—Пак Чимин, с вашими анализами все в порядке, — Мужчина лет пятидесяти смотрит на сидящего в его кабинете Омегу.
Чимин сдавал плановые анализы, только на этот раз он сдавал их не в простой больнице, как обычно, а в платной, потому что в бесплатной вдруг выросла очередь, а анализы нужны уже сейчас.
Пак кивает и выходит из кабинета, поклонившись.
—Ну что? Все в порядке? — Хосок смотрит на младшего с беспокойством, вставая с лавочки, находящейся около кабинета.
—Да, в порядке, — Чимин кладет анализ в сумку, что даёт ему старший, и берёт его за руку. —Я хочу есть, может заедем в кафе? — Омега поднимает умоляющий взгляд на парня, идущего вплотную к нему. Есть хочется сильно. Он весь день проходил врачей, пусть и потратил для этого намного меньше времени, чем в бесплатной поликлинике.
—Хорошо, — он чмокает его заботливо в лоб и ведёт на выход. Остаётся до него всего несколько шагов.
Хосок поздно замечает на стене один маленький символ, и его глаза буквально округляются так, что он даже на корейца мало смахивает.
Знак Бога. Там маленький черный рисунок, состоящий из трёх букв. «
НОЧ» Они расположены друг на дружке, но Хосок все равно понимает, и пугается. Он тут же ведёт Чимина быстрее к машине.
—Блять — блять — блять, — шипит он себе под нос и пугает парня, что не ожидал такой резкой сменой состояния Хосока.
—Я такой придурок… — простанывает старшый Омега и толкает Пака в машину.
—Что случилось? — с опаской спрашивает младший, обеспокоенно смотря на своего друга, что неверно заводит машину, заблокировав двери.
—Я везу тебя к себе, — твердый, даже стальной, голос доносится до розовых ушек, что успели покраснеть из-за холодного ветра, пусть и пробыли они на улице мало. Чимин сжимается.
—Почему? Что случилось? — только и успевает сказать Омега, получив тут же строгий взгляд, который он узнает из тысячи. Вопросы сейчас лучше не задавать. Хосок явно начинает мозговой штурм, в который младшего явно не посвятит.
Вот так вот Чон Хосок получил урок о том, что надо быть внимательнее, особенно во всяких больницах, когда твой друг сын Омеги, что была в гареме, если это можно так назвать.
Каждая больница, в которой есть один маленький знак территории, явно контролируется Богом и его людьми. В таких больницах ничего такого нет, все лечение отличное, но есть люди, что следят за теми, кто в ней лечится. Хосок до последнего надеялся, что младший никогда не засветится в подобной больнице. Но видимо судьба сыграла с ним злую шутку. Он сам лично привез младшего сюда и сам лично сказал все пройти тут. Теперь Чимин есть в базе. По-любому там показано чей он сын, в этом нет сомнений. А то, что там теперь анализ его промежности и внешность, заставляет дико напрячься.
Либо за Паком придут, либо нет. Другого не дано.
Если вдруг решат пополнить ряды сладких Омежек, то точно придут. И Хосок активно думает над тем, как убрать анализ Чимина из базы, а лучше бы всего его, якобы он никогда не посещал данную больницу.
Что сейчас он делает? Везёт его к себе, хотя тащить его в логово своего отца он не особо хочет, но деваться некуда, придется просить отца помочь.
Пак сжимает сумку, кусает губы и нервно посматривает на дорогу, иногда и просто в окно.
Он все ещё ждёт объяснений, но Хосоку доверяет больше всего на свете, поэтому не позволяет себе закидывать старшего вопросами.
Красноволосый паркует машину и кивает на дверь, тем самым заставляя Чимина выйти.
—Постоишь в коридоре, отец дома, если скажу пройти, ты пройдешь, хорошо? — снова стальной голос, и Чимин просто кивает, не в силах сопротивляться.
Старший берет его за руку и доходит с ним до квартиры, открывает дверь ключом, а после оставляет в достаточно уютном коридоре, что освещает достаточно дорогая лампа.
—Отец! — кричит Хосок, проходя в его кабинет и пытаясь привлечь его внимание. Мужчина весь в работе, но все же иногда попивает вино.
