Сокрытое в Листве Солнце

— А теперь вот тут. Видите, получается скрытый ящичек, куда можно спрятать особо секретную переписку, — сказал Харуно Кизаши, показывая на эскиз очередного его творения. Наруто и Сакура с интересом рассмотрели указанную деталь и почти синхронно кивнули, соглашаясь. Харуно-младшая сложила печати и вырастила мокутоном несколько деревянных заготовок сложной формы. А Узумаки с парочкой клонов начали собирать их, начиняя различными мелкими механизмами и печатями, чтобы получались тайники и ловушки. Все это проделывалось так быстро, что их можно было посчитать довольно сносными краснодеревщиками. Не мастерами, конечно… но старшими подмастерьями их бы точно не постеснялись назвать. И уж точно не дилетантами, что собирают мебель всего неделю в качестве необычной тренировки искусства шиноби. А началось все с похорон Третьего. Юные дарования были так подавлены его смертью, что пару дней места не находили от гнетущего чувства меланхолии. Наруто сидел в своей квартирке, заедал грусть быстрозаваримым раменом, потом гулял к местам, где получал от «Старикана» какой-нибудь мудрый совет. Пару раз он устраивал с клонами массовые побоища, где они сражались до последнего стоящего, но это не приносило удовлетворения. Сакура же полдня лежала калачиком на кровати и вяло отмахивалась от попыток матери хоть как-то ее растормошить. Только на тренировки ходила, да и то больше на автомате. Пару раз она гуляла с Наруто, но всю дорогу они либо молчали, либо говорили о ерунде. Оба очень хотели признаться в своих чувствах друг к другу, но стыдились сделать это во время траура. Им казалось, что нужно подождать пока всеобщее горе немного поутихнет, и лишь потом задумываться о любви. Как оказалось, родители Сакуры были с этим не согласны. Состояние дочери их беспокоило настолько, что они предложили Наруто пожить у них недельку. Причем, Мебуки, казалось, смирилась, наконец, с присутствием Узумаки в их жизни, а Кизаши начал бойко, с шутками, налаживать контакты с предполагаемым зятем. Он и раньше хотел с ним познакомиться, но раньше было как недосуг: то он сам колесит по усадьбам различных аристократов и богачей, то Наруто слишком занят на тренировках. Да и жена не очень одобрительно высказывалась, возмущенная тем, что парня им практически навязали сверху. Да-да, именно это было настоящей причиной ее неприязни к джинчуурики. Ей казалось, и довольно обоснованно, что будущее Сакуры отдают в жертву политической необходимости. В самом Наруто ее раздражало только его слишком громкое и проказливое поведение. Не имея возможности как-то повлиять на происходящее, она подсознательно демонизировала мальчика, начав воспринимать его как хулигана и жуткое шпанье. Такое к нему отношение, к сожалению, никуда не делось. Но теперь она не стеснялась воспитывать его, применяя язвительные подколки, хмурые взгляды… и мерное постукивание скалкой о ладонь. Наруто, в свою очередь, отлично понимал эти намеки и вел себя, как шелковый. Даже своё извечное «даттебайо» старался ограничивать. И отходил душой на мастер-классах Кизаши по искусству краснодеревщика. Харуно-старший относился к нему, чуть ли не как к сыну: много шутил, показывал различные секреты, давал советы. Именно он додумался устроить подросткам такую необычную тренировку, где Сакура училась создавать сложные деревянные детали с помощью мокутона, а Наруто развивал свои навыки по построению ловушек и наложению печатей. Причем, упор был именно на последнее. Ведь парню приходилось рисовать их не на бумаге с помощью чернил, а выжигать чакрой сразу