Идентификация разочарования и безумия: Часть I

      Когда на очередном сеансе психотерапии мне задали вопрос о том, какой случай из моего личного опыта может вызвать у меня наибольшее чувство страха или тревоги, в голове неожиданно всплыли несколько вычурных эпизодов из прошлой жизни. Здесь сразу стоит оговориться. Я действительно не всегда исповедовал пацифизм. Чтобы стать солдатом и художником, мне пришлось проделать достаточно непростой жизненный путь, полный ошибок и сожалений. Во-первых, я никогда, повторюсь, никогда не хотел бы вновь проходить через них. Ведь то, что я совершил в молодости, навсегда оставило свой отпечаток на мне. Во-вторых, признаюсь честно, тогда я был наивным глупцом и полагал, что мне всё сойдёт с рук. Ну кто же мог подумать, что участие в той маленькой авантюре настолько перевернёт всю мою жизнь?

Триггер [Три́ггер — событие, вызывающее у человека с посттравматическим стрессовым расстройством внезапное переживание психологической травмы и тяжёлые негативные эмоции. Люди с посттравматическим стрессовым расстройством обычно всеми силами сторонятся встреч с триггером, стремясь избежать нового приступа.]       Первым ударом я разбил ему челюсть. Зубы с кровавыми брызгами разлетелись по цементному полу инженерной комнаты. Вторым ударом я сломал правую часть его лица. Громкий хруст скуловой кости мгновенно прервал жалкие всхлипы человека, беспомощно извивающегося возле меня. Видимо, он умолял о пощаде, но его сломанная челюсть не давала мне понять израненного ублюдка. Болтающийся язык свисал на пустые нижние дёсны, мешая его губам правильно воспроизводить звуки. Не было смысла идти на уступки этой мрази. Не хочу сдерживаться. В этот раз мои стальные кулаки вёл сам дьявол. Третьим ударом я выбил его правый глаз. Он вытек из глазницы прямо в раскрытую ладонь этого урода. «Добивай!» — услышал я чей-то настойчивый приказ. Тот, кто озвучил его, стоял позади меня, но обернуться и воспротивиться ему я был не в силах. Сейчас всё моё внимание было приковано к избитой «жертве». — П-п-пожалуйста, Паша… — компановка отдельных звуков в полноценные фразы давалось ему с большим трудом, — это был не я… Меня заставили… Прошу…       Мне не хотелось убивать его, но в тот момент мои руки были подобны раскалённым углям, охваченным огнём праведного гнева. Я сжал кулак так сильно, что ногти впились в кожу и, размахнувшись посильнее, совершил свой последний удар. Мои горячие костяшки пробили его череп, вдавив остатки лица прямо в мозг. Обильные толчки крови и брызги спинномозговой жидкости щедро залили блокнот, открытый на случайной странице со схематичным портретом наёмника. Хмурая физиономия молодого Швепса моментально окрасилась в красный цвет. Я судорожно потянулся к блокноту и вместе с этим услышал слова одобрения: — Отлично, Паша, очень хорошо, а теперь отдохни.       (До моих ушей донёсся звук удаляющихся шагов, а беспокойное сознание оцарапал скрип падающего заслона. Сфокусировав взгляд, «Я» увидел, как передо мною протяжно опустилась толстая стеклянная стена. Наказание тягуче катилось сверху-вниз, накрывая меня своим одеялом тьмы. Очевидно, взбесившегося Павла Грижского огородили от внешнего мира из-за того, что он дал волю своему внутреннему зверю. Честно говоря, Павлик давно подозревал, что хлипкий фундамент его психики пошатнулся. Возможно, что некий посттравматический синдром создал внутри головушки Павлика отдельные мысли и чувства, которые превратились в комок чистой злобы, став чем-то вроде его новой личности. Этот крайне нестабильный кусок сознания часто отвечал на внутренние монологи Павлика, извращая его благие намерения и добавляя в них капли желчи. Этим дерьмом был «Я». Ехидная сущность, получившая от Павлуши символическое прозвище «Микс», стала для него вторичным ублюдком, который всячески старался вызвать неконтролируемые вспышки гнева. Со временем Павлику удалось подавить «меня», заперев в глубинах своего сознания. До сегодняшнего дня «Я» не проявлял особой агрессии к окружающим и находился в постоянной дреме. Хотя «меня» всегда можно было легко спровоцировать упоминаниями о неудобных или грустных моментах его жизни. В данный момент «Я» каким-то немыслимым образом сумел просочиться наружу, потому что Павлик дал волю своей бешенной силе, подпитываемой Гвайболтом.)       Я тихо лежал на холодном цементном полу, прижимая к груди свой драгоценный блокнот. Мой взгляд был направлен куда-то в пустоту технического коридора, что начинался сразу за толстым пуленепробиваемым стеклом, которым меня огородили от внешнего мира. Думаю, что сейчас я был похож на невменяемого парализованного инвалида. Моё сознание окутала пелена какой-то детской радости и удовлетворения. Мне казалось, что я победил хулигана, который шалил в песочнице и отбирал у других детей их игрушки. Пара сочных тумаков и мой блокнот был снова со мной. Хулиган повержен, а я вернул свою «игрушку». Но что-то в этой сюрреалистической картине было неправильным. Я прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться, но внутри моей черепной коробки был сущий бардак. К тому же мне мешал ускоренный ритм сердечной мышцы. В замкнутом пространстве звук моего сердцебиения стал ещё более отчётливым, чем прежде. Окружающую тишину разбавлял лишь низкий гул работающих