—Что тебе надо?! — все же мужчина отвлекается и даже проливает на стол свой любимый напиток. —И зачем ты сюда припёрся?! У тебя своя хата есть! — мужчина поднимает подбородок и скрещивает руки на груди. Никакой дружелюбностью здесь и не пахнет.
—Ты знаешь, что я у тебя ничего не прошу уже очень давно. Это касается Чимина и без твоей помощи я не смогу, — Хосок не любил показывать перед отцом слабость, но сейчас он не в том положении, чтобы делать вид своей всемогущности. Он не уверен, что его сил хватит. Лучше сделать попытку такую, чем никакую.
—Блять, опять твой Чимин. Ты мне вообще когда-нибудь что-нибудь другое скажешь?! — ругается старший, нервно водя верхними зубами по нижней губе.
—Послушай меня! Он засветился в больницы, что находится под контролем территории. И мне надо его убрать из базы данных, будто он там и не был, — Хосок смотрит с какой-то мольбой, но видит лишь холод и злость в ответ. Ничего нового.
—Я не буду влезать в базу, Хосок. Иди нахуй и своего Омегу прихвати. Сам попал, вот сам пусть и выпутывается. Пошел вон отсюда, пока я тебе не всыпал! — мужчина машет рукой, будто отмахивается от назойливой мухи, и снова утыкается в работу.
Хосок резко достает пистолет, что находится за его спиной, и направляет его на отца.
—Ты сейчас же мне поможешь, — шипит младший Чон, а его руки даже не дрожат, будто он имеет практику убивать. Хотя, да, имеет.
—Ты на меня пистолет поднял? — голос мужчины стал ледяной, он смотрит на младшего и даже встаёт с места.
—Чон Хосок! Я дал тебе работу, помог с квартирой, а ты на меня пистолет поднял?! — крик, слюни. Мужчина особой чистотой характера и тела не отличался, поэтому сейчас выглядит так, будто большая псина готова сорваться с цепи.
Чимин слышит всё происходящее достаточно тихо. Видимо Хосок, будучи на нервах, не усмотрел и за этим сегодня. Как жаль, что этот день Хо явно занесет в свой черный список дней.
Пак пугается, это не удивительно. Он тут же в обуви бежит на голос. В этой квартире он был всего пару раз, но память не подводит, приводя его в нужную комнату.
Картина пугающая. Рука с пистолетом направлена на мужчину, тот дико взбешён, воздух наполнен тяжестью Альфы и Омеги, будто даже запахи готовы воевать.
—Хосок, опусти пистолет, — обеспокоенный Чимин несётся к другу и вешается на его руке, пытаясь её опустить.
Чон не сразу понимает, что происходит, пока не проходит пару секунд. Он тут же опускает руку, прячя младшего Омегу за собой, снова поднимая пистолет. Не дай Бог Чимин сейчас пострадает.
—И я выстрелю, поверь мне. Убери его из базы данных, и я уйду, — шипит, все ещё держа Чимина за руку, не давая тому выйти из-за его спины, не понимая, оставляет на запястье Омежки синяки.
—Мне-то какая разница на твоего дружка? Вот пусть и катится по пути своей мамаши! Пошел вон отсюда, — мужчина не успокаивается. Он знает, что Чимин невинный, но ему все равно, потому что считает, что раз уж его мать была в красной комнате, то и ему там самое место. Нельзя выглядеть так невинно и так блядски одновременно.
Хосок стреляет рядом с мужчиной. Чимин даже вскрикивает, не привыкший к такому. Мужчина на секунду пугается, а после ещё больше злиться.
Одно ловкое движение и теперь уже на Хосока направлен пистолет.
Чимин готов потерять сознание, он сжимается, умоляет уйти, умоляет не стрелять. Хосок как стоит столбом, так и стоит. Его сейчас ничего не возьмёт. На кону судьба младшего Омеги.
—Пошел нахуй, пока я тебя и твоего дружка не пристрелил, — мужчина делает предупредительный выстрел в стену. На стене остаётся след от пули. Кажется не зря они семья, потому что оба не собираются отступать и поддаваться.
