Интерлюдия III
Илоян приблизился к своему рабочему месту и, раздевшись до пояса, посмотрел в большое прямоугольное зеркало, висевшее напротив его стола. Вид, открывшийся Хардкореву, был, прямо скажем, удручающим. Всё-таки Илоян являлся человеком уже достаточно преклонных лет. Годы брали своё — приближалась его старость. Думая о том, что ждало его после смерти, Хардкорев открыл ящик с инструментами, достал оттуда специальный ремонтный набор и принялся за починку своей Системы Жизнеобеспечения. В отражении зеркала ярко сверкнул корпус из титанового сплава. Хардкорев был вынужден носить его, чтобы поддерживать свой изувеченный скелет в целости.
Вторая половина биомеханической системы находилась непосредственно внутри тела Илояна. Это была его личная разработка, передовая технология «СЖ2000», которая уже много раз спасала Хардкорева из различных передряг. Суть этого изобретения заключалась в том, что Система Жизнеобеспечения умела своевременно просчитывать вероятность угрозы, координируя мышцы тела таким образом, чтобы её носитель всегда мог вовремя уклониться от летящей пули или же предвидеть боевой выпад противника в рукопашной схватке. Непревзойдённая «СЖ2000» являлась главным козырем Илояна в войне банд 90-х годов. Во времена своей «золотой» юности Хардкорев был окружён множеством невзгод, доставляемых ему его новыми врагами. Перечисляя в уме все свои победы и поражения, глава корпорации «ИкарИлЖен Про» внезапно предался меланхолии. Вместе с именами побеждённых конкурентов Илоян также вспоминал и бесценные моменты молодости. Тогда он заботился о маленьком Алёше Мартынове.
Большую часть своей жизни мальчишка провёл в доме Илояна. В каком-то смысле юный Алёша заменил Хардкореву его прежнюю семью, которая к тому времени уже давно распалась. Отец Лёши, Сергей Мартынов, был известным учёным и в силу обстоятельств не мог часто бывать дома. Поэтому его давний товарищ Илоян Хардкорев всегда брал маленького мальчика к себе в гости. В воспитании Алёши помогала любимая дочь Илояна — Лиза. Она была смышлёной девочкой двенадцати лет, имевшей кучу творческих увлечений. В те беззаботные тёплые деньки они втроём проводили много времени за настольными играми и походами в лес. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Мама Лизы, его жена, погибла по вине конкурентов Илояна. Однажды они подослали в дом Хардкорева отряд киллеров, которые устроили страшный пожар. Илоян успел вывести из горящего дома только свою дочь Лизу и юного Алёшу Мартынова. Это стало первым серьёзным ударом по моральным принципам Хардкорева. Конечно, Илоян сразу же нашёл и быстро расправился с заказчиками покушения, но вскоре случилось новое несчастье. Спустя какое-то время Лиза внезапно сбежала от него. С тех пор между ними возникли крайне напряжённые взаимоотношения, которые Илояну уже вряд ли когда-нибудь удастся исправить.
Прошли годы и Алёша Мартынов стал для Хардкорева практически родным сыном. Прервав все контакты с дочерью, Илоян начал ещё больше заботиться об Алёше, постепенно сближаясь с ним. И в тоже самое время его родной отец отдалился от парнишки, с головой погружаясь в свои ужасные биологические эксперименты. С помощью вечно занятого Сергея Мартынова Хардкорев сумел поставить восемнадцатилетнего мальца на управляющую должность в заповедник Норвегии. Но Алёше такой расклад дел пришёлся явно не по душе. Ведь он всегда мечтал связать свою жизнь с другими вещами. Хардкорев до сих пор винил себя за то, что не замечал изменений в характере Алёши. Или же просто не хотел их замечать. Тем самым он буквально создал себе главного конкурента и врага на всю оставшуюся жизнь. Ведь Илоян был уже не молод и прекрасно понимал, что против молодого, гениального и в меру подлого ума ему, старому бандиту и изобретателю, скорее всего, просто не выстоять.
Второстепенный персонаж Я заполз в курилку и устало развалился на стуле, судорожно восстанавливая дыхание после интенсивной тренировки по стрельбе из пистолета «РШ-12». Улучив момент, я воспользовался тем, что мой тренер Кёрнс отвлёкся, дабы переговорить с навестившим нас Крокодилом. В этот раз появление надоедливого старика была как нельзя кстати. Аристарх Брусов принёс с собой на стрельбище свежую порцию новостей, старательно собранных со всех уголков базы. Как и следовало ожидать, мой учитель Кёрнс мгновенно переключился на беседу с Крокодилом и даже не заметил, что я сбежал с тренировки. На повестке дня у моих новых знакомых стояло известие о модернизации вооружения наёмников из подразделений «Лезвие», «Сокол» и «Браво». Хотелось бы верить, что в пылу дискуссии они не обратят внимания на факт моего отсутствия. Хотя, скажем прямо, разделяли меня с ними всего лишь две кирпичные стены, расположенные друг от друга на расстоянии около десяти метров. Иными словами, пока Кёрнс и Крокодил с азартом обсуждали свежие поставки оружия из Европы, я в одиночестве прохлаждался внутри маленькой каморки. Эта крохотная комнатушка находилась в недрах стрельбища и предназначалась для хранения спортинвентаря. Можно сказать, что она была моим идеальным убежищем. Думая о том, как провести остаток дня, я потянулся за бутылкой лимонада, но моё тело внезапно отказалось выполнять поставленную задачу. Правая рука интенсивно задрожала и перестала реагировать на мои попытки привести её в чувство. Пока я восстанавливал подвижность кисти, ко мне в курилку, тихо заскрипев дверью, прокралась назойливая Ил. Она вальяжно облокотилась на стену позади меня и с сомнением взглянула на мою трясущуюся конечность. В этот момент я понял, что совершил ошибку, оставив свой тыл без присмотра. Кровожадные хищники вроде безжалостной Ил только и ждали удобного случая, чтобы очернить мою пошатнувшуюся репутацию безобидного гражданина. Собрав остатки храбрости, я морально приготовился к очередной словесной дуэли с этой мерзавкой. — Видимо, слабоват ты для стрелка, — длинный хвост светлых волос на её голове слегка наклонился в сторону, — не стоило нам слушать Илояна и брать тебя в ученики. — Конечно, лучше бы я и дальше продолжал рисовать свои прекрасные картины, тихонько живя в Белгороде, — раздражённо прошипел я в ответ, будто змея, — теперь неизвестно, что со мной будет и смогу ли я вообще вернуться к размеренному темпу прошлой жизни. Мои нервы просто не выдержат такого перенапряжения. Мой голос предательски дрогнул и Ил, словно ястреб, тут же почувствовала своё превосходство в этом поединке. Чутко уловив визгливые нотки в моём голосе, девушка кисло усмехнулась: — Ты просто инфантильный эгоист, нам здесь такие бойцы без надобности. — Зато, похоже, очень нужны такие раздолбайки, как ты, верно? — очередная порция яда из моих уст прыснула в её сторону, — за какие заслуги ты здесь находишься? Настреляла? Насосала? — Ах, ты… Из дверного проёма неожиданно показался Кёрнс. Очевидно, он услышал, что мы с Ил снова начали один из наших повседневных диалогов и своевременно решил вмешаться. Кёрнс, в отличие от своей напарницы, относился к моей персоне намного благосклоннее. Тем самым он вызывал большое недовольство у Ил, которая, вероятно, считала меня самым слабым звеном в их пищевой цепочке «ИкарИлЖен Про». — Не волнуйся, Грижский, ты делаешь заметные успехи, — Кёрнс одобрительно похлопал меня по плечу, — скоро станешь одним из нас, а затем попадёшь в «Лезвие», под крыло к Аристарху. — Ага, только не велика ли цена для всего этого? — проворчал я, с трудом разминая шею, — каждый день прохожу изматывающие спарринги с тобой, а затем ещё испытываю тяжкие муки на стрельбище с этой… Проговаривая свою реплику, я мельком взглянул на закипающую Ил и решил оборвать фразу на полуслове, выбрав наиболее нейтральное, на мой взгляд, выражение: — Шваброй. — Грижский!!! — девушка мгновенно вытащила из кобуры модернизированный пистолет Beretta 94 и приставила его к моему виску, — мне проще застрелить тебя, пропащего ублюдка, чем в очередной раз выслушивать твоё нытьё! Хотите верьте хотите нет, но я вовсе не испытывал страха перед её угрозами. Возможно, что долгие годы службы и последующие шесть лет затворничества сказались на мне не самым лучшим образом. Результатом их пагубного воздействия стало то, что теперь я был совершенно невосприимчив к подобным дерзким выпадам со стороны своих новых сослуживцев. «Сослуживцев»? Я уже могу считать этих людей «своими»?.. Ну нет… Я лишь безразлично усмехнулся прямо ей в лицо: — Не выстрелишь. Кёрнс, видимо, почувствовал тягучее напряжение, нарастающее в атмосфере между нами. Мрачное чувство тревоги буквально переполняло стены этой небольшой комнаты. Кёрнс тактично взял свою боевую подругу за плечо и настойчиво оттолкнул её в сторону. Ил растерянно уставилась на Кёрнса, а затем, недовольно фыркнув, убрала свой пистолет обратно в кобуру и деловито зашагала прочь из курилки. Эта «лошадка» была действительно непростой девушкой, имеющей в своём арсенале недюжинную самоуверенность и взрывной характер. Видимо, Кёрс сумел-таки найти к ней подход. Он мог легко остудить её пылкий нрав одним движением руки. Наёмник молча посмотрел вслед Ил, которая направилась в сторону выхода со стрельбища, а затем тяжко вздохнул. Как я понял, мой тренер чувствовал вину за поведение своей напарницы. Как только она покинула здание, он предпринял попытку оправдать грубое поведение Ил передо мной. — Постарайся быть с ней ласковей, — внезапно выдал немыслимую просьбу Кёрнс, — я с этой девчонкой хожу в напарниках уже более трёх лет и за это время успел неплохо изучить её внутренний мир. Она не такая противная, как тебе может показаться на первый взгляд. — «Не судите книгу по обложке»? — язвительно спросил я у него. Воспользовавшись моей физической беспомощностью, Кёрнс тут же начал хвалиться внушительным послужным списком этой девушки, приукрашивая свой рассказ различными байками про их совместные боевые походы. Я узнал, что наёмница Ил имела необычайный природный талант в области огнестрельного оружия и рукопашного боя. Она отлично умела сражаться и здорово показывала себя на поле боя. Иными словами, её давний напарник и товарищ Кёрнс только что сделал мне быстрые наброски её характера и повадок. Выслушав его, я пришёл к выводу, что хулиганка Ил была для Кёрнса кем-то вроде младшей сестрёнки. Но несмотря на всю их близость, её настоящего имени он почему-то не знал. Или же просто врал мне, что не знает. К своему щедрому рассказу Кёрнс также добавил, что и сам Хардкорев очень ценил эту «отважную волчицу» из подразделения «Сокол». Именно поэтому она была особенным бойцом, пользовавшимся уважением коллег и имевшим кучу привилегий. За нашим разговором прошло немало времени. Подзаряжаясь новой информацией о своём противнике, я всё-таки сумел привести в чувство свою многострадальную руку. Затем я бегло перевернул лист настенного календаря и грустно улыбнулся. Свежая дата, открывшаяся мне, напомнила, что уже через два дня наступал ноябрь. Мы с Кёрнсом ещё какое-то время промывали косточки остальным ребятам из подразделений «Лезвие» и «Сокол». Примерно через час мне порядком надоела эта клоунада и я, сославшись на сильную усталость, отправился со стрельбища прямиком к себе в казарму. Но, к несчастью, спокойно пройти из точки А в точку Б на этой базе было практически невыполнимой задачей. У входа в здание казармы я совершил неудачный манёвр и столкнулся с небезызвестным офицером Вадимом Сборкой. — Здравия желаю! — учтиво кивнул я коротышке, уступая дорогу, — проходите, пожалуйста. Вопреки моим ожиданиям, он зачем-то остановился и внезапно спросил у меня: — Паша, как твои дела? — Ну до того, как вы поинтересовались, всё было просто замечательно… Сказал, как отрезал. Между нами повисла неловкая пауза. Старший офицер службы безопасности задумчиво почесал подбородок и, в несвойственной для его ранга манере, зачем-то начал оправдываться передо мной: — Я вот тут к Хардкореву шёл… — Ну так идите уже! — нетерпеливо оттолкнув этого надоедливого доходягу, я ловко протиснулся внутрь дверного проёма. Чего бы про него не говорили, но я по-прежнему не мог относится к Сборке на полном серьёзе. В первую очередь из-за его уморительной внешности. Офицер Полторашка — вот идеальное прозвище для этого гнома. Хотя не мне его оскорблять. Он, как и Ил, сумел выбить себе лучшее местечко, в первых рядах, прямо у ног самого «Солнцеликого» Хардкорева. А это значит, что за его дурной внешностью скрывались недюжинная смекалка и интеллект. Или же он просто подёргал за нужные ниточки и получил такое высокое звание. Как говорится, одно другому не мешает. Естественно, что все вышестоящие чины корпорации имели за собой какой-нибудь скелет в шкафу. Даже мои новые знакомые из числа рядовых сотрудников «ИкарИлЖен Про» были, по большей части, с приветом. И этот мелкий офицер оказался ничем не лучше других. Ожидая продолжения нашего словесного банкета, Сборка намеревался ещё что-то у меня спросить, а я, в свою очередь, придумывал ещё более грубый ответ, чтобы наконец утихомирить этого мерзавца, но офицер вдруг заткнулся на полуслове. В