процессоров, подключённых к ядру ИИ «Кэлми». В глубине технического коридора внезапно появился новый звук — мягкие женские шаги. К стеклу неторопливо подошла Герда. Её белая майка и короткие синие шорты были достаточно сильно изодраны, а белая кожа разукрашена кровавыми пятнами. Она вежливо извинилась и с ходу наградила меня известием о том, что мне придётся провести в стеклянном изоляторе ещё несколько часов. По словам Герды, меня не выпустят на волю до тех пор, пока моё внутреннее состояние не стабилизируется. Андроид добавил, что независимо от ситуации все изменения внутри моего организма по-прежнему досконально фиксировались сенсорами Кэлми и передавались в подземелье к Евграфу Сайко. Совсем не соображая, о чём шла речь, я рассеянно кивнул андроиду и неловко перевернулся на другую сторону. Мне на глаза тут же попался внушительный корпус компьютера, внутри которого покоился центральный сервер Кэлми. На большом плазменном экране монитора ярко светилось оповещение о неудачном взломе системы. Значит, несмотря на ослабление всех защитных функций, Кэлми всё же отбила попытку взлома. Я внимательно рассмотрел клавиатуру компьютера и заметил на ней брызги засохшей крови. Проследив за направлением следов от красной струи, я обнаружил изуродованный труп Геннадия Сидорова, чинно покоившийся на полу возле меня. Его личность я установил лишь по соответствующей экипировке наёмника отделения «Лезвие». К сожалению, лица на его голове уже не было. На месте физиономии остался только треснувший череп, пробитый мною насквозь. Я невольно дотронулся до своей почерневшей правой руки и тяжко вздохнул, заметив, что половины тела Сиги тут явно не хватало. Изувеченные ноги Геннадия Сидорова валялись на другом конце помещения. Они выглядели так, словно их с хирургической точностью отсекли от остального тела одним плавным движением скальпеля. Глядя на это нелицеприятное зрелище, я наконец собрал воедино разрушенную хронологию произошедших событий. Судя по всему, мне удалось расправиться с Сигой и вернуть свой драгоценный блокнот. Вместо нашего поединка помню только красный цвет. И больше ничего. Лишь бескрайнюю красноту, что заволокла мой мозг на короткий промежуток времени. Видимо, случилось то, чего я боялся больше всего… И начался этот кошмар вот с чего…       Мы с Илояном догнали Геннадия Сидорова прямо у главной консоли управления системой Кэлми. Его высокий силуэт неровно подёргивался в свете синих фосфоресцирующих ламп, перемешанных с огнями от электрических генераторов. Позади него штатно работал мощный двигатель, внутри которого светилась фиолетовая сфера. К ней так же было подключено бесчисленное количество проводов и трубок. Я растерянно взглянул на Илояна Хардкорева, ожидая его дальнейших приказов. Глава корпорации «ИкарИлЖен Про» держал наготове свои крупнокалиберные пистолеты и, словно красовался перед нами своим дорогим красным плащом с нашивками высшего военного руководства. Я кисло усмехнулся и неловко провёл пальцами по своему обычному карманному пистолетику. Он не шёл ни в какое сравнение с мощными пушками Илояна. А вот Геннадию Сидорову оружие, похоже, было больше ни к чему. Его личный танковый арсенал был небрежно разбросан буквально по всей комнате. Несмотря на такое устрашающее количество вооружения, Кэлми без сопротивления подпустила мутировавшего наёмника к своему «сердцу», что, на мой взгляд, выглядело очень подозрительно. Хотя стоит отметить, что в отличие от меня, Хардкорева это почему-то не сильно тревожило. Он продолжал выжидающе смотреть прямо на Сигу, который уже подключил флэшку Мартынова к консоли Кэлми и начал загружать в общую систему корпорации множество вирусов. Заметив нас, он медленно обернулся и спокойно произнёс: — Прошу прощения, но мне пришлось так поступить по приказу Мартынова. Ты же знаешь, Илоян, что я предан только тебе, но это дело… Его надо завершить, — он сделал паузу и, повысив голос, продолжил, — я должен уничтожить Кэлми!       Судя по всему, Илоян решил выбрать особую тактику переговоров и начал действовать намного мягче, чем планировал изначально. Вместо того, чтобы резко напасть и обезвредить Сигу, он неожиданно опустил пистолеты прямо на пол и мягко сказал Гене: — Одумайся, ведь ещё есть шанс всё исправить. Я стою перед тобой, готовый простить тебя и всё спокойно обсудить. — Паша не пошёл со мной, но я самостоятельно смог добраться сюда… Я должен… Обязан вернуться к своей семье… Жене и сыну… Я доделаю это последнее дело и уволюсь, — Сига разочарованно покачал головой, посмотрев на меня, — Илоян… Ты же подпишешь мою увольнительную? — К сожалению, ты уже совершил несколько десятков преступлений и сперва нам придётся встретиться с тобой на трибунале, — Хардкорев примирительно поднял руки и сделал пару шагов ближе к Геннадию, — но ты не волнуйся, ведь я помогу тебе! — Илоян, скоро Кэлми падёт, так почему же ты продолжаешь так спокойно реагировать на это? — спросил Сига, скривившись от боли. Его мутировавшие ноги начали пульсировать, а из рваных армейских штанин прямо на моих глазах вылезли костяные наросты. — Потому что такой бестолковый солдатик, как ты, не сумел ничего заранее продумать, — Хардкорев едва заметно улыбнулся и равнодушно добавил, — я вынудил тебя это сделать, догадываясь, что вскоре ты самостоятельно вытворишь нечто подобное, Гена. — Нет же! — Сига растерянно схватился за голову, а его глаза быстро наполнились слезами, — гляди — вирусы почти уничтожили Кэлми! — Ошибаешься, друг мой, я заранее скопировал её систему на мэйнфрейм, а здесь, перед тобой, лишь пустая оболочка, — Хардкорев сделал ещё несколько шагов вперёд, опуская руки, — неужели ты ничего не понял? Ответь на вопрос: почему тебе удалось так легко сюда проскочить? — НЕТ! НЕТ! НЕТ! — бешено заверещал Сига, а затем свирепо ударил кулаком по компьютеру. В следующий миг он кинулся прямо на Хардкорева, выпустив из своих инфицированных ног множество скользких щупалец, усеянных костяными наростами.       