Чимин уже плачет, все тянет друга прочь, и только это отрезвляет больше всего. Горькие слезы Омеги делают больнее всего. Хосок шипит, грозит вернуться и убить и тянет младшего на выход, злобно и с силой хлопнув дверью, игнорируя проклятия в сторону себя и Чимина.
Пак продолжает плакать, пока его ведут прочь из этого дома, а когда они подходят к машине, Хосок тут же тянет друга на себя и обнимает, дико сожалея обо всём. Лучше бы в машине оставил.
—Прости. Пожалуйста, прости. Я не хотел тебя пугать, — он оставляет поцелуй на розовой щеке, собирая слезы губами и снова обнимая.
—Что это все значит? Почему ты хотел в него стрелять? Какая база данных? — не унимается Чимин, продолжая проносить весь свой страх, что испытал там в квартире, через себя.
—Я позже тебе объясню, хорошо? Только успокойся, — он целует его в лоб, а Чимин не унимается.
—Он хотел стрелять в тебя, Хосок! Объясни мне, что происходит! — он даже топает ножкой, как раздраженный ребёнок.
Чимин самая невинная Омега из всех, в этом Хосок убеждается который раз, и надеется, что все же сможет его уберечь… Он так хотел его уберечь, а теперь придется объяснять и просвещать в эту темную сторону.
—Потом, хорошо? Потом. Садись в машину, я отвезу тебя к тебе домой, — Хосок делает шаг к машине, но Чимин тянет его на себя и снова топает ногой. Как же хочется оттянуть момент узнавания новой информации Чимином намного дальше. Лучше бы и вовсе никогда не знал об этом.
—Хватит! Объясни! — Омега злится. —Я не поеду никуда, пока ты мне все не объяснишь! — Чимин даже скрещивает руки на груди и дует губы. Слезы уже не льют ручьем, но глаза красные-красные, немного напуганные, немного злые.
Хосок не выдерживает этой картины и вздыхает. Такой Чимин бьёт его в самое сердце.
—Чимин, о таком на улице не говорят, сядь в машину, прошу тебя, — уже ласковый голос пытается достучаться до младшего, и тот всё же поддается. Это его любимый Хён, он же ничего ему плохого не сделает, верно? Омега садится в машину, слыша облегченный вздох старшего. Все равно он ждёт объяснений.
Хо заводит машину и выезжает на дорогу.
—Твоя мать была не просто шлюхой, извини за выражение, она была шлюхой красной комнаты, как ты мог слышать, — Чимин смотрит без понимания и ждёт продолжения, пока Хосок перестраивается в другую полосу. —Она Омега Бога, если это можно так назвать. И так как ты засветился в этой больнице со своим анализом, со всем своим медицинским осмотром, тебя могут начать искать, потому что ты не просто Омега, Чимин, ты её сын. Твоя внешность ангельская, твои данные хорошие, ты здоровый, у них есть все основания на то, чтобы начать тебя искать.
—Кто они? Что за Бог? Ты головой не ударился?! — вопит Омега, ничего не понимая. Ему кажется все бредом, но там в квартире бредом ничего не казалось.
—Боги — это те, кто управляют всем самым плохим, — Хосок пытается объяснить все так, словно объясняет маленькому ребенку. По-другому с Чимином нельзя. Он правда ребенок, пусть ему и девятнадцать. —Они правят территориями. А под " у них» я подразумеваю их людей, что отвечают за шлюх города. И я очень боюсь, что они заберут тебя, — Хосок кусает губы и кидает взгляд на младшего, что пытается переварить информацию.
—Бред какой-то, — всё-таки считает это безумством, запуская руки в волосы. Как теперь менять постройку знаний о мире, когда тебя резко тыкают в это носом. При этом ты был уверен, что всё в порядке.
—Не бред, это жизнь, Чимин, жизнь, о которой ты не знаешь. И я очень хотел, чтобы ты и дальше не знал…
—Откуда у тебя оружие? Почему у твоего отца оно тоже есть? Почему ты просил у него помощи? — Чимин смотрит на парня так, словно перед ним то, что надо взглядом прожечь.