данный момент сражались моя выдержка и его нерешительность в этом унылом диалоге. Вдоволь насытившись бессмысленной мизансценой, я решил не ждать у моря погоды и тут же отправился к себе на второй этаж казарм. Десять метров коридора, отделяющие входную дверь от зала отдыха, казались мне невероятно длинными. Проходя весь этот путь, мне хотелось обернуться, так как я подозревал, что Сборка по-прежнему стоял у входа и глядел мне в спину. Эти двадцать пять секунд были поистине одним из труднейших испытаний в моей жизни, но я с честью преодолел их. В просторном зале отдыха на первом этаже я обнаружил громко спорящих Крокодила и Швепса. Они устроились за широким деревянным столом и играли в шахматы, а заодно обсуждали инцидент в Железногорске. Медленно, но верно их мирный диалог перерастал в серьёзную дискуссию. В этом споре Швепс оказался настроен более решительно, чем его оппонент. Я не знал причины их конфликта, но было понятно, что юнец затеял дерзкую ссору с Крокодилом. Признаюсь честно, такое зрелище не часто увидишь. Обычно Кирилл Грибоедов вёл себя очень лояльно по отношению к своему наставнику и старался воздерживаться при нём от едких высказываний, но сейчас юный наймит был чертовски зол на старика. Как выяснилось позже, причиной их конфликта послужил наш общий знакомый Геннадий Сидоров. Дедушка Аристарх беззастенчиво называл своего сослуживца Сигу «бесполезным второстепенным персонажем в партии Хардкорева». Швепса такое отношение, естественно, злило. — После той заварушки с Мартыновым он превратился в пассивного овоща, — нетерпеливо стучал кулаком по столу Крокодил, — мне в отряде такой боец больше не нужен! Я незаметно проскользнул мимо них и тихонько устроился на диванчике под лестницей. Моё расположение оказалось очень удобным, ведь я сидел неподалёку от наших шахматистов, но при этом не попадался им на глаза. Некому не повредит немного послушать чужие сплетни о событиях, творящихся внутри корпорации. Решив смешать приятное с полезным, я достал из внутреннего кармана кофты деревянную шкатулку с инъектором и вколол себе в руку очередную дозу противоядия от Продеуса. Дальновидный Евграф Сайко ежедневно обеспечивал меня запасом ампул в количестве пяти штук. Теперь, почувствовав внезапный приступ, я мог легко обезопасить себя действенным противоядием, которое заглушало растущие клетки Гвайболта и его ядовитого сока — Продеуса. Примерно через пять минут безостановочной отборной ругани, Швепс внезапно подскочил с места, опрокинув шахматную доску. Деревянные фигурки гурьбой посыпались под ноги Крокодилу. Молодой наёмник жёстко обозвал своего командира «Ебанутой пенсией» и пулей вылетел из казармы. Глядя ему вслед, у меня сложилось впечатление, что суровый Крокодил почти довёл своего ученика до слезливой истерики. Совершенно понятно, что преклонный возраст и многолетняя ветеранская служба не лучшим образом сказывались на психике, но иногда дедушке всё же стоило придерживать лошадей. Крокодил грустно вздохнул, молча поприветствовал меня и нагнулся за разбросанными шахматами. Поняв, что ничего нового мне тут уже не увидеть, я поднялся с кресла и лениво двинулся на 2 этаж. Добравшись до своей комнаты, я измученно прикоснулся к краю любимой кроватки и буквально в тот же самый миг отрубился, ощутив жуткую усталость после тяжёлого тренировочного дня. Проведя на Кавказе уже почти месяц, я осознал для себя несколько простых житейских истин. Во-первых, здесь никогда не стоило спорить со старшими по рангу. Они в любом случае всегда окажутся правы. Хотя всякая их «правда» наверняка будет подкрепляться их личным статусом в корпорации. Во-вторых, излишние физические нагрузки не могли способствовать успешной борьбе организма с Гвайболтом. Мои успехи, конечно, радовали Кёрнса, но мне от них становилось только хуже. Ведь теперь большая часть энергии, накопленной в теле, уходила не на сражение с заразой Мартынова, а на бесконечные тренировки с Ил и её закадычным дружком. Размышляя над этой непростой дилеммой, я не заметил, что провалился в объятия глубокого сна. И кто бы мог подумать, что мне снова привидится ужасный кошмар из давнего прошлого. Я без особого энтузиазма открыл глаза и обнаружил, что нахожусь на берегу моря, а рядом со мной восседает незнакомый мне человек. Вернее, когда-то я его всё-таки знал. Это был усатый мужчина средних лет, одетый в простейшую одежду, состоявшую из гавайской майки и рабочих штанин. Казалось, что мы с ним уже когда-то виделись в кошмарах из прошлой жизни. Очевидно, что теперь он снова каким-то образом добрался до моего разума. Загадочный мужик пытался мне что-то сказать, но вместо этого лишь беззвучно раскрывал свой рот. Из недр этого бредового сна меня вырвала острая режущая боль, молнией пронзившая всё моё тело. Все мои чувства буквально орали от напряжения. Казалось, что органы и сухожилия, словно сжали в тиски и медленно вывернули наизнанку. И боль эта была явно не от тренировок. Я сразу же позвал на помощь нашу местную помощницу Кэлми и она, естественно, мгновенно откликнулась на мой зов. — Здравствуйте, Павел, что вам угодно? — Мне… Мне очень хреново… — я начал судорожно ворочаться в постели, — тело просто выворачивает и кости адски болят… — Советую вам незамедлительно обратиться к Евграфу Сайко, — беспристрастно заявил мне ИИ, — я уже отправила ему запрос о вашем визите. — Как ты быстро сработала, — удивлённо прошептали мои пересохшие губы, — спасибо тебе большое. — Не за что, если вам ещё что-нибудь нужно, то можете смело обращаться, — вежливо ответила Кэлми. — Как скажешь, — неловко придав своему телу вертикальное положение, я скривился, — ух-х-х, блять! Ночью этот военный комплекс несколько преображался благодаря уникальному сочетанию чистого горного воздуха со светом полной луны, окутывающей пожелтевшие вершины Кавказа. Прекрасный вид спящей базы, спрятанной между горами, навсегда останется в моей памяти и моём блокноте с зарисовками. Взглянув на настенный градусник, я решил потеплее одеться и затем беззвучно выбрался на улицу. Переступив за порог казармы, я внезапно ощутил липкое чувство одиночества. Вокруг меня не было ни души. В это время все бойцы Хардкорева уже видели десятый сон. В чистом звёздном небе над моей головой безмятежно порхали несколько разведывательных дронов. Они исполняли заложенную в них программу и занимались патрулированием различных секторов базы. Я поддел кроссовком немного щебня, мрачно усмехнулся и тихо побрёл вдоль крытых палаток, под завязку набитых свежими