Охотница на змей

Оказавшись внутри большого супермаркета с бесчисленными витринами и товарами, Сакура задумалась, как лучше поступить. Договориться подождать друг друга? Не будет ли это слишком навязчиво? Попрощаться здесь, сделать покупки и независимо разойтись? Но не будет ли это выглядеть, как возвращение на дистанцию, с которой они только-только начали сходить? Пока она думала, Саске взял инициативу в свои руки: — Встречаемся у того выхода, — кивнул он на большую дверь, через которую входили и выходили многочисленные посетители. — Ага, — отозвалась Сакура, стараясь придать голосу сдержанность и не улыбаться слишком явно. Саске, смешавшись с толпой снующих туда-сюда покупателей, направился в сторону овощей, ну а Сакура устремилась в отдел хозяйственных товаров. Набирая в корзину зубную пасту, салфетки, ватные диски и прочие бытовые мелочи, она находилась будто в тумане. Это точно происходит на самом деле? Саске условился с ней о встрече, когда мог просто кивнуть головой на прощание и пойти по своим делам — именно такой сценарий был самым ожидаемым. Сегодня не иначе, как вечер приятных сюрпризов! Закончив с нужными товарами, Сакура выбралась из лабиринта витрин и пошла в сторону кассы, где увидела Саске с краю очереди. Недолго думая, она приблизилась к нему. — Мы прям одновременно, — сообщила Сакура о своём присутствии, слегка улыбнувшись. Он кивнул. С замиранием сердца она осторожно, но внимательно наблюдала за тем, как Саске выгружал продукты на ленту. Любая мелочь, связанная с ним, как обычно, вызывала животрепещущее любопытство. Рис, огурцы, помидоры, сливочный сыр… Набор здорового питания. Что еще можно ожидать от безупречного Саске? Шампунь, мыло, крем после бритья… В сознании Сакуры на мгновение всплыл его образ под душем. Стало жарко, и она поспешила выкинуть из головы так некстати возникшую фантазию. Оплатив покупки, они вышли из супермаркета, держа в руках по пакету. Сакура мысленно вздохнула. Теперь точно придётся прощаться. — Помогите, пожалуйста! — услышала она умоляющий старческий голос и увидела в стороне стоящую на коленях и просящую милостыню женщину преклонного возраста. Сакура с сочувствием на нее смотрела. Деньги подходили к концу, и помочь бедной старушке возможности не было. К изумлению Сакуры, Саске уверенно направился в ее сторону. Она аккуратно последовала за ним. — Чем мы можем помочь? — спросил он, приблизившись. — Да хранит вас Бог, молодой человек! — сердечно ответила старая женщина. — Буду признательна за любую еду. Похоронила неделю назад своего мужа. На это ушли остатки пенсии и все отложенные деньги. Следующая пенсия только через две недели, а есть уже стало нечего, все запасы закончились. Детей у нас нет, и я осталась одна. Сестра живет в другом городе, и сама еле сводит концы с концами. — Она заплакала. Сакура слышала про мошенников, занимающихся попрошайничеством, но здесь был явно не тот случай. Слишком сильно ощущалась боль этой несчастной старушки. Да и просьба еды, а не денег, говорила сама за себя. Сердце сжалось от глубокого сострадания. — Я сейчас, — Саске было направился обратно в сторону магазина, но замешкавшись, повернулся к Сакуре. Та все поняла и мгновенно отреагировала. — Я подержу! — она взяла его пакет с продуктами. Старушка продолжала плакать и причитать, как прекрасно, что еще остались на этом свете добрые люди. А Сакуру переполняло глубокое сочувствие к ней и гордость за поступок Саске. — А вы не хотите поехать к сестре или, наоборот, позвать ее к себе? — осторожно спросила Сакура, пытаясь найти хоть какой-то выход из этой безнадёжной ситуации. — Вдвоем всяко будет легче. И не одиноко. — Может быть, — вздохнула старушка. — Я еще не отошла после смерти мужа и не думала о том, как жить дальше. Только о том, как дожить до