—Я работаю на этих плохих людей. Мой отец и подписал меня на эту работу. Я думал, что он поможет хоть разок мне с чем-то кроме того, что сделано для его же блага, но ошибся.
—Как работаешь? Что.? Я никогда не спрашивал у тебя про работу…но, что? — Омега искренне не понимает. Его Хён работает на плохих людей?! Ему становится всё равно на остальное, теперь только информация о его родном человеке села на первый план.
—Я не хочу вдавать тебя в подробности, Чимин, не стоит, не надо, — умоляюще смотрит на него, пока они стоят на светофоре. Он не хочет, чтобы Омега разочаровался в нём, он боится потерять Чимина больше всего, он его родной мальчик. Ближе него у него никого нет.
—Хосок! — кричит и даже стучит по бардачку, показывая свое недовольство. —Скажи мне! Пожалуйста… — последнее очень обеспокоено звучит, и Хосок теряется, он правда боится.
—Я… Я не могу, — грустно выдыхает и продолжает следить за дорогой. Взгляд наполнен безысходностью.
—Хосок… — Чимин снова начинает плакать, понимая, что Хён снова утаивает. Как оказалось, он утаивал от него много чего.
—Блять… — шипит он, видя эти ужасные слезы. Сердце сжимается намного сильнее. Душа болит из-за него.
—Я проверяю наркотики на людях в клубах, и не несу ответственности, если они умирают от них. Я убиваю, Чимин, слышишь! Это ты хотел знать?! — он останавливает машину на обочине, потому что не в силах ее вести, когда друг на него смотрит так ужасно.
—У-убиваешь…? — дрожащий голосок разрезает душу Хосока на несколько частей. Чон тянется к нему с его этим заботливым «Чимин», но Омега тут же открывает дверь машины и вываливается на дорогу. Благо он со стороны тропинок для людей, потому что он буквально вывалился, уже вставая с дороги.
Чимин в шоке. Чего он ещё не знает? Скольких Хосок так убивал? Как долго? Он не хочет верить своим ушам. Тот, кого он любит всем сердцем, убивает людей наркотиками. Чимин так и застывает на дороге, смотря куда-то вниз, пытаясь всё переварить, как-то уложить в себе эту информацию. Он правда дико удивлён и не в положительную сторону.
—Чимин, — Хосок уже рядом и тянет Омегу на себя, тут же обнимая его. Ему хочется вернуть всё назад, не отводить его в эту больницу. Ничего бы тогда не было. Он бы скрывал всё до конца своих дней.
—Прости, пожалуйста, прости, ты не должен был этого знать, я не хотел втягивать тебя… — кажется, что он сам сейчас заплачет. Голос сдает его с потрохами, с остатками его веры в то, что всё будет в порядке, и Чимин простит его. Хосок был сильным это время, он стал сильным только благодаря тому, что у него есть Чимин, которого надо оберегать, потому что этот Омега не заслуживает плохого, а теперь, наверное, именно в его глазах он самое отвратительное чудовище.
—Я испытываю новые наркотики, ищу правильную дозу, поэтому иногда они умира…
—Хватит! Пожалуйста, хватит! — Чимин вырывается из рук и закрывает уши руками, привлекая к себе внимание всем этим обычных людей. Хосок правда пытался оправдаться сейчас. Видимо, не получилось.
Чону очень жаль, но что есть, то есть, и сейчас либо Чимин его примет, либо нет, в любом случае он его защитит. Он сделает все, что только сможет, хочет этого младший Омега или нет. Если с другим Чимин ещё мог бы мериться, то вот с тем, что его Хён убивает, трудно. Ему больно. Больно, что Хосок ничего ему не говорил, что скрывал такое. Лучше бы сразу все сказал, чем вот так вот бы потом мучил, выливая все на его чистую голову. Он не был готов к такой информации.
—Чимин, прошу тебя, сядь в машину, — Хосок все пытается подойти к младшему, но тот лишь отходит назад.
Шаг Хо вперёд, шаг Чимина назад.
У них будто догонялки, в которых Хосок явно проигрывает. В Чимине борьба, а у Хосока потеря того, что он так долго оберегал.