боеприпасами, в сторону ангара Евграфа Сайко. Буквально за пару дней коллекция летального вооружения Хардкорева пополнилась модернизированных ракетами ФАУ и ЗРК. Помимо современных видов оружия здесь хранились и ракетные комплексы дальнего действия. Около испытательного полигона я также заметил несколько новых грузовиков со снабжением. На кузовах была нарисована серебряная эмблема с надписью: «Kreuzeck-Mistakes Company». Видимо, некоторые европейские союзники напрямую доставляли Хардкореву какие-то кибернетические детали для его будущих проектов. Глядя на всё это добро, я невольно задавался вопросом — зачем Илояну такая военная мощь? Он рассчитывал на что-то грандиозное в перспективе? Или же это была всего лишь мера предостороженности? В любом случае, не мне об этом рассуждать. Я всего лишь жалкая пешка в руках этого гениального бандита. Как бы я не старался демонстрировать всем свой гадкий характер, мне всё же стоило взглянуть правде в глаза — мой дом уничтожен и за мной идёт серьёзная охота. Кроме ребятишек Хардкорева до меня никому нет дела. В данный момент я находился под надёжной защитой, но как долго это могло продолжаться — оставалось лишь догадываться. В одном из ближайших зданий горел свет. Я, словно мотылёк, сбился с пути и приблизился к его источнику. Заглянув в окно первого этажа, я обнаружил там Илояна Хардкорева, беседующего со своей механической любимицей Гердой. Они вдвоём находились в офисе менеджера по закупкам биокомпонентов и что-то тайно обсуждали наедине. Андроид смирно стоял перед Илояном, который, в свою очередь, сидел за столом и крутил перед собой небольшую белую коробку. Хардкорев что-то говорил и активно жестикулировал, пытаясь донести до Герды какую-то важную мысль. Она чутко следила за создателем и отвечала ему короткими репликами. Это было весьма забавное зрелище, которое заинтересовало меня ещё во время нашего полёта на эту базу из Белгорода. Вероятно, причина их тайной встречи была крайне важна, ведь Хардкорев не стал бы скрываться от чужих глаз в таком неказистом месте. Несмотря на время суток Илоян оделся в свой неизменный красный плащ с нашивками. На Герде была серая рубашка и чёрные брюки. Я никогда не спрашивал у Кэлми о том, почему её кибернетическая «сестра» всегда одевается в разные наряды. Сама ли она выбирает себе одежду или же кто-то ей помогает в этом. В любом случае, мне стало казаться, что Герда прибыла сюда из другой реальности. Она всегда была такая честная. Такая невинная. Такая… красивая. Видимо, я так увлёкся созерцанием её образа, что попался на ровном месте. Илоян, естественно, быстро зафиксировал мою физиономию, нагло мельтешащую в окне рядом с ним. Вопреки моим ожиданиям, Хардкорев приветственно взмахнул рукой и кивком головы позвал меня внутрь. Вооружившись слабой надеждой, что он не собирается застрелить меня на ровном месте, я растерянно зашагал к входной двери. Хотелось бы верить, что участь бедолаг, убитых Илояном на собрании, меня не постигнет. Не хватало мне закончить жизнь в роли личного «сталкера» Хардкорева. Тысячу раз проклиная себя за излишнее любопытство, я неуверенно зашёл внутрь здания. Ночную тишину, наполнившую пустое помещение, буквально разрывали мои грузные шаги. Ко всему прочему, на моей неловкой походке также сказывалась и резкая боль, охватившая суставы по всему телу. Открыв дверь в офис главного менеджера, я внезапно обжёг глаза лучами ярчайших светодиодных ламп. Снаружи этот свет казался мне более мягким и приглушённым. Казалось, что половину комнаты озарял сам Илоян. Его лучезарная отеческая улыбка была подобна вспышке от взрыва сверхновой. Он добродушно пожал мне руку и сказал: — О, Паша, прошу, заходи. Я как раз обсуждал с Гердой план наших будущих действий. Подготовка к встрече с Алексеем Мартыновым на суде в Европе завершена, — Илоян перевёл взгляд на коробочку, лежавшую на столе перед ним, — к тому же мы с Евграфом разработали вакцину против суперспособностей Алёши и его живого орудия Феликса. — Добрый вечер, Павел, — доброжелательно кивнула мне Герда, убрав руки за спину. — Бери это, — Хардкорев не долго думая, достал из белой коробочки пробирку и вручил её мне, — это усовершенствованное противоядие от Продеуса, которое должно вызвать смертельную реакцию в организме носителя и уничтожить паразита. — Зачем оно мне? — я взял у него пробирку и задумчиво покрутил её в руке. — Я раздал их каждому члену отряда, который будет участвовать в поимке и нейтрализации Алексея Мартынова, — Хардкорев не скрывал своего оптимистичного настроя перед началом серьёзной боевой операции. — Как вам удалось создать её? — откровенно говоря, мне было плевать, но я решил воспользоваться дружеским расположением главы корпорации. — Это результат общей работы Илояна с Евграфом над лекарством от Продеуса, — объяснила мне Кэлми через наушник, — Хардкорев воспользовался остатками данных из архивов покойного Сергея Мартынова для создания противоядия. — Также я частично воспроизвёл здесь, на этой базе, «Формулу Мартынова», — сказал мне Илоян, — но я не могу рассказать тебе, Паша, обо всех нюансах её выведения. — М-м-м, класс, — я бросил недоверчивый взгляд на Илояна, — только что мне делать с этой безделушкой? — Я надеюсь на тебя, ты сможешь использовать её против наших врагов, — благодушно ответил мне Хардкорев, — признаться честно, я специально держу тебя при себе, чтобы Мартынову не достался очередной сверхчеловек. — Ну спасибо на добром слове, Илоян, — я задумчиво почесал голову, — на душе сразу потеплело. Нашу невероятно душевную беседу неожиданно прервал КПК Хардкорева, громко завизжав на всю комнату. Илоян взглянул на дисплей, извинился передо мной и быстро удалился из офиса, оставив меня наедине с Гердой. Мой разум переполняли противоречивые мысли и чувства. Злоба на Илояна и испуг за свою жизнь тут же смешались в одну большую массу, беспощадно давящую на сердце. В руке у меня до сих пор находилась бесполезная жёлтая пробирка с надписью «Живая U-89/55». Я, не зная что с ней делать, передал противоядие Герде. Та без вопросов взяла у меня пробирку и положила её на стол, за которым недавно сидел Илоян. Затем Герда внезапно начала снимать с себя одежду. Она шустро расстегнула рубашку и скинула её на пол. Потом очередь дошла и до лифчика. Этими спонтанными действиями она застала меня врасплох. К счастью, на помощь пришла Кэлми: — Сейчас Герда попытается установить пробирку в специальный отсек, расположенный между её грудных пластин, — объяснила мне Кэлми, — помогите