пенсии. Но теперь будет проще. Через пятнадцать минут Саске вернулся с двумя увесистыми пакетами. В них Сакура разглядела несколько пачек риса, консервы, хлеб и огурцы, а на дне лежали еще какие-то продукты. — Этого вам точно хватит, — он поставил пакеты рядом. — Назовите адрес, я вызову такси. — Спасибо! Большое вам спасибо! — растроганная старушка продиктовала улицу и номер дома. Через минуту к ним подъехала машина. Сакура помогла женщине сесть в такси и загрузить продукты, а Саске рассчитался с водителем. — И помогите ей занести пакеты домой. — Саске достал ещё несколько купюр. — Можете не сомневаться, — водитель коротко поклонился. — Огромное вам спасибо! — голосом полным благодарности продолжала лепетать старушка. — Храни вас Бог. — Саске кивнул в ответ. Дверь захлопнулась, и машина уехала. Сакура не могла произнести ни слова — ее переполняли нахлынувшие чувства, а голова, казалось, была слишком мала для целой прорвы обрушивающихся мыслей. Произошедшее нельзя было назвать новой мелочью или маленьким открытием, заставляющим сердце подпрыгивать и биться быстрее. Саске совершил настоящий поступок с большой буквы. Его великодушие и сострадание к ближнему — только что открывшиеся ей качества — захлестнули душу словно цунами, наполняя безграничным теплом и восхищением. Сакура периодически видела просящих милостыню, но подавала редко — то было слишком мало денег, то спешила, то казалось, что перед ней мошенники. В подобных ситуациях в голову стучала заглушающая голос совести мысль: обязательно найдутся другие люди с возможностью помочь. — Вы сделали очень доброе дело! — спешно и сбивчиво произнесла впечатленная Сакура. — Да бросьте, я сделал то, что должен. Самое маленькое, что мог. — Она опустила голову. Самое маленькое? Ей и до этого далеко. Максимум, на что она была способна — бросить мелкую купюру или монету. — И прошу вас, — он пристально на нее посмотрел, — не говорите никому об этом. Не люблю делать, как вы выразились, «добрые дела» напоказ. — Хорошо… — тихо произнесла Сакура, сжимая руку в кулаке. Она оправдает его доверие. Такая скромность тоже произвела на нее сильное впечатление. Как многому стоит у него поучиться. — Спасибо, — кивнул Саске и взял свой пакет с продуктами. Кажется, сейчас точно настала пора прощаться. — Ну что, я в общежитие, — проявила инициативу Сакура, смутно надеясь, что он что-нибудь предложит, и они побудут вместе еще хоть немного времени. — До свидания, — попрощался Саске, утопив в этом слове ее маленькую надежду. — Спасибо еще раз за обучение, и хорошего пути! — Все это прозвучало настолько вежливо-официально, что вызвало больше грусти, чем радости. Может, он хочет восстановить границы, сокращение которых произошло для него слишком стремительно? А может, ей просто показалось. — Спасибо! — поблагодарила его Сакура, пряча за демонстративной бодростью возникшую печаль. — До свидания! Она направилась в сторону общежития. "На самом деле, он очень хороший человек", — звучали в голове слова Карин. Следующая неделя пролетела на Хоккайдо. Сакура собирала необходимое для предстоящей экспедиции оборудование, гуляла по местам детства и ранней юности, пребывая во власти ностальгии, а также много общалась с родными. Изрядную долю разговоров составляли их причитания на тему опасностей перуанских джунглей. Сакура тратила немало времени и нервов, чтобы успокоить своих отца и маму, так сильно переживающих за единственную дочь. Несмотря на некоторые разногласия, в целом Сакура была довольна. Она любила родителей, испытывала благодарность и могла в кои-то веки почувствовать себя ребенком: беззаботно поваляться на кровати, пока мама готовит вкусную еду. Не обходилось и без обсуждения личной жизни Сакуры. — Ну что, кого-нибудь уже себе присмотрела? — спросила ее