—Я не могу так. Не сейчас… — разбитый голос и разбитый взгляд. Внутри парня буря, внутри у него всё перемешалось, всё чувства к Хосоку тоже. —Я вернусь домой, но сам, — Омега тут же разворачивается и бежит, а Хосок стоит на месте, этот разбитый взгляд из души вытащить пытается. Чимин на него так никогда не смотрел, никогда от него не убегал. Всегда только в его объятия стремился, а сейчас прочь бежит. Ему срочно надо взять себя в руки, потому что проблема остаётся и её надо решать. Старший садится в машину и едет в другую сторону.
Младший Омега решает не искать приключения, а действительно едет домой, поймав такси. В голове все ещё не укладывается то, что Хосок убивает. Может он и вовсе к этому не привыкнет, но пока что и вовсе боится только одной мысли о том, как Хосок над трупами возвышается… С каким он чувством убивает? Ему это нравится? Как теперь знать, что рядом с тобой всё время был убийца?
Чимин запирается в квартире, садится на кровать, поджав колени под себя, и немного качается, пытаясь сбавить стресс в своем организме. Тишина дико давит, а перед глазами его любимый Хён, только теперь вокруг него тьма и лютый запах крови.
Хосок же несётся к своему боссу. Выхода нет, либо босс ему поможет, либо Хосок заберется в его кабинет и поможет себе сам. К отцу он больше не сунется.
—Хосок, ты ценный работник, но нет, ничем помочь не могу. Я и так весь на нервах. Правильную дозу найти не можем, а ты здесь ещё с просьбой залезть в базу нарисовался, — Ким Нуёну шестьдесят семь лет. Старый, но верный своему Богу Альфа, который и занимается контролем всех тех, кто проверяет накроту и занимается её передвижением. Он блондин от природы, что забавно, Хосока это всегда удивляло. Мудрый, зараза, и умный, как не в себя. Альфа считается лучшим на территории
НОЧ считается из людей по наркотикам.
—Но я многое не прошу. Мне всего лишь надо убрать одного парня, он моя семья, я не могу втягивать его в это, — Хосок не знает, как просить, он и так смотрит умоляюще, но знает, что этого Альфу ничего не возьмёт.
—Нет. В базе менять я ничего не буду. Если верхушка узнает, меня же пристрелят, а я место терять не хочу, — с этими словами старый Альфа кивает охране и Хосока провожают.
А ведь этот Альфа мог, ведь реально мог. У него база всех больниц есть, потому что надо как-то подчищать умерших от передоза на койке больницы. Убирать их с лица земли всегда нужно, чтобы никто никогда не узнал о таком бизнесе.
База Богов запутанная фигня, но такая нужна сейчас Хосоку. Ему ведь даже с лица земли убирать мелкого не надо, всего лишь из больницы убрать, но нет, никто не хочет ему помочь.
—Ну что ж. Попробую сам, — бубнит себе под нос, проверяет на телефоне местоположение Чимина, и радуется, что тот уже дома. Хотя бы сейчас можно немного не переживать. Но кто знает, что будет завтра, поэтому лучше поторопиться.
Хосок угнал в машину в другой район, а сам ждёт около здания, когда будет тот момент покидания кабинета Альфой. У Нуёна есть привычка: кушать ровно в восемь. Из еды он ничего с собой никогда не берет, поэтому всегда валит в кафе. Омега никогда не думал, что его наблюдательность ему так дико поможет сейчас, но не сегодня. Сегодня всё пошло не так.
И вот и сейчас Альфа ушел, он вышел из четырёх этажного длинного здания. Оно имеет маскировку под какие-то офисы. Всё действительно тайно. Нуён идёт по улице с охраной, маскирующейся под обычных прохожих. Осторожность никогда не помешает.
Чон начал подходить к зданию. Нельзя терять и секуды. Пропуск парню не нужен, здесь все всех знают. Хосок направляется в свой маленький склад. Точнее делает вид, что идёт туда. Внизу за ним пристально следят, потому нельзя сразу же идти в другую часть здания, иначе возникнут вопросы. Чем меньше внимания, тем лучше.