ей, пожалуйста, Павел. — Зачем? Она итак неплохо справляется! — я, не скрывая улыбки, посмотрел на Герду. Она стояла передо мной, полностью оголившись до пояса. — Это противоядие вызовет дистабилизацию клеток Гвайболта в организме носителя, — объяснила мне Герда, аккуратно тыкая пальцами в область между грудями, — вам останется только правильно ввести её внутрь тела инфицированного. — И это будет самое трудное… — я облокотился на стол и прикинул в уме свои шансы против Феликса Грубина. Герда плавно водила пальцами по своей груди, видимо, пытаясь активировать отсек для хранения пробирки. Я вдруг понял, что у бестолкового андроида не получится самостоятельно разобраться с установкой. Она внезапно взглянула на меня и обратилась с очевидной просьбой. Неожиданный поворот судьбы. Герда, сама того не понимая, предоставила мне отличный шанс для более тесного физического контакта. Конечно, я мог бы легко воспользоваться моментом и безнаказанно прикоснуться к ней. Откровенно говоря, руки сами тянулись облапать её беззащитное тельце, но что-то внутри меня не позволяло переступить эту опасную черту. К тому же, я не знал, как отреагирует этот андроид на моё физическое вмешательство. Я во все глаза смотрел на молодую девушку и беззастенчиво любовался её красивой грудью. С визуальной точки зрения все нужные округлости были выполнены просто идеально. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и ощутил приятный фруктовый аромат её духов. Герда наконец-то перестала меня изводить и правильно нажала на участок кожи между грудями. Её тело снова начало трансформироваться. Прямо из груди, разрывая кожный покров, выдвинулся треугольный механический отсек. Внутри него находилось длинное лезвие с накладной пластиной, как у самурайского меча. — Пожалуйста, поместите пробирку с противоядием внутрь этого лезвия, — Герда указала пальцем в середину сверкающего острия, — надавите в область под ним, чтобы внутри открылся дополнительный отсек. — Твою мать, почему всё так сложно? — я в сердцах крепко схватился за торчавшее лезвие и с трудом нажал на нужную область под ним, — Илоян не мог придумать механизма попроще? Казалось, Герде было плевать, что я грубо обращаюсь с её «нежными» механизмами. Постоянная невозмутимость этого андроида была просто невероятной. Внутри её «сердцевины» я заметил множество различных блоков и микросхем. Среди них отчётливо обозначались контуры автоматического огнестрельного оружия. Верхняя часть её животика скрывала в себе острые наконечники, напоминавшие ножи и кинжалы. Иначе говоря, внутри Герды и правда было очень много вооружения. Под маской невинной девушки скрывалась смертоносная боевая машина. Не отрывая от неё глаз, я взял со стола пробирку и аккуратно поместил её в внутрь лезвия. Герда опять нажала на кнопку и механизм исчез под грудными пластинами. После проделанных манипуляций вся грудь Герды оказалась полностью изуродована. Я не волновался по этому поводу, ибо знал, что Хардкорев вновь исправит её свежие раны. Она была ему как дочь. Его лучшее изобретение. Его величие. Наблюдая за тем, как Герда одевается, я понял, что ошибся на счёт Илояна. Этот человек действительно исправился. Если бы в каждой семье существовала такая Герда, то человечество стало бы намного лучше. Теперь я уверен, что разработки Хардкорева принесут людям счастье. — Через несколько часов мне нужно явиться на технический осмотр и поэтому какое-то время я буду недоступна, — говоря это, она спешно застёгивала пуговицы на рубашке, — в моё отсутствие обращайтесь, пожалуйста, к Кэлми. — Да, — тут же подхватила инициативу Кэлми, — я всегда вам помогу. Возможно, что вид молодого женского тела повлиял на мой организм целительным образом. После нашей встречи с Гердой я уже не ощущал внутренних болей, а наоборот, чувствовал себя намного бодрее. Я решил не идти к Евграфу и возвратился обратно к себе в комнату. Настенный циферблат около входных дверей показывал три часа ночи. Я неспешно поднимался по лестнице на второй этаж казарм и в этот момент мой мозг посетила странная мысль. Меня возбуждала Герда. Я буквально хотел заняться сексом с андроидом Илояна Хардкорева. Нет, пожалуй, даже мысли об этом уже могли бы вызвать нехорошие ассоциации. Самое безобидное, что я мог сделать — это изобразить её в блокноте, пока образ девушки был ещё свеж в моей памяти. Герда обязана пополнить коллекцию моих нарисованных персонажей. Я был уверен, что на бумаге она получится намного лучше, чем Крокодил или Ил. Почему образ Герды мне нравился больше, чем Ил? И нет, дело вовсе не в разнице характеров обеих. Выбор между пассивным андроидом и злобным доминатором привёл меня к неутешительному выводу. У меня давно не было женщины. Конечно, я частенько обходился обычной мастурбацией, но секс с живым человеком давал иные ощущения — более живые. «Живые». Я не думаю, что к Герде вообще может быть применим данный термин. Будет ли мне хорошо после близости с ней? Я даже не уверен на счёт банальных вещей вроде полноценных женских органов у андроида. Стал бы Илоян приделывать ей грудь, но при этом лишив половой системы? Сумел ли он продумать всё до мелочей и сконструировать Герду на все сто процентов? — А ведь я мог бы просто спросить её об этом… Поражаясь своей озабоченности, я угрюмо брёл по тёмному коридору, пока не дошёл до нужной комнаты. Похоже, что перед уходом я забыл выключить свет и запереть за собой дверь. Но, по правде говоря, меня очень настораживали следы грязных ботинок, оставленные на полу около моей комнаты. Успокоив себя беспечной теорией о том, что это была уборщица, которая в ночную смену прошлась по казарме и забыла её запереть, я навеселе открыл дверь и зашёл внутрь своего жилища. Конечно же, всё было совершенно иначе, чем я себе насочинял. За обеденным столом восседал Геннадий «Сига» Сидоров, который листал мой драгоценный блокнот с зарисовками. Гена был облачён в свой любимый синий комбинезон с нашивками лейтенанта. На полу, возле его ног, лежали два пистолета-пулемёта «Каштан» и автоматический дробовик, а за спиной висела увесистая снайперская винтовка, которую он использовал при первой встрече с Феликсом Грубиным. Кажется, что с таким вооружением ему нужно отправляться на боевое задание прямо посреди ночи. — Приветствую, Паша, — он добродушно поднял руку, — хорошие рисунки. — Э-э-э, спасибо? — я не стал скрывать своего удивления, — чем обязан столь позднему визиту? — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — Сига отложил мой блокнот в сторону