Луна и небо

Отныне она никогда больше не надевала яркие платья, прятала плечи и грудь под длинными накидками. Не носила вычурных украшений, лишь скромный жемчужный кулон, подаренный Пьером в самом начале их отношений, в то непростое для них обоих время, когда они едва сводили концы с концами, диву даёшься, как бедный поэт сумел раздобыть денег на подарок той, ради которой билось его сердце, той, в чьих глазах отражался лунный свет, да, что там лунный… для него в них отражалась целая вселенная. Это был подарок для неё, для той самой женщины, ради которой он с лёгкостью простился с пресловутой свободой, не боясь огласки. Ради неё он стал тем, кем зарёкся не быть никогда, и кем никогда бы ни стал без неё, навсегда отказавшись от прелестей холостяцкой жизни. Она подарила ему покой и безмятежность, стала его музой, смыслом его жизни, а он просто сделал её счастливой, воплотив в жизнь её маленькие женские мечты о семье, доме и о любимом человеке, которому всегда можно довериться, и с которым они всю жизнь прошли вместе, рука об руку, деля пополам все радости и невзгоды. Это случилось жарким июльским вечером, во время конной прогулки. Гренгуар, как и полагается творческому человеку, был воодушевлён пейзажами. Пронзительно голубое небо, синие цветы, чуть поотдаль плантации солнцевидного подсолнечника. Всё произошло очень быстро, лошадь понесла, поводья выскользнули из рук… Дальше всё как в тумане, похороны, осознание невосполнимой утраты, впрочем, не стоит об этом. И вот сейчас муза сидела на могиле своего поэта и горько плакала, так, что глаза утопали в слезах. Она сидела там долгие часы напролёт, прижимая к сердцу жемчужный кулон, согнув гордую шею, прислонив голову к каменному кресту, который казалось, давал тепло, словно это и не камень вовсе, а грудь любимого. Никто из посетителей кладбища не пытался выяснить что-то, не спрашивал ни о чём, словно боясь ещё сильнее ранить её изнывающую душу. Существует старинная легенда о том, что когда Бог устал, создавая Землю, то решил построить для себя временное райское пристанище, где сможет отдохнуть. Так появился Прованс. Однако ничего отныне не радовало глаз цыганки, даже её любимая бордовая роза в этот раз цвела не так пышно, как прежде. Природа разделяла её траур, а солнце светило белыми холодными лучами, не согревало, а только освещало бренную землю. Лишь умиротворяющий запах лаванды мог немного приглушить боль. Размышления Эсмеральды: Это лето выдалось на редкость дождливым, мои слёзы текут ручьём бесконечной боли, каждый раз, когда я начинаю думать о тебе, а не делать этого у меня просто не получается. Я подхожу к напольному зеркалу в нашей спальне, мои руки рисуют в нём твой образ, иногда мне кажется, что сейчас за спиной появится твой силуэт, ты подойдёшь ближе и обнимешь тёплыми нежными руками, как всегда это делал, потом я оборачиваюсь и понимаю, что в комнате никого, только я и моя скорбь. Кто посмел отнять эту жизнь? Забрать мои краски? Радужная картина моего бытия в один миг превратилась в чёрно-белый рисунок, без рамы и без надобности, теперь вешать его на стену. Ты говорил, что никогда не покинешь меня, и это, кажется, был первый и единственный раз, когда ты не сдержал обещание. Я скучаю Пьер…очень скучаю! Прошёл месяц, прежде чем горечь стала понемногу утихать и женщина решила навести порядок в кабинете покойного супруга. На столе среди незаконченных поэтических очерков она нашла деревянную шкатулку с причудливой резьбой. Недолго думая, подняла крышку. Внутри лежало аккуратно свёрнутое письмо, перевязанное атласной лентой с золотой каймой. Эсмеральда задумалась о содержании письма и его адресате. Имеет ли она право прочесть таинственный свиток. Любопытство взяло верх и женщина начала читать… Письмо, написанное Пьером задолго до его смерти: Боже, я пишу тебе, чтобы поведать об одной красивой женщине. У меня к тебе просьба, но чтобы тебе было проще понять о ком идёт речь, скажу лишь, что у неё два сердца. Её собственное и моё. Я не жалею и никогда не жалел об этом. Я отдал ей его добровольно, не надеясь получить назад. Мне нравится ловить себя на мысли, что сердце моё навеки в её руках. Боже, я должен попросить у тебя прощения потому, что тебе увы не удастся сделать так, чтобы я всецело принадлежал тебе. Распоряжайся моей душой, как захочешь. Я грешен, как и каждый человек. Решать чего я достоин — твоя забота, в то время, как моё сердце останется в руках этой женщины навсегда. Иногда, я начинаю размышлять о жизни и понимаю, что мне чертовски повезло разделить её с величайшей женщиной из всех, что я когда-либо встречал. А сейчас моя просьба: Не мог бы ты дать поручение одному из ангелов, спуститься с небес и прошептать ей на ушко, что есть кое-кто, кто любит её и любил всю жизнь. Поэтому, она должна оставаться там, где она есть, не ожидать меня, а продолжать жить, а я уж сам похлопочу в небесной канцелярии и добьюсь, что мы однажды соединимся. И что это будет за жизнь?! Ведь наша любовь непоколебима, как небесный свод, и какие дивные новые горизонты она для нас откроет?! А теперь я хотел бы обратиться к ней напрямую: Моя дорогая Эсмеральда, я знаю, что однажды ты прочтёшь это письмо в момент, когда меня уже не будет рядом с тобой. Мы как-то говорили с тобой о смерти, вернее я пытался завести разговор, но тебе было неприятно, ты легко отшутилась, сменив тему. Сейчас, если ты не возражаешь, я хотел бы вернуться к этому разговору. Ты должна понять, что смерть — это лишь слово, никто доподлинно не знает, что происходит с человеком, когда сердце его перестаёт биться. Я твой, пока душа жива. Пока ты будешь вспоминать меня в своих молитвах я не умру, моё имя не будет забыто, также, как и моя любовь к тебе. Мне больно знать, что сегодня мы не можем быть вместе, но не прощайся с моей любовью. Люби навеки тебя, меня, нас… Но умоляю, не страдай по мне, насколько это возможно. Не носи долго траур. Ищи утешения в окружающей живописной природе. Найди в себе силы покориться неизбежному. Развеселись, будь по-прежнему моим единственным изумрудом. Об остальном позаботятся ангелы. Да благословит тебя Бог! от: Человека, чьё сердце ты держишь в руках Эсмеральда послушалась наставлениям мужа и старалась сохранить душевное равновесие, не проломить силой собственных переживаний шаткий мостик над леденящей душу бездной отчаяния и скорби. Женщина даже посетила несколько городских праздников. Весёлая атмосфера гуляний, смех, кутерьма нарядов, блеск украшений, запах живых цветов и пряностей на время переносили её в другое космическое измерение, где на миг она забывала о своей потере, но вернувшись осознавала, что нет никаких других измерений, ибо сам космос рухнул. Но земные муки цыганки длились недолго. Одним холодным сентябрьским вечером она легла спать, чтобы больше не проснуться. Женщина ничем не болела и, разумеется, не пыталась наложить на себя руки. Её миссия здесь, на Земле завершилась, Эсмеральда потеряла всякий интерес к жизни, глаза её больше не горели первозданным огнём. Сердце билось, но не было живым. Уход любимого морально уничтожил её. Душа обессилила, рассудок замолк. ЛУНА ЛИШИЛАСЬ СВОЕГО НЕБА. Просто в ту ночь поэт пришёл за своей музой, взял её за руку, чтобы больше не отпустить никогда. Они прошли через смерть и приоткрыли окно в вечность. Отныне нет ничего, что могло бы разлучить их. Так было суждено. Это за гранью человеческого понимания, любовь длинною в жизнь и после неё. Просто две яркие звезды, освещающие своим сиянием великий Нотр-Дам, собор, который когда-то свёл их вместе, собор, в каменных стенах которого зародилась их любовь.