Охотница на змей

Сакура давно мечтала увидеть Саске за рулём, и вот теперь ей представилась такая возможность: взяв в аэропорту Наха в аренду внедорожник Хайлюкс и закупившись провизией, они мчались на север острова по направлению к указанной Орочимару точке, где была зафиксирована встреча с острочешуйной куфией — целью их внезапной, но многообещающей экспедиции. Сидя слева от Саске, Сакура откровенно им любовалась: в светлой камуфляжной футболке, крепко вцепившись в руль, он сосредоточено смотрел вперёд, а его волосы всколыхивал врывающийся через открытое справа окно освежающий ветерок. Несмотря на последние числа октября, отметка термометра приближалась к двадцати пяти градусам: давал о себе знать мягкий субтропический климат Окинавы — самого крупного острова, входящего в состав японского архипелага Рюкю. — Надеюсь, мы ничего не забыли, — сказала Сакура, перебирая в памяти необходимые вещи. Сборы в экспедицию проходили, как обычно, в суете: получив во вторник предложение от Орочимару, Саске и Сакура стартовали на Окинаву уже в субботу. Одной из лучших новостей последних дней было письмо от Какузу с согласием отправить фрагмент змеи на ДНК-анализ в обмен на соавторство в будущей статье. Однако процедура оформления необходимых документов и сроки пересылки требовали немало времени, поэтому материал следовало ожидать не раньше, чем через три недели. В эти дни Сакура с утра до вечера занималась делами на кафедре и лишь при возвращении в общежитие вела активные сборы. Ей практически не удавалось застать в соседней комнате Ино: с тех пор, как уехал Сай, та полностью погрязла в науке и сидела до позднего часа у себя в Гербарии, однако накануне отлета на Окинаву все же удалось с ней поболтать. Ино поделилась, что сильно скучает, но надеется со временем привыкнуть к наличию только виртуального способа общения, ну, а пока — займётся наверстыванием приторможенных дел. — Я проверил свой список два раза, — отозвался Саске. — Свой я тоже проверила… — Сакура достала бутылку воды и сделала глоток. — Смотри, какое забавное название! — Перед ними показалась табличка с надписью «Кин» и символом в виде цветка сакуры. — Да, Кин — это известный посёлок. Большая часть его территории находится под контролем  вооруженных сил США, — пояснил Саске. Он неоднократно был на Окинаве, и его осведомленность касательно местных объектов не вызывала удивления. — А почему там сакура? — Символ этого поселка. — Саске хмыкнул. — Изуми было бы что тут сказать. Кстати, Кин так и не высовывается? — Нет. Ведёт себя тише воды ниже травы. Только здоровается. — Сакура интересовалась у Карин положением дел накануне отлета, и та сказала, что насчёт психолога все по-прежнему глухо. — Кин последнее время делала для тебя так много молекулярки. Насколько качественно? — На сто процентов. — Да, она хорошо работает, в этом ей не откажешь, — не могла не признать Сакура. — До конца испытательного срока осталось немного больше месяца. Посмотрим, как она себя проявит дальше. — Да, подождём. — Саске продолжал сосредоточенно смотреть вперёд. — Но то, что она делала, не должно сойти ей с рук так просто. — Для начала я устрою ей серьёзный допрос с глазу на глаз, а там видно будет. — Ага. — Кстати, Саске… А Итачи и Изуми давно женаты? — перевела тему Сакура. — Почти семь лет. Поженились еще на старших курсах. — Ничего себе, — присвистнула она. — Детей пока не хотят? — Хотят, но пока не удаётся, — с сожалением ответил Саске. — Не удаётся? — Они впервые завели данную тему, и для Сакуры это явилось печальной неожиданностью. — Были неудачные беременности? — Нет, никаких не было. — А к врачам обращались? — И не раз. Все, вроде как, в порядке. Но результата нет. — Надо же… — Сакура представила весело смеющуюся у плиты Изуми, и сердце дрогнуло от грусти. — Очень надеюсь, что их как можно скорее постигнет удача. Я слышала истории, когда женщина не могла по непонятным причинам забеременеть годами и потом вдруг получалось. — Сейчас это их главная мечта. — Ох. Они такая хорошая пара, и я всегда думала, что у них все идеально, — делилась своими мыслями Сакура. — С виду так казалось, во всяком случае. — Все идеально не бывает, — констатировал Саске. — Со стороны может казаться одно, но ты никогда не знаешь, какие тонкости существуют на самом деле. Итачи и Изуми действительно счастливы друг с другом, но вот такая существует проблема. — Хоть бы она поскорее решилась! — от всего сердца выразила надежду Сакура. — И не говори. Со временем количество населённых пунктов убывало, а деревьев, наоборот — возрастало. Сакура с восхищением оглядывалась по сторонам: они ехали по холмистой, утопающей в зелени местности. Очередной раз сверившись с картами, Саске свернул с шоссе в сторону, и машина пошла по колеям неасфальтированной лесной дороги, покачиваясь и подпрыгивая. — Кажется, нам сюда. — Спустя некоторое время пути Саске показал на уходящую вправо заросшую дорогу, гораздо менее наезженнее той, по которой они приехали к данной развилке. — В какую глушь мы забрались, — улыбнулась Сакура, охваченная волнительным предвкушением чего-то неизведанного. Их окружал самый настоящий