Вопрос этикета (A Question of Etiquette)

Не бечено! Гарри проснулся порядком дезориентированным – на потолке тут и там виднелись облака, а кровать была такой мягкой и удобной, что мысли путались в его сонном мозге. Было не понятно, его что-то разбудило или просто пришло время вставать, так как он вчера не установил будильник. В комнате никого не было, кроме него и Букли. Его сова вернулась с ночной охоты и тихонько спала в своей клетке. Он повозился немного с тем, чтобы найти часы и обнаружил, что еще возмутительно рано. Гарри откинулся на матрас в попытке урвать еще немного спокойных мгновений, затем сдался потребностям тела и поднялся с кровати. Он решил с толком использовать спокойствие раннего утра и принять ванну. Поэтому он отыскал одежду на сегодня – джинсы, боксёры интересного сине-зелёного оттенка и ещё одну выбранную близнецами майку с надписью «Co-Ed Naked Quidditch». Так же он нашел полотенце, мочалку, халат, шлёпанцы -м в общем основательно подготовился ко встрече с водой и своей утренней эрекцией. Вчерашний вечер оказался во многом непростым. В итоге, он твёрдо решил, что он не перестанет сгорать от ревности и ему не станет лучше, сколько бы он ни рационализировал. Он получал удовольствие и был в той же мере свободен в своих действиях, как Снейп. Как бы сильно он ни завидовал близнецам за возможность касаться Снейпа там, где ему не позволено, он не мог их винить в том, что они повернули создавшуюся ситуацию в свою пользу. Невзирая на все логические раскладки, у него появлялось болезненное жжение внизу живота каждый раз, когда он думал о них вместе. Как ни странно, это почти всегда сопровождалось каменным стояком, так как образ всех троих, занимающихся сексом друг с другом, был весьма вдохновляющим. Если отвлечься от негативных эмоций, связанных с этой картинкой. В результате, за последние двенадцать часов он очень часто мастурбировал. Слишком часто, даже для столь молодого человека, как он сам. Гарри воскресил в уме, каким он представлял занятие сексом Снейпа и близнецов этим утром, в безопасности тёплой ванны с магической зелёной пеной и пузырьками размером со стеклянные шарики. Они испускали приятный яблочный аромат и лопались со звуком, как пленка с пупырышками, в которую заворачивают легко бьющиеся предметы. Он шире расставил ноги, облизал пальцы и отдался простому удовольствию собственных прикосновений. Он исследовал как тело, так и состояние ума, жонглировал в уме всё новыми фантазиями, будто пробовал умственные сладости. Он кончил и рассмеялся. Гарри смеялся так долго, пока не стало нехватать воздуха. Струя спермы попала в шарики из магической мыльной пены и взметнуло облачко с яблочный ароматом под аккомпанемент лопающихся пупырышек. Это его и рассмешило. Он вымылся, когда перевёл дух, выбрался из ванны, наконец-то чувствуя себя готовым к сегодняшнему дню. Гарри спустился в кухню. Пока спускался, касался поверхностям стен подушечками пальцев. Он размышлял, удастся ли им навсегда избавится от присутствия тёмной магии или она так и будет просачиваться сквозь новую яркую краску. Он содрогнулся. Новая часть стены, которую принудительно обновил Люпин казалась неуместной и чужой, как будто ещё не успела пропитаться атмосферой этого места. Гарри тут же забыл обо всём этом, когда нашёл Снейпа за столом с четырьмя чашками чая и двумя свитками. Одни из свитков остался запечатанным. Гарри смутно припомнил, как слышал прилетевшую сову в какой-то момент, пока принимал ванну. Он сел напротив Снейпа и опознал печать Гринготтса. У него появились кое-какие опасения. - Как думаешь, что в послании? – спросил Гарри, указывая на собственное имя, написанное убористым почерком на свитке из Гринготтса. - Я предполагаю, что это относится к волеизъявлению твоего крёстного отца, - ответил Снейп. – Дамблдор упоминает об этом в своём