Беги

      Гермиона всё не могла прийти в себя, когда Малфой снова появился в кабинете. Он увидел блокнот в её руках и злобно прищурился.       — Грейнджер, тебя мама в детстве не учила, что брать чужое — плохо? Если бы не эти стихи, Гермиона точно закатила бы ему скандал за его внезапный побег, но сейчас слова застревали в горле. Да и что можно сказать в ситуации, когда ты буквально смогла заглянуть в самое нутро человека?       Малфой подошёл и бесцеремонно выхватил из рук девушки блокнот, подхватил сумку и снова направился на выход из кабинета.       — Завтра здесь же в это же время. Не опаздывать, — коротко бросил он. Гермиона, наконец, обрела способность говорить.       — Малфой, подожди!       — Чего тебе ещё? — взгляд его серых глаз был холодным и колючим, а сам он снова казался забитым и сломленным. Гермиона поняла, что то, ради чего он бегал в Выручай-комнату, делало с ним что-то нехорошее. У него определённо что-то с рукой, потому что до этого он спокойно держал Гермиону и вальсировал как ни в чём не бывало.       — Что с тобой происходит? — это всё, что пришло ей в голову. Мерлин, какая глупость. Он слегка удивился.       — А тебе какая разница? Гермиона, которая хотела было что-то добавить, тут же захлопнула рот. Действительно, какое ей дело до Малфоя? Да, они пару раз поболтали немного сдержаннее обычного, и что теперь, они друзья до гробовой доски?       — Но ведь…       — Грейнджер, ты не пожелала прислушаться ко мне ещё тогда, осенью, а теперь эту адскую машину не остановить, поэтому дай мне хотя бы краткий миг ощущения, что всё в порядке, хотя бы в пределах этого кабинета. Потому что как только я выйду за дверь, суровая реальность даст мне под дых.       — Малфой, приближается что-то страшное, мы больше не можем это игнорировать.       — Не знаю, как у тебя, а вот у меня получается прекрасно, — огрызнулся Драко. Гермиона спрятала лицо в ладонях. Хрупкое ощущение хоть какой-то слаженности, привычного порядка и спокойствия, снова лопнуло по швам. Она опять почувствовала себя одиннадцатилетней девочкой, которой странная сова, преспокойно летающая днём, кинула в окно странное письмо. Такое же чувство потерянности и неясная, смутная неопрелённость, только теперь всё куда сложнее. Теперь на кону собственная жизнь.       — Драко, ты поступил очень эгоистично. Я не могу нормально жить из-за твоего предостережения. Мне всё время мерещится, что в углах прячется Сам-Знаешь-Кто, и готовится убить Гарри, а после всех нас. Я думала об этом много часов, и единственный вариант, который кажется мне правдоподобным, совсем не радует.       — И к чему же ты пришла? — Драко говорил тихо, задушенно.       — Что в школе есть шпион. Скорее всего кто-то из учеников, возможно слизеринец. Он должен найти способ пропустить сюда Сам-Знаешь-Кого вместе со своей свитой. Тогда они убьют Гарри и захвататят школу. Ну а дальше лучше не представлять.       Драко сжал переносицу и что-то неразборчиво пробормотал.       — Я права, Малфой? Он не ответил.       — Как ты к этому причастен? — задала Гермиона самый пугающий вопрос. Она не хотела знать на него ответ.       — Скажем так, я в курсе не по своей воле. Этот ответ не говорил ни о чём, но Гермиона услышала именно то, что хотела. На сердце стало чуть-чуть полегче.       — Послушай, Малфой, если ты в курсе, то давай вместе пойдём к Дамблдору.       — Нет! — резко выпалил блондин.       — Но почему?       — Всё станет только хуже. Дамблдор не поможет. Он не дал продолжить этот разговор и ушёл, хлопнув дверью. Девушка осталась стоять одна посреди пустого кабинета. Ей казалось, что она чётко слышит, как её прекрасный мир из сказки о волшебниках рушится кусок за куском вместе с уходом Малфоя. Ничего не укладывалось в голове, мешаясь в противную кашу. Почему Дамблдор не поможет? Ведь он сильнейший маг из всех, кого Гермиона когда-либо знала. Он победил в своё время Грин-де-вальда, так почему не сможет помочь сейчас? Он ведь всегда в нужный момент давал ребятам подсказки, чтобы они решили всё сами… Неожиданно до Гермионы дошло очень страшное осознание, от которого подкосились ноги. Дамблдор не поможет, потому что никогда не помогал до этого. Ни на первом курсе, когда Гарри один сражался с Квиррелом, ни на втором, пока Гарри чуть не умер от яда Василиска, ни на третьем, когда Клювокрыла казнили, ни на четвёртом, когда у него под носом весь год ходил лжеГрюм, про пятый курс и говорить нечего. Все его подсказки не стоили и выеденного яйца, потому что ребята были лишь простыми