Вернись ко мне

— Малыш, куда ты собираешься? — Раздался голос Чона за спиной, отчего Пак вздрогнул от неожиданности, но продолжал складывать свои вещи в ненавистную сумку. — От тебя подальше. — Проглотив ком слёз, ответил он, не отвлекаясь от своего занятия. Эти слова прозвучали как никогда жёстко, что повергли Чона в некий шок. Но когда их смысл дошёл до его извилины, то альфа вовсе раскрыл глаза от удивления. — В каком смысле? — Мне надоело всё, надоели твои измены! — Кричал старший, швырнув одну из Чоновых футболок ему в лицо. — Я хочу любить и быть любимым, а ты только и делаешь, что бухаешь и трахаешь левых омег! — С чего ты взял? — Ты думаешь, что я идиот? Думаешь, что я не замечаю отметин на твоей шее? — Гук тут же подошёл к зеркалу, чтобы убедиться в словах старшего и к сожалению, тот оказался прав. — Ты меня хоть когда-нибудь любил? — Я тебя всегда любил. И сейчас люблю. — Я тебе не верю. «Я тебе не верю». Почему эти слова звучат так больно? Почему от них в груди неприятно колет? Почему от них в душе пусто? Наверное, из-за того, что это сказал любимый человек, от того, что он больше никогда не вернётся, от того, что одиноко. Обладатель этой фразы остался глубоко в сердце альфы, и он никогда не сможет забыть его, как бы не хотел. Даже сейчас. Чонгук уже три недели пытается выбросить из головы этого омегу, пытается жить настоящим, пытается отвлечься от душевных терзаний. Но не может. Этот омега для него как смысл жизни, а его отсутствие равносильно смерти. Чимин был для него целой вселенной, но теперь весь мир потерял свои краски, стал серым и безликим. Казалось, проще умереть, чем так жить. Каждый день на протяжении этого долгого времени Чон вспоминает, как был по-настоящему счастлив, как радовался каждому мгновенью, проведённым с любимым. А что сейчас? Сейчас он жалок. Если бы он ценил своего любимого, если бы отдавал ему столько же, сколько и омега, сейчас всё было бы по-другому. По крайней мере, Гук надеется на это. Клубы, алкоголь и шлюхи давно перестали интересовать парня, что было ему несвойственно. Многие его друзья не верили альфе, мол неужели сам Чон Чонгук отказался от шлюшки? Да, отказался. Теперь у него другая жизнь, другая цель, другие интересы. Некоторые всё равно пытались внушить Чону, что пора бы с кем-нибудь развлечься, выпустить пар, отдохнуть, но тот просто-напросто слал их нахуй, давая в рожу в добавок. Почему-то он считает, что это правильный поступок, почему-то думает, что точно так же поступал и Чимин, но он, в отличие от Гука, не поддавался собственным инстинктам и не спал с первыми попавшимися альфами. Чимин — находка для любого альфы, и достался он именно Чонгуку, но тот только сейчас осознал, каким был идиотом, что глупо потерял любовь всей своей жизни. — Кретин… — Шептал парень, совершенно не обращая внимание на друга, который во всю распивал алкоголь, наслаждаясь клубной музыкой. И зачем он вообще сюда пришёл? — Какой же я кретин… — Что такое, бро? — Альфа, сидящий напротив, тут же пересел к другу, захватывая с собой парочку рюмок соджу, протягивая одну младшему. — Выпей, легче станет. — Но тот никак не отреагировал на жест парня, продолжая накручивать себе неприятные мысли. — Почему же я такой придурок… — Всё ясно, дела плохи. — Альфа ставит рюмки на стеклянный столик, кидая взгляд в сторону охраны, намекая, что нужно развлечение. Те, согласно кивнув, поспешили выполнить просьбу, приводя омежку-шлюшку. — Этому парню нужна помощь. — Указал на Чонгука, дружески похлопав его по спине. — Постарайся уж поднять ему настроение. — Вас понял, хозяин. — Радостно кивнул паренёк, медленно подходя к Чону и аккуратно начиная разминать тому плечи. — Расслабьтесь, а то вы чересчур напряжены. — Ухмыльнулся он, постепенно спускаясь с плеч к талии, попутно расстёгивая пуговицы на рубашке. — Ваш запах бесподобен… — Не смей. — Рыкнул Чон, сбрасывая с себя ничего непонимающего омегу, как можно скорее застёгивая пуговицы. — Не смей прикасаться ко мне, жалкая ты шлюха! — Я просто выполняю свою работу, умник. — Также недовольно произнёс омега, поднимаясь с холодного пола, подбирая спавший шарфик. — Если что-то не устраивает, не мои проблемы. И да, деньги не возвращаются. — Нахуй пошёл, пидарас! — Можно было обойтись и без таких грубых слов. — Фыркнул тот, удаляясь из VIP-зоны, посылая альфе средний палец на прощание. — Какого хера, Намджун?! — С этими словами Чонгук