письме. - Он указал на другой свиток, где было его имя, написанное знакомым почерком Дамблдора. - Спасибо за чай, - сказал Гарри, отпил из чашки, как можно на более долгий срок оттягивая момент, когда нужно будет открывать письма. – Эти дела точно не подождут до завтра? - Хоть это и не было запланировано, но присутствие Фреда и Джорджа очень кстати, так как они могут утешить тебя в сложившейся ситуации так, как я не могу, - явно сдерживая эмоции, проговорил Снейп. - Думаю, ты можешь себе представить, что я чувствую на этот счёт и мне не хотелось бы стать причиной твоей душевной боли. А она, несомненно, последует. Я бы посоветовал тебе воспользоваться тем, что они рядом. Гарри кивнул. У него комок застрял в горле. Весь прошлый год ему удавалось почти не думать о Сириусе. Когда начинал думать, просто не мог функционировать, так как не справлялся с огромной открытой раной на душе. Он опасался воспоминаний, заключенных в стенах этого дома, но перестановка смягчила острую боль от возвращения в дом, где больше нет его крёстного. - Что ещё Дамблдор пишет? – спросил, вцепившийся в чашку , будто в спасательный круг, Гарри. - Можешь прочитать, так как оно в большей степени касается тебя, - тихо сказал Снейп. – Или сначала хочешь помочь мне с готовкой? Гарри кивнул и снова отпил из своей чашки. Но с места не сдвинулся. Его взгляд оказался прикован к отливающей золотом кляксе сургуча, будто замысловатые узоры скрывали ответы на вопросы. Все остальные его заботы блекли в сравнении с тяжестью его скорби по Сириусу. Крёстный был для него почти родителем, самым близкий к этой роли из всех, кого он знал. Он сделал большой глоток чая, затем чуть было не опрокинул чашку, промахнувшись мимо стола. К счастью, Снейп вовремя завладел его вниманием. - Лучше не давай мне заданий с нарезанием чего-либо, - предупредил Гарри, выдавил из себя смешок, и пролил-таки горячую жидкость себе на запястье, так как не справился с дрожью в руках. Пара громких хлопков разнеслись эхом в небольшом помещении и Фред с Джорджем внезапно оказались рядом, сонные и какие-то чуть мокрые. - Добрутро! - неразборчиво пробормотал Джордж, присел рядом с Гарри и забрал себе одну из чашек. - Что случилось? – спросил Фред, переводя взгляд с полного скорби лица Гарри на лицо Снейпа, выражающее напряженную сдержанность. Гарри жестом указал на свитки, безобидно лежащие в центре стола. - Гринготтс быстро среагировал на… - он запнулся, не в силах справится с именем Сириуса, комом застрявшим в горле. Джордж осторожно погладил Гарри по спине и переглянулся с Фредом. - Сначала еда, потом жесткач, ладно? Фред сел рядом со Снейпом и пробежался пальцами вверх-вниз по напряженному позвоночнику. - С тобой сегодня всё будет в порядке? Снейп выглядел потерянным, когда ответил: - Я.. Я не могу ему помочь. - Ты помогаешь ему самим своим присутствием, - возразил Джордж. – Ты привёл нас к нему, чего человек с более низкими моральными принципами мог и не сделать. - Ты пытаешься, - тихо проговорил Гарри, - и это больше, чем когда-либо у кого-либо хватило духа сделать. Снейп закрыл глаза и кивнул. Его лицо выглядело осунувшимся, будто там поселились тени, как тогда, в лаборатории. Все тяготы и тревоги спрятались в линиях его лица. - Сначала поедим или убьём аппетит сразу? – он спросил тоном, который уже больше походил на его обычное едкое чувство юмора. - Будем есть, - бесповоротно заключил Гарри. Приготовление завтрака было чем-то хорошо знакомым, в чём можно было раствориться и попробовать снова найти равновесие, отдавшись во власть обыденности. – А потом можем устроится где-то в удобном месте для утренней порции эмоциональных терзаний. Они быстро всё приготовили и тихо поели, обсудили несущественные вещи. Более важные дела будто нависали над их трапезой и торопили к завершению. Наконец с едой было