как-то мама, когда они вдвоем пили чай на кухне. — Мам… — У Сакуры в голове мгновенно всплыл образ Саске, но из уст вырвались слова трезвомыслящего ученого: — Я уехала в Токио заниматься наукой, а не «присматривать» себе кого-нибудь! — Одно другому не мешает! — Та наставительно подняла вверх указательный палец. — В этом возрасте я уже давно встречалась с твоим отцом! — У всех по-разному, — пожала плечами Сакура. — Что-то ты покраснела... — Мама подозрительно прищурилась. — Кто-то все-таки есть? Ну? — Есть один талантливый учёный, с которым мне нравится проводить время! Мы занимаемся близкими объектами и часто работаем вместе. Вот недавно делали хромосомный анализ… — Сакура решила сделать упор на научный аспект их взаимодействий. — Так-так-так! — Мама улыбнулась и начала перебирать по столу кончиками пальцев. — Все с тобой понятно. Значит, вместе работаете и нравится проводить время… Ну, а дальше-то что? — Дальше? — Сакура вздохнула. Она не лгала — ей действительно очень нравилось проводить время с Саске. Каждая встреча казалась праздником, а любая пробившаяся брешь в его загадочной личности была на вес золота, не говоря уже о сторонах, которые он показал в пятницу вечером, вызвав в душе бурю эмоций. В такие минуты Сакура чувствовала себя счастливой, и на данном этапе, казалось, ей было достаточно имеющегося. Она жила моментом и старалась не пускать свои мысли слишком далеко вперед, боясь навоображать больше, чем это являлось возможным в настоящее время. Хотя с каждым днём Сакуре становилось все труднее себя контролировать, и все чаще она понимала, что с уменьшением дистанции между ней и Саске, увеличиваются ее ожидания. — Да, дальше! Или ты так и будешь вздыхать по нему, ограничиваясь хромосомным анализом? — Мам, не гони лошадей! — пыталась отмахнуться Сакура, зная ее въедливость. — Кто сказал, что я вздыхаю? Пока просто с удовольствием общаюсь и работаю. — Она старалась говорить как можно убедительнее, однако разожгла мамино любопытство еще сильнее и вызвала поток новых вопросов. — Не очень-то по тебе заметно, — скептически покачала головой мама. — Почему ты так стесняешься и боишься сказать все как есть? Он женат? — Нет. — Невеста? — Нет… — Большая разница в возрасте? — Нет, мы ровесники. — Так почему? — Мам, погоди… Что значит — как есть? — старалась урезонить Сакура свою неуемную мать. — Мы только-только начали более-менее нормально общаться! До этого у нас были очень натянутые отношения. — Почему? — Ну, начнём с того, что когда-то я невольно украла его открытие… — пустилась в разъяснения Сакура. — Ну, даже не украла… Не знаю, как объяснить все тонкости. — А! — воскликнула мама. — Не надо ничего объяснять, я и так поняла. Значит, ты, вроде как, его конкурент и одержала в чем-то победу? Говоришь, он талантлив? Отлично! Значит, ты показала, что равна ему! И даже превзошла… — Ну, не то чтобы превзошла… — Сакура замялась. — Скажем так, получила лавры более лёгким путём и вызвала этим презрение! Хотя, сделала это не специально, а от отсутствия опыта и под влиянием третьих лиц. Но это в прошлом. Сейчас, вроде, мы нормально общаемся и работаем. Конкуренции нет. Но, мама, ты сильно не обольщайся! За ним бегали многие из универа, но всех постигла неудача. В общем, раз никому не повезло, то чем я лучше? — Хм… — Мама задумчиво на нее посмотрела. — Многие бегали? Значит, не только талант, но и красавчик? — Ну, типа того… — Эй! А он точно не по парням? — Нет! — возразила Сакура, вспоминая рассуждения Ино на эту тему. — Сведения от лучшего друга, который, кстати, встречается с девушкой! — Может, у него принцип — не заводить отношения в сфере своей работы? — высказала очередное предположение мама. — Я знаю таких! — Ну если и есть такой принцип, тогда тем более не стоит обольщаться… — пожала