и сразу переменился в лице, — но перед этим попроси Кэлми отключить здесь все камеры и динамики. Это будет наш личный разговор друг с другом. — Ну окей, — ответил я, — Кэлми отключись, пожалуйста. — Вас поняла, — ответила она, — позовите меня, как передумаете. Прошло всего три недели после атаки на Железногорск, но Сиге хватило этого времени, чтобы сильно измениться. Было видно, что лейтенант заметно нервничал, разговаривая со мной. По его лбу медленно катились капельки пота, а пальцы хаотично постукивали по столу. Он закусил нижнюю губу и внезапно заявил: — Теперь я не буду простым второстепенным персонажем, — он достал из разгрузки маленькую чёрную флэшку и показал её мне, — я в курсе, что мои сослуживцы считают меня бесполезным куском мяса после той стычки с Мартыновым… — Это что? — усмехнулся я, глядя на флэшку, которую он судорожно покрутил перед моим лицом, — твоя коллекция порнухи? Какого жанра? Надеюсь, что… — Хватит паясничать, Грижский — резко оборвал он, — если бы я хотел шуток, то отправился бы к Швепсу или Куде! Сига тяжело вздохнул и стремительно перевёл взгляд на окно. Видимо, опасался, что его заметят с улицы. Я хотел воспользоваться этим и подойти к нему поближе, но Сига снова настороженно посмотрел на меня. Я искренне поинтересовался у него: — Что с тобой случилось? — Можно попросить тебя о стакане воды? — проигнорировав мой вопрос, Гена задал свой. Я в недоумении пожал плечами и потянулся к плите, на которой стоял чайник с водой, размышляя о нашей первой встрече под Белгородом. Гена запомнился мне совершенно иным человеком. Он был фанатичным бойцом, преданно верным Хардкореву и его корпорации. Но в данный момент лейтенант излучал совершенно иную ауру. Судя по всему, он был готов к бою. Пока я наливал ему воды из чайника, Сигу внезапно прорвало на чистосердечное признание: — Я хочу нанести серьёзный удар по империи Хардкорева и надеюсь, что ты мне в этом поможешь, ведь мы с тобой похожи. На моей флэшке записано 60 тысяч серьёзных вирусов, которых хватит, чтобы вырубить систему Кэлми как минимум на несколько часов. За это время мы сможем разнести здесь всё! Чайник выскочил из моей руки и со звоном рухнул на пол, разливая тёплую воду по паркету. Пришлось обгонять время и убирать весь этот водопад, который мог утопить мою комнату. Параллельно с этим я просчитывал свои дальнейшие действия. В любой момент дело могло обернуться скоропостижным столкновением. Откровенно говоря, я начал жалеть, что пошёл на поводу у Сиги и решил отключить систему Кэлми. Услышав и записав чистосердечное признание обезумевшего Гены, она бы мигом отправила его лично Хардкореву. К этому моменту управление корпорации уже выдало бы приказ о поимке сумасшедшего бойца из «Лезвия». Тем временем Сига продолжал что-то нервно бормотать, всматриваясь в окно позади себя. Очевидно, что у Гены произошёл серьёзный умственный сдвиг. Идеальным вариантом в подобной ситуации было бы позвать на помощь, но я решил действовать самостоятельно. Пришло время проявить себя перед ребятами из корпорации, доказав им свою значимость. Я чувствовал, как с каждой секундой внутри меня нарастало напряжение. В ушах стоял низкий звон, а внутренности обдало усиливающимся жаром. Кровь дикими толчками побежала по моим венам, разгоняя застоявшуюся волну безумства. Гвайболт ощутил, что пора вырваться на волю. Я, как и ожидалось, не выдержал интенсивности нарастающего приступа гнева. Перед тем, как отправиться на осмотр к Евграфу, я захватил с собой ствол. Мне всегда мерещилось, что за мной кто-то следит. Параноидальное чувство долбило мой череп мыслью о том, что на меня готовилось покушение со стороны служащих. Признаться честно, я бы не раздумывая выстрелил в любого человека на этой базе. Рука мгновенно достала из кармана пистолет Sig Sauer P2З8 и направила его прямо на Геннадия. Придав излишнего драматизма своему голосу, я самоуверенно произнёс: — Не знаю, что ты задумал, но лучше одумайся и вернись к себе. — Ты же знаешь, что я не могу, Паша, — Сига ожидаемо отказался, — он не даст мне отступить… И ещё… Есть ещё кое-что… — он указал пальцем на свои ноги, — мы с тобой в каком-то смысле братья! — Кэлмффв! — попытался крикнуть я, но мой рот мгновенно опутали скользкие верёвки, буквально вылезшие из колен Сиги. Омерзительные жилистые отростки обвили моё лицо и сжали горло. Глаза по-прежнему видели картину происходящего, но до мозга слишком поздно дошло то, что случилось на самом деле. Геннадий с пренебрежением потянулся к кобуре. Я не стал ждать и решил довести дело до конца, уверенно набросившись на Сигу. Моё тело было свободно от его биологических волокон и потому я решил полностью довериться безумной силе, скрывающейся внутри тела. Я сжал пальцы, словно схватил ими воздух, и направил кулак прямо в лицо Сиги. Не думаю, что мне удастся остановить заражённого наёмника, но попытаться всё-таки стоило. Пальцы на правой руке весело захрустели, словно впервые за долгое время почувствовали чью-то свежую плоть. Удар, конечно, вышел не такой убойный, как по бетонной стене казармы, но и такой выпад принёс свои плоды. Левую половину лица Геннадия размазало в кашу, но он не растерялся и дал сдачи. Я моментально ощутил как в живот врезается его натренированная мутировавшая нога. От смерти меня спасло то, что область соприкосновения подошвы его берца с моей грудной клеткой была минимальной. Целься он на пять сантиметров выше и мои рёбра бы раскрошились в крошки, порубив все внутренности. Как я понял, физическая сила лейтенанта была заблаговременно усилена паразитом Гвайболтом. В момент удара все мои кости сжались в комок. Они словно визжали от страха надвигающейся опасности. Очевидно, это была реакция частиц «моего» паразита на вражескую атаку. Я по инерции отлетел от Сиги прямо к входной двери, болезненно рухнув на задницу. Пистолет грохнулся на пол рядом со мной. Геннадий провёл ладонью по раздробленной скуле и сломанному носу, сплюнув пару зубов себе под ноги. — Я всё равно сделаю это! С тобой или без тебя, сукин сын! — отчаянно выкрикнул Сига. Затем он круто развернулся и рванул прямо в окно, наружу, мгновенно исчезнув в ночной темноте. Если бы я заранее знал, что он будет инфицирован паразитом Гвайболтом, то не стал бы так глупо геройствовать. Теперь мне нужно понять, где именно засел его паразит и какой из органов оказался заражён этой дрянью. Думая об этом, я тяжело поднялся с пола и сделал два шага вперёд. Вслед за этим в открытую дверь моей комнаты на полной скорости