тропический лес с лианами и гигантскими папоротниками. — Надеюсь, успеем до темноты. Хотелось бы поставить лагерь при свете, — озабоченно произнёс Саске, поворачивая на очередной отрезок пути. — Угу. Ну, если что — фонарики в помощь! — бойко ответила Сакура. Им повезло и до нужной точки удалось добраться засветло. Свернув с дороги в лес, они припарковались рядом с широким ручьем, где было принято решение сделать стоянку. — Давай ты начнешь ставить палатку, а я пока поищу сухое дерево для дров? — предложил Саске, открыв рюкзак и вынимая содержимое. — Справишься ведь? — Конечно! После Перу на раз-два! Давай её сюда. — Сакура была полна энтузиазма и чувствовала себя и Саске хозяевами леса: вокруг не было ни души, лишь обитатели местной фауны, в основном — птичьей, заполоняли своими голосами окружающее пространство. — Держи, — Саске протянул ей чехол. Оставшись одна, Сакура собрала дуги и закрепила на них палатку, после чего зафиксировала её на земле при помощи металлических колышков, а затем натянула тент. Производимые действия сопровождались ностальгическими воспоминаниями: Саске ставит эту же палатку на станции в Перу, а она, украдкой наблюдая за ним, мечтает, как однажды они будут спать в ней вместе, крепко обнявшись. Осознав по-новому, насколько подобный расклад сейчас реалистичен и в порядке вещей, Сакура широко улыбнулась, держась рукой за радостно подпрыгивающее в груди сердце. — Ты умеешь пилить двуручной пилой? — спросил Саске, вернувшись с поисков. — Никогда не пробовала, — призналась Сакура. — Но зато теперь есть повод научиться. — Это не так сложно. Пойдём распилим. Тут недалеко. — Саске протянул ей руку и она тут же за неё схватилась, с трепетом понимая, что он делает это вовсе не для того, чтобы провести её через заросли, которые были легко преодолимыми. Остановившись у поваленного каштанника, они разошлись по разные стороны от ствола и, надев захваченные Саске тряпичные перчатки, взялись за ручки пилы. — Тяни на себя, упираясь зубцами в дерево, — давал он наставления. — Как только притянешь ручку к себе, ослабляй хватку и тянуть буду я. Процесс пошёл. Сакура исправно выполняла нужные инструкции, но пила вначале не очень-то слушалась — то изгибалась, то соскакивала со ствола, однако по мере своего погружения в древесину вела себя все более покладисто, и работа двигалась вперед. Когда был отпилен первый кусок, Сакура ликовала, охваченная приятным ощущением, что научилась не просто чему-то новому, но и столь особенному: далеко не каждая городская девушка пробовала хотя бы раз в жизни пилить дрова. — Устала? — озабоченно спросил Саске, после того, как они отпилили ещё пару частей, решив остальное оставить на потом. В это время начали сгущаться первые сумерки. — Молодец, ты хорошо постаралась. — Есть такое дело… — Сакура разминала руку. — Где моя награда? — Она потянулась губами к его лицу и, растворившись в чувственном поцелуе, закрыла глаза. Все это немного напоминало обстановку в Перу, хоть и происходило в другой части света: извивающиеся лианы, крики лесных обитателей и наслаждение друг другом под раскидистыми ветвями деревьев. Хозяйственные хлопоты продолжались. Разведя костёр из сухих веток, Сакура повесила на расположенную над ним металлическую слегу два котелка — для риса и чая, а Саске перестаскал к лагерю распиленные части ствола и начал рубить дрова впрок. — Не руби всё, — попросила Сакура, подсаливая вскипевшую воду. — Я тоже хочу научиться рубить. Но уже завтра. — Хорошо, — отозвался Саске. — Хочешь целиком освоить все необходимое для жизни в лесу? — Да. Если, теоретически, я когда-нибудь окажусь в лесу одна, я должна все уметь. Одной, конечно, не хотелось бы, но бывает всякое. — Это правильно, — согласился Саске. — Но давай договоримся, что мы с тобой всегда будем держаться вместе, не разделяясь. Ну, кроме, мелких дел неподалёку. — Угу. Когда рис был сварен, а запас дров — подготовлен, лес успел полностью погрузиться в ночную тьму, а музыкальный фон приобрёл новые очертания: на смену весёлым переговорам дневных пташек пришли пронзительные и глухие звуки сов и прочих ночных птиц. Сакура вскрыла консервную банку тушеной говядины и, замешав с рисом, направилась к лежащему в багажнике рюкзаку, чтобы достать оттуда набор посуды, а Саске в это время засыпал заварку в котелок с кипятком для чая. — Саске, кажется я забыла всю свою посуду, — сконфуженно пробормотала Сакура, перерывая рюкзак, а заодно и фрагменты воспоминаний о сборах, пытаясь найти там синий мешочек с миской, кружкой, ложкой, палочками и складным ножиком. Хотелось дать себе кулаком по лбу. Какая нелепость. — Как это забыла? — с недоумением спросил Саске, повернув голову в её сторону. — Сакура, ты чего? Ты же сказала, что проверила список. — Да, я зачеркивала ручкой каждый пункт после того, как убирала вещь в рюкзак… — Она продолжала копаться в памяти. — Посуда была в синем мешке… Стоп! — На неё нашло озарение. — Вспомнила… Вчера я собрала этот мешок. Взяла его, зачеркнула в списке и пошла с ним к рюкзаку. И тут услышала, как пришла Ино. Я так хотела её поймать, что сразу кинулась навстречу, а мешок отложила