покончено, тарелки вымыты, рабочие поверхности и столы протёрты. Снейп заварил еще один огромный заварочник с чаем, и Гарри повел близнецов в гостиную. Каждый из них занял удобное кресло, а Гарри захотелось, чтобы вместо кресел был большой диван, так как он догадывался, что ему понадобятся чьи-либо руки, прежде, чем всё это закончится. Он чуть повременил, наблюдая как Снейп разливает им чай, снова влюбляясь в экономичность его движений, грациозность и ловкость его длинных тонких пальцев. Он поднял взгляд и поймал Джорджа за таким же разглядыванием Снейпа. Оба покраснели и ухмыльнулись. Здорово, что рядом был ещё кто-то, кто понимал это притяжение. Это помогало Гарри не пытаться переосмыслить каждый свой импульс. Некоторые чувства зародились всего несколько часов назад. Этим чувствам было слишком свободно, неустойчиво - будто птицы на незнакомом насесте беспокойно ёрзают. Оправданий откладывать не осталось, когда все допили чай. Гарри подумал, что самый лучший способ – просто покончить с этим, поэтому он осторожно сломал печать и почувствовал прилив магии, так как она определила его, как получателя. Свиток стал полноразмерным. Слова расцветали на листе, пока он его раскручивал. "Гарри Джеймсу Поттеру Вверенному на попечительство Альбусу Дамблдору, директору Хогвартса Школы Чародейства и Волшебства Дорогой Мистер Поттер, Желаем Вас проинформировать о Вашем причастии к последнему волеизъявлению и завещанию Сириуса Блэка. Он пожелал, чтобы всё его состояние, то, что было в свободном доступе на момент его кончины и то, что было возвращено после снятия с него приговора, перешло к Вам. Три хранилища – 711, 674 и 313 могут быть Вами осмотрены, как только Вам будет угодно. Вы можете получить ключи от хранилищ, несколько раз коснувшись данного пергамента своей волшебной палочкой. Так же хотим затронуть другое дело, однако мы не можем раскрыть его суть в переписке, ибо сильные чары этому препятствуют даже в магическом завещании. Нам известно, что Вы вместе с Альбусом Дамблдором, являющимся вторым получателем, сможете уладить это дело. Небольшое имущество в Уэльсе отделено Ремусу Дж. Люпину, как и пособие, которое будет взиматься из хранилища номер 313. В это хранилище поступают доходы от принадлежащей семье Блэков недвижимости. Мы желаем всего лишь уведомить Вас об этом, так как Мистер Люпин уже получил оповещение совиной почтой. В случае возникновения каких-либо вопросов, обращайтесь к подписавшемуся ниже, заверено истинной магией, теперь это ваша законная собственность. Искренне Ваш, Боларгин Чихоноздрь, Исполнитель Магических Завещаний, Волшебный Банк Гринготтс, Лондон, Англия." - Погодите, как такое может быть? – удивился Гарри. Завещание находилось в хранилище его родителей в течение десятилетий. Каким образом Гарри отписано большинство принадлежащего Сириусу имущества? Ведь Гарри на тот момент ещё не родился даже. Гарри уже догадался, что дом номер 12 на площади Гриммо именно то, что скрывали «сильные чары», поскольку дом был сокрыт Фиделиусом и, наверняка, оставленным им с Дамблдором в совместное пользование для нужд Ордена. - Сириусу разве принадлежал этот дом на момент составления этого завещания? - Это магический документ, - пояснил Снейп. - Когда чары уже нанесены на пергамент, составитель подписывает пустой лист своей кровью. Затем, в момент кончины, завещание как бы само себя пишет, учитывая последние пожелания человека и список принадлежащего ему имущества. В таких случаях споры возникают крайне редко, так как магия Завещания практически неприкосновенна. - Значит, когда Сириус умер… это то, чего он хотел? Оставить мне очередную гору бесполезного золота? - сказал Гарри со слезами на глазах. – Он оставил Люпину крошечный домик и пустяковое пособие, а мне оставляет больше, чем смогу потратить и этот дом. Дом полный смерти и