***
Чимин недолго был один. Он даже прийти в себя толком не успел, когда его дверь распахнулась. Метка уже не ноет, только отдаёт какой-то остротой, а так все стало нормально. Осознание того, что он принадлежит Богу, всё ещё не улеглось, но метка давит на мозг, заставляя хотя бы принять факт ее существования на нём. Пак не сопротивляется, когда на него натягивают одежду. Ему даже идти не говорят, а просто берут на руки и несут, ничего не говоря. Чимин сжимает одежду где-то на животе, чувствуя руки охранника у себя на спине и под коленными чашечками. Запах мужчины кажется каким-то отвратительным. Возможно, все дело в метке. Да и приятного ничего нет, руки Альфы какие-то не такие…чужие. Это пугает, но удивляться здесь нечему. А ещё он где-то глубоко понимает, что Альфа будет чувствовать его эмоции, с этим нужно будет быть осторожным. Блондина несут вниз через весь клуб, аккуратно садя в машину. Попа ноет, потому немного некомфортно, приходится упорного искать удобную позу для ягодиц, и это удается. Ещё немного, и Пак может наблюдать несколько машин вокруг них, словно он какая-то важная персона. Неужели всё из-за метки? Даже в самое машине двое Альф, у одного из них в руках оружие. Чимин их не боится, скорее боится того, что будет дальше, когда он вновь увидит Бога. Пак залезает в карман толстовки, сжимая кусок того письма Хёна, он приносит какое-то успокоение его душе, веру в лучшее. Стоит ли предположить, что теперь Чимин будет снова заперт где-то до конца жизни, как Омега Бога? Стоит, учитывая, как его лишали свободы. Будет ли у него охрана, если судить по тому, что происходит сейчас? Увидит ли он когда-нибудь Хосока хотя бы краем глаза? Блондин погружается в свои мысли, посматривая в окно. Дышит спокойно, даже расслабился немного. Бежать всё равно не будет. С меткой никуда не убежишь. Офис. Чимин помнит его, потому немного хмурится, скользя по нему взглядом вверх вниз. Удивительно, что раньше он мечтал сюда попасть хотя бы на работу, а сейчас даже заходить не хочется. Но его, беря на руки, чтобы, наверное, удобно было, несут к главному входу. Пак теперь может наблюдать прекрасно оформленный административный столик, прекрасные стены, дорогую мебель. Даже в лифт с ним заходит трое Альф, не считая того, у кого он на руках. Остаётся просто пялится куда-то в потолок, ожидая прибытия куда-то. Казалось, его должны были принести в кабинет Альфы, как привели тогда, но он оказывается современно на другом этаже, где достаточно мало мало пространства, одинокая дверь и несколько людей с пушками. Выглядит так, будто это дом Бога. И его глаза расширяются, когда он оказывается внутри. Омегу ставят на пол и говорят сесть на диван. Чимин кусает губы, вспоминая про больное седалище, но проходит к мебели, опускаясь на него. И снова приходится искать удобное положение. Теперь можно спокойно рассмотреть место. Здесь так, словно он в доме богачей, хотя так и есть. Достаточно светло. А пространства вокруг столько, будто здесь можно поселить сотню людей, если разделить все на маленькие комнатки. Дорогой и огромный телевизор включает Альфа, нажав на пульт. Он даёт его в руки Омеги и идёт к двери, собираясь следить за парнем. А телек включил, потому что не желает слушать его вопросы или ещё что-то. Так проще. Ему просто нужно дождаться Бога. Чимин неловко кусает губы, включая мультики. Они сейчас помогут ему хотя бы не думать о том, где он находится. И ведь и правда помогает. Омега полностью проникается детским мультиком, совершенно не обращая внимания ни на метку, ни на человека около двери. Другие три Альфы где-то за дверью вместе с другими. Забавно, что сейчас запах совершенно не мешает ему. В нем есть нотки Бога и нотки другого Альфы, но сейчас это ощущается куда более нормально, чем до этого. Омега даже пропускает момент, когда кто-то заходит в этот дом, Чимин просто пищит, когда видит, как