куда-то в сторону. Мы с ней долго общались, и, когда я вернулась, то про мешок уже забыла, а в списке он был вычеркнут, ну я и продолжила дальнейшие сборы. Комната у меня была завалена самым разным хламом и мешок осел где-то среди него так, что я не заметила. — Эх, — с досадой ответил Саске. — Конечно все бывает, но лучше бы ты вспомнила об этом, когда мы ещё не выехали из цивилизации. Купили бы тебе новый набор. — Ступила. Прости. — Сакура виновато опустила голову. — Хорошо хоть котелки были у меня. Больше ничего не забыла? Инструменты для змей взяла? — Всё остальное точно взяла, а инструменты — в первую очередь. Я же говорю, что с посудой так вышло, потому что я отвлеклась на Ино. — Ну, ладно. Что теперь делать… — вздохнул Саске. — Будем есть из моей миски. Кто-то — палочками, кто-то — ложкой. Завтра сделаю тебе вторые палочки. — Спасибо, — пролепетала Сакура, охваченная теплой волной благодарности и, закрыв багажник, направилась к костру. Сидя рядом с Саске на бревне и запуская ложку в общую миску, Сакура чувствовала какое-то новое с ним единение, отчего досада от забывчивости постепенно рассеивалась, уступая место расползающейся пелене счастья. Рядом стояла большая кружка черного чая, из которой они по очереди совершали глотки, и раздавались веселые потрескивания от горящих дров. — Как насчёт небольшой прогулки за змеями после ужина? — предложила Сакура. Несмотря на невероятную насыщенность дня, который начался ещё в Токио в комнате ее общежития, пьянящий охотничий азарт поглотил усталость и требовал выхода. — Разумеется. — Саске оказался солидарен с ней в данном вопросе. Надев плотные брюки, рубашки, резиновые сапоги и вооружившись инструментами для лова, они вышли на ночную охоту. Сакура ещё не до конца осознавала, что это происходит на самом деле: с момента возвращения из Перу прошло два месяца и она даже не мечтала о столь скорой следующей экспедиции. Вдыхая свежий лесной воздух, Сакура старалась впитывать каждое мгновение, проживая его с максимальной самоотдачей. Первую змею заметил Саске: она лежала, свернувшись, под кустом. Опустив сверху длинный крючок, он осветил её налобным фонариком. — Куфия окинавская, — изрёк Саске, присматриваясь к ночной обитательнице леса. — Угу. — Сакура тоже внимательно разглядывала эту крупную светло-коричневую змею с зелеными пятнами и большой треугольной головой. — Давай уберем! — Она извлекла мешок, куда они совместными усилиями её поместили. — Ты хочешь, чтобы мы нашли то, за чем нас послал Орочимару-сама? — спросила Сакура, когда они продолжили свой путь. — Я хочу, чтобы мы правильно оценили истинное положение дел, — высказался Саске. — Если эта змея случайно попала сюда в единичных экземплярах, например, из-за нерадивых террариумистов, то мы, скорее всего, ничего и не найдём, да она и не приживется. Если же ее завезли в количестве, достаточном для образования местной популяции, то хочется, конечно, найти достоверные подтверждения. — Да. Но лучше бы её здесь не было. Неизвестно, как её вселение отразится на здешней природе. — Сакура знала немало примеров, когда чужеродные виды-вселенцы вытесняли местные и нарушали природное равновесие, выполняя роль успешных конкурентов, активных хищников или же злостных вредителей. — Разумеется. — Саске! — Она осветила фонариком ближайшее дерево: по нему спускалась змея оливкового цвета с узором из темных пятен. Сняв ее щипцами и зафиксировав на земле, Сакура принялась внимательно рассматривать пойманную добычу. — Это же хабу. — Да, это хабу. — Саске снял рюкзак достал мешок. — За ними ты однажды чуть не улетела сюда вместе с Кабуто. — Сакура хмыкнула: он явно ее подкалывал. — Я хотела поехать с тобой, поэтому вызвалась первая, в надежде, что ты вызовешься следом. Но Кабуто оказался быстрее. — Она протянула Саске змею. — Да, он оказался неожиданно скор, и это навело меня на определённые мысли. Которые потом оправдались. — Саске открыл мешок и помог спрятать добычу. В этот момент они стояли на земле на коленях. — Но ты очень классно и в тему спас меня от этой перспективы. — Сакура улыбнулась. — И в итоге все встало на свои места. И сейчас мы с тобой тут. И абсолютно одни. — Охваченная счастливым порывом, она подползла вплотную к Саске и, впившись в него губами, повалила на спину. Побродив ещё немного по ближайшим окрестностям, но так и не найдя острочешуйную куфию, за которой их отправил Орочимару, они вернулись на стоянку, где практически сразу завалились спать: ни на что другое сил уже не было. Следующий день начался с хозяйственных забот. После завтрака в виде кукурузной каши Саске оборудовал место для умывания, прикрутив к дереву металлической проволокой пластмассовый рукомойник, который они купили в день прилёта, когда затаривались всем необходимым. Сверху на крышку была положена мыльница, а запасы воды пополнялись из ручья при помощи пластикового ведра. Сакура осваивала рубку дров, что выходило не без трудностей: с непривычки уставали, а то и вовсе переставали разгибаться руки. Процесс сопровождался периодическими спорами: Саске выражал недовольство, что Сакура чрезмерно усердствует в ущерб своему