Илоян стремительно вытащил из-под плаща складной самурайский меч, лезвие которого мгновенно загорелось оранжевой энергией. Хардкореву потребовалась буквально доля секунды, чтобы одним точным и расслабленным движением отрубить Сиге сразу обе ноги. Геннадий рухнул на пол прямо напротив меня, продолжая дико выть от переполняющей его злобы и боли. Очевидно, он понял, что попался в ловушку Хардкорева и теперь бешено катался по полу, отчаянно давясь слюнями и соплями. А его инфицированные ноги, лишившись своего носителя, активно извивались и уменьшались в размерах, вновь возвращая себе свою человеческую форму. Хардкорев бережно очистил краем плаща лезвие своего энергетического меча от заражённой крови, а затем объяснил мне: — Гвайболт находился внутри его ног. Мартынов лишил его конечностей и заменил их этой мутировавшей дрянью. К сожалению, когда он только вернулся на базу, мы не обратили на это внимания. Мне пришлось спровоцировать Геннадия на этот маленький инцидент. — Ага, — только и вырвалось у меня изо рта, — осталось лишь вернуть себе утерянный блокнотик… — Погоди, Паша, теперь твой черёд, — глядя на корчившегося Сигу, холодно сказал мне Илоян, — я хочу понять, чего ты стоишь. — В каком это смысле? — я уставился на него, пытаясь уловить хоть одну эмоцию на каменном лице Хардкорева, — что ты хочешь сделать? — Паша, почему тебя посадили в тюрьму, не дав доучиться в институте? Что ты такого сделал? — Илоян мрачно посмотрел мне в глаза, продолжая задавать свои беспощадные вопросы, — неужели ты кого-то… изнасиловал? Какую-то студентку? Или школьницу?       Вспышка гнева. Неудержимая. Моё сознание резко перехватил Микс. Меня давно терзало раздвоение личности. Но сейчас оно взяло надо мной верх, вырвавшись на волю. Ослеплённый дикой яростью, я кинулся на Хардкорева, намереваясь разорвать его голыми руками. Мне было абсолютно плевать на его Систему Жизнеобеспечения, которая могла предугадывать вражеские атаки. Я обязательно уничтожу любую помеху, даже если для этого придётся преодолеть пределы её считывающей системы. Ведь это всего лишь обычный компьютер. Мои рефлексы должны быть быстрее. Так мне казалось в первые две секунды моего дерзкого выпада. Илоян ожидаемо увернулся от моих кулаков. Он перехватил моё тело за корпус и мягко, но уверенно направил прямо на лежавшего неподалёку Сигу. Я грузно рухнул на колени перед Геннадием, словно марионетка, и спонтанно ударил его в лицо. Теперь мощность моего удара была сопоставима той, которой я изуродовал бетонную стену казармы. Отчасти мне было жаль, что я потерял над собой контроль и первой моей серьёзной жертвой стал именно Геннадий Сидоров. — Сига, прости, я…       Эти воспоминания пронзили мой мозг, словно лезвие хардкоревского меча, пока я распластался на полу рядом с изуродованным телом Гены и любовался вернувшимся блокнотом.       Так прошло где-то тридцать минут.       Герда всё это время сидела по ту сторону стеклянной стены и читала книгу, периодически напоминая мне о прошедшем времени. Я тактично (или не очень) избавлял её от своих ответов, продолжая молча листать отобранный блокнот и проверять целостность всех рисунков. Мне казалось, что вместе с вырванным листком я потерял и частицу своей души. Её будто жестоко вырвали из моего хрупкого тела вместе с этим листком. Сейчас мой бедный мозг с трудом перенастраивался на повседневный лад. Приступ перебил вместе с мозгами и мою способность складно говорить. Я пошевелил языком внутри рта, облизывая внутреннюю полость челюстей. Вероятно, что теперь у меня снова получится произносить адекватную речь. Попробовав вслух сосчитать до пяти, я неуверенно поинтересовался у Герды: — Значит, Кэлми всё это время была в безопасности, а безумная выходка Гены — это обычная постановка?       Герда посмотрела на меня поверх своей книги и молча кивнула. Сегодня половина её волос окрасилась в зелёный цвет, сделав внешность андроида ещё краше. — А ты типа с поля боя меня сторожить пришла, чтобы я снова не взорвался, причинив окружающим вред? — поинтересовался я, разминая руки, — личная нянька?       