***
Красные и синие всполохи прорезали предрассветные сумерки: служебный джип ФЭС мчался по трассе в сторону города. На сей раз за рулём был Майский. Сосредоточенно хмурясь, он вёл машину, вглядываясь в темноту. На мгновение отвлёкся, обращаясь к напарнику: — Кость, Галя, получается, всех вызвала? — Ну да, — Лисицын поморщился. Осмотр места происшествия затянулся, и от усталости побаливала спина. — Я уезжал — Ванька с Ксюхой вернулись, Петрович с дороги маякнул, когда я тебя забирал. А что? — Да я понять хочу, чего кипеж такой. — Серёг, ты как в первый раз, ей-богу. Или что? Стало проблемно среди ночи из дома уехать? — иронично прищурившись, съязвил Костя. — Жена не отпускает? — Костантин Львович, завидуйте молча, — усмехнувшись, отбил подачу Сергей. — Когда дома ждут, это такой кайф, словами не передать. — Ладно, везунчик, газу прибавь. Раскроем по горячим — может, отгул дадут… — Размечтался! — хмыкнул Майский, увеличивая скорость. Отгул — не отгул — но разобраться с этим делом хотелось побыстрее.***
— Слушай, Вань… А Герман-то этот не так уж и прост… — Оксана, прищурившись, изучала статистику звонков жениха убитой девушки. — Чего нарыла? — оттолкнувшись, Тихонов подкатился к Амелиной на крутящемся стуле, уставился в монитор. — Смотри, вот номер того самого коллеги, про которого он говорил, что отдохнуть после работы решили. — Ну, и чего тебя смущает? — Скажи, ты своим друзьям, коллегам часто звонишь? — развернувшись, Оксана ждала ответа, глядя Ивану в глаза. — Ну… Друзьям не очень часто, про коллег — сама всё знаешь. Ксюх, ты к чему клонишь-то? — Вань, наш Герман с этим самым Женькой не общался совсем, вплоть до дня, когда нашёл свою невесту. Ни до, ни после — ни единого звонка или СМС на его номер. — Может, они на работе разговаривали, и им телефон для общения не нужен был? — Не может. Костя с сотрудниками колл-центра связался, ему рассказали, что они в офисе максимум здоровались, по служебным вопросам не пересекались. Ну то есть вели себя корректно, но как абсолютно чужие люди. И вдруг — внезапно — пиво и рёбрышки? Тебе это странным не кажется? — Похоже, что наш страдающий жених обеспечивал себе алиби на вполне конкретное время. — Иван, сцепив ладони на затылке, откинулся на спинку кресла. — А это значит, что он как минимум знал об убийстве заранее.***
— Валь, ну что тут у тебя? — Рогозина заглянула в морг как раз в тот момент, когда Валентина накрыла тело убитой простынёй. — Давно такого ужаса не случалось… Сорок ножевых, Галь! Это ж как надо ненавидеть? Так, а если без лирики… Женщина молодая, ухоженная, здоровье поразительно хорошее для её возраста. Даже лёгкого гастрита нет. Смерть наступила около двадцати часов вечера, от ранения перикарда. Остальные удары наносились хаотично, и… Знаешь, такое чувство, будто бы она упала на пол после первого удара, и уже добивали, склонившись над ней. — А какой рост убийцы, это мог быть Миклушин? — Тут, Галина Николавна, начинается самое интересное, — Антонова щёлкнула мышкой, запуская смоделированную в 3D-графике схему убийства. Фигуры на экране монитора ожили, позволяя увидеть воочию, как всё происходило. — Если это был мужчина, то весьма миниатюрный. Но я склоняюсь к мысли, что это была женщина… — Из-за характера повреждений? — Да, — Валя взяла в руки линейку и показала, как по её представлению, преступник держал нож. — Смотри, удары наносились сверху вниз и слегка справа налево. Плюс некоторая неустойчивость у убийцы была… Это возможно, если женщина была на каблуках и, когда присела возле тела, слегка покачивалась. — Час от часу не легче… — Галь, я выжала всё, что могла… Кстати, ребятам в лабораторию отнесла — на одежде убитой нашла длинный чёрный волос. Думаю, он и принадлежал убийце. — Либо покупательнице, с которой риэлтор встречалась в этом доме… Ладно, Валь. Я в лабораторию, посмотрим, что экспертам удалось найти. Мать Новацкой я уже вызвала, так что подготовь всё. — Поняла, — Антонова кивнула.***
От люминесцентных ламп и монитора слезились глаза, бессонная ночь сказывалась тоже — Оксана, на мгновение зажмурившись, чуть откатилась от стола в лаборатории, круговыми движениями растёрла виски́. — Эксклюзивную вещь испортили, эх… Да ещё и таким странным образом, — Амелина, посетовав, обернулась на Тихонова. — А что в них такого эксклюзивного? Туфли как туфли, — пожал плечами Ванька. — Это, Ванечка, модель от Лабутена, из последней коллекции — выпущены были ограниченной серией. Сто́ят они, конечно… Новацкая была очень состоятельной дамой, раз могла позволить себе носить такие туфли каждый день. — Может она просто на встречу с клиентами надела? — нахмурившись, предположил Тихонов. — Нет, Ванечка, тут