главный герой куда-то падает. Выглядит совершенно, как ребёнок. Чонгук поднимает одну бровь вверх, наблюдая слишком эмоциональную Омегу, даже усмехается, подходя к нему ближе и привлекая его внимание. Чимин переводит взгляд на Бога, прикрывая рот ладонью от неожиданности. Глаза сразу же большие, даже немного напуганные, а Чон немного смеётся, садясь рядом с ним на диван. Между ними сейчас где-то всего сантиметров двадцать. Сейчас они здесь совершенно одни. Даже тот охранник ушел за дверь, оставляя Чимина одного, наедине с ним. —Как попка? Не болит? А метка? Не тревожит? — рука мужчины тянется к пояснице Пака, и устраивается на ней так, будто это его поясница. Омега глотает слюну, неловко переводя взгляд обратно в телевизор. С главным героем что-то опять происходит, и он кусает губы, немного морщась. Пропускать такой мультик совершенно не хочется, но Бог ждёт ответа. Из-за этого приходится собраться с мыслями. Даже необычно не чувствовать страха сейчас. Видимо, у Чонгука хорошее настроение, раз все так спокойно внутри, да и его запах полностью заполняет лёгкие. —Болит. И н-нет, не тревожит… — он кладет руки на колени, снова смотря в телевизор. —Нужно обработать. Снимай штаны и ложись на живот, — голос такой же, как и тогда. Мягкий. Возможно, таким он будет недолго, но Чимин надеется, что все обойдется. Однако, срыв Альфы не исключен. Чон встаёт, идя за аптечкой, а Омега, от греха подальше, снимает штаны и ложится на живот, все ещё смотря телевизор. Так как-то лучше, чем в полной тишине и с выключенным экраном. Чонгук возвращается быстро, садится на колени около Омеги и начинает своё дело. Движения аккуратные и плавные. Никакой агрессии или боли. Только осторожность и нежность. —Ты теперь будешь жить здесь. Ты никуда не выйдешь отсюда. На тебе моя метка. Умрёшь ты, умру я. Умру я, умрёшь ты. Отныне ты мой Омега, если будет что-то нужно, просто говори охране, любые гаджеты, одежда, игрушки, косметика, еда из ресторана и так далее, будь хорошим Омегой, не заставляй меня тебя обижать, — Чимин, слушая это, напрягается. Все тело даже немного сводит от такого напряжения, и Чон даже останавливается, видя, как булочки сжались. Бог начинает их поглаживать, чтобы снять напряжение, и это удается. И если такая податливость нравится Гуку, то Пак в шоке. Это всегда он так реагировать на него будет? И ведь никакой любви, никаких чувств Чонгук не ощущает к парню. Ему плевать на это. Теперь нужно сохранять Омеге жизнь и желательно следить за его состоянием, чтобы волк внутри не сходил с ума от ужасного самочувствия Пака. Все равно здесь много комнат и можно поселить хоть Омежий гарем. —А где я буду спать? — осторожно спрашивает, хотя хотел спросить совершено не это. Лучше не спорить, не пытаться что-то изменить. Придется следить за своими словами, чтобы Альфа не злился лишний раз. —Выберишь любую, кроме трёх. Я покажу тебе варианты. Сейчас, только закончу, — Чимин тяжело вздыхает, пытаясь принять как можно быстрее все это. Этого не хочется совсем, но метка давит на него, напоминая чей он теперь. Ощущения странные, внутри что-то изменилось, даёт чувствовать совершенно другое. Он действительно чувствует Бога, и каждое его слово проходит через него. —Я могу узнать ваше имя? — немного смотрит на него. И почему-то сейчас видит его совершенно под другим углом. В несколько раз красивее что ли. Бог становится немного хмурым. А вот об этом он не думал. Совершенно непонятно: нужно ли вообще говорить свое имя ему. Спустя пару секунд он выдает твердое «нет», лишая Омегу возможности обращаться к нему по имени, и если Чонгуку похуям, то Чимину придется обращаться к нему как-то по-другому, а то и вовсе опускать обращение. —Всё, пойдем смотреть комнаты, — мягкость так и блещет через голос, Чимин поднимается, надевает штаны обратно, и Чонгук берет его зачем-то за руку. Омега становится немного красным, но