Снова кивок. — Стекло когда поднимется? — сказал я, глядя на гниющий труп Геннадия Сидорова, — мне неприятно лежать на полу рядом с тушей изуродованного мертвеца, словно я тут на курорте. — Через полтора часа, — равнодушно ответил андроид. — Отлично, блять, — я снова перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул. Несколько раз я ощутил чувствительный укол в области сердца. Мои глаза стали влажными. Я заткнулся и прикрыл глаза. Ураганный вихрь бесконечных мыслей стремительно пролетел по всей моей голове, причиняя боль черепной коробке. Похоже, что мой мозг окутала волна нескончаемого бреда. В таких муках прошёл ещё один час. — Герда, ты ощущаешь себя человеком? — воспроизвёл мой рот звуки, собирая их из различных букв, словно пазл. — Не понимаю сути вашего вопроса, — Герда перекинула одну ногу на другую и закрыла книгу, — попробуйте другую формулировку. — Ты полноценная девушка? — на самом деле это был не самый животрепещущий вопрос на данный момент, но мне надо было чем-то себя отвлечь от осознания того, что я психопат, убивающий всех подряд при помощи безумной силы. — Меня спроектировали, чтобы я казалась максимально похожей на девушку своего возраста, — поёрзав на стуле, официально заявила Герда, — этому способствовала первичная система Кэлми и ядро проекта «Икар». — И половые органы у тебя имеются? — Да.       Пролетело ещё около тридцати минут. Герда за это время успела провести диагностику системы Кэлми на выявление ошибок. Видимо, она проявляла таким образом заботу о своей младшей сестре. Я тем временем наконец поднялся на ноги и прошёлся по десяти метрам свободного пространства, которые были мне доступны в данный момент. Первым делом я вытащил флэшку Мартынова из USB-разъёма главного компьютера Кэлми и внимательно изучил её. Она была такая же мёртвая, как и её владелец. Это я понял по цвету штекера, который выглядел как шампур шашлыка. Очевидно, его поджарила сама Кэлми. Я бросил бесполезную флэшку к трупу Сиги и убрал блокнот в карман штанов, а затем спросил у подошедшей к стеклу Герды: — Что происходит наверху после событий вчерашней ночи? Я смотрю, тебе тоже досталось? Герда сложила руки за спину и официально мне доложила: — Диверсия Геннадия Сидорова унесла жизни тридцати девяти человек. Двадцать пять из них смогли уничтожить члены службы безопасности, а оставшихся заражённых Продеусом мутантов удалось усыпить и поместить в карантин на нижние уровни лабораторий Евграфа. Были проведены полевые испытания с новым оружием против Гвайболта. Насчёт моей работоспособности не волнуйтесь. Кровь не моя. Серьёзных физических повреждений в системе не выявлено. — Не верю, что Хардкорев мог допустить подобное только лишь ради проверки своей теории о заражении Гены, — сказал я, задумчиво пожав плечами, — он слишком крут для подобного дерьма. — По истечении срока заключения к вам придёт Хардкорев и вы с ним лично всё обсудите, — беспристрастно заявила Герда, добавив, — к сожалению, меня лишили полномочий для более детального доклада. — Ну да, ты же ведь обычная механическая болванка, не имеющая своего собственного мнения, — саркастично прошептал я, постукивая костяшками пальцев по поверхности стекла, — ну ты у меня ещё попляшешь…       Как и следовало со слов андроида, Хардкорев действительно навестил меня. Он лично пришёл в инженерный блок к ядру Кэлми и поблагодарил Герду за помощь, а затем сказал мне сквозь стекло: — Я обещаю, что освобожу тебя, если ты пообещаешь мне, что отправишься со мной в Европу на суд к Мартынову. — А разве у меня есть выбор? Либо я умру здесь, либо меня убьёт сам Мартынов, — без энтузиазма ответил я, — обещаю, ведь выбор мой невелик.       Стекло медленно поднялось и Хардкорев с добродушной улыбкой постучал меня по плечу и затем повёл за собой наверх. Герда тоже пошла вслед за нами, ведь больше не было необходимости контролировать меня. Пока мы шли по техническому коридору, Илоян сказал мне, что сохранит в секрете, то что произошло внизу, если я умолчу об истинной причине буйства Сиги и его свободном прорыве через все средства защиты. Об этом знали только сам Илоян и его старый подпевала Евграф. Я нехотя поддакнул ему, хоть и понимал, что медленно, но верно становлюсь частью какой-то мрачной истории, в которой было слишком много белых пятен. Одним из них было личное вооружение Илояна. Меня ломало желание спросить Хардкорева про супер крутой меч, который он всё это время скрывал под плащом, но в итоге я не стал лезть на рожон.       Мы поднялись наверх и дошли до открытых массивных дверей. Из просвета между ними ярко светило солнце. Мы втроём вышли наружу из инженерного здания и первое, что мне бросилось в глаза — это множественные трупы наёмников и изуродованные тушки зелёных ящеров. Двухметровые тела монстров были изрублены и порваны на части. Я поспешил отвернуться от этого нелицеприятного зрелища, хотя сам не так давно разорвал Гену Сидорова. Мы с Илояном понуро осмотрелись по сторонам и неспеша двинулись вдоль периметра всей базы. Пока мы брели по месту кровавого побоища, Хардкорев в деталях рассказывал мне о ночном происшествии: — Примерно в 19 часов вечера сработал сигнал тревоги. Все ближайшие посты охраны были подняты по тревоге. Я находился у себя в штабе и сразу же активировал протокол об ограничении полномочий Кэлми по защите и охране комплекса.       