на дереве. Это, как признал юный Узумаки, было в разы сложнее. Но и перспективы сулило большие. — Молодцы, отлично постарались. Такой стол не стыдно продать купцу средней руки, — сказал Кизаши, внимательно осматривая результат. — Еще годик тренировок в таком же темпе и можно взяться за настоящие шедевры для богатой аристократии! — ГОД?!!! — удивленно переспросил Наруто. — А почему не раньше? Разве с клонами не будет быстрее? — Будет, — согласился с Узумаки Харуно-старший. — Но ты забыл, что шедевр — это настоящее произведение искусства. Ваши поделки качественны и утилитарны, но им пока не хватает художественности. Обычно мастера приходят к этому годами, или с помощью большого таланта, но клоны могут уменьшить этот срок до одного года… Если бросите карьеру шиноби и всецело посвятите себя ремеслу краснодеревщика. — Эээ… — слова Кизаши настолько загрузили Наруто, что он не нашелся, чем ответить. Ранее он как-то не задумывался о том, что можно выбрать какую-то другую карьеру, кроме полной приключениями жизни шиноби. Но он не мог не признать, что ему очень нравилось мастерить что-то руками. Настолько, что на секунду он серьезно задумался о смене профессии… но потом потряс головой, как отряхивающийся от блох пес, и ответил: — Если мне когда-нибудь надоест работа хокаге, то я с удовольствием попрошусь к вам в ученики, Кизаши-сан! — сказал Узумаки с небольшим поклоном. — Буду с нетерпением ждать этого дня, Наруто-кун, — тепло ответил Кизаши, многозначительно поглядев на дочь. — Всегда мечтал передать свое семейное дело какому-нибудь крепкому и рукастому парню с хорошим чувством юмора. Сакура, услышав слова отца, вспыхнула густым румянцем. Это был далеко не первый намек, что он не против, чтобы они встречались… или даже поженились в будущем. И каждый раз она разрывалась между желанием стукнуть папу или расцеловать его. И в этот раз Кизаши спасло лишь неожиданное появление Джирайи. Саннин запрыгнул на забор заднего двора семьи Харуно и помахал ребятам, призывая их приблизиться. При этом второй рукой он показывал им палец у рта, прося Наруто не орать на всю округу о его присутствии — Здравствуйте, Джирайя-сама. Что-то случилось? — спросил Кизаши, подойдя с ребятами поближе к саннину. — Да, у меня длительная миссия за пределами деревни и мне нужны эти двое в качестве помощников, — ответил извращенный отшельник, спрыгнув с забора. — УРААА!!! — тут же завопил от радости Наруто. — Куда?! Зачем?! Когда мы уходим?!!! — Наруто-кун, это информация может быть секретной. Будь тише и не привлекай внимания! — попыталась пристыдить парня Сакура. Тот тут же смутился и извинился, почесывая затылок. — Время отбытия действительно секретно, — сказал Джирайя, признательно кивнув Харуно-младшей. — а насчет «куда» и «зачем»… Нам поручено найти и привести в деревню главного кандидата на пост хокаге. — О, передайте ей привет, — сказал Кизаши, догадавшись о ком говорит саннин. — Цунаде-сама давно пора вернуться в деревню. Если верить рассказам моей дочки, госпиталь очень нуждается в ее присутствии. Столько хороших шиноби уходит на покой из-за отсутствия специалистов S-ранга. — Ц…Цунаде-сама?!!! — пискнула Сакура, заикаясь от волнения. — И мы пойдем возвращать ее в деревню?! Чтобы она стала пятой хокаге?!!! Уииииии!!!!! — Ай! Ты мне все кости сейчас переломаешь!!! — завопил Наруто, которого вдруг обняли с дикой силой. Харуно-младшая тут же смутилась, отпустила его и сбежала в дом собираться в долгий поход. — А… эээ… я пойду помогу ей, — сказал Узумаки, повернувшись к Кизаши и Джирайе. Те лишь махнули