не противиться, а идёт с ним в нужном направлении. По пути он рассматривает дом. Он и правда большой. Чонгук открыл для него комнат пять. И каждая из них красивая. Чимин узнал, где находится комната Бога, и другие две комнаты, в которые нельзя заходить. Пак в итоге выбрал самую дальнюю комнату от спальни Альфы, чтобы самому было спокойнее. Бог только кивнул. Рука Чимина всё ещё в его руке. Омега уже даже привык к этому. Напоминает то, как они ходили за руку с Хосоком, хотя здесь рука намного грубее, но хватка почти такая же. —Я сейчас уйду работать. Хочешь со мной? Покажу, что я из себя представляю, — такая улыбка не говорит ни о чем хорошем. Альфа улыбается, обнажая зубы, а в глазах виден какой-то огонь. Чимин точно не хочет никуда идти с ним и глупо было думать, что у него есть сейчас выбор. Бог тащит его за собой на выход из квартиры, уже чувствуя, как Омега будет рад способностям своего Альфы. И плевать, что сам сказал про бесконечное будущее Чимина здесь, когда с ним он, тогда можно и выйти. Чонгук ведёт Омегу в лифт, чтобы попасть на самый последний этаж, находящийся над ними. Этот этаж используется совсем не для бумажной работы, а для пыток. Вообще в офисе много мест, где можно пытать, наказывать, изводить, просто это самое любимое во всем здании. Этаж совершенно пуст, только есть колонны, держащие конструкцию, лифт и лестница на крышу, если вдруг что-то случится. Весь он бетонный и достаточно невысокий. Здесь до потолка всего два метра, но этого хватает для всех нужных дел. Окна полностью панорамные. Альфа и Омега наблюдают открывающиеся двери лифта. Чимин даже останавливается, когда видит людей на коленях по середине с мешками на голове. Их пять. Не такое он ожидал увидеть. Позади них стоят несколько деревянных и старых столов с каким-то инструментами. И только сделав пару шагов с Богом, Омега замечает сливы на полу, кран с водой идущий прямо из пола. Тазики и швабры. Их где-то штук двадцать на взгляд. Окна открыты, позволяя ветру гулять по такому простору. —Что мы здесь делаем? Что это? — Чимин старается поспевать за Альфой, идущим ближе к людям. Кроме них и этих людей, оказывается прикованных наручниками к торчащим из пола крючкам, здесь никого нет. Чонгук улыбается очень ярко, подводя Чимина прямо к людям. —Выбери одного, — просит с таким энтузиазмом, заставляющим заметно напрячься. Теперь он видит инструменты, и не трудно догадаться, что здесь обычно происходит. Чимин мешкает, понимая: ему нужно выбрать первого человека. К такому парень точно не был готов. Он желает пару шагов назад, мотая голову из стороны в сторону. —Н-нет, я не могу, — смотрит со страхом на такого же солнечного Бога. Но метка начинает давить на него, когда слышен более приказной тон со стороны Альфы. —Выбирай. — при этом он продолжает улыбаться, создавая какую-то жуткую атмосферу гораздо сильнее. —Х-хорошо, — метка горит, отдавая болью во всё тело. Он тыкает пальцем на второго человека слева от себя. —Умничка. А теперь выбери любое на столиках, — Альфа подталкивает Пака ближе к столам, при этом парню приходится подойти к людям ближе. Их запахи излучают страх, Чимин чувствует это, и ему тоже страшно, только Чонгук игнорирует в себе чувства Омеги сейчас, он обязан показать ему свои возможности. Блондин видит различные ножницы, пилы, ножи, бритвы, кувалду, молоток, даже дрель и многое другое. Страшно представить, что делали со всеми этими предметами. Омега также тыкает наугад, попадая пальцем на секторные ножницы для кабелей. Чонгук быстро обходит людей и берет их в руки. —Знаешь, что могут Боги? Ты ведь знаешь? — в глазах Чона огонь, он снова возвращается к Омеге, смотря ему в глаза. —Н-нет, — зачем-то говорит это, хотя догадывается, а вот Альфа именно такой ответ хотел услышать, потому улыбается счастливо. —Я могу всё. Чужая жизнь для меня ничего не стоит, потому что все жизни это территории