плечами Сакура. — Я с ним работаю особенно тесно. — Однако! — Мама опять подняла указательный палец вверх. — Сердцу не прикажешь, Сакура. Покажи ему свои лучшие стороны, будь искренней. Если он всерьёз полюбит, то никакие принципы его не остановят. Ты — очень красивая девушка. Кроме того, у вас общее дело, скучно никогда не будет! — Мам, ладно… Сейчас мне самой так проще. Нет ожиданий — нет разочарований. Меня устраивает просто общение. И, ты знаешь, это совсем не «просто» в его случае. Даже просто поход в магазин с ним на вес золота! Даже просто услышать от него вопрос не по науке, или увидеть проявление каких-либо эмоций, — Сакуру понесло на откровения, — это невероятное приключение для меня. А когда он впервые назовёт меня по имени… — Что значит «впервые назовёт по имени»?!— в недоумении прервала мама ее речь. — Мы еще ни разу не назвали друг друга по имени, — смущённо произнесла Сакура, понимая, как странно это звучит. — Но это его инициатива. И мы все еще на вы… — Ни разу?! Безумие! И это ты называешь «нормальным общением»? — Ну, да… Мы уже начали говорить не только о науке. Это большой прорыв, мам. — Ладно, я уже привыкла, что у тебя все не как у людей, — проворчала та. — Занимаешься змеями; вместо того, чтобы нормально провести каникулы и отдохнуть, едешь в свои джунгли… Теперь еще этот молодой человек… Никого попроще нельзя было найти? Ладно, — в ее голосе появилось внезапное спокойствие, — если у вас все таким образом, то… В общем, когда он назовёт твое имя — сочти это за признание в любви! — Эй! — Сакура рассмеялась. Ее мама вечно бежит вперед паровоза. — Откуда такая уверенность? — Вот увидишь. — Мам… — Ладно, Сакура. — Та примирительно подняла руки. — Не будем больше об этом. Надеюсь, в следующий раз я получу от тебя хорошие новости. — Сакура вздохнула и пожала плечами. Больше разговоров о Саске они с матерью в этот приезд не касались. Утром в пятницу Сакура получила письмо из редакции журнала с рецензиями: обе были положительными с небольшим количеством замечаний. Радости Сакуры не было предела! Ее статью принимают в крупнейший международный журнал по зоологии! Она была готова плясать от счастья и первым делом поделилась новостью с родителями, которые ее поздравили, но задали столь любимый вопрос далёких от науки людей: — А какая от твоих исследований глобальная польза для человечества? Ну, нашла ты новый вид змеи с другой формой чешуи. И что? — Ну, во-первых, почему сразу все должно приносить пользу человечеству? — несколько раздражённо ответила Сакура. Ее бесили подобные вопросы. — Я занимаюсь фундаментальными исследованиями, которые не всегда могут принести ощутимую пользу для человека здесь и сейчас, но важны для науки и могут принести пользу в будущем. Например, яд змей имеет большое значение для медицины. Я нашла новый вид, и, кто знает, может, и его яд сослужит службу для лекарств. Для этого надо поймать живую змею и изучить ее яд. Может, даже не сейчас, а в будущем найдётся какое-то полезное свойство. Я внесла маленький кирпичик в фундамент мировой науки, теперь он там стоит, и с ним могут работать другие люди. Польза, как вы выражаетесь, порой возникает из совершенно неожиданных вещей. Что-то, казалось бы, совсем незначимое в настоящем, в будущем даст толчок для создания каких-то новых технологий, о которых лет пятьдесят назад никто не мог и помыслить. Важно изучать всё. Хорошо и качественно. — Ладно-ладно, — примирительно произнес отец. — Мы поняли, Сакура. Мы гордимся, что наша дочь — учёный, и занимается наукой осознанно и добросовестно. — Главное еще, чтобы безопасно, — завела мама свою любимую шарманку. — Будь в этом своем Перу осторожна. Не шляйся одна по лесу… — Мам, Орочимару-сама очень опытный полевой исследователь, — заверила ее Сакура. — Он организует все должным образом. Не волнуйся. Следующим человеком, с которым Сакура увиделась в этот приезд, оказалась Цунаде. Сакура, предварительно созвонившись и договорившись, пришла к ней прямо в кабинет. — Цунаде-сама! — Она была безумно рада видеть свою наставницу. Та сидела за рабочим столом, как обычно, усыпанным кучей бумаг. — Здравствуй, Сакура! — Цунаде широко улыбнулась. — Очень рада тебя видеть. — Я тоже! — Садись!