Он без эмоций рассказывал мне, что поставил под удар весь свой драгоценный комплекс. Солнце ярко освещало лужи крови и ошмётки плоти под моими ногами. Куда бы я не сделал шаг, нога неизменно тонула в мясном желе и выпущенных кишках. Хмурые бойцы корпорации складывали тушки ящериц, своих бывших сослуживцев, прямо в кучу около испытательного полигона. Они брали их за лапы и хвосты, а затем скидывали в общую братскую могилу, ограждённую специальным биологическим барьером. Я увидел, что здания наших казарм оцепили бойцы из отряда «Браво». Служба безопасности внимательно обнюхивала всю территорию вокруг зданий и командовал ими сам Вадим Сборка. Их внешний вид излучал атмосферу нервозности и напрягал мои собственные чувства, словно тетиву лука. Внезапно меня схватили за руку и я чуть было не завизжал от испуга. К счастью или нет, но это был старый Крокодил. Он что-то прошептал Илояну на ухо и, получив его согласие, взял нас с Гердой в охапку. Мы отправились вместе с ним прямиком в штаб, чтобы провести некое экстренное собрание. Илоян отстал от нас по пути, чтобы переговорить с подошедшим к нему Вадимом Сборкой. Одно было ясно наверняка — общее настроение в комплексе было крайне депрессивным. За прошедшую ночь многие бойцы потеряли хороших друзей и знакомых. Несколько десятков невинных жертв были на руках у Геннадия Сидорова.       Внутри штаба уже находились несколько человек. Они курили на веранде второго этажа и что-то обсуждали. Как только мы оказались внутри здания, мне показалось, что народу здесь было преступно мало для общего собрания. Всего-то семь человек набрали со всего комплекса. На втором этаже громко спорили Куда, Швепс, Сарыч и Бром. Чуть ниже, на лестнице, тихо шептались Кориолис и Фауст. Едва мы переступили порог коридора, как они тут же уставились в нашу сторону, жадно пожирая глазами тело Герды, которая так и не переоделась. Она до сих пор щеголяла в драной майке и шортах. Но андроида, очевидно не смущала собственная нагота. Я спешно простился с Крокодилом, который отправился прямиком в зал собраний, велев нам с Гердой подождать его в зале. Мы с ней подошли к остальным ребятам, находившимся на лестнице. Куда, в свойственной ему манере, тут же начал выделываться перед другими наёмниками. — Да она же робот и ничего не понимает, — доказывал он остальным, — а ведь мы легко можем досконально обследовать всё её тело. — Это как-то неправильно, — сказал ему Сарыч, — неловко будет. — Неловко мне находится в одной группе с тобой, чмоней, — ехидно ткнул пальцем в товарища Куда, — ублюдок ты нерешительный.       Потом он снова взглянул на Герду и под одобрительные возгласы сослуживцев начал к ней нагло приставать. Он жадно провёл ладонью по её талии. Наёмник по кличке Кориолис спешно приготовил камеру, а долговязый лысеющий прохвост Фауст ехидно посмеивался, отойдя к стене. Бром обошёл Герду сзади и рявкнул, что в случае драки он поможет пацанам и удержит андроида на нужное время. Швепс виновато посмотрел на меня и неодобрительно покачал головой. Внезапно в динамиках раздался механический голос Кэлми, которая, как мне казалось, совсем отключилась от сети после вчерашнего инцидента. Она сказала нам: — Визуальные и звуковые сенсоры системы Герды постоянно записывают всё, что происходит вокруг неё и отправляют записи Хардкореву на проверку в реальном времени, — учтиво заявил ИИ, — её мощнейшая современная операционная система «Икар» работает без сбоев, в штатном режиме, согласно расписанию.       Куда немного поёжился, а своевременное вмешательство Кэлми заметно поумерило его настрой, но он не сдался, чувствуя поддержку со стороны других наёмников. Он деловито облокотился к стене, скрестив руки на груди, и поинтересовался как бы в пустоту: — А Герда к сексу предрасположена? Могут ли у неё быть месячные? Установил ли Илоян в этого робота полноценную женскую систему в комплекте с влагалищем и маткой? Может ли она, например, забеременеть? — Ты что несёшь, болван, — прошипел Сарыч, нервно брызжа слюнями, — зачем ты меня-то позоришь?       Дружескую идиллию двух закадычных дружков прервал глава корпорации. Внутри здания неожиданно объявился уставший Илоян, который только что разбирал снаружи последствия вчерашнего инцидента с Сигой и объявил нам, что городок Железногорск был взят в окружение группировкой «Свободы». Я знал, что в последнее время там было неспокойно и теперь выяснилось, что государство поручило этой группировке проникнуть в Железногорск и нейтрализовать Алексея Мартынова. Затем Илоян добавил, что нам всем пора собираться на суд, который произойдёт в Лондоне через три дня. Мы все вместе полетим на специальном реактивном самолёте корпорации, который прибудет в секретный аэропорт, расположенный в горах неподалёку от этой базы. Для лучшей боеготовности Евграф снабдит нас прототипами СЖ Хардкорева с апгрейдом от Кэлми. Она не сможет точно предугадывать вражеские атаки, но зато подробно озвучит места ранений и будет давать тактические советы. — Пора заканчивать весь этот спектакль, — кивнул ему Крокодил, — лучшие бойцы отрядов «Сокол» «Лезвие» и «Браво» в вашем распоряжении, Илоян!       Очередная неделя моего пребывания в этом адском местечке подходила к концу. Я тратил всё свободное время на физподготовку и пытался проанализировать поведение Сиги. Хотел понять мотивы его прихода ко мне и того, что Мартынов всё это время держал его под контролем, а он сопротивлялся из последних сил, но в итоге всё равно сдался. Мне просто показалось, что события с нападением на Железногорск и диверсией внутри этого комплекса — это всего лишь обмен ударами в большой шахматной партии Хардкорева и Мартынова. А я был всего лишь жалким винтиком в этой беспощадной и кошмарной мясорубке.       