ворвался в кабинет владельца клуба, но тут же вышел прочь, увидев не особо приличную картину друга и проститута. — Кретин, у тебя ведь есть омега… — Прошептал, после осознавая смысл собственных слов. Он ведь точно такой же. — Сволочь, ты у меня за это ещё поплатишься! — Ударив кулаком в дверь, парень пошёл прочь, желая как можно скорее покинуть это место, но вдруг его что-то остановило. — Неужели он здесь… Запах персиков мгновенно заполнил лёгкие, от чего словно открылось второе дыхание, принося прежнюю эйфорию. Слишком долго этот запах был недоступен альфе, слишком он прекрасен сейчас. Чон идёт куда глаза глядят, не зная и не понимая, где может быть тот, кем он живёт на протяжении последнего месяца. Впереди мелькают много людей и сложно определить нужного, но знакомая улыбка отчётливо выделяется среди всех, принося альфе какое-то облегчение. Улыбка… Чимин счастлив… Чонгук ему больше не нужен… Парень думает, стоит ли подходить или нет, сердце бьётся как ненормальное, дыхание перехватило, ноги подкашиваются. Он нервничает и очень сильно. Как странно, такое с ним происходило очень давно, когда юноша пытался подойти к Чимину познакомиться. Ситуации похожи, но значения их совершенно разные. Альфа мечется между двух огней, очень хочется подойти и обнять омегу, но что-то не позволяет ему этого сделать, что начинает выводить из себя. Ещё раз кинув взгляд на столик, где расположился Пак с друзьями, Чон не обнаружил вышеупомянутого, как и альфу, сидящего рядом с ним. Неужели он стал таким же, как и Чонгук.? Эти мысли делают сердцу больнее и парень собирается покинуть это место, но лёгкое прикосновение не даёт этого сделать. — Не ожидал тебя здесь увидеть. — Ангельский голос словно льётся по барабанным перепонкам и его хочется слушать снова и снова. Этот голос лучше любой музыки. Он и есть любимая музыка Гука. — Хотя, чему я удивляюсь, это место ты посещал чаще, чем наш дом. — Грустная улыбка мгновенно появилась на лице омеги, что не осталось без внимания младшего. — Зачем ты ко мне подошёл? — Почему-то именно это спросил Чон, хотя планировал совершенно другое. Идиот. — Ты так смотрел на меня, явно хотел поговорить. — Вновь улыбка, но на этот раз более живая. — Теперь я здесь, говори. — С чего ты это вообще взял? — Придурок. Лучше бы научился фильтровать собственные мысли, чтобы говорить то, что нужно. — Я ошибся? Ну, ладно, пока. — Скромно помахал ладошкой Чим, собираясь уже уходить, но его остановили, схватив за тоненькое запястье. — Что-то ещё? — Чимин… — Почему это так трудно сказать? Почему это так страшно сказать? Может, потому что ему страшно потерять любимого во второй раз? — Прости меня… — Что? — Переспросил Пак, медленно приближаясь к альфе, опаляя своим дыханием его губы. — Что ты только что сказал? — Умоляю, прости меня. — Гук обнял парня за талию, прижимая его к себе, снова и снова повторяя эти слова. — Гукки. — Натянуто улыбнулся старший, заглядывая Чону прямо в глаза. — Думаю, ты знаешь, что я тебя… — Замолчал, приподнимаясь на носочки, чтобы озвучить то, что гнетёт его последний месяц. — Ненавижу. — Что? — Чонгук отстранился, совершенно ничего не понимая. — Я тебя ненавижу. — Всё также улыбаясь, но со слезами на глазах говорил омега, совершенно не обращая внимания на льющуюся жидкость по щекам. — Ненавижу всем сердцем, ты не представляешь, насколько сильно. — Но я изменился… — Я тебе не верю. — Снова эти слова, но причиняют они боль втрое сильнее, чем раньше. — Ты не можешь измениться, такие как ты не меняются. — Но я… — Поздно спохватился, Чонгук. — Что ты хочешь этим сказать? — Дорожки от слёз красиво поблёскивали на щечках омеги и Чон не понимал, как мог упустить настолько прекрасное создание. — Я тебя больше не люблю. — Натянуло улыбаясь, ответил Чимин, игнорируя собственные слёзы. — Я любил тебя так сильно, что сходил с ума, но спустя время это прошло, чему я очень рад. — Любить меня было для тебя мукой? — Да. — Ты не хочешь дать мне и шанса? — А смысл? Ты всё равно сорвёшься и трахнешь кого-нибудь, как это было раньше. — Я изменился. — Как бы ты не менялся, в моих глазах ты останешься прежним. — Я люблю тебя… — Раньше нужно было об этом думать, Чонгук. — Кинув на альфу полный боли и осуждения взгляд, ушёл, оставляя Чона совершенно одного. Это конец. Каким же он был глупцом, что поступал так с любимым человеком. Каким же он был придурком, что потерял его так просто…