руками с улыбками на лице. — Уверены, что их стоит брать с собой на такое задание? — обеспокоенно спросил Кизаши, когда Наруто скрылся в доме. — Я слышал, что характер Цунаде-сама сильно изменился… Что она нынче черства и цинична… И пьет без меры… — Боишься, что Сакура разочаруется в своем кумире? — спросил Джирайя. Харуно-старший лишь кивнул в ответ. — Я для того и беру их с собой, чтобы попытаться вернуть «старую» Цунаде. Может именно эти дети смогут пробиться сквозь ту стену, что она воздвигла вокруг своей души. — В таком случае… будем надеяться, что у вас все получится, — сказал Кизаши после минутного молчания. — Конохе она действительно очень нужна… Но не бойтесь. Если она не согласится… из вас тоже выйдет отличный хокаге… С этими словами он тоже ушел в дом, оставив жабьего санина наедине с его мыслями… *** — Кстати, Эро-санин, ты же обещал научить меня технике Четвертого?! — сказал Наруто, когда они все вместе уже покинули Деревню. — Точно-точно. И даже не пытался отнекиваться. Это плата сам знаешь за что! Сакура вопросительно уставилась на друга, но он лишь краснел и старательно ее игнорировал. Ему как-то не хотелось рассказывать ей, что целый месяц тренировался в облике голой девушки. — Я и не думал отказываться, Нару-чан, — ответил Джирайя со снисходительной улыбкой. Узумаки на это лишь прожег его взглядом, немного обидевшись на обращение, как к малому ребенку. — Ага, как же. Не думал он. Чтобы такой пройдоха, как ты, добровольно платил по счетам?! Пфф! Не верю! — заявил Наруто, сложив руки на груди. — Можешь не верить, дело твое, — пожал плечами саннин. — Но наши поиски могут затянуться, поэтому глупо растрачиваться свободным временем. Будем тренироваться в пути. — Эмм, Джирайя-сама. А мне что делать? — спросила Харуно. При этом она демонстративно «стеснялась» попросить, чтобы ее тоже научили чему-нибудь. — О тебе я тоже не забыл, Сакура-чан, — сказал саннин со смешком, после чего достал из-за пазухи небольшой свиток. — Держи, я скопировал сюда несколько техник Первого. Услышав слова Джирайи, Харуно тут же подскочила и забрала у него свиток. Заглянув внутрь, она взвизгнула от счастья, и тут же благодарно поклонилась. Теперь она могла научиться выращивать древесные блоки из собственного тела. И использовать их для самых разных задач: плети и путы, колющее и дробящее оружие, снаряды и щиты. — Ну ладно. Допустим, что я вам поверил, — хмуро пробурчал Наруто. — Когда начнем? — Сперва нужно купить кое-какие учебные материалы, — ответил Джирайя, подмигнув. — Так что придется подождать до Отакуку… Но это не значит, что ты будешь бездельничать по дороге туда. — Да? И чем же я займусь? — спросил Узумаки, окончательно позабыв об обиде. Он аж подпрыгивал от энтузиазма. — Какая-то саннинская тренировка по улучшению уже имеющихся навыков? — Ага! Мне ее Гай подсказал. Ты будешь всю дорогу идти на руках! — заявил Джирайя, не скрывая откровенно садистской ухмылки. *** До города Наруто «доковылял» лишь на голой силе воли. Руки адски болели. Голова казалась чугунной от переизбытка крови и плохо соображала. Сознание готовилось отправиться в далекое плавание. Тело же хотело лишь одного — найти какое-нибудь временное пристанище, где можно просто лечь и проваляться до утра. К счастью, в Отакуку было огромное количество вполне приличных гостиниц, и шиноби Конохи имели небольшую, но очень приятную скидку в большинстве из них. Жабий саннин довольно быстро нашел всем ночлег… — Джирайя-сенсей, мы с Наруто пойдем в номер. Нужно подлечить его мышцы и сделать массаж, — сказала Сакура, держа