здоровью, а она упрямо заявляла, что все находится под контролем. После небольших перерывов с разминками дело двигалось дальше, и в итоге оставшееся полено было наконец расколото. Погрузиться в прохладный живительный ручей после физических работ было особенно приятно, а мытье, сопровождаемое взаимным намыливанием, очень скоро переросло в страстные игры, которые затем продолжились в палатке. Утолив голод разбушевавшейся плоти сполна, Саске и Сакура стали собираться на маршрут. Основной древообразующей породой местного леса служили каштанники рода Кастанопсис — высокие раскидистые деревья с кожистыми листьями и плодами-орешками. Под верхним ярусом каштанников росли более мелкие, опутанные лианами деревья, многочисленные кустарники, а также попадались эффектные гигантские папоротники-циатеи. Будучи на Окинаве впервые, Сакура, открыв рот, слушала рассказы Саске об особенностях здешней природы и не выпускала из рук фотоаппарата, делая частые кадры. Разительное многообразие спектра их взамоотношений доставляло Сакуре особенное удовольствие: ещё час назад, слившись в единое целое, они буквально пожирали друг друга в порыве необузданной страсти, и вот уже сейчас Саске с серьёзным видом читает ей лекцию, а она внимательно ловит каждое его слово. — Благодаря длительной изоляции Окинавы от основной части Евразии, здесь сформировалась особая фауна, характерная исключительно для этого региона. — Да, я знаю, такое явление называется — островной эндемизм, — вставила Сакура. — Наш старый-добрый хабу, например, относится к видам-эндемикам. — Да, хабу — эндемик, — кивнул Саске. — Окинавская куфия, которую мы вчера поймали, тоже эндемик. За пределами Окинавы ее не встретишь. Также здесь можно увидеть скрытную лягушку, окинавского пастушка… — Окинавский пастушок это птица? — уточнила Сакура. — Да. Такая тёмная с красными длинными ногами и клювом. Рано утром, когда ты ещё спала, они громко орали неподалёку от нас. Думаю, мы их ещё услышим и наверняка увидим. Прогулка, сопровождаемая увлекательной лекцией, продолжалась. Из змей периодически попадались представители рода Циклофиопс — ярко-зеленые ужи среднего размера, в основном шныряющие среди ветвей кустарников, откуда Саске и Сакура их выдергивали при помощи щипцов. Окинавских пастушков удалось увидеть уже во время этой экскурсии: шумные и неугомонные, они толклись под деревьями, издавая громкие звуки, напоминающие поросячий визг. На заболоченном участке повезло встретить тритона Андерсона — черную хвостатую амфибию с желтоватыми вкраплениями. Сфотографировав это редкое земноводное, Саске и Сакура отправились погружаться дальше в гостеприимный и удивительный мир местной природы. Дневная прогулка постепенно перешла в ночную, и с наступлением темноты их внимание обострилось особенно сильно: именно в этом время суток были активны змеи, являющиеся главной целью экспедиции. Сакура почувствовала, как сжавшееся сердце улетает куда-то вниз, когда увидела перед собой извивающуюся оливково-коричневую змею с вереницей тёмных пятен по спине и бокам, чередующихся с красноватыми. Вне всякого сомнения это была она — острочешуйная куфия! Вид-вселенец, за которым их послал Орочимару. — Есть! — Саске прижал ее крючком. — Все-таки она нам попалась! — В его чёрных глазах плясали возбужденные молнии. — Офигеть… — Сакура, пребывая под сильным впечатлением от встречи с данным объектом, достала из рюкзака мешок. — Думаю, что это только начало. — Мне тоже так кажется, Сакура. Они оказались правы: в течение следующих дней им попалось ещё несколько особей этого вида, что указывало на образование в местных краях устойчивой популяции острочешуйной куфии, которая, по-видимому, формировалась здесь не один год. Саске и Сакура подошли к вопросу со всей ответственностью, занося в блокнот как можно больше данных о каждой встреченной змее, что в дальнейшем планировалось представить в виде совместной статьи. Как следует поработав на одном участке, они снимали лагерь и переезжали на другой: хотелось выяснить, насколько широко данный вид-вселенец успел тут распространиться. Каждая следующая стоянка несильно отличалась от предыдущей: вечнозеленый широколиственный лес, ручей или речушка, а также уютно обустроенный лагерь с кучей незабываемых совместных моментов, таких как охота на змей, приготовление пищи на костре с последующим поеданием из общей посуды, пилка и рубка дров, душевные разговоры, мытье в природных водоёмах и, конечно же, горячие минуты в объятиях друг друга. Ещё в самом начале поездки Саске выстругал для Сакуры из веток палочки, которыми она дорожила особенно сильно и с удовольствием ела ими блюда их скромной полевой кухни. Когда запас продуктов подошёл к концу, Саске и Сакура выехали в ближайшее село Кунигами, где также купили второй комплект посуды. Проезжая по данному населённом пункту в обратную сторону, они увидели свадебную церемонию: жених и невеста в традиционных костюмах с сияющими от счастья лицами шли в сопровождении друзей и родственников. Сакура мечтательно наблюдала за этим красивым и волнительным действием, раздумывая, как однажды, когда-нибудь в будущем, и они с Саске