Осенний Тедас

      Слепящее глаза солнце скрылось за листвой. Редкая лесная полоса стала настоящим спасением от его лучей.       Здесь, в прохладной тени Далия смогла перевести дух. Поля, лесные просторы, цветы и каменистые ручьи — всё это так безраздельно завладело её вниманием, что она и не заметила как стала отставать, как сбилось её дыхание, а тянущая боль в животе перестала быть мелким неудобством. Она отставала, но Фелассан каждый раз возвращался, спрашивал как она, а в ответ получал только сдавленное "нормально". С ней не было ничего такого, что она не могла перетерпеть, но сейчас стало плохо по-настоящему.       По вискам будто били молотом, а мир закружился. Лес превратился в зелёное месиво. Прислонившись к стволу, Далия начала оседать на землю. Сил позвать на помощь не осталось. Тяжелеющая голова клонилась книзу.       Далия ничего не услышала, но почувствовала как над ней нависла тень. Через мгновение Фелассан уже сидел рядом, ослабляя ворот ее куртки. Дышать стало легче. Ледяная вода из фляги взбодрила девушку. Фелассан аккуратно уложил её на землю, где уже лежала какая-то мягкая ткань.       Боль отступила. Далия сочла это магией. Открыв глаза, она увидела, своего наставника, сидевшего рядом. Всё его внимание сосредоточилось на веточке сирени. Наверное, той самой, что сорвала Далия. Он беспокойно крутил её в руках. Его глаза так красиво гармонировали с фиолетовыми цветочками, что Далия не смогла сдержать улыбку.       Но Фелассан в ответ не улыбнулся.       — Как себя чувствуешь?       Этого она не ожидала. Логичней казался упрёк.       — Лучше, — залепетала девушка. — Ничего страшного, просто голова закружилась и…       — И ты свалилась, я понял. А не помнишь, когда это началось? — и не дожидаясь ответа, продолжил: — Не после того, как ты сорвала себе эту веточку?       Далия чуть было не поспешила с ответом, мол, конечно нет, это же простая сирень. Но аромат простой сирени никогда прежде не кружил ей так голову. Задумавшись, девушка кивнула.       — Что ж, я тебя поздравляю, да'лен, во всём лесу ты выбрала самое ядовитое растение! — Фелассан бросил веточку за спину и протянул к Далие покрасневшие ладони. Пальцы уже покрылись крапивницей.       — Прости, я подумала, что это сирень, прости пожалуйста, прости.       — Не бери в голову и прекрати извиняться за всё, хорошо? Не страшно, если не знаешь, но лучше спросить прежде чем рвать всё подряд.       Фелассан помог Далие подняться на ноги.       На сей раз он не спешил вперёд, а приноровился к её шагу. Это было бы очень кстати на случай, если Далия снова завалится.       — Так что это было за растение? — наконец спросила Далия и не прогадала.       — А это волчеягодник обыкновенный, — как ни в чем не бывало ответил Фелассан, — сейчас он цветёт, а осенью появятся ягоды, красные такие. Овальные. Наверное, самая ядовитая часть, если съесть, то можно и к предкам отправиться.       Далия зевала на травологии, но Фелассана хотела слушать часами.       — А называется так, потому что Фен'Харел опять где-то постарался?       На этот раз любимая тема Фелассана сработала как-то не так, он не просиял, а нахмурился.       — Ты не поверишь, — начал он после недолгого раздумья, — но у долийцев нет ни одной легенды про Фен'Харела и волчеягодник, хотя, казалось бы, за столько лет можно было бы многое навыдумывать.       Он снова умолк, и Далие сделалось неловко, будто она сказала глупость. И стыдно за то, что она корила себя за любопытство, хотя Фелассан столько раз говорил, что ничего в этом дурного нет. Осталось только опять перед собою извиниться и корить себя ещё и за это. Замкнутый круг.       — Зато знаешь какая есть? — вдруг воскликнул Фелассан. — Про долийских изумрудных рыцарей и их волков. Они всегда жили неразлучными парочками, а когда явились люди со своим благодетельным Создателем, уничтожили всех рыцарей и ранили волков, последние убежали в лес. Из капель их крови и выросло это чудесное растеньице.       — Жутковатая легенда, — протянула Далия.       — Ну, какая есть. Можем придумать и получше, — Фелассан подмигнул, беря Далию за руку, и на сердце у неё полегчало.