мои, но скоро я буду обладать всеми жизнями в Сеуле, обещаю тебе, — его руку проходится по щеке Чимина, действительно обещая ему это. Теперь ему хотя бы есть кому обещать. Пак молчит, ожидая продолжения. С каждым моментом всё страшнее и страшнее. —Любой, кто пойдет против меня или сделает то, что будет для меня неприемлемым, окажется в моих руках. И я буду делать с этим человеком или животным всё, что только душе угодно, понимаешь? — Альфа срывает мешок с головы того выбранного Омегой человека. Мужчина лет тридцати лет провинился. Уронил бумаги Бога, когда нёс ему их. Чонгука тогда это знатно разозлило, потому что он просто был не в духе, поэтому мужчина сейчас здесь. Слезы уже заранее текут бесшумно из глаз. Ему повезет, если смерть будет быстрой, но никто не гарантирует это везение. Он не поднимает головы, держит ее так же, как и до этого, пялится куда-то на пол, видя ноги Бога и Омеги, от которого несёт запахом главы. —Начнем с пальцев рук, хорошо? — спрашивает у блондина, не желая слышать ответ. Чимин не знает что больше всего ужасно: то, что выбор сделал он или то, что будет происходить в принципе? Получается он тоже участвует во всем этом. Сердце бешено бьётся, когда Альфа подносит свои ножницы к большому пальцу мужчины. Тот молчит, ничего не говорит, даже не просит о пощаде и не думает этого делать. Смысла в этом нет и будет. Остаётся просто терпеть и ждать конца. Чимин закрывает рот рукой, чувствуя подступающую истерику, когда большой палец оказывается на полу. Кровь начинает заливать чистый пол, а запах забиваться в лёгкие. Кажется, звук этих ножниц теперь будет сниться. Чонгук на этом не останавливается. Отрезает пальцы один за другим, даже не медлит, словно делает какую-то обычную работу. Мужчина, не выдержав боли, кричит, ревёт, не понимая, почему ещё не отключился. Его голова поднята вверх, и как только все пальцы на одной руке оказываются на полу, Чонгук говорит ему открыть рот. Чимину плохо. Его шатает и он оседает на пол. Ревёт в голос, чувствуя невероятный страх, будто Бог режет его. А Чонгуку весело. Страх Омеги внутри пробуждает волка внутри сильнее, чем что-либо другое. Он буквально кормит свое нутро так, как никогда. Ведь Омеге страшно из-за все этого, верно? Потому Альфы делает всё быстро, наслаждаясь каждой секундой и каждым своим движением. —Смотри на всё это, — приказывает меченному, не давая шанса даже отвернуться. Следующая цель Чона — язык. Ножницы разрешают мягкую плоть, и он оказывается где-то на полу. И мужчина наконец теряет сознание, оказываясь на плече соседнего человека. Тот скидывает с себя мужчину, боясь быть следующим. Все прикованные здесь молчат, слушают плач Омеги, немного завидуя ему. Он хотя бы не умрет здесь. Чимин даже закрыть глаза не в силах, будто не смотрит на всё это, визжит, пока сила метки не даёт отвернуть голову. Кажется, сейчас подавится от такой истерики. Ногти неприятно впиваются в кожу рук, ибо кулаки сжаты очень сильно. Следующую жертву и предметы выбирает уже сам Альфа, видя, что Чимин не сможет этого сделать сейчас, а медлить крайне не хочется. Дрель просверливает глазное яблоко, добираясь до мозга. Этому человеку повезло с достаточно быстрой смертью. Эта картина где-то запечатывается в сознании Чимина. Это дикий ужас, который никому не пожелаешь. Кровь попала на Альфу и на него, а пол давно окрасился в красный. Пак хочет потерять сознание, но не может. Сердце хочет остановиться, но и этого не произойдет. Чимин визжит слишком сильно, пробуждая в Чонгуке только больше злости и желания пустить кровь. И это либо была главная ошибка Пака, либо самое лучшее действие, потому что он выбирает самые быстрые способы убийства. Череп разбивается в лепешку, когда Альфа бьёт по нему кувалдой. Другому достается нож в шею и в глазное яблоко. И последний умирает из-за распиленного туловища. Пила отлично скользила по животу. Чимин