полумертвого от усталости парня на плече. — Джирайя-сенсей?! Но саннин ее не слышал. Все его внимание было приковано к сногшибательной темноволосой красавице, что строила ему глазки с противоположной стороны улицы. Сакура сперва хотела обидеться и накричать на старого извращенца. Но вовремя спохватилась, осознав какой отличный шанс ей выпал. Ведь если саннин уйдет, то она и Наруто окажутся наедине… и наверняка надолго. — Удачного вам вечера!!! — крикнула она в спину отшельника, и быстро-быстро потащила Узумаки в их номер. А то вдруг саннин одумается и пойдет за ними. «Наконец-то, мы с Наруто сможем побыть наедине!» — думала Харуно, поднимаясь по лестнице. — «Целый месяц не виделись, потом траур из-за гибели Третьего. Хорошо хоть родители пригласили его пожить с нами… НО НАМ НИ РАЗУ НЕ ДАЛИ ПОБЫТЬ НАЕДИНЕ!!!» Этот факт крайне раздражал Сакуру. Целую неделю она еле сдерживалась, чтобы не накричать на родителей, и не потребовать у них, чтобы им дали побыть вдвоем без какого-либо пригляда. Но они будто сговорились не допустить этого. Даже Кизаши, несмотря на все то одобрение, что он демонстрировал, старался приглядывать за ними. И Сакуре волей-неволей приходилось сдерживаться в его присутствии: никаких объятий, поцелуев в щеку, шутливых пикировок или потасовок. Все, что она могла себе позволить — это держание за руку. Да и то только украдкой или по делу. А ей так хотелось добиться, чтобы Наруто наконец признался в любви к ней. Она ведь видела, что он очень хочет ей что-то сказать! Наедине! Но родители ВСЕГДА были рядом… Это так бесило, что Сакура была готова наплевать на возможный скандал и прокрасться ночью в гостевую спальню, куда поселили Узумаки. Она бы легла к нему, он бы спросил в чем дело… и был бы поцелуй. По мнению Харуно-младшей такой вариант был просто идеальным. Никакой неловкости! Никаких ненужных объяснений! Только поцелуй, крепкие объятия и счастливый сон до утра! А потом хоть трава не расти!!! «Вот и наш номер!» — подумала Сакура, чувствуя неожиданный прилив эйфории. Открыв дверь, она быстренько зашла внутрь и аккуратно опустила полубессознательного Наруто на ближайшую кровать. Тот никак на это не отреагировал. Даже не простонал из-за смены положения перетруженных рук. Если бы не тихое сопение, то можно было бы посчитать его мертвым. «Симатта! Вот говорила же ему передохнуть!» — мысленно проворчала Сакура, активируя шосен. — «Но нет, надо было ему выпендриться и пройти на руках весь путь и без привалов! Совсем не бережет свой организм. Надо бы поговорить с Гай-сенсеем. Может он сможет вбить в Наруто хотя бы толику чувства меры… Хотяяяя, лучше не надо…» Вот так, ворча и чертыхаясь из-за неосторожности любимого, Сакура просидела минут пятнадцать. Но чем больше она проводила шосеном по его рукам, залечивая все повреждения, тем больше ее мысли улетали в страну девичьих грез… — Сакура-чан, — тихо прошептал Наруто, не приходя в сознание. Одного только этого хватило, чтобы сердце девушки забилось быстрее. На миг она представила себе, как он во сне признается ей в любви и неосознанно повторяет эти слова наяву… И он действительно начал что-то говорить, но его голос был слишком тихим и невнятным. Она подалась вперед, чтобы попытаться расслышать его речь… И кто-то постучался в дверь. «Кусоооо!» — мысленно взвыла Харуно, поднимаясь с кровати. — «Это, наверное, Джирайя-сама. Его отшили, и он решил проверить, как мы тут обустроились…» Но за дверью оказался отнюдь не саннин. Когда Сакура открыла ее и посмотрела наверх, то увидела два ярко-красных шарингана с тремя томоэ…