Дышать в твоем присутствии

Utsusemi (Naruto) - Takanashi Yasuharu

Хидан возвращается домой спустя месяц. На улице по-прежнему стоит зима. Дороги все так же усыпаны белым снегом, что поскрипывает под подошвами. Ветки деревьев, на которых кое-где все еще виднеется листва, тоже покрыты небольшим покровом снега. Тихо. По дороге к особняку семьи Учиха не встречается ни души. Хидан выдыхает теплый пар изо рта, и замедляет шаг. Останавливается. Высокие стальные врата виднеются уже отсюда. Хидан стискивает ладони в кулак, вдыхает морозный воздух глубоко в легкие, натягивает на лицо довольную лыбу и продолжает шаг. - Какие люди вернулись, - они пересекаются с Какаши прям у самого входа. - Ты долго в этот раз. - Соскучились? - Все нормально? - Вопросом на вопрос. Хидан лишь еще больше скалится в ответ. - Ясно. Обито сейчас нет, так что можешь отдохнуть пока. - Да, - проходит мимо. Какаши провожает его обеспокоенным взглядом. Какого дьявола происходит? От Хидана за версту несет другим состоянием. Слишком чужим и ненастоящим. Хидан расстегивает куртку, как только переступает порог дома. Деревянные половицы поскрипывают под ногами. Он прикасается пальцами к нагретому металлу цепочки на шее, что свисает до самой груди и сдавливает в ладони кулон. Иногда, как сейчас, посещают мысли, что сколько бы не пытался, а какая-то часть все еще болит и тоскует. Хочет что-то изменить, что, в принципе, с самого начала изменить было нельзя. За спиной раздаются шаги. Всего на долю секунды у Хидана все же замирает стучащее сердце. Такой тихой поступью отличается только один человек во всем мире. Как бы Хидан хотел ошибаться. - Почему так долго? - Итачи не ровняется с ним, останавливаясь пару шагов позади. Вдох-выдох. Выдох-вдох. - Понадобилось немного больше времени, чем рассчитывал. А что, скучал? - Язвительно, холодно. Как того и хотел. Хидан встает в полуоборота, поворачивая голову в сторону Итачи. Замирает. Задыхается. Темные пряди волос растрепаны, рассыпаны по плечам, ниспадают за спину, под глазами заметные синяки, а кожа лица еще более бледная, чем обычно. Взгляд, которым смотрит Итачи, пробирает до самых костей, даже еще глубже. Хидан громко сглатывает. Итачи молчит. Лишь смотрит, не отводя взгляда. Так, словно пытается насмотреться, так, словно пытается уловить какие-либо изменения, словно... словно соскучился. У Хидана сводит все внутри. Лупит по грудной клетке, набирает разгон по венам и шумит в ушах. Бред. Идиотизм. Хидан пытается взять себя в руки. - Ты издеваешься? Тебе, блять, доставляет удовольствие это все? - Закипает. Срывается. Сокращает расстояние в три шага, толкает Итачи к стене, и упирается руками в стену по обе стороны от головы Итачи. - Я целый месяц ломал себя, скулил как сука, но гнал даже мысли о тебе прочь. Долбил каждый раз кулаками по груди и хотел сдохнуть, так мне было невыносимо не видеть тебя! И, наконец-то, я тебя выбросил отовсюду, смог. А теперь ты смотришь на меня так, словно тебе не все равно? - Громко, близко. Дышать трудно. Запах оседает на кончике языка, пробирается глубже, к легким. - Прекрати, черт возьми! Прекрати так смотреть на меня, Итачи. Итачи опускает взгляд: - Совсем из ума выжил? - Упирается рукой в грудь, отталкивая от себя. - Держи свои мысли при себе. Что-то подобное меня не интересует. Обито вернется в семь часов вечера. Чтобы доклад был готов, - отворачивается и ухо... - Лучше бы выжил, - роняет Хидан. Опускает руки, разворачивается и уходит. И пусть он тысячу раз будет проклят если это неправда, но Хидан затылком чувствует чужой взгляд. Жаль только изменившийся цвет глаз не видит. Испытав сильные чувства к небрезразличному тебе человеку, твои глаза никогда больше не смогут обмануть. Опустошение. Боль. Неприятная дрожь по телу. Будто бы сломалось что-то внутри. Снаружи не видно, но так больно. Итачи скрывается в отдаленном крыле огромного дома, в большой пыльной библиотеке, где за закрывшимися дверьми опускается на колени, закрывая глаза. Не позволяет. Старается изо всех сил. Но слезы, они такие, - никогда не спрашивают разрешения. Беззвучно соленые капли срываются с уголков глаз, стекают по щекам, скапывают на пол, оставляя некрасивые пятна. - Как хорошо, что ты смог, - растворяется в пустоте огромного помещения. Секунды, минуты, часы? Сколько времени прошло? Итачи поднимается. Включает свет и проходит вглубь. Библиотека огромна - стеллажи с книгами, старыми письменами, набросками и журналами. Он ведет пальцами по корешкам нетронутых книг, проходит еще дальше, останавливаясь у небольшого столика, на котором разбросаны пару вещей. Опускается, рассматривая. Берет в руки вахитцу - мягкая. Такой кистью очень удобно писать. За окнами стоит ночь, когда Итачи возвращается обратно. Он прячет испачканные синбоку пальцы правой руки в карман брюк. В одном из безчисленных коридоров замедляет шаг и останавливается у двери. Прислушивается. Нажимает пальцами на ручку, проходя внутрь. Шторы в этот раз на удивление полностью открыты, впуская внутрь лунный свет. Тот льется прямо на лицо спокойно спящего Хидана. Итачи подходит ближе, останавливаясь у изголовья кровати. Опускается на край, убирает со лба пару прядей, прикасаясь к коже, ведет испачкаными пальцами по скуле, опускается ниже, где грубый рубец рассекает шею, и замирает так на пару мгновений. В груди печет и бьется. Пальцы подрагивают. Безрассудно. Порывом. Итачи сдается, вот так вот просто. Губы у Хидана мягкие, теплые. Это всего лишь касание, но Итачи, как и тогда, бросает в дрожь. И глаза - такое не подделаешь. Его волосы задевают обнаженную кожу, наверняка щекочут. Итачи раз дышит, раз не дышит, затем убирает руку, и поднимается с кровати. Уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Сегодня одна из немногих ночей, когда снег не идет, и можно рассмотреть красивые звезды. Итачи набрасывает пальто на плечи и выходит во двор. Поднимает влюбленный взгляд в ночное небо и улыбается - искренне, счастливо. У Хидана перехватывает дыхание. Таким он видит Итачи впервые. В груди ноет. Тело сковывает. Он прикасается пальцами к окну в том месте, где по другую сторону стоит Итачи, и сдается. Безрассудно. Порывом. Но такого Итачи хочется видеть чаще.