Прошло два долгих и тягучих дня. За это время в СМИ появилось одно крохотное упоминание о попытке атаки на «ИкарИлЖен Про», но сама корпорация умолчала о том, что это был один из её наёмников Геннадий «Сига» Сидоров. Высшие чины руководства опубликовали приватный список потерь. Были повреждены ангары конвертопланов, нарушено конвейерное производство биокомпонентов для будущих андроидов, множественные ошибки в системе безопасности. Конечно, если в твоих активах завалялась парочка миллиардов, то это не проблема, но пошёл бы Илоян Хардкорев на такой значимый риск лишь ради того, чтобы выявить наличие вражеского шпиона, в котором он даже не был уверен? В какой-то степени Сига действительно перестал быть второстепенным персонажем и нанёс чувствительный урон Хардкореву, пусть тот никогда этого и не признает. Вместе с чтением новостей я также получше изучил систему доктора Кеплера и нашёл ещё несколько интересных записей о Гвайболте и Продеусе. Оказывается, что существовала некая разновидность Гвайболта-заразителя — Зироболт. Его открыли в Африке под конец нулевых. Как раз там и построили ещё один заповедник «Деарис #6» в 2011 году. Вещество Продеуса было совершенно иным, когда его создавали из клеток Зироболта. Как Мартынову удалось достать Зироболт в российских условиях тоже было неизвестно. «ИкарИлЖен Про» была явно не готова к тому, что кроме одного инфицированного наёмника под угрозой окажется ещё и весь персонал в составе 645 человек. — О чём вообще мог думать Гена перед смертью? — задал я вопрос своему отражению в зеркале, — он очень хотел, чтобы я помог ему. Ведь Сига не хотел всё это делать в одиночестве. Он пришёл ко мне за помощью, но я…       Я ни с кем больше не разговаривал с тех пор и всё время ждал момента отправления. И наконец этот день настал. Сегодня было первое ноября. Погода была приятная, солнечная, на улице ещё стояла утренняя дымка. Сейчас мы разместились в полной боеготовности у закрытых ворот специального аэропорта, расположенного на Кавказе. Тут была построена личная взлётная полоса для «ИкарИлЖен Про». Недалеко отсюда пролегала одинокая трасса до ближайшего города. Каждый боец в нашем отряде был индивидуально экипирован и с виду можно было предположить, что это сборный отряд, в который взяли по несколько бойцов из каждого отделения наёмников «ИкарИлЖен Про».       Солнечные лучи отражались от чёрных очков Куды, которые он нацепил на глаза перед выходом. По его мнению так он выглядел намного круче. Я попросил сигарету у Куды, который закурил рядом со мной. Он с подозрением покосился на меня и протянул мне пачку папирос. Рядом с ним о чём-то бормотал Сарыч, осматривая свой рюкзак с припасами. Куда положил свою винтовку МРА-56 на скамейку и затянулся сигаретой. Они с Сарычем что-то обсуждали и задумчиво смотрели в его рюкзак. Сарыч искал в своём наборе «нейронный мультитрансайктер». Ту штуку, которую когда-то выдавали в качестве эксперимента Глазу. На секунду неловкий Сарыч напомнил мне молодого Ивана Грибицу. Я похлопал запыхавшегося медика по спине и с усмешкой окрестил его тем, кто будет в отряде играть роль Глаза. Моего старого товарища, который когда-то без вести пропал в Тайге. Мы с ним оказались единственными выжившими после мясорубки в заповеднике, но во время авиакатастрофы мы с ним разминулись и больше я его не видел. Сарыч неуверенно поморщился и о обернулся Куде с просьбой. — Слушай, Дэн, — обратился он к курящему и смотрящему на рассвет Куде, — я, похоже, забыл нейронный мультитрансайктер… — И? — безразлично сплюнул на асфальт Денис Курчатов, — мне-то что с того? — Оставишь это в секрете? — заискивающе поинтересовался у него медик, — это будет наш с тобой секретик! — Неа, — докурив, Куда швырнул окурок в кусты, — слышь, начальник, тут наш полевой врачеватель забыл всю нашу пайку!       Крокодил увлечённо разговаривал с маленьким офицером Вадимом Сборкой и потому не сразу обратил внимание на зовущего его Куду. Я перевёл взгляд с плачущего Сарыча на нашего командира. На Крокодиле как обычно была навьючена тонна снаряги. Его оружием по умолчанию был пулемёт, а на сменку он решил использовать старый-добрый дробовик М-6. Сборка, в отличие от Крокодила (да и не только от него), был более мал и худощав и такого количества вооружения бы просто не выдержал. В его кобуре покоилась пара пистолетов, а за спиной торчал охотничий обрез. Швепс стоял поодаль от Крокодила и беззаботно шутил с великаном Бромом, который размахивал огромной снайперской винтовкой, доставшейся ему от покойного Сиги. Наверняка их отношения с Крокодилом до сих пор не наладились и Швепс демонстративно избегал контактов со старым командиром. Мне рассказали про реакцию Швепса на то, что в роковую ночь он пытался подстрелить Сигу. Парень сперва не поверил, рассмеявшись, но потом сутки не выходил из комнаты. Куда пустил слух, что юнец там ревел весь день. Слева от нас стояла небольшая покосившаяся беседка и внутри неё сидели на лавочке под деревянной крышей Ил и Кёрнс. Они вдвоём весело ворковали, словно парочка любовников. Кёрнс, как и следовало ожидать от мастера стрельбы и рукопашного боя, был вооружён интересной комбинацией из холодного метательного вооружения и малокалиберных пистолетов-пулемётов. Ил поглаживала обычный модернизированный «калаш», покоившийся у неё коленях. Хотел бы я быть