Камер здесь нет, потому что все контролируется людьми Бога, а уж те точно боятся за свои шкуры, поэтому и охрана отменная. Записи камер наблюдения могут легко взломаться. Лучше уж крутая охрана, чем проблемы на всю жизнь для всех.
Двое человек около нужного кабинета. Надо будет быть тихим.
Ещё одна привычка Альфы: открытое окно. Типо он пытается не дышать всем этим порошком, что стоит у него в кабинете. Это даже местами смешно, но за это обсуждать его никто не смеет, пусть и порошок всегда закрыт.
Хосок идёт к соседнему помещению. Там туалет. Разве нельзя Омега пройти в туалет? Можно. Старый Альфа имеет проблемы с почками. Туалет около кабинета нужная вещь, а сейчас особенно нужная. Один толчок, одно окно, одна раковина. Одна попытка добраться до чужого компа.
Омега смотрит на окно и радуется, что оно не на ключе, поэтому легко открывает его и выглядывает. Сразу видно расстояние между окнами. Какой-то жалкий метр, но даже он может знатно помещать сделать все правильно. А труба, находящаяся между окнами, просто обязана выдержать Хосока. Никто не смеет оставлять Пака без его Хёна.
У парня есть опыт в перелезании с одного окна на другое. Прятаться от отца было местами тяжело, поэтому приходилось выкручиваться. Хосок успокаивает себя тем, что пусть и маленький, но опыт есть.
Главное не шуметь. Нельзя допустить шума. Привлекать охрану нельзя вообще. Его тут же пытать начнут, и к Чимину он вернутся по кускам. Хо кидает взгляд на дверь, а после собрался с мыслями. Сейчас или никогда, как говорться. Теперь только в его руках судьба Пака. Ему нельзя облажаться.
Окно, слава Богам, выходит на стройку, а само оно большое.
Парень встаёт на окно. Если он сейчас случайно навернется, это будет печально. Нога оказывается на кольце трубы, и рука оказывается на ней. Удача ещё и в кольце трубы. Он на уровне начала окна, проблем должно не возникнуть… Расслаблять руку нельзя. Хо держится за трубу так, как никогда ничего не держал.
Ладно, здесь ещё главное, чтобы труба выдержала.
А теперь опасный маневр. Надо прокрутиться, как крутятся балерины на одной ноге, не потеряв точку опоры, зажав все мышцы в одном положении. С одной стороны хорошо, что он Омега, он имеет грацию, но Альфа сильнее.
—Ради тебя, Чимин, — шепчет он одними губами, не издав и звука, тут же напрягая тело и прокручиваясь, хватаясь за трубу уже другой рукой и ногой. Одно неверное движение, и он слетит отсюда к херам.
Труба слабо пошатнулась, и Хосок медленно выдохнул. Сейчас он готов целовать всех тех, кто сделал эту трубу.
Страшно? До безумия стрёмно, но ему не важна своя жизнь, для него важнее Чимин.
Хосок делает вдох. Он ставит ногу на уже нужное ему окно, замирая. Сейчас надо крепко схватиться за само окно, чтобы получилось попасть внутрь.
Рука оказывается на окне. Настолько сильных хваток он ещё не делал. Он аккуратно двигает ногой и рукой дальше, освобождая себе место.
Рука соскальзывает. Омега судорожно хватается снова и, не теряя времени, ставит другую ногу, и калдет другую руку. Сердце дико стучит, адреналин зашкаливает, а сам Хосок наконец попадает внутрь.
Он, кажется, поцарапался, но его это не волнует, потому что времени у него не так много.
Хосок на ватных ногах подходит тихо к ноутбуку и радуется, что его никто не выключил. Все складывается как нельзя лучше. Руки дрожат, но он справляется с базой, набирая «Пак Чимин». Поисковик выдал ему нужного человека сразу же. Улыбка возникает на лице. Он почти закончил.
Пару кликов по сенсорной панели, чтобы не создавать шума мышкой, и все.
Готово
.
Хосок расслабляется на пару секунд, пока не слышит открывание двери. Неужели его поймают? Быть такого не может. Сердце снова набирает обороты, кажется, что его сейчас услышат все в здании. Омега сидит на корточках, видя чьи-то ноги, останавливающиеся у стола.