влетели двое сонных ребят из подразделения «Лезвие». Они неловко растопырились в дверном проёме, облокотившись на противоположные стены. Мужики выгнулись в неестественных позах и злобно вперились в меня своими позеленевшими глазницами. Оба были заражены Продеусом. — Какого хуя, ребята?! — направив на них пистолет, я начал отступать к обеденному столу. Инфицированные наёмники угрожающе щёлкали зубами, протягивая в мою сторону свои длинные изуродованные руки, покрытые костяными наростами. Их серые лица были украшены фиолетовыми венами, а высохшие глаза приобрели желтоватый оттенок. Когда-то мне пришлось перестрелять толпы таких же инфицированных уродов, чтобы спасти себя. Теперь же всё будет совершенно иначе. Я потянулся к столу, чтобы взять свой блокнот с зарисовками, но вместо него обнаружил лишь один вырванный листочек с изображением Сиги. — Ах, ты, падла! — я со злостью смял листочек в кулаке, — решил обокрасть меня, гнида?! На секунду перед глазами всё потемнело. Линию взгляда исказила рябь, как на сломавшемся телевизоре. Пробираясь через визуальные помехи, я, не долго думая, нырнул в разбитое окно, последовав примеру Гены Сидорова. Три секунды свободного падения помогли мне правильно сгруппироваться. Я надеялся, что мне хватит удачи красиво приземлить свою тушу на песчаную насыпь возле здания. Заражённые наёмники ожидаемо бросились вслед за мной. Ощутимо ударившись плечом об насыпь, я совершил пару голливудских кувырков, а затем ловко подскочил на ноги. Мне на глаза попалась спина Сиги, который стремительно мчался вперёд. Вероятно, он хотел срезать путь через ангар конвертопланов, чтобы выйти напрямик к инженерному зданию, где и находилось ядро Кэлми. — Кэлми, тревога! Запускай все свои системы! Попытка диверсии! — я выкрикнул то, чему меня учил Кёрнс, — оповести высшее военное управление об атаке! — Вас поняла, — отозвалась она из наушника, — фиксирую биологическую опасность внутри периметра. Внимание! Общий сбор! Биологическая опасность третьего уровня! — Третий уровень? — я проверил количество патронов в обойме пистолета, — ничего себе… По обновлённой системе американского доктора Кеплера, подробно изучавшего Гвайболт, существовало четыре уровня биологической опасности. Первый уровень — первичное инфицирование. На этом этапе заражённый сохраняет рассудок, но его помещают в карантин, чтобы он не навредил окружающим. Наверно, и меня можно было отнести к этой категории. Со вторым уровнем было сложнее — это были жертвы Продеуса, прошедшие определённую мутацию организма. Безмозглые зомби, стремящиеся заразить и сожрать всех вокруг. Таких индивидов необходимо устранять без попыток излечения. Где-то посередине между вторым и третьим уровнями существовал и мой старый друг Колхозник. Он был заражён обычным вирусом Продеуса и не состоял в полном в симбиозе с Гвайболтом. Третий уровень — это наш случай. Геннадий «Сига» Сидоров подвергся симбиозу с паразитом Гвайболтом. Такие случаи редки и достаточно опасны, ведь носитель по-прежнему сохранял рассудок и мог действовать непредсказуемо. Степень угрозы различалась по индивидуальным способностям, приобретённым в результате симбиоза. Особо сильные ублюдки попадали на четвёртый уровень. Туда можно легко закинуть моего недавнего знакомого Феликса Грубина. Мне на голову упали два заражённых наёмника, которые выпрыгнули за мной из окна второго этажа казарм. Грузно рухнув на землю позади меня, они начали корчиться, с трудом поднимаясь на четвереньки. Из их открытых ртов текла зелёная жижа, заливая всю насыпь под моими ногами. — Ребята, я конечно понимаю, что время сейчас позднее и никого кроме меня тут нет, но давайте вы не будете нападать на меня? — иронично спрашивая у них, я начал своё тактическое отступление в надежде, что сейчас сюда прибудут остальные наёмники из других отрядов. Мутанты, в свою очередь, похоже, не хотели долго ждать и мгновенно кинулись на меня. В прыжке они широко расставили руки, словно хотели заключить меня в свои крепкие объятия. Я даже не думал убегать от них, потому как знал, что мне хватит навыков справиться с парочкой неловких зомби. Сердце пропустило несколько ударов и время для меня замедлилось. Силуэты заражённых наёмников внезапно перекрыли несколько разноцветных вспышек. Зелёная, серая и жёлтая. Я поднял пистолет, а затем хладнокровно нажал на курок. Свет уличных прожекторов помог мне точно прицелиться в головы наёмников. Технически — это были уже не мои сослуживцы и жалости к ним испытывать я просто не мог. Или не хотел? Две пули пробили два черепа. Инфицированные синхронно дёрнулись, находясь в воздухе, и неуклюже рухнули на спины. Положив конец мучениям наёмников, я предпринял рискованную попытку догнать удаляющегося Сигу. К счастью, в нашу сторону уже бежали другие бойцы, поднятые по сигналу тревоги из соседних казарм. По их неуверенным движениям мне стало ясно, что они не до конца понимали, что сейчас происходило на базе. Наёмники, только что выдернутые из кроватей, были одеты соответствующим образом. Кто-то выскочил на улицу прямо в одних трусах, а некоторые успели накинуть ещё и бронежилеты поверх маек. С неба плавно спустились несколько патрульных дронов. Они кружили вокруг ангара конвертопланов, пытаясь найти противника. Я задержался на месте, изучая обстановку, насколько позволяла ночная дымка и тусклый свет от прожекторов. Трое наёмников из «Лезвия», не дожидаясь приказа, вооружились простыми «калашами» и воинственно забежали в открытые ворота ангара. Уже через пару секунд внутри здания началась беспорядочная стрельба. Затем крышу строения пробили четыре толстых щупальца и наружу вылез Сига. Он моментально забрался на левую стену ангара и перепрыгнул с неё прямо на патрульных дронов, которые вращались неподалёку от мутировавшего наёмника. В лунном свете отчётливо виднелись его неестественно огромные ноги, которые трансформировались в костяные вывернутые лапы, как у кузнечика. При этом действовал мутант весьма методично. Сига уцепился одной конечностью за край крыши и проворно ловил мельтешащие дроны другой, чтобы затем мощно давить их в своих костяных отростках. Наёмники, находившиеся передо мной, открыли хаотичную стрельбу из своих винтовок и пистолетов по извивающемуся силуэту врага. Среди них я заметил Кирилла Грибоедова, Швепса, который ещё пару часов назад защищал своего коллегу от нападок Крокодила. Знал ли он, что пытается уничтожить своего сослуживца? Ведь Кэлми ещё не успела оповестить комплекс об истиной личности нарушителя. Я