захлёбывается, его чуть ли не вырывает от всего, что он видит. Чонгук, смотря на свою работу улыбается так по-детски, счастливый такой. А крови все равно хочется, потому что Омега не спокоен, но убивать пока некого, хотя, уверен, что найдет ещё больше жертв за несколько минут, стоит ему просто спуститься на нижние этажи. Наконец Чон делает шаги к меченному. Пак оказывается на ногах, когда тот его поднимает за руку. Омега оказывается в его объятиях. Руки крепко прижимают его к себе, а голова парня где-то в его шее. —Тише-тише, всё хорошо, не плачь, я рядом, — голос снова мягкий до ужаса. Объятия теплые, крепкие и ощущаются, как самые безопасные. Чимин даже успокаиваться начинает только из-за метки. И это дико ужасно, потому что его голос, его действия, его слова сейчас реально дарят покой. Это пугает, это странно и кажется невозможным. Альфа поднимает Омегу на руки, как ребенка, и несёт к лифту, оставляя за собой лужи крови и пять трупов. Чимин не отрывается от Бога, только потому что кажется, будто отпусти он его, снова почувствует этот самый безумный страх в его жизни. И даже в доме блондин не отпускает его, чем вызывает лёгкий смех. Но всё-таки Чонгук отлепляет руки парня от себя, чмокает его в лоб и говорит спать, оставляя его в выбранной до этого комнате. И ведь он засыпает. Просто берет и засыпает. Чимин даже понять ничего не успел, как просто уснул, оставаясь совершенно один. Тьма накрыла его, как по заказу. А сам Бог просто уходит, чтобы приказать убрать за ним наверху и пойти заниматься другими делами, каких у него огромная куча. Он доволен. Реально доволен своими ощущениями. Стало намного легче. Столько чувств внутри у него не было очень давно, а всего лишь стоило пометить Омегу и заставить его смотреть на это. Идеально. Чонгук с самой счастливой улыбкой начинает обычную работу, даже не заботясь о состоянии Омеги, когда тот проснется.***
—Он же знает, где я живу… У меня дома Отец. А что если Намджун будет угрожать им? — Сокджин позвонил отцу и сказал, что его не будет дома, шокируя старого Альфу не на шутку. Тот уже и не знает о чем думать. Его сын, как он думает, точно связался с Богами, и это заставляет волноваться. Но ему приходится снова мысленно отпустить его, когда Омега бросает трубку. —Я поставлю к нему человека, он будет в порядке. Только пожалуйста больше ничего не проси. Хватит с меня, — Мин уже рассмотрел места, где был Намджун. И одно из этих мест заброшенный завод. Там определенно была встреча с кем-то. Бог уже послал туда людей, чтобы найти хоть что-нибудь. Сами они продолжают находится в кабинете, пока он разгребает бумажки. —Сокджин, все будет в порядке, не волнуйся, — Хосок гладит его по голове, немного улыбаясь, даря свое тепло. Ким кивает. Оба ждут, когда Альфа закончит дела. Даже поесть успели. Мин потихоньку начинает привыкать к этим двоим. Иногда Хосок смотрит на Альфу, изучает его черты лица, когда он так сосредоточен, спокоен. И ему откровенно нравится смотреть на него. В кабинете в основном тишина, только звуки бумаги иногда слышны. Все достаточно расслаблены. И так и проходит ещё несколько часов, прежде чем все трое идут на парковку. Юнги взял с собой несколько машин с охраной, чтобы добраться до дома в безопасности. А охрану в нем он уже усилил. К счастью доехали они без происшествий и так же расслаблено. Следит за передвижением Намджуна не получится какое-то время, потому что тот сменил номер телефона. Это усложняет ситуацию, так было бы проще. Омеги оказываются в знакомых помещениях, сразу идя наверх, желая поскорее попасть в душ. Хосок элементарно чуть ли не черный из-за пыли на нем, а Сокджин хочет освежиться. Мин смотрит на удаляющиеся спины парней и тяжеловато вздыхает, отправляясь на кухню. В голове уже нет никаких мыслей, хотя, нужно было бы задуматься о каком-нибудь плане, потому что его нет. Вообще нет. Нужно ли