нужно, я найду и принесу тебе, - Беларусь, получив такой призрачный ответ, верно, обрадовался реакции. - Не сможешь. - Что? - Ты не сможешь вернуть его. Никто не сможет, - слёзы прекратились. Видимо, были последние. Белл обнял РФ. Тот не реагировал больше. Россия думал. Много размышлял обо всём в этих стенах, пропитанных спиртом и слабостью. Дело было в нём, по сути, в его сущности. Если бы он хотя бы родился бетой. Или лучше бы он не врал о своей сущности, то они бы никогда не узнали. Нет! Это было чудесное время, и Россия дорожил этими воспоминаниями, как самим дорогим, самым важным, что у него было. Осталось. Он бы отдал всё, чтобы вновь увидеть свою любовь. Но это просто невозможно. И всё стало бессмысленно. Пусть он умрёт. И встретится там. - Привет, я знаю, наверное, я уже надоел, не знаю. Но мне показалось, что тебе всё-таки одиноко, - Белл и новый день, - Я слышал, у тебя был жар, лихорадка там. Эй, держись, ты скоро должен будешь выписаться, - голос Беларуси всегда был добрым, весёлым, жизнерадостным. - Почему... - но оно всё равно казалось пустым звоном. - Ась? Что? А, ну ты должен. Не будешь же всю жизнь здесь валяться! Тем более снаружи определённо поинтереснее. - Прости... Почему прости... - взгляд русского вновь в пустоту. - Почему, прости? О чём это ты? - Белл замолкнул на момент, - Это связано с Америкой? - Да... - РФ говорил тихо. - Мне жаль. Прости. - Он это сказал. Он сказал "прости". Это были его последние слова, - Россия улыбнулся. Возможно, своей безнадёжности. - Что это могло значить? - Не знаю. - Я могу помочь тебе, и подумать вместе с тобой, - Белл смутился и отвернул взгляд. Видимо, он сам удивился своим действиям и словам. - Не можешь. Мне не нужна помощь. Не нужно думать, - русский отстранялся. - Но я помогу тебе, и тоже буду думать, ты не остановишь меня, - Белл опять обнял Россию, но легонько. - Нет, я устал, не надо, - Федерация отпрянул от объятий, - я устал от этих игр. Я устал от всего. Я устал так жить. Я устал жить. - Разве этого хотел бы твой Аме?! Почему ты ценишь его жертву?! Он же спас тебя! - вдруг воскликнул Белл. Но тут же закрыл рот рукой, - Прости, я не хотел кричать, - но ему никто не ответил, - Ладно, я пойду. Действительно. Аме явно не захотел, чтобы РФ умер, хоть они и договорились вместе. Неужели это было последнее желание Штатов? Значит да, было. Но Россия уже не знал, что делать. Ему было тяжело жить, он не хотел, но его любовь хотела бы, чтобы он жил. - Россия, прости за вчерашнее. Как-то сам не подумал, - Беларусь зашёл чуть позже. - Нет, спасибо тебе, - Россия опять смотрел в окно. Первый снег. Как быстро время летит. Но слова русского смутили Беларусь. - Хорошо! - бета покраснел, но ненадолго. - Честно, я хотел сказать это давно. Хотя, стоило ли, - РФ посмотрел на Белла, что опять его смутило, - А! Ну то есть. Я тебя немного любил... И люблю! - ... - Россия обречённо смотрел на брата. - Ладно, знаю, это было неуместно. Тем более я давно следил за тобой, ещё до всего этого. Прости. Это было ужасно, - Белл смотрел в пол. - Ничего. Россия закрыл глаза. И вот он опять вспоминает его. Последние дни. Америка стал тревожнее, угрюмее, не такой весёлый, как раньше. Но тот летний денёчек. Мягкий, тёплый. И они. Аккуратно подстриженный газон в городском парке. Что они там делали? - Дурак, ты чего делаешь-то? - Россия звонко смеялся. - Хрю-хрю, я свинка, на дерево залезу и полечу! Хрю-хрю! - США залез на одну из толстых веток, прыгнул вниз и кувырком покатился на несколько метров. - Что ты делаешь?! Будь осторожнее! - РФ закрыл книжку и подошёл к Штатам. - Осторожность только для каких-то занудных омежек, а я Альфа! - Аме громко и злорадно смеётся. - Идиот, поэтому в проблемы и застреваешь! - Россия легонько ударил Аме книжкой, - И ты не свинка. - Да, в любом случае я упал и подумал, знаешь что? - США хитро посмотрел на омегу. - Да что? - Что хорошо было на море. Красота неописуемая. И я бы хотел туда опять, но тебя свезти. Ты хорошо смотришься на морском пейзаже, я тут подумал, - Аме смущал каждым словом Россию, - ты такой же красивый, чудный, как то мягкое море и ты такой неуправляемый, это только кажется, что по тебе плыть легко. - Аме, что за глупости. Я, и море? - Россия весь красный проворчал в сторону. - Да. Я бы вечность наблюдал над морем и тобой, - США взял щёки России и поцеловал каждую. Чудесное тёплое лето. Россия вспомнил море. Бесконечное, чёрное, прохладное, жёсткое, или лазурное, светящееся изнутри, податливое, игривое, блестящее на солнце. Может, Аме прав, может нет, но Федерация почему-то решил, что там действительно было бы хорошо. Он и море. И высокое, далёкое, непостижимое солнце.