распада! - Завещание может быть написано только если получатель состояния находится неподалёку от умирающего. Он оставил тебе всё, что мог на этом свете, потому что он отправлялся на тот свет, - сдавленно проговорил Снейп. Он снова крепко вцепился в подлокотники своего кресла. В этот раз эмоции были гораздо менее приятные – не сдерживаемая похоть. Под рёбрами Гарри что-то сдавило так сильно, что он еле дышал. Он бездумно выпалил: - Господи! Я только что стал наследником грёбанного состояния Блэков, и всё, что ты мне хочешь сказать – банально до невозможности! В глазах Снейпа зажглись огоньки неясных эмоций, но Джордж положил руку ему на колена. Что бы тот ни собирался сказать, слова так и не слетели с его губ. - Гарри, он пытается помочь, - предостерёг его Джордж. - Я знаю, простите, - сказал Гарри, спрятав лицо в ладони. Он вспомнил про ключи, когда пергамент грубо смялся о его щёку. Он сел прямо и достал свою волшебную палочку. Гарри сделал глубокий вдох и постучал кончиком волшебной палочки по пергаменту. На пустом месте рядом с его именем открылась дверца. В кармашке за дверцей было спрятано три золотых ключа. Он почти расплакался от иронии, ведь всего несколько дней назад он был так взволнован тем, что у него наконец-то будет один ключ от хранилища в банке. - Господи, мне придётся туда спуститься, - сказал Гарри, когда очень даже настоящие ключи выпали ему в ладонь. Ключи были холодными, где бы они там внутри пергамента ни хранились. Гарри содрогнулся от воспоминаний о холоде, которым потянуло из-за занавеса и свистящий шёпот голосов. Он тяжело опустился в кресло, сгорбился, сложился, прижался коленями к подбородку, кулаки подпирали лоб, стиснул зубы. В животе появилось чувство, будто его ударили, подташнивало и было больно и, кажется, он не мог нормально вдохнуть. - Почему? – прошептал Гарри, - Ну почему они не могут остаться со мной вместо того, чтобы оставлять свои грёбанные деньги? Фред поднялся со своего кресла и подошел ближе к Гарри, встал перед ним на колени. Он погладил юношу по спине и рукам в попытках дать утешение. -Почему? – продолжил Гарри, повышая голос, - я чувствую, что их нет рядом со мной каждый день! Всё еще! Я благодарен за то, что выжил, я знаю, что это благодаря моей маме, но почему я должен жить, не зная, какой матерью она была бы для меня? Все говорят, что я похож на папу, но я никогда этого по-настоящему не смогу узнать! А Сириус? Любимый всеми золотой мальчик в юности, только вот он в это время издевался над моим л..любимым. И когда он наконец-то появился в моей жизни – он был сумасшедшим сбежавшим преступником, вынужденным скрываться. И в конце концов он выбрал эту тюрьму – жуткую маленькую дыру, полную самых худших воспоминаний о его детстве, вместо Азкабана с Дементорами. - Гарри, - позвал Снейп. Тут Гарри понял, что близнецы теперь стояли по обе стороны от него, а Снейп стоял на коленях перед креслом, где сидел Гарри. - Они не были идеальными. Никто не идеален, когда им по пятнадцать лет, но они заслуживают твоей любви. А ты заслуживаешь того, чтобы знать их, но жизнь несправедлива, потому вместо этого ты получил меня и хренову кучу галлеонов. Не самое лучшее утешение. Гарри соскользнул со своего кресла прямо в объятия Снейпа и почувствовал, как близнецы обхватили их как тогда в хранилище его родителей. Гарри наконец-то позволил своем слезам пролиться. Его сотрясали глубокие рыдания, от которых вздарагивало всё тело. Слезами и соплями он измазал перед красивой рубашки Снейпа. Его действия не походили на исполненную достоинства скорбь, даже на поведение взрослого человека не было похоже. Просто десять лет подавляемые чувства одиночества, отсутствие друзей и в целом отсутствие чего-либо, что он мог назвать своим, за исключением населённой пауками каморки, наконец-то нашли выход. Они держали его в объятиях, пока