на его месте. Андроид Герда в одиночестве облокотилась к брошенному турникету, засунув руки в карманы джинс. Одежда на ней была та же, что и при первой нашей встрече. Хардкорев снова был в своём неизменном красном плаще, но неизвестно, как обстояли дела с его энергетическим мечом. Возможно, что теперь он прятал его в штанах. В данный момент он договаривался с пропускным пунктом, находившемся в облезлом двухэтажном кирпичном строении, расположенном около лесополосы. Ещё одной парочке наёмников, находившейся среди нас, я был крайне не рад. Возле дороги стояли и проверяли своё снаряжение Фауст и Кориолис. Таинственные ребята из «Браво». Кориолис до этого служил по контракту и лишь недавно перевёлся к Илояну. Это был высокий статный блондин арийской наружности с басовитым голосом. По словам Крокодила, крайне добродушный и весёлый мужик. Его напарник Фауст, напротив, по слухам являлся наблюдателем предстоящей операции от правительства. Высокий, худощавый и сгорбившийся парень с вечными синяками под глазами от недосыпа и сверкающей плешью.       Я закурил сигарету и прошёлся по пустующей ограждённой территории около аэропорта. Кастрированная система Кэлми пропищала в наушнике, что температура моего тела и развитие Гвайболта пока что находились в норме. С моим-то самочувствием ничего хорошего меня в этом путешествии точно не ждало. Я машинально пощупал коробочку с антидотом от Евграфа, которая лежала у меня за пазухой. Затем я сделал несколько быстрых затяжек, позволяя Гвайболту ощутить всю прелесть некотина, и уселся на лавочку рядом с Кёрнсом и Ил. Они тут же прекратили шушукаться. Кёрнс включил свой планшет и стал что-то читать, а Ил отвернулась и, подперев подбородок рукой, лишь недовольно фыркнула. Я почувствовал себя третьим лишним. Мою лавочку внезапно толкнули сзади. Это были Куда и Сарыч. Я хотел уже покрыть матом шутников, но меня предусмотрительно остановил Крокодил: — Микс! Давай без ругательств! — Да как тут сдерживаться, если этот придурок Куда нагло пинает меня сзади?! — всплеснул я руками, — останови его, командир! — Куда! Ты что творишь?! — рявкнул главный наёмник, — ты у меня под трибунал пойдёшь!       Черноволосый хулиган Куда и его нерасторопный дружок Сарыч только ухмылялись, стоя позади меня. Я тяжко вздохнул, достал свой блокнот с рисунками и осмотрел их, чтобы отвлечься от негатива. Эти работы напоминали больше карикатуры, чем полноценные произведения искусства. Вот огромный тощий Хардач готов слопать старичка Евграфа, вот Бром случайно раздавил Швепса, а далее Крокодил оскалился на слабого и неказистого Сборку. Красота! — Это что? Твои поделки?       Я оглянулся. Куда с интересом поглядывал на мой блокнот, нервно потирая свои потные ручонки. Увлёкшись рисунками, я совсем забыл про него. — Ну как бы да, — лениво ответил я, — мои зарисовки. — Я тоже увлекался художествами, — внезапно выдал этот наглый паршивец, — мой старший брат известный европейский художник — Пабло Кидакеш. Не слыхал о таком? — Не-а, что-то не слышал — максимально сонно ответил я, надеясь, что тот быстро сольётся, — а где он известен? За гаражами? — Я тебе сейчас гузно прострелю, шутник, твою мать! — взвизгнул Денис Курчатов, доставая из кобуры пистолет, а лохматые волосы на его голове встали дыбом. — Ёу, Грижский, — разряжая обстановку, вдруг подала голосок Ил, — расскажи что-нибудь про свою жизнь, а то мы всё про всех знаем, а ты вот типа новенький… Куда снова начал толкать мою лавку сзади: — Пашок! Давай колись! Я развернулся к нему и сделал страшные глаза: — Хочешь узнать про мою жизнь?! Ну сейчас я поведаю тебе о таких ужасах, что ты от страха засрёшь весь самолёт! Куда спрятал пистолет, съёжился и отошёл за спину к Сарычу: — Ну ты давай мне тут… не заливай! Крокодил яростно взревел на нас: — Ну-ка рты позакрывали и сидим молча ждём! Вы как ебанутые детишки из яслей, ёбаный в рот!       Ил разочарованно махнула рукой. Куда мерзко хихикнул. Я опять уставился на горные леса, глухой стеной окружившие взлётную полосу. Проведя ладонью по лицу, я почувствовал лёгкие уколы от щетины. Конечно же я забыл побриться, чёрт возьми! Волосы на голове были средней длины, а не стригся я уже три месяца. Костян Сарыч с издёвкой посмотрел на меня и отошёл к Брому и Швепсу. Куда похлопал меня по плечу: — Выше нос, чертёжник! — Я те щас руку сломаю, — сквозь зубы проворчал я, — завали по-хорошему. — Ой, какие мы нежные, — сладко пропел Куда, — прямо палец в рот не клади! — Ты, блин, брат художника… — начал я, медленно поворачиваясь к нему. — Да я и сам художник! — горделиво стукнул себя кулаком в грудь Куда.       Очевидно, этот хмырь нарывался на драку. И я бы с удовольствием устроил её, если бы не вовремя не подошёл Крокодил и не жахнул леща подонку Куде. Одной заботой стало меньше, но теперь на очереди у меня была Ил. Волчица всё не унималась и опять начала заваливать меня вопросительными знаками: — Ну так что, Грижский? Расскажешь о своём прошлом? Откуда ты родом? — Да что тебе говорить? — зевнув, переспросил я, — сколько раз в день я хожу посрать? — Ну я не знаю… — игриво пожала плечами боевая дьяволица, — откуда знаешь Хардача? Почему ты строишь из себя хрен пойми что? — Бляха-муха… мне нечего сказать по этому поводу. Лучше расскажи что-нибудь о себе, — важно произнесли мои губы, — ты же вся у нас такая загадочная сучка. — Ну тебе много не надо знать, — желчно усмехнулась Ил, — я давно служу в корпе с самого её основания, ну разве что сбежала от урода отца и пошла в армейку, ха-ха. — Почему не стала проституткой? — я лениво размял плечи, — ах да, ну ты и тут неплохо отсасываешь, засранка.       