окажутся в этой роли. Вернувшись в лагерь и приготовив на ужин спагетти с тушенкой, они принялись за еду. Лес начал погружаться в сумерки. — В кои-то веки каждый ест из своей миски! — усмехнулась Сакура. — Хотя в том, чтобы есть из одной было что-то особенное и романтичное. Но все же, как ни крути, иметь свою посуду удобнее. — Угу… — задумчиво ответил Саске, тщательно пережевывая отправленные в рот спагетти. Последние пару часов он, казалось, пребывал на какой-то своей волне. — Скоро нам придется подумать о возвращении. Мы договорились с Орочимару и преподавателями, что пропустим не больше трех недель, а прошло практически две. — Ты прав, — вздохнула Сакура. — Я почти потеряла счёт времени — настолько мне здесь хорошо. Наверно, эта точка будет последней? — Скорее всего. Посмотрим. Когда спагетти были съедены и пришла пора чаепития, Саске вдруг спросил: — Сакура, а как ты считаешь, сколько должно пройти времени с момента отношений, прежде чем люди принимают решение о браке? Его вопрос не вызвал удивления: несколько часов назад они наблюдали на улице свадьбу и казалось логичным порассуждать на данную тему. Сакура улыбнулась: значит, не одна она задумалась об этом. Поговорить о подобном с Саске представлялось весьма интересным, приятным и волнительным, тем более, что они раньше не затрагивали данную сферу. — Ну, если смотреть на наше окружение… — Сакура перебирала в голове своих знакомых. — То от начала отношений до свадьбы часто проходит не один год, но я не думаю, что должны быть какие-то четкие сроки и нормы… — Семь месяцев знакомства и три месяца отношений ты считаешь слишком маленьким сроком или нет? — быстро произнес Саске. Сакура ощутила, как у нее перехватывает дыхание: его взгляд был слишком серьёзен, голос слишком взволнован, а вопрос слишком конкретен для просто абстрактных рассуждений. Ветер подул в совершенно определённую сторону, но все это казалось абсолютно невероятным. — Я считаю, что главное… — начала мямлить Сакура, расчищая ступень для следующего шага Саске, на который и надеялась, и пока ещё считала чем-то невообразимым. — Что самое главное, если люди уверены, что они точно хотят быть вместе. — Я тоже так считаю. И я совершенно точно могу сказать, что кроме тебя мне не нужен никто! А еще я понял в этой поездке, что больше не могу представить, как мы расходимся после рабочего дня в разные стороны: ты к себе, а я к себе. — Сакура вцепилась руками в бревно, на котором сидела, чтобы не упасть. Она пропускала через себя каждое слово, и все они находили стопроцентный отклик в её душе. — Я больше не хочу тебя отпускать, и хочу, чтобы ты всегда была рядом. Сакура! Ты выйдешь за меня? — Сердце пропустило удар, а во рту пересохло от смеси шока, счастья и волнения: эти слова прозвучали. Набрав в грудь воздуха и выпалив короткое, но уверенное «Да!», Сакура продолжала глубоко дышать, успокаивая зашкаливающее сердцебиение, однако эмоции быстро вступили в следующую фазу и из глаз полились слезы: цепляющая речь Саске слишком сильно совпала с её собственными мыслями и желаниями, а его главный вопрос хоть и являлся закономерным итогом сказанного, все равно вызвал внутри самый настоящий переворот. — Саске… — всхлипывала Сакура, ощущая, как по щекам проходятся его тёплые руки. — Что я сделала в этой жизни настолько хорошего, что заслужила такую награду? Что заслужила тебя… — Задаюсь по отношению к себе тем же вопросом. — Этот ответ заставил взорваться в голове очередной фейерверк. — Сейчас я даже представить не могу, как когда-то могла без тебя жить, — ещё не до конца веря в произошедшее, Сакура продолжала изливать чувства, прорывающиеся стремительным потоком наружу. — И не надо представлять. Давай лучше представим наши дальнейшие шаги, — вернулся Саске к животрепещущей теме, вслед за чем задал вопрос, от которого Сакура снова чуть не упала: — Хочешь вернуться в Токио уже моей женой? — Как?! — только и смогла вымолвить она. Сакура не знала всех тонкостей регистрации брака, но всегда думала, что данное мероприятие требует много времени и подготовки. — Хочешь, попробуем это осуществить в селе, где мы сегодня были? — Сакура не верила своим ушам: все это звучало слишком фантастически. — Формальности с документами на самом деле не занимают много времени. Другое дело, что браки обычно регистрируются в муниципалитетах по месту жительства. Но такой вариант, как предлагаю я, тоже возможен, хотя и обойдётся недёшево, но это я возьму на себя: некоторый финансовый запас на случай непредвиденных обстоятельств у меня с собой есть. Что скажешь, Сакура? Или ты бы хотела свадьбу по всем канонам с торжественной церемонией в окружении родных и друзей? Что думаешь? — С-саске… — Сакура все ещё не могла до конца переварить полученную информацию. Мысли крутились в голове со скоростью света, сталкиваясь и разбиваясь вдребезги. — Подумай немного, а я пока отойду. — Бросив на неё нежный взгляд, Саске встал с бревна и направился в сторону. Сакура положила руку на сердце, для которого этот вечер уготовил уж слишком большие потрясения. Как и почти любая девушка, она мечтала выйти замуж за любимого человека и часто