он не выплачется. Он забыл, что ключи и пергамент остались зажаты в его руках. В конце концов он заснул, хотя слёзы продолжали сочиться из глаз. Письмо от Дамблдора лежало забытое рядом с чашкой. Первое, что Гарри заметил, когда проснулся – спокойные удары сердца под ухом. Второе – будто резиновые веки и резь в глазах от того, что он засыпал в слезах. Он высвободил руки из-под покрывала, хотел потереть и остановился, сообразив, что находится он в кровати и лежит на ком-то, его обнимают чьи-то руки и ему очень даже комфортно. - Что? – неразборчиво проговорил он, затем сглотнул и снова попробовал открыть было рот. - Чщщщщь, Гарри, спокойно. Всё в порядке, - сказали, как подумалось Гарри, голосом Фреда, хотя понять было сложно, так как слышался от прямо из грудной клетки. Теплое нечто на его спине, что он ранее принял за покрывало, внезапно шевельнулось и Джордж зарылся носом за ухо Гарри и прошептал: - Позволь нам о тебе позаботиться ненадолго. Гарри показалось, что эта фраза не должна была прозвучать так непристойно, как воспринял её его мозг, но, ему всё-таки было шестнадцать, и он находился между двумя мужчинами, с которыми у него впервые была какая-либо сексуальная связь. - Голая забота? – спросил Гарри прежде, чем сумел остановиться. Он покраснел и сильнее втиснулся лицом в грудь Фреда. Он услышал и почувствовал, как смех Фреда путешествует по телу и отдаётся в костях. - Если это поможет, - ответил Джордж и лизнул Гарри ухо. Тот заёрзал. Он чмокнул Гарри за ухом. Гарри тихо вздохнул и расслабился, растекаясь по Фреду. - Я не уверен, что вообще что-то поможет, - пробормотал Гарри и почувствовал, как его успокаивающе гладят длинными руками. Внезапно, он осознал, что с него сняли обувь, носки и джинсы. Всё, что осталось – футболка и шёлковые боксеры. Тот самый шёлк заманчиво скользил по стремительно увеличивающемуся достоинству Гарри. Фред и Джордж были одеты примерно так же. Их волосы на ногах казались жесткими по сравнению с его тонким пушком, еле-еле покрывавшим ноги. Член Фреда упирался в бедро Гарри, а член Джорджа намекающе расположился у расщелины его задницы. Его сводило с ума трение скользкой ткани по его дырочке. Одной рукой Фред гладил его по голове, а другой в это время нашел чувствительный сосок и начал с ним играться. А Джордж протянул руку к достоинству Гарри, чтобы приласкать через трусы. Гарри как раз начал погружаться в состояние бездумного блаженства – стоящий член, в голове мозг превратился в кашу, когда в дверь постучали. - Да-да? – в унисон отозвались Фред и Джордж, продолжая движения рук, пока Гарри пытался собрать в кучу разбросанные кусочки сознания. Снейп спросил извиняющимся тоном, не открывая двери: - Дамблдор прибудет через 15 минут, чтобы увидеться со мной и Мистером Поттером. Советую вам разбудить его и пусть оденется до прибытия директора. Для себя Гарри обвёл бы дату в календаре, когда профессор Зельеварения говорит извиняющимся тоном, услышь он это ещё месяц назад. - Хорошо, профессор, - ответили близнецы напевно и почти дерзко. Гарри услышал приглушенное фырканье через двери и удаляющиеся шаги Снейпа. - Значит, - сказал Фред, болезненно ущипнув Гарри за сосок. - Надо поторапливаться, - закончил за брата фразу Джордж, и сжал член Гарри, который выразил своё отношение к происходящему просящим хныканьем. Гарри снова захныкал. Ему очень хотелось, чтобы его поцеловали, поэтому он потянулся губами к Фреду. Фред подчинился, целуя напористо. Можно было больше ничего и не делать. Времени много не понадобилось бы, чтобы Гарри кончил. Он растворился в ощущениях, позволил углубить поцелуй и толкнулся в ладонь Джорджа. Гарри буквально затрясло, когда Джордж шепнул ему: - Гарри, можно я тебя попробую? Я знаю, что мы такого еще не делали, но мне этого очень давно хотелось. Гарри кивнул, выстанывая похожие