— Она махнула рукой на стул. — Ну, рассказывай, как успехи? Сакура поведала ей про учёбу в аспирантуре, про то, чему научилась и про предстоящую экспедицию в Перу, весьма порадовав и удивив этим Цунаде. Затем Сакура рассказала про свою первую статью в международном журнале. — Как быстро пришли рецензии! — воскликнула Цунаде, когда узнала детали. — Тебе очень повезло. Поздравляю! — Спасибо, Цунаде-сама! — Сакура чувствовала, как сияет. — А как тот Учиха Саске, чье название свели в синонимы к твоему? — поинтересовалась вдруг Цунаде. — Ты нашла с ним общий язык? — Вроде начинаю находить, — озадаченно пробормотала Сакура. Она была не готова к таким вопросам наставницы. — Ты покраснела, — с улыбкой заметила Цунаде. Сакура вздохнула про себя. Почему все обращают на это внимание? — Рассказывай давай. — Недавно я учила его делать препараты для хромосомного анализа! — Она решила осветить научную сферу их общения, а заодно и похвастаться. — Оказывается, студентов их специальности обучали там этому очень поверхностно. — О, не зря ты училась у Шизуне! — довольным голосом произнесла Цунаде, которая, в отличие от мамы, не стала раскапывать тему Саске дальше. — У нас на общем курсе цитологии для зоологов этому тоже уделяют мало внимания. Нельзя изучить углублённо все! Так что, если бы не твоя инициатива поучиться у Шизуне, то и ты не умела бы. Но ты — молодец. Горжусь! — Спасибо, Цунаде-сама! — Сакуре было очень приятно услышать от нее эти слова. — Значит, за первый триместр обучения ты освоила молекулярные методы, подтянула английский и у тебя уже практически вышла статья в лучшем мировом зоологическом журнале. Кроме того, ты обучаешь аспирантов Токийского университета некоторым цитологическим методам, — резюмировала Цунаде заслуги Сакуры. — Неплохо, очень, неплохо! — Буду стараться не снижать планку! — решительно ответила она. — Только прошу, не расстраивайся, если что-то не будет получаться, — с заботой в голосе произнесла Цунаде. — Надеюсь, ты перестала загоняться из-за неудач? — Ну, когда у меня раз за разом не получались молекулярные результаты, то, конечно, мне было обидно, — смущённо пробормотала Сакура. — Но в конечном итоге все вышло хорошо. — Но ведь это нормально, что что-то не получается! Нельзя быть идеальным во всем. Откуда у тебя такая требовательность к себе? Никак не пойму. — Думаю, что еще со школы… — задумчиво ответила Сакура, уходя в воспоминания. — Я была лучшей ученицей, и учителя постоянно пихали меня на разные олимпиады, где я представляла нашу школу. Насколько я понимаю сейчас, победы были очень важны для них. Престиж и дополнительное финансирование. Они вдалбливали мне в голову, что я не должна проиграть, не должна ошибиться… — Все ясно… — вздохнула Цунаде. — Развили в тебе синдром отличницы. Я еще всегда удивлялась, как это у тебя все так хорошо получается. Сакура.