представляла в фантазиях именно классическую свадьбу: традиционные наряды, торжественную церемонию, радостные улыбки близких людей, красивые обрамления и тому подобное. Но так ли это на самом деле важно? Зная Саске, Сакура могла сказать абсолютно точно, что из двух вариантов он бы предпочёл простую регистрацию, даже если бы они находились в Токио с кучей возможностей. Но если она скажет, что ей важна праздничная церемония, он, разумеется, не будет этому противиться. Сакура судорожно размышляла. Да, она всегда мечтала о красивой незабываемой свадьбе, но выйти замуж спонтанно в экспедиции казалось не менее эффектным: очень романтичным и не менее сумасбродным! Кроме того, они сразу станут вместе жить. От этой мысли душа взлетела до небес. Конечно, её родители будут в шоке: они ещё не успели познакомиться с Саске, а тут их ждут такие новости. Плюс ко всему, они, вероятно, тоже мечтали присутствовать на свадебной церемонии своей единственной дочери. Но, в конце концов, брак — это в первую очередь дело двоих, а с родными и близкими можно будет отметить это в каком угодно формате уже после возвращения. Если удастся провернуть все формальности в ближайшем населённом пункте, то свадьба будет просто сказочным финалом этой экспедиции. Сакура ощутила, как лицо растягивается в счастливой улыбке с примесью некоторого безумия: решение было принято! В этот момент из-за кустов вышел Саске. — Саске! — Сакура подскочила и бросилась ему на шею. — Поедем завтра и все узнаем! — Замечательно, Сакура. — Его лицо просияло. Несмотря на усталость после ночной охоты, Сакура не могла уснуть от переполняющего урагана эмоций: немного отступив во время лова, они нагрянули в палатке с новой силой. Саске же по ощущениям был куда более спокоен и довольно быстро провалился в сон. Гоняя в голове по очередному кругу произошедший после ужина разговор и различные фантазии на тему будущей совместной жизни, Сакура проворочалась до звонка будильника. Спасавшая в период поездки в Перу валерьянка была благополучно оставлена в Токио: во время сборов наивно казалось, что уже ничто не пошатнет ее душевного спокойствия настолько, чтобы возникла необходимость прибегания к медикаментам. Сонливость начала одолевать уже в машине, когда, позавтракав, они медленно ехали по лесной дороге по направлению к деревне Кунигами. Спасала предусмотрительно взятая с собой термокружка с кофе. — Саске, я вот думаю… — Сакуре в голову пришла новая мысль. — Что мне делать с фамилией? — В научной среде женщины часто оставляли себе после замужества девичью фамилию, поскольку являлись известными под ней специалистами, но Сакура ещё не определилась со своим отношением к данному вопросу. — Сакура, — мягко произнес Саске. — Давай подумаем об этом уже в Токио. Фамилию всегда можно поменять в отдельном порядке. А пока не загружай себе голову хотя бы этим. Ты слишком сильно нервничаешь. Успокойся. — Будешь тут спокойной, когда ещё вчера с утра как ни в чем ни бывало готовишь завтрак, а уже через сутки едешь по вопросам замужества, — пробормотала Сакура. — Нет, ты не подумай, я счастлива! Просто я очень эмоциональный и впечатлительный человек, а подобные вещи для меня просто так не проходят. Помню, как меня крыло после перехода на «ты», а уж сейчас… Надо заехать в аптеку за валерьянкой или ещё чем-то подобным. Добравшись до каменного двухэтажного дома с надписью «Администрация» Саске предложил: — Подожди меня здесь, а я схожу и все разузнаю. Потом, если что, тебя позову. Давай сюда свои документы. — Боишься, что я начну себя неадекватно вести? — хмыкнула Сакура, протягивая ему синюю папку. — И люди решат, что ты хочешь взять в жены какую-то ненормальную? — Да ну тебя, — улыбнулся он. — В общем, посиди пока тут. — Давай я пока сбегаю в аптеку. — Она бросила взгляд на стоящее на другой стороне дороги здание. — Хорошо, но потом сразу иди сюда. Закупившись валерьянкой, Сакура вернулась на место, чувствуя, как сердце вновь набирает обороты. Сейчас Саске должен принести новости, от которых будет зависеть, удастся ли осуществить свадьбу в экспедиции: она уже успела загореться этой идеей настолько, что приближалась к испепеленному состоянию. Опрокинув в рот несколько капель и запив их водой, Сакура ощутила как напряжение несколько спало, однако, увидев Саске, она тут же нервно вжалась в сидение машины: неужели сейчас решится их судьба? — Пойдём, — дал он обнадеживающую команду, открыв дверь напротив Сакуры. — Там нужна твоя подпись. — Саске, неужели все получилось?! — выпалила она, встрепенувшись от счастливого волнения. — Да, вопрос решен. Через пять дней приедем сюда снова. — Всего пять дней… — ошарашенно прошептала Сакура. — И сколько же это стоило? — Не имеет значения, — твёрдо ответил Саске. — Вообще не волнуйся на этот счёт. Пойдем. Петляя вслед за Саске по длинным коридорам, заходя в какой-то маленький кабинет и подписывая какие-то важные, но непонятные бумаги, Сакура чувствовала, будто пребывает в другой реальности, что было обусловлено не только переживаниями, но и бессонной ночью. — Саске, а кольца у нас будут? — Несмотря на мутное восприятие действительности, некоторые