на согласие слова в рот Фреда. По крайней мере, Джордж воспринял эти звуки, как разрешение. Тёплое тело сзади удалилось, а Фред перевернул Гарри на место Джорджа. Там было тепло и мягко. То, что проделывал Фред языком во рту Гарри было похоже на половой акт. Тем временем Джордж спустил с Гарри скользкие боксеры и устроился между ног. Гарри ахнул, когда Джордж потёрся носом о его яички. Руки Гарри беспокойно метались от бёдер к плечам, он цеплялся за простынь. Фред решил эту проблему, захватив обе его руки и прижал к подушке над головой, нежно обкусал кожу на шее сверху вниз. Губы Джорджа нашли яички и Гарри вскрикнул в шоке от чувства горячо-мокро-хорошо, что поднялось вверх по позвоночнику. Он расставил ноги пошире и предлагающие приподнял бёдра. Ему хотелось получить этот рот везде и сразу. Чтобы продолжали сосать, лизать и нежно царапать зубами кожу, которая никогда не ощущалась такой чувствительной. Где-то сверху стали покусывать сильнее. Фред поднял майку Гарри и занялся его сосками – кусал, лизал, посасывал, заставляя его выгибаться и стонать. Он почти закричал в голос, когда Джордж лизнул его не выше, как Гарри надеялся, а там, внизу. Язык легко касался промежности и добравшись до входа влажными круговыми движениями продолжил ласку. Гарри просяще застонал. Его дыхание стало прерывистым, вдохи резкие и поверхностные. Его буквально сковало желанием. Оно было очень острым. Ему было даже немного больно от сильного желания кончить. С кончика в такт сердцебиению толчками выходил предэякулят ему на живот. Ему казалось, что он может переломится на две части от такого острого желания. Ощущения почти шершавого языка Фреда на ставших слишком чувствительными сосках посылали искры удовольствия прямо к члену, туда же они устремились будто покалывания внизу, где был язык Джорджа. Он пробирался круговыми движениями внутрь, будто вор, пытающийся потихоньку открыть единственное окно в доме и крадя дыхание Гарри, когда ему наконец-то удалось забраться внутрь. К Гарри вернулась способность дышать, когда зубы Фреда вонзились в его сосок – острая горечь на контрасте с текучим плавящим внутренности удовольствием от умелого языка Джорджа. Гарри завис на грани, ему нужно было что-то. Последний толчок, который помог бы ему перейти черту. - Пожалуйста! – взмолился он, не понимая, о чём именно просит, кроме возможности кончить. Рот Фреда отлип от соска Гарри и не переместился на другой, как он надеялся. Вместо этого Фред молниеносно вобрал член Гарри целиком. Язык Джорджа пронзил Гарри глубоко внутри, не совсем в том самом приятном месте, но сейчас это и не было столь важно, потому что Гарри с благодарностью рухнул в ощущения, позволяя удовольствию сокрушить его. Он кончил Фреду в рот. Он не заметил, как ранее освободили его руки, потому что сейчас закрыл себе рот, чтобы заглушить вскрик. Фред сглотнул, пока член Гарри всё ещё был у него во рту. Гарри испытал чудесные ощущения сдавливания и пульсации, что дарили мышцы глотки Фреда. Наконец-то он почувствовал себя совершенно опустошенным и оба замечательных рта убрались с его интимных частей тела. Гарри стало одиноко и холодно, несмотря на теплое сияние удовлетворения в животе. Страсти снова накалились, когда Фред и Джордж поцеловались. Их губы встретились прямо над расслабленно лежащим членом, пока они делились друг с другом вкусом Гарри. Они неохотно отстранились друг от друга обратили почти одинаковые взоры на него. Он лежал ублажённый на кровати, ноги расставлены, а рубашка сдвинута и открывает бледную грудь. - Ты точно хорош, - сказал Фред растянувшись рядом с Гарри, руку положил на грудь, туда, где бьется сердце. - Достаточно хорош, чтобы тебя захотелось съесть, - согласился Джордж и так же прилёг рядом с другой стороны. Его рука устроилась в паху Гарри, поглаживая яички и член, как нечто