продолжать атаки на Ноч? Нужно ли нападать теперь и на Намджуна? Что вообще ему делать при такой ситуации? Голова бы дико заболела от стольких мыслей, потому он забивает на это и просто делает себе кофе. Хорошо бы поставить охрану и в доме, а не только вокруг него, но Мин не хочет, чтобы чужие люди ходили здесь, ему хватает двух Омег, пусть они и безобидные. Хосок сходил в душ первым и, когда Сокджин идёт в душ следующим, Омега спускается вниз, ища Альфу. Почему-то хочется пойти к нему, и он идёт, находя его на кухне с тем же кофе, которое он сделал при приходе. —Привет, — мягко улыбается, ловя на себе усталый взгляд —Можно? — Альфа одобрительно кивает, и Чон проходит к столу, садясь напротив него. Руки оказываются на твердой поверхности. —Ты ещё не думал о следующих действиях? — одна рука подпирает голову, а другая расслабленно лежит ладонью вниз. Юнги проходится по парню взглядом уже какой раз, подмечая его красоту. Но ничего в груди не трепещет, там пустота, как и до этого. —Нет, и пока не хочу думать… Может тебе врача вызвать? Твое состояние все ещё не такое хорошее, чтобы сопротивляться и не давать себя убить, — он немного усмехается, видя на лице Хосока такую же лёгкую усмешку. —Да, наверное, нужно, спасибо, чувствую, что Сокджин меня сам лечить начнет, но не думаю о хорошем результате его лечения, — такой же лёгкий смех и отведенные глаза куда-то на стол. —Я позвоню врачу, как только допью кофе, — Юнги делает маленький глоток. Наступает тишина. Дыхание обоих немного вразнобой, но это ничуть не мешает. Между ними явный комфорт, никакой напряженности, и Юнги замечает это, отмечая, как плюс, потому что любой человек, с которым ему комфортно, явно хороший. Это, как самое важное чутье. С Намджуном никогда спокойно не было. —Я помню твои слова о благодарности, но, если бы не ты, я бы умер сегодня. Честно говоря, никогда так не боялся умереть, как сегодня. Я многое видел в жизни, даже когда попал в больницу, не было страшно, но сегодня да. Вроде бы попытка сбрасывания со скалы-это мелочь, но страшно. Правда страшно. Я много думал о Богах в свое время. И удивлен, что среди всех есть ты. Ты хор… —Ай, не надо, остановись. Чувствую себя тряпкой, а мне ещё войну вести, так что оставь всё при себе и иди поспи, тебе надо отдохнуть, — выражение лица Юнги забавное, и красноволосый улыбается. —Хорошо. Тогда я пошел, спокойной ночи, — Омега поднимется из-за стола. Он почти скрылся за поворотом, но резко остановился. —И все равно ты хороший, — смотря в глаза, доносит ему это и старается, как можно быстрее, попасть в комнату. Юнги усмехается, язык толкается куда-то в щеку, и он делает очередной глоток Кофе. На душе покой, несмотря на ситуацию вокруг. Возможно, это просто усталость, а, возможно, нет. Мин допивает напиток, звонит врачу, говоря прийти утром, и идёт к себе в комнату, чтобы наконец поспать, пока такая возможность вообще есть. Непонятно, что будет происходить, благодаря неизвестному. Он явно знает о них ВСЁ.***
—Ты не выполнил затание. А оно было таким лехким… — через динамик можно услышать тяжёлый и наигранный вздох. Намджун сжимает в руках телефон, прикрывая глаза. Знает, что оплошал, и неприятно это слышать ещё от нового и весьма стрёмного напарника. —Ну что ш. Поторви пару томов на территории твоего бывшего труга. Рисурсы я тибе пришлю утром, на месте всрыва остапишь мою записку, — звонок сбрасывается, и Намджун ударяет кулаком по столу. Он не планировал быть пешкой, но сейчас это видно издалека. Он действительно стал пешкой в руках Ли Ёнбока. Это бесит. Альфа злостно садится на стул и стучит ногой по полу, как обиженная девочка. Руки зарываются в волосы, сжимая их со всей силы, причиняя себе боль. Хочется рвать и метать. Альфа сглупил, понимая, что Юнги сдерживал его от таких странных поступков далёком для него прошлом, но сейчас Бог сам по себе, и ошибок явно не избежать…