моменты четко всплывали в памяти. — Не знаю, где их здесь раздобыть. Давай спросим. Жители села отправили их в лавку к местному ювелиру, который, сняв мерки, пообещал к назначенному сроку сделать два широких серебряных кольца со змеями. После возвращения на стоянку, Сакура завалилась спать и, проспав несколько часов, ощутила свежий прилив сил и долгожданное спокойствие: первые впечатления были переварены, а вопрос с регистрацией и даже с кольцами, к счастью, утрясен. В голову одна за другой начали приходить новые идеи. — Саске, что ты думаешь о том, чтобы попробовать до свадьбы повести благонравный образ жизни? — поинтересовалась Сакура, подходя к костру и наливая в кружку чай. — В смысле? — Никаких поцелуев, никакого секса, никаких совместных купаний, переодеваний и прочего. Для большего предвкушения первой брачной ночи, — уточнила она. — Хм. — Саске задумался. — Неплохая идея. Будет, конечно, не так просто, но тем интереснее. — Идёт! — Сакура игриво ему подмигнула. — Кстати. Мы будем жить с Итачи и Изуми? — В голове рождались мысли все более приближенные к реальности. — Пока да, но в будущем, надеюсь, мы построим себе отдельный дом. Участок большой, и земля принадлежит нам с братом напополам. — Свой дом! Это будет так круто! — Сакура хотела броситься к Саске на шею, но вспомнив о своём предложении насчет «благонравного образа жизни» поумерила пыл. — У нас с тобой ещё столько всего впереди, столько планов… Итачи и Изуми наверно выпадут в осадок, когда мы явимся к ним вдвоём окольцованные? — Когда-то мы уже обсуждали этот вопрос, — удивил Сакуру Саске. — Ну, что когда-нибудь в будущем мы поженимся и тогда какое-то время будем жить вчетвером. Но никто и не предполагал, что это произойдёт настолько скоро. Поэтому, думаю, что они очень сильно удивятся. Дни до судьбоносной даты проходили в выполнении миссии по учёту острочешуйной куфии. Саске с Сакурой решили сменить ещё одну локацию, и последней запланированной точкой стало место на берегу реки в нескольких километрах от предыдущей. «Благонравный образ жизни» соблюдался со всей строгостью, несмотря на периодически терзающие желания и соблазны. За два дня до часа X Сакуре в голову пришла мысль, не посещающая её ранее. — Саске, а во что мы оденемся? — спросила она, с аппетитом уплетая на завтрак рисовую кашу. — Да во что угодно, — пожал плечами он. — Это ведь не торжественная церемония. — С одной стороны — да. Но я подумала… Все же это будет такой важной день. И хочется сделать фото на память. В город за нарядами я ехать конечно не предлагаю. — Сакура так точно и не знала, какую сумму заплатил Саске, но подозревала, что немалую, и не собиралась выступать с инициативами насчёт дополнительных трат. — Но, может, что-то сообразим из того, что есть? — Ну, у меня, например, есть белая рубашка, которая в какой-то момент перестала отстирываться в машинке и я отправил её в одежду для экспедиций. Но она с пятном. — Дай-ка её сюда, — оживилась Сакура. Она видела эту рубашку на Саске, но не присматривалась к её загрязнениям. Он отправился к своим вещам и, вернувшись, протянул ту Сакуре. — Держи. — Это кофе? — спросила она, присматриваясь к крупному коричневому пятну. — Да. — Можно прокипятить! — Сакура была знакома с данным способом удаления пятен. — Я сделаю. — Хорошо, Сакура. Спасибо, — с уважительной улыбкой на лице отозвался Саске. — Слушай… А простыня, в которую ты заворачиваешь пилу и топор? Что с ней не так? Мне очень нравится расцветка. — Сакура давно обратила внимание на эту небесно-голубую простынь с красными рыбками, и сейчас ей в голову пришла невероятная идея. — Это старая простыня, и на ней тоже есть пятна, — пояснил он. — А для чего ты хочешь её использовать? — Я хочу попробовать сшить из неё юкату! — Ничего себе… — В глазах Саске мелькнуло удивление. — А ты умеешь? — Делала это в школе на уроках труда. Было давно, но я постараюсь что-нибудь вспомнить. Буду оттачивать навыки хозяйки, — улыбнулась она. — Всё же скоро стану замужней женщиной. — От очередного осознания данного факта сердце вновь наполнилась восторженным трепетом. Простыня оказалась синтетического происхождения — не самого приятного для тела материала, но в этом был и плюс: ткань фактически не мялась. Немногочисленные, но заметные пятна удалось вывести соком лимона, который, к счастью, нашёлся среди продуктовых запасов. — Никогда бы не подумала, что буду кипятить в котле над костром свадебную рубашку для будущего мужа, — с доброй иронией произнесла Сакура, наблюдая за процессом кипячения и ощущая, как от последнего сказанного слова ее охватывает счастливое волнение: это произойдёт уже послезавтра! — Когда я закидывал эту неотстирываемую рубашку в экспедиционные вещи, то ни за что бы ни поверил, если бы мне кто-нибудь сказал, что она будет свадебной, — в свою очередь хмыкнул Саске, сидя рядом на бревне и изобретая из толстой ветки дерева вешалку, чтобы рубашка не смялась при сушке. Сакура расхохоталась. — Погоди-ка. — Она сняла с ближайшего дерева повешенный на сук фотоаппарат. — Это просто необходимо запечатлеть. — Сакура щелкнула крупным планом бурлящий котёл, а затем Саске