Кёрнс убрал руку со спинки скамейки и мрачно взглянул на меня. Я натянул на свою физиономию примирительную улыбку и поднял руки. Мне показалось, что ещё немного и он бы ударил меня. — Ты что-то и правда уродом оказался, — отвернувшись, пробормотала Ил, — сучонок старый. — Ну какой есть! — рявкнул я с напускной бравадой, — лучше ищи душевных собеседников в более гламурных местах.       Из кирпичного двухэтажного здания наконец вышел военный в форме ВСРФ. Служивый лениво отдал честь и нехотя открыл нам ворота. Я проверил запас патронов в рожках к своему пистолету-пулемёту и с разными дурными мыслями перешагнул охраняемую границу блокпоста. Синхронно с моим шагом в небе показался самолёт, прибыв а место строго по расписанию. Пунктуальности его пилотов можно было только позавидовать. Корпус самолёта был окрашен в цвета корпорации и по обоим бортам красовался знак «Н». Меня внезапно подозвал Крокодил, держа в руке распечатанную листовку: — Грижский, поди сюда! — Что такое? — я замедлил шаг, — опять где-то напортачил? — Мы распределили весь наш отряд по списку, но про тебя как-то позабыли, — поскрёб в затылке заботливый дедуля, — под каким позывным тебя заносить в базу данных? Я немного подумал и кратко ему ответил: — Микс.       Тем временем Хардкорев появился из здания вместе с большим серым кейсом. Он деловито объявил: — Дамы и господа! Мы скоро полетим в Лондон! Просьба занять свои места в самолёте и не вставать! Куда беспечно крикнул: — А я вот из принципа встану! Крокодил рявкнул: — Я последний раз говорю, чтобы ты спокойно занял своё место в самолёте и не мельтешил, Куда!       Я достал блокнот и решил нарисовать какую-нибудь картинку, пока мы шли по территории закрытого аэропорта. В голову мне ничего не шло и я задумался, пытаясь раскрутить свою фантазию на полную катушку. — Вы можете нарисовать какое-нибудь животное или человека, — неожиданно объявилась Герда за моей спиной. — Теперь и мысли читать научилась? — иронично спросил я у неё, — ну и о чём я сейчас думаю? — Вы переоцениваете мои способности. Моя программа не предназначена для такого. Но я заметила кое-что. Должна отметить ваше богатое прошлое. И после пережитого вы до сих пор верите в светлое будущее. Надеетесь на счастливый конец.       Блокнот продолжал лежать в руке. Пока что ничего не буду рисовать.       Хардкорев прошёлся по площадке, наблюдая за самолётом заходящим на посадку, и вынес вердикт: — Всё в порядке, идём строго по графику. Когда прибудем в Лондон, у нас будет пять дней на распутывание этого клубка проблем! Связываемся через суд с Лондоном и начинаем операцию по захвату Мартынова. Всем вам раздали специальное оружие против Гвайболта. Действуем быстро и профессионально. Вопросы ещё есть? Поднял руку Швепс: — Как обстоят дела с гостиницей для ночёвки? Илоян хмуро посмотрел на Швепса и сказал: — Я забронировал для нас пять лучших номеров в отеле «Сибуза». — Но ведь нас раз, два, три, четыре… девять! — посчитав вслух, пробубнил тучный Бром, — что-то не сходится! — Кому-то придётся жить вдвоём… — сочувственно развёл руками Крокодил, — извините, парни.              Я несколько раз моргнул и на мгновенье увидел перед собой нечто странное. Одинокий бесконечный берег и странного мужика, который стоял посреди него. — Какого чёрта? Опять этот мужик… — бормотал я, стараясь побыстрее открыть глаза, — откуда ты вещаешь, хрен горбатый? — Павел, постойте! Я могу рассказать вам про это место и этого человека, — Герда остановила меня, взяв за руку, — с помощью системы мини-Кэлми я сосчитаю ваше сознание и найду интересующую вас информацию. — Ну хорошо, — я безнадёжно махнул рукой, — просвети меня! — Это набережная Чёрного моря. Мужчину зовут — Дмитрий Самокруткин. Уроженец села Кивляш. Район Тайги, — быстро отстрекотала мне Герда, — он пытается с вами связаться через сны. У него есть аппарат… — Да это шутка?! Верно?! — я шумно вздохнул, — шутница из тебя, конечно, так себе! — Мои сведенья верны, — беспристрастно заявила Герда, отпустив мою руку, — вы не доверяете моей системе? — В этом нет логики, — открыв глаза, я почесал голову, — я уже когда-то бывал в Кивляше, когда служил у генерала Сорокина. — Очевидно, что с Тайгой у тебя давняя история, Грижский! — проходя мимо, толкнул меня в спину Крокодил, — хватит таблом щёлкать, бегом к транспорту!       Между тем специальный самолёт корпорации наконец опустился на взлётную полосу, красуясь перед нами своим изящным корпусом. Теперь нас ждало судебное заседание в Лондоне и новая встреча с Алексеем Мартыновым и Феликсом Грубиным. В тот раз они застали нас врасплох, но теперь мы будем готовы. Прошло не мало времени, прежде чем мы смогли создать достойное оружие против наследия Мартынова. Теперь мы точно справимся!       Если разберёмся с Алёшей, то я смогу излечиться от Гвайболта и вернуться к прежней жизни. По крайней мере так мне обещал Илоян Хардкорев… Продолжение следует… Октябрь — ноябрь 2017 / (2022-2023)