—Блять, куда этот старый дел папку? Айщ, я говорил ему оставить её на столе, снова ведь куда-то закинул! — жалуется какой-то Альфа и снова идёт, но уже обратно к двери.
Хосок вообще не дышал. Последний раз он так стрессовал только при первой смерти Альфы от передоза.
Он сразу же встаёт и сварачивакт базу. Лучше уходить, пока не поздно. Остаётся только таким же образом вернуться назад в туалет.
Второй раз было как-то проще, хотя руки сходили с ума от напряжения. Окно тут же закрывается, руки и лицо моются. Наконец можно вздохнуть. Он не забыл за собой смыть и побрызгать. Главное унять дрожь во всем теле, угомонить своё сердце, и выйти из здания. Благо замечает перед выходом пыль на штанах и рукавах. Приходится ещё немного задержаться и стереть предателя с одежды. Хосок выходит так, будто ничего не было. Его провожают две пары глаз, а после он и вовсе оказывается в машине.
Руки слегка дрожат, но лицо ничего не выдало. Миссия сделана. Чимин спасён.
Хосок садится в машину и едет к другу, надеясь, что тот его впустит. Надо сделать всё для своего прощения.
***
—Сэр! При мне только что удалили какого-то Пак Чимина из базы больницы! — кричит мужчина, уведомляя главного, сидящего от него на несколько столов дальше.
Старший Омега поворачивается к нему и хмурится.
—Пробей его во всей базе нашей территории, — он встаёт с места и подходит к Омеге. Такое заявление его удивило. Пропускать такое грех. Очень интересно, кого же попытались скрыть. Это большой грех — удалять из базы данных простых Омег. Такое непростительно.
—Ему девятнадцать, сын одной из Омеги красной комнаты, он тоже Омега, — уже в нормальном тоне оповещает мужчина и ждёт дальнейших указаний.
—Симпатичный… — протягивает старший и чешет щеку. —Кто же его захотел убрать из базы? Такую красоту скрывать от нас нельзя. Кинь мне его профиль на почту и запись экрана, где видно, что его убрали, — мужчина идёт обратно и дожидается файлов.
Ещё немного, и он встаёт, чтобы пойти к отвечающему за работу Омег и Альф в клубах Бога.
—Этого Омегу попытались скрыть, Сэр. Что мы должны будем сделать? — младший Омега не отводит глаз от Альфу, чье лицо уже явно немолодое. Тот смотрит на него пару секунд, затем на запись экрана. Омега действительно пропал. Его удалили из базы больницы, но не из жизни.
—Кто-то хочет его уберечь от нас, интересно… Кто же такой смертный? — мужчина мнет свою кисть правой руки и делает выводы в голове. —Найти и привести сюда, не вижу смысла закрывать на это глаза, в любом случае он должен попасть к нам. Такое здоровое и красивое золото отпускать ужасно. Уже вижу сколько мне за его находку дадут, — мужчина улыбается самому себе, предчувствуя огромное количество денег за него. Милое личико парня невольно вызывает облизывание губ. Сладкий до невозможности.
***
Чимин сидит на кровати, пока темнота не накрывает всю комнату. Тогда Омеге приходится включить свет, а после снова возвращается на кровать.
Все это время Пак пытался уложить мысли о Хосоке у себя в голове. Это как-то не вышло. Нормально реагировать на убийства друга всё ещё не может.
Чимин пугается того момента, когда к нему стучатся. Он вздрагивает и тут же смотрит на коридор, где видна часть двери. Сердце быстро застучало. Приходится встать и тихо пойти к двери.
—Чимин, это я, открой, — голос Хосока заставляет тоже вздрагивать. Меньше всего он хочет сейчас видеть своего Хёна. Ему бы сначала с внутренними эмоциями разобраться, а после уже можно будет впускать Чона.
—Уходи… — Чимин старается сделать голос уверенным, но не выходит. Видимо сегодня неудачи у них обоих.
—Не уйду, открой, — Хосок настаивает, и Чимин, подумав где-то пару минут, все же решается открыть. Старший Омега покорно ждал. Он прекрасно понимает какая борьба сейчас в парне.