бесценное. Гарри сорвал поцелуи с каждых покрасневших губ, почувствовал горечь и солёность на одних и землистую мускусность на других. Его щёки вспыхнули от осознания, что это его собственный вкус он распробовал и всё равно взял пробу с каждого из этих вкусов ещё раз. - Вы же покажите мне, как это всё делать, правда? – спросил Гарри, рассеянно потирая чуть тяжелые ото сна глаза. Фред с Джорджем переглянулись с одинаковыми выражениями приятного удивления, широко заулыбались, и Джордж ответил: - Конечно, Гарри. - Мы научим тебя всему, чего ты пожелаешь, - закончил фразу Фред. Он погладил Гарри по шее и положил ладонь на щёку. Последний сладкий поцелуй и он отстранился, скатился с кровати и сел с краю. - Стойте! А что насчёт вас? – озадаченно спросил Гарри. Он чувствовал упирающуюся эрекцию Джорджа так же, как и Фреда секунду назад, и он очень хотел позаботиться о них со всем возможным тщанием. Джордж основательно и глубоко поцеловал Гарри, а после широко улыбнулся и потёр нос: - Мы сделали то, зачем пришли, - сказал он, сел и стянул покрывало, открывая доступ прохладного воздуха к оставшимся влажными частям тела Гарри. Фред обернулся с такой же, как у брата самодовольной улыбкой и проговорил одними губами, имитируя жест волшебной палочкой: - Шалость удалась, - и подмигнул. Их смех не утихал, пока они одевались. Джордж и Фред суетились вокруг Гарри, пока он не стал выглядеть чуть менее развратно и чуть больше стал походить на добропорядочного молодого волшебника на грани взрослой жизни, или типа того. Гарри про себя думал, что он выглядит, как обычно, даже если новые джинсы подчёркивали его нижнее полушарие, значительно лучше старых. Они как раз придавались последнему раунду страстных поцелуев, когда послышался стук в дверь. Снова Снейп. - Вы там закончили? – в этот раз его голос прозвучал немного обижено. – Он прибудет с минуты на минуту. Гарри выпутался из объятий и пошёл открывать двери. Он был не в силах остановить румянец, выступивший на его щеках. - Всё сделано, сэр, - отчитался Гарри, смотря самым невинным взглядом. Эффект немного портили покрасневшие зацелованные губы и ухмылка. - Прекрасно, - сказал Снейп. Его губы почти сложились в презрительную линию, но не совсем ему удалось отразить обычную свою горечь разочарования. – Тогда у Вас останется время до его прибытия, чтобы прочесть вот это. – Добавил Снейп и протянул знакомый уже пергамент с письмом Дамблдора. - Ага, - вздохнул Гарри. Похоже, пора возвращаться на землю. Он с тоской взглянул на развороченную постель и последовал за Снейпом. Близнецы пошли за ними. Гарри плюхнулся на ступеньку у основания лестницы, махнул близнецам, чтобы шли на кухню без него, дали ему прочитать письмо. Он выделил себе несколько мгновений, чтобы собраться после бури эмоций, что принёс ему этот день. Он развернул пергамент и принялся читать. "Дорогой Северус, Я приложил послание из Гринготтса Вашему ученику, касаемо последнего волеизъявления некоего субъекта. Данное послание сопровождалось моим уведомлением по этому поводу. То, что мы прячем, надеюсь, останется на нашем с мальчиком совместном попечении. Я так же надеюсь, что он разрешит нам продолжить его восстановление. Что касается проблемы, с которой Вы столкнулись, я отправлю Грюма и Шеклболта, чтобы они освободили для вас это помещение. В этом так же поможет Добби и трое других эльфов из Хогвартса. Добби уверяет, что с дополнительной помощью, комната будет готова к установке защиты и меблировке в кратчайшие сроки. У обоих есть задания после сегодняшнего собрания, но они вернуться на неделе и останутся на несколько дней, пока работа не будет завершена. Это, конечно же, означает, что Ваш подопечный и другие его наставники должны будут проявлять максимальную осмотрительность, пока не уедут гости. Я хочу обсудить с Вами его успехи, а также