— Она положила ей на плечо руку. — Не всегда все бывает идеально, и нельзя быть успешной во всем. Говорю тебе это очередной раз. Будь менее требовательна к себе. Ты же живой человек, а не робот, в конце концов! Относись к неудачам проще. Когда ты тогда плакала в трубку из-за премии, то у меня сердце кровью обливалось. Старайся, работай в комфортном для тебя темпе, держи планку, но неудачи стремись воспринимать философски. Не занимайся самоистязанием. А то можно довести себя до выгорания или нервного срыва. — Спасибо, Цунаде-сама! Я буду стараться. — Сакура улыбнулась. На душе стало теплее и уютнее. Она очень любила свою наставницу и была тронута такой заботой. — Вот и старайся. Звони мне, если что. Кстати, а как там старый прохвост Орочимару? — с усмешкой осведомилась Цунаде, переводя тему. — Я довольна его руководством! — Сакура не удивлялась подобным эпитетам в адрес своего нового наставника. Они с Цунаде были знакомы много лет и могли позволить себе называть друг друга как угодно. — С одной стороны, он дает верные направления, а с другой — позволяет мне работать самостоятельно. А то я слышала, что бывают научники, которые ради хорошего результата делают за своих учеников слишком много работы, и те садятся им на шею. Или другая крайность — вообще никак не помогают, даже советами. И на вопрос: «А как мне лучше сделать?» отвечают: «Ну, а как вы сами считаете? Так и делайте». В итоге являются руководителями лишь формально. А Орочимару-сама — что-то вроде золотой середины. — Что ж, я рада. Видишь, не зря я советовала тебе идти к Орочимару, — самодовольно произнесла Цунаде. — Ну, а как там старый извращенец Джирайя? — Кстати, передавал вам привет! — Таким характеристикам Сакура также не удивлялась. — По-моему, он в порядке. Всегда весёлый и активно работает. — Не заигрывает с тобой? — Цунаде хитро прищурилась. — Нет-нет, — поспешила ее заверить Сакура. — Может, что-то в шутку отпустить, но не более. Хотя я знаю о его репутации. — Да, он такой. Открыть тебе секрет? По-настоящему любит он только меня. — Чего?! — Сакура не верила своим ушам. Она знала, что Цунаде замужем. — Как же так? — Вот так, — развела руками та. — Он влюблён в меня со времен студенчества, но я выбрала Дана. Джирайя достойно отнёсся к моему выбору и пожелал нам счастья. — Но… прошло столько лет… — Для Сакуры это было очень странно. — Неужели он до сих думает о вас? Он страдает? — Джирайя давно принял это и смирился, — пустилась в разъяснения Цунаде. — Не страдает. Иногда мы заводим об этом разговор. Я для него, по его же словам, как утреннее солнце — прекрасна, недоступна и освещаю его жизнь ярким светом. Для него главное, что я счастлива. Сейчас мы видимся редко, но я занимаю прочное место в его сердце. У него было много женщин, но все это было на уровне развлечений и поиска вдохновения. Он же еще пишет любовные романы. — Сакура почувствовала, как ее шея вытягивается от удивления. Об этом она слышала впервые. — Жениться он так и не женился, а продолжает развлекаться, заниматься в свое удовольствие наукой и писать романы. Вот так. — Ясно... Сакура представила себя через тридцать лет. Уже немолодая, в белом халате с энтузиазмом передает Саске пробирку. Наука кипит, он освещает ее жизнь ярким светом, вдохновляет на исследования, а сам все так же прекрасен и недоступен. А вечером в лабораторию приходит его жена с другой кафедры и сообщает, что пора идти домой, где их ждут дети с внуками. А Сакура, глядя на это, радуется, что Саске счастлив и у него такая большая семья. Сама замуж так и не вышла, но ей достаточно науки и лучей, исходящих от него во время совместной работы в лаборатории и экспедициях. Прокрутив в голове такое «счастье», Сакура почувствовала пронзительную грусть. Нет. Может, Джирайю подобная жизнь и устраивает, но она бы такого точно не хотела. В этот момент Сакура ощутила, как давно не видела Саске и как сильно его не хватает. Ее усиливающийся к нему интерес, восхищение его научными трудами, планами и недавно открывшимися человеческими качествами, радость, смешанная с трепетом из-за каждой новой связанной с ним мелочи, учащение сердцебиения от пронзительного взгляда черных глаз — все это пора объединить и назвать вещи своими именами. Пора признать: она любит его всем сердцем!