Старшая Омега заходит в квартиру, закрывает дверь и тянет Пака на себя, заключая его в крепких объятьях, не давая опомниться.
—Прости, пожалуйста, но не отталкивай меня. Мне пришлось забраться в кабинет босса через окно, чтобы убрать тебя из базы. Тебе больше ничего не угрожает, — он целует его в лоб. А Пак снова переваривает информацию.
—Что ты сделал? С ума сошел?! — младший бьёт его по груди и отходит от него. —Может хватит меня пугать?! — он снова бьёт по груди. Ещё один удар следует за этим. И ещё один. Нервы снова на пределе. До этого было хоть какое-то затишье, а теперь снова приходится переживать.
Снова Чимин плачет. Снова текут слезы. Он запутался. В любом случае он всё равно переживает за старшего. Он будто на границе любви к Хёну и ненависти. Его метает туда сюда. Хочется прижаться, хочется умолять не рисковать никогда, с другой стороны он его немного боится, ненавидит за укрытие такого серьезного. Омега просто не знает как быть.
Хосоку больно и страшно. Если Чимину так трудно принять такое, что же будет с ним, если случится что-то более серьезное? Думать об этом дико стрёмно. Не смотря на удары, старший прижимает к себе младшего, давая ему плакать в шею.
—Я всегда переживаю за тебя, а оказывается ты всегда рискуешь… Хосок, так нельзя. У меня никого кроме тебя нет, — тепло родного тела приводит в чувство, а знакомый до боли запах успокаивает почти окончательно. Хосок ему не просто друг, он ему брат. Да, никогда оба об этом не говорили, но и не нужно. Когда люди очень близки, слова уже не нужны.
—У меня тоже никого кроме тебя нет, я обязан тебя защищать, пусть я и Омега. Вот был бы я Альфой, было бы проще, — тяжёлый вздох и поцелуй в щеку от Пака. Хосок наконец расслабляется.
—Что теперь будет?.. — осторожный вопрос, и Чимин ведёт старшего на кровать.
—Я буду, как и до этого, просто приглядывать за тобой. Никогда не теряй телефон, хорошо? С помощью него я тебя нахожу, — лёгкая улыбка трогает лицо Чона, а Чимин улыбается в ответ, также слабо.
—Я даже спрашивать не буду про телефон, фиг с тобой… только, пожалуйста, не скрывай от меня больше ничего, — Чимин сжимает кулачки. —Я закрою глаза на твою работу… — лёгкая дрожь проходится по телу. —Только не скрывай от меня ничего, ладно? — он поднимает свои глаза, что смотрели до этого на руки Хо, и тянется к нему, чтобы обнять.
И всё-таки ближе Хосока никого нет, Чимин не готов его отпускать и долго злиться. Он просто закроет в себе информацию про его работу, и будет, как всегда, общаться с Хёном, в котором видит всю свою семью.
Хо утыкается в волосы Омеги.
—Хорошо, обещаю… И вообще. Ты ел? — он трогает его живот, будто что-то поймет. Простой жест, но такой теплый. Чимин не может проигнорировать такое нежное касание к нему. Не смотря ни на что, Пак любит его всем сердцем.
—Нет… — бурчит младший в шею, получая по ляжке после своих же слов.
—Тогда идём. Не хватало, чтобы ты свое здоровье губил, — Хосок встаёт с парнем и ведёт его на кухню. Приготовить что-то вкусное не составляет труда.
Наконец все спокойно. Чимин так же смеётся, как обычно. Старший ловит спокойствие и становится легче.
Чимин даже засыпает в руках Хёна, а тот проводит с ним эту ночь, оберегая его сон, вслушиваясь в дыхание. Сам спит всего пару часов, потому что думает о дальнейших действиях, если он все же не успел. Допустить мысль о своей победе он не смеет… Уже приучен. Остаётся быть готовым ко всему. А пока рассвет трогает комнату, Хосок заботливо поправляет одеяло и прикрывает глаза, продолжая слушать дыхание младшего. Если он в порядке, Чон тоже в порядке.