с большим ножом и веткой. — Уникальные кадры под названием «Подготовка к свадьбе», — отпускала она шуточные комментарии. — Смех-смехом, но на самом деле это ведь действительно уникальные и памятные моменты, — с улыбкой ответил Саске. — Разве такое когда-нибудь забудешь? — Конечно нет. И я счастлива, что делю их с тобой. — Сакура повесила фотоаппарат обратно, после чего, сняв котелок и оттащив его в сторону, достала щипцами для ловли змей откипятившуюся рубашку. — Кажется, она идеально белая! — Сакура опустила её в пластиковое ведро с холодной водой, купленное еще в день прилёта. — Твои способности хозяйки впечатляют. — Погоди, осталось самое сложное: сшить юкату, — скромно отозвалась Сакура, хотя ей был приятен данный комплимент. — У нас же есть измерительная лента? — Только рулетка. — Пойдёт! Все светлое время оставшихся и следующих суток были посвящены кропотливому труду по изготовлению свадебного наряда для Сакуры: прерываясь лишь на приёмы пищи и гигиенические дела, она сидела над чертежами, кройкой и шитьем, вытаскивая из глубин памяти запылившиеся знания и умения, полученные еще на уроках труда. Саске полностью взял на себя готовку и мытье посуды, а с наступлением темноты они ходили вместе на поиски змей. К вечеру накануне регистрации юката наконец была готова. Она вышла далеко не идеальной: слишком широкие и слегка асимметричные рукава, неровные края внизу и заплатка, которую пришлось поставить из-за попавшей на ткань искры от огня, однако все эти мелочи, по словам Саске, совершенно не бросались в глаза, и Сакуре сей наряд приходился весьма к лицу. Для изготовления пояса она пожертвовала одну из своих синих рубашек, что впрочем оказалось ненапрасным: данный элемент органично вписывался в общий образ. Предсвадебная ночь прошла без змеиной охоты. Поставив будильник на семь утра, Саске и Сакура легли спать: тёмные круги под глазами и мутная голова из-за недосыпа являлись явно не тем, о чем они мечтали в столь важный день. Перед сном Сакуру вновь охватило возбужденное волнение, но, прибегнув к помощи валерьянки, ей, к счастью, удалось уснуть. Наблюдая в фильмах и читая в романах, как у невесты начинается день, в который должна состояться свадьба, Сакура часто представляла себя на ее месте и рисовала в воображении подобные картины из своего гипотетического будущего. Сегодня же вместо погружения в наполненную пеной ванну под расслабляющую музыку Сакура мылась стоя в быстротекущей прохладной речке под громкие вопли птиц — окинавских пастушков. Альтернативу профессиональному парикмахеру составили собственные руки: расчесав волосы, Сакура собрала их в максимально аккуратный пучок. Роль визажиста также пришлось исполнить самой, а из косметики использовался самый минимум: завалявшаяся в косметичке тушь для ресниц, пудра и немного розовых теней. Ну, а в качестве свадебного наряда послужила сшитая из простыни, служившей для заворачивания топора и пилы, юката. Обув босоножки, в которых сюда прилетела, Сакура появилась перед Саске: он уже успел одеть тёмные брюки и белую рубашку, которая, благодаря правильной сушке, не помялась. При виде Сакуры его глаза резко расширились. — Я впечатлен. — Эта короткая, но емкая реплика явилась живительным бальзамом: она переживала, что для подобного мероприятия выглядит не очень. — Ну, на самом-то деле ничего особенного, Саске, — решила все же поскромничать Сакура. — Мы с тобой знаем, как это все происходило. — Вот именно, что знаем! — решительно возразил он. — Подобрать праздничные наряды в обычных условиях, и даже сделать своими руками при наличии готовых схем, выкроек и подходящих тканей, согласись, не так уж и сложно. Истинное мастерство как раз и заключается в том, чтобы создать все это практически из ничего. У нас была заляпанная старая рубашка и грязная простыня, годившаяся только на то, чтобы заворачивать инструменты. А теперь посмотри, во что ты это превратила. Все чистое, красивое и не прикопаешься, а если какие-то дефекты и есть, то они совсем не бросаются в глаза, о чем я говорил тебе ещё вчера. — Саске… — Сакура была чрезвычайно тронута его словами. — Спасибо. Я правда старалась. Дальше все происходило словно во сне. Поездка на машине через лес, посещение ювелира, который приподнёс два великолепных серебряных кольца с изображением змей, толкучка в здании администрации, небольшая бюрократическая процедура с документами и, наконец, итоговые подписи и получение нужного свидетельства о заключении брака. — Не верю! Я до сих пор не верю! — После того, как их сфотографировали и они вышли на улицу, Сакуру вновь пробило на эмоции, и она размазывала по лицу нанесенную с утра тушь. — Вроде простая регистрация, подписи, штампы, а вот у меня сейчас ощущение, будто мир перевернулся. — За этим действительно стоит очень многое, если подумать, — рассудительно произнес Саске, однако лёгкая дрожь в голосе выдавала его явное волнение. — Ты права: мир для нас перевернулся. Теперь мы — семья. — Господи, как это невероятно! Я — твоя жена. Ущипни меня! — заливаясь счастливым смехом сквозь слезы, Сакура теребила кольцо со змеей и пыталась осознать, что она теперь замужем.