присоединился к другим наёмникам и попытался поймать Сигу в прицел своей пушки. Геннадий что-то прокричал и внезапно открыл огонь из пистолета-пулемёта по молодым ребятам, стоявшим неподалёку от меня. Двое из них сразу же попадали с пробитыми головами, а ещё трое получили сквозные ранения груди и живота. Выходит, что Сига тоже не имел жалости к сослуживцам? Это в этом мы с ним должны быть похожи? Геннадий Сидоров тяжело спрыгнул с крыши ангара на землю рядом с военными грузовиками. Ударная волна от прыжка разбросала пятерых раненных наёмников в разные стороны. Гена бодро размял кулаки и совершил ещё один немыслимый прыжок. Я едва поспевал за его молниеносными движениями и старался уловить едва заметные контуры Сиги. Приходилось ориентироваться по вспышкам от шальных выстрелов, сделанных другими наёмниками. Подобрав удачный момент, я рванул к нему в надежде, что мне удастся задержать засранца. Я знал, что Гена отправится прямо к ядру Кэлми, чтобы воспользоваться своей проклятой с флэшкой. Мне на лицо упали капли воды — начался сильный дождь. Я пробежал мимо подстреленных ребят, которые корчились в агонии и крепко обхватил Сигу за туловище. Сразу после этого моё лицо получило скоростной удар от одной из его мутировавших ног. Я почувствовал, как внутричерепное давление внезапно повысилось. Мозг получил серьёзное сотрясение, но рассудок остался цел. — Выпусти меня, Паша, — до жути знакомый голос прошептал прямо мне в ухо, — охрана у этих педиков такая себе… — Иди-ка ты на хуй, Микс, — я вытер кровь с лица, медленно поднимаясь на ноги, — без тебя справлюсь! Если это продолжится, то я потеряю контроль и случится очередная вспышка неконтролируемого гнева. Только не здесь и не сейчас, сука! — Слишком поздно останавливать меня, Грижский! — рявкнул Сига, выпустив из своих уродливых ног множество костяных отростков, которые начали жалить заражёнными иглами наёмников, находившихся возле нас. Два отростка хищно пронзили мою спину, но для меня это было несущественно, так как я и без того являлся носителем Гвайболта. А вот остальным ребятам из корпорации повезло меньше. Они прямо на моих глазах теряли свою человеческую сущность и превращались в больших уродливых ящериц. Наблюдая за физическими страданиями сослуживцев, Гена Сидоров дико расхохотался и снова исчез во мраке ночи. Меня вдруг охватила неописуемая ярость и, сам того не ожидая, я продолжил гнаться за этим шустрым ублюдком. Судя по всему, у него в ногах сидела разновидность паразита «заразителя». Пока он скакал по комплексу, то постоянно подвергался неконтролируемой мутации своих ног и старался инфицировать как можно больше других людей. Видимо, монстр хотел вырваться из его тела наружу, но Сига пытался удерживать паразита ради продолжения этой кровавой бойни. Автоматические турели, расположенные на стенах по периметру комплекса, открыли огонь по безумному Геннадию. Снаряды огромного калибра разрывали землю прямо за его спиной, но наёмника это нисколько не волновало. Вместе с обстрелом Сиги орудия также уничтожали и тела мутировавших бойцов из «Лезвия» и «Сокола», которые начали хаотично носиться вокруг ближайших казарм в поисках «еды». Круто извиваясь в полёте, Сига энергично скакал по крышам зданий, убивая и заражая всех сотрудников корпорации на своём пути. Около инженерного здания он изловчился и запрыгнул прямо на главную турель, установленную над входом. Автоматические орудия, находившиеся на соседних зданиях, повернулись в то место, где затаился Сига. Система, не думая, открыла огонь по собственной панели управления. Этими действиями она разрушила схему блокировки главного входа. Система дала внезапный сбой и начала аварийный перезапуск, давая нам понять, что за дело взялась сама Кэлми, но было слишком поздно. Я видел, как легко Сига проскочил в открывшиеся массивные стальные двери инженерного здания. Некоторые бойцы из подразделения «Браво» тоже заметили это и направились к строению, но им помешали мутанты, что начали постепенно заполнять все улочки комплекса. Заражение наёмников и сотрудников корпорации происходило невероятно быстро. Этому также способствовали и плохие погодные условия вкупе с недостаточной освещённостью базы в ночное время суток. Хочется верить, что нам удастся остановить эту трагедию, пока она не приобрела катастрофические масштабы. А глава корпорации «ИкарИлЖен Про» сделает из этого инцидента определённые выводы. Уворачиваясь от толпы наступающих ящеров, которых методично кромсала ближайшая турель, я дождался нужного момента и, вырвавшись из этого безумного кровавого торнадо, влетел прямо внутрь инженерного здания. Выжившие наёмники из «Браво», к сожалению, не смогли последовать за мной, ибо им пришлось держать оборону около входа. Не хотелось бы хвастаться, но я сумел-таки в одиночку попасть в самое сверхсекретное место на этой базе. — Кэлми, какого чёрта ты не запускаешь нормальные защитные системы?! — крикнул я куда-то в пустоту, пытаясь заговорить с творением Хардкорева, — как ты могла допустить подобный беспредел?! Искусственный интеллект оставил меня без ответа. Впервые. И тут я всё понял. Эта ситуация открыл мне глаза. Хардкорев облажался по-полной. Его крутая защитная система не помогла против внезапного нападения изнутри. Похоже, что ни Кэлми, ни Илоян не ожидали, что кто-то из корпоративных служащих решится на такой дерзкий поступок. Целясь из пистолета в темноту перед собой, я спускался на нижние этажи, ориентируясь по скользким следам, оставленным изуродованными конечностями Сиги. Этот мерзавец стащил мой блокнот с зарисовками. Если мне не удастся его вернуть, то я разорву Гену голыми руками. Мне было без разницы, чем он там себя заразил и как вообще так получилось. Сейчас было важно лишь одно — мои рисунки. Выйдя из лестничного пролёта, я осмотрелся по сторонам и решил двинуться в правый технический коридор, на стене которого висела табличка «CallMe Core». Сделав ровно пять неуверенных шагов в сторону неизвестности, я неожиданно наткнулся на раскалённые дула пистолетов Илояна Хардкорева, вышедшего ко мне из-за угла. Похоже, что он решил-таки лично поучаствовать в этом кровавом спектакле. — Ты-то мне как раз и нужен, Паша, — усмехнулся он, — пришло твоё время показать себя. — Да ладно?! Я?! — растерянно разведя руками, я нервно усмехнулся, — что я вообще могу против него?! — Ты можешь невероятно много, но твои силы нужно «спровоцировать», — тихо сказал мне Илоян, — следуй за мной на самый нижний этаж и вместе мы победим эту заразу.