его расписание занятий на лето. Я буду сегодня вечером перед общим сбором, в 17:00. Ваш Альбус." Гарри потряс головой. Конечно же Дамблдор захочет поговорить о его "прогрессе" с близнецами! Гарри хотелось накричать на него. Но он решил отложить это дело до поры до времени. Когда Гарри станет совершеннолетним, он сможет сказать старику, что он думает на самом деле. Несмотря на то, что ему придётся мириться с указаниями Дамблдора касаемо образования и на запреты на Снейпе, Гарри скажет ему не совать нос в его, Гарри, половую жизнь. Гарри вздохнул, скрутил обратно пергамент и уставился в темноту спереди от лестницы. Ему с минуты на минуту надо будет подняться и встретиться со стариком, сующим нос в чужие дела. Он уже чувствовал напряжение, медленно ползущее вверх по спине. Это было сродни инстинкту - сжаться в комочек и мямлить что-то невразумительное в присутствии старшей авторитетной личности. - Я знаю, - послышался удивительно доброжелательный голос сзади от него, - что ты, должно быть, сильно злишься из-за событий, которые произошли в последние несколько недель. Дамблдор сел рядом с Гарри на ступеньке лестницы. От него пахло лимонами и озоном. Он продолжил: -Я не хотел, чтобы всё так закончилось, мой мальчик, но несмотря на мои намерения, получается, что я всегда говорю тебе не то, что надо и утаиваю то, что должен был сказать. Гарри пожал плечами. Он не мог не согласиться, но не мог понять, к чему клонит собеседник. -В здравом уме я никак не могу разрешить студенту, который находится на моём попечении вступить в связь с одним из его профессоров. Не важно, насколько взрослым стал студент и какими бы пылкими не были чувства между ним и его профессором, - продолжил Дамблдор. Гарри подавил детское желание в слезах раскричаться от несправедливости. Некоторые вещи действительно были невозможны. И директор школы, мирящийся с отношениями учитель/ученик и не теряющий свою должность, с Тёмным Лордом живым или мёртвым, была одна из таких невозможных вещей. -Я знаю, - сказал Гарри и внутренне поморщился от того, как горько это прозвучало. Дамблдор кивнул. - Но тебе не должно это нравится, Гарри. Как и профессору Снейпу. Гарри вздохнул, прошёлся пальцами по своей шевелюре, подпер руками подбородок. - И что дальше? - Дальше, - сказал Дамблдор, со скрипом поднимаясь, - мы встанем, пойдём выпьем чаю, и обсудим учебный план. - Он повернулся к Гарри и в его блекло-голубых глазах читалась неоспоримая печаль. - Надеюсь, что твои занятия с внушающими уважение близнецами Уизли никогда не будут применяться вне подобных ситуаций. Тут голос Дамблдора показался Гарри гораздо старше, чем он мог себе представить. -Однако, если у тебя возникнет нужда в них, Гарри, надеюсь, что тебя избежит подобная участь. Теперь настала пора для Гарри активно кивать, потому что он вспомнил рассказ, которым поделился с ним Снейп - мелкие кусочки очень болезненного прошлого. - Я понимаю, что Вы пытаетесь спасти меня от чего-то очень неприятного, - сказал Гарри, аккуратно выбирая слова, - но Вы должны понять что это… мне бы просто хотелось, чтобы Вам не приходилось слышать подобные вещи обо мне. Дамблдор улыбнулся и в глазах его отразился мрачный юмор: - Могу тебя заверить, Гарри, я разделяю твоё искреннее желание как можно меньше знать о конкретно этих занятиях. Гарри удивился тому, что улыбается в ответ. Он впервые почувствовал, что Дамблдор признал его право и даже необходимость всё знать, более того, иметь собственную жизнь. Казалось, что этот разговор стал как замок, куда подошел золотой ключ от хранилища Гарри. Такой инициацией во взрослую жизнь. Небольшие перемены, которые составляли личность взрослого уже Гарри, мужчины, способного сделать то, что от него ожидали. Гарри встал, указал директору, чтобы тот первым прошёл в кухню, где чай, Снейп и его будущее ожидали его.