подростками, и вместо того, чтобы жить как все и спокойно учиться, им приходилось рисковать собственными жизнями из года в год. Гермиона обхватила голову руками, не в силах осмыслить то, что случилось. Всё это время они втроём стояли против могущественнейшего Зла, пока Дамблдор преспокойно кушал свои лимонные дольки в кабинете. Как девушка могла звать себя умной, если сразу не поняла? Да она же полная, слепая идиотка! Нужно срочно сказать об этом Гарри, иначе всё может обернуться очень плохо. Гермиона схватила сумку и побежала в общую гостиную Гриффиндора в надежде застать Гарри там. Ей повезло, кроме него, склонившегося над картой, больше никого не было. Рон, похоже, снова гулял со своей Лав-Лав. Гермиона плюхнулась возле Поттера, а тот лишь в удивлении вскинул брови, отрываясь от пергамента.       — Гарри, нам срочно надо поговорить!       — Гермиона, ты уверена? — он снова посмотрел на карту.       — Кого ты высматриваешь? — девушка почувствовала лёгкое раздражение.       — Малфоя, — ответил он и взглянул на неё в упор.       — Зачем?       — Я больше чем уверен, что он примкнул к Пожирателям и замышляет что-то мерзкое по поручению Воландеморта. Из лёгких Гермионы словно выкачали весь воздух. Малфой стал ПСом? Тот Малфой, который писал стихи и учил доверию и ведению в танце? Ещё несколько месяцев назад она бы поверила этому без колебаний. Но теперь… Видя, в какое состояние он привёл некогда лучшую подругу, Гарри решил соскользнуть с темы.       — Так о чём ты хотела поговорить? Гермиона тряхнула головой, выгоняя тяжёлые мысли.       — В общем. Гарри, тебе никогда не казалось странным, что с Тёмным Лордом вынужден сражаться ты, обычный мальчишка, вместо могущественного мага, который в своё время одолел Грин-де-вальда?       — К чему ты клонишь, Гермиона?       — Дамблдор скинул на тебя все тяготы противостояния Воландеморту, вот к чему я клоню. Они почти не прерывали зрительного контакта.       — Ты поняла, что сказала сейчас, Гермиона?       — Я прекрасно поняла, что сказала сейчас, — в тон ему ответила девушка.       — Я сражаюсь с Томом, потому что это мой путь, и только я способен его одолеть, — завёл свою шарманку Поттер.       — Ты в этом так уверен? Простой школьник с поверхностными знаниями способен победить воплощение Зла? Это твои мысли, или так тебе сказал Дамблдор? Гарри от шока приоткрыл рот, не в силах даже слова произнести, но быстро с собой совладал и как-то нехорошо усмехнулся.       — Понятно, Малфой и его дружки промыли тебе мозги. От его слов Гермиону как будто ударили под дых. Она, конечно же, не надеялась, что после её слов Гарри со скандалом сразу же побежит в кабинет директора, но таких слов она точно не ожидала услышать.       — Послушай, но ведь это можно понять. Вспомни прошлые курсы, когда нам приходилось балансировать на грани жизни и смерти, борясь с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Мы были детьми, Гарри. Мерлин всемогущий, мы до сих пор дети! Она выпалила всё это на одном дыхании и снова посмотрела на Гарри, но между ними словно выросла глухая стена. Он смотрел на неё со злым прищуром, враждебно.       — Не знаю, что хорёк наплёл тебе, но ты в очередной раз купилась на его уловку. Мне казалось, ты умная, Гермиона. Она не будет плакать при Гарри. Она не будет плакать при Гарри. Она. Не будет. Плакать. При Гарри. Гермиона на негнущихся ногах поднялась и в последний раз попыталась взглядом достучаться до здравого смысла человека, который долгие годы заменял ей родного брата. Как в одночасье всё переменилось?       — Гарри, прошу, прислушайся ко мне. Ты столько лет рисковал жизнью, пока Дамблдор прятался у тебя за спиной.       — Замолчи! — прикрикнул на неё Гарри. Девушка от него отшатнулась, как от чумного. Он никогда не говорил с ней таким тоном. Даже когда случались редкие размолвки, Гарри всегда вёл себя сдержанно и готов был мириться, но сейчас Гермиона видела перед собой словно чужого человека.       — Никогда бы не подумал, что ты сможешь поверить в такой бред. Ещё скажи, что Дамблдор сумасшедший, каким пытается его выставить «Пророк»!       — Но ведь всё лежит на поверхности! — всплеснула руками девушка. — Что делал Дамблдор, пока ты чуть не умер в Тайной комнате? Правильно, ничего!       — Его тогда отстранили от Хогвартса! — Гарри побледнел от гнева и сжал руки в кулаки.       — Гарри, очнись! Он председатель Визенгамота и одна из главных личностей магической Британии! Он победил Грин-де-вальда, но сражаться с безносым должен ты! Это же полная чушь!       — На мне лежит защита матери! С каждой секундой ссора всё распалялась и доросла бы до чего-то непоправимого, если бы стайка второкурсников не вошла в гостиную. Увидев Золотого мальчика и лучшую ученицу, которые стояли и с перекошенными от злости лицами смотрели друг на друга, они замерли в нерешительности у самого входа.       — Уходи, Гермиона, — выплюнул Гарри, — поспеши к Малфою, послушай, какую ложь он скормит тебе на этот раз. Девушка пулей вылетела из гостиной и побежала без оглядки по коридорам. Сердце стучало где-то в горле, а глаза застилали злые слёзы. В ушах всё ещё звучали слова Гарри. Гермиона добежала до какой-то башни. Она остановилась у стрельчатого окошка, сквозь которое задувал холодный ветер, прислонилась к стенке и сползла по ней. Слёзы текли по щекам безостановочно, в груди клокотала боль вперемешку с обидой. Хотелось, чтобы всё стало как раньше. Только теперь вся школьная жизнь казалась иллюзией, удачно поставленным спектаклем опытного кукловода. Все они столько лет заглядывали в рот Дамблдору. Святой Мерлин, они готовы были отдать жизнь за него! Они создали отряд и назвались в его честь! Как можно было быть такими слепыми!       Когда все слёзы кончились, Гермиона тупо сидела и пялилась вникуда. Ей казалось, что она закоченела и останется тут навсегда, в недрах Хогвартса, который, как оказалось, никогда не был ей домом, но станет могилой. Грейнджер почти удивилась, когда увидела перед собой Малфоя.       — Следишь за мной? — спросила она хриплым голосом.       — Проходил мимо. Он взмахнул палочкой, и на плечи девушки опустилась тёплая шаль, а её всю окутало Согревающими чарами. Он присел рядом с ней, но так, чтобы не касаться. Непозволительно близко и одновременно далеко.       — Почему я нашёл тебя не в библиотеке, где ты обычно методично запихиваешь в себя невозможное количество знаний? Бледная тень улыбки скользнула по её лицу.       — Да просто узнала, что всю жизнь жила во лжи, — Гермиона продолжала пялиться в пространство, но кожей ощущала взгляд Малфоя на себе. Слишком пристальный.       — Грейнджер, мы все всю жизнь живём во лжи, с добрым утром.       — Спасибо за откровение, это всё, что ты хотел сказать? Он усмехнулся.       — Общение со мной не идёт тебе на пользу, твои желчные комментарии становятся всё лучше и лучше. От этих слов Гермиона всхлипнула ещё раз и ткнулась лицом в колени. Она начала сбивчиво пересказывать всё, что успело произойти за какие-то пару часов. Когда она закончила, Малфой усмехнулся ещё раз, но уже горько.       — Послушай, Грейнджер, вы все столько лет буквально преклонялись перед этим седым пнём, а Поттер и подавно. Что ты ожидала? Что пелена в одночасье спадёт с его глаз? Ты из горстки этих недоумков самая сообразительная, и то тебе понадобилось на осознание шесть лет. Думаешь, да тех же Уизли дойдёт хоть когда-нибудь? Гермиона шумно вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Всё вокруг начинало напоминать сюр ещё сильнее.       — Что за игру ты ведёшь, Малфой? Она почувствовала, как он весь напрягся.       — О чём ты?       — Ты слишком… добрый. Когда пять лет видишь со стороны человека неприязнь и раздражение, а потом получаешь в подарок редкие книги, разговоры, частные уроки танцев и Согревающие чары, всё это как-то не вяжется.       Гермиона говорила медленно и с расстановкой, чтобы было легче всё это произносить. Малфой молчал.       — Грейнджер, когда весь мир вокруг сходит с ума, ты начинаешь сходить вместе с ним, — тихо проговорил он и встал, отряхивая безупречно отглаженные брюки.       — Это не ответ, Малфой.       — Я знаю, но для сумасшедших людей своейственно оставлять вопросы без ответа, не так ли?       — Не знаю, кроме твоей дражайшей тётушки у меня не было примеров. Он проигнорировал этот выпад.       — Завтра жду в кабинете без опозданий, у нас много работы, — сказал он и ушёл так же внезапно, как и появился. Гермиона продолжала сидеть, кутаясь в шаль. В её голове ворочались нехорошие и неприятные мысли. До Рождества оставалось всего полторы недели, и её план, который на фоне недавних улучшений начал меркнуть, вспыхнул новыми красками. Возможно, сейчас стоило убедить Гарри, придумать какой-то новый план по уничтожению Лорда, сделать хоть что-нибудь, но у Гермионы не осталось сил. В конце концов, она просто шестнадцатилетняя девушка, которая взвалила на себя, похоже, непосильную ношу. И от неё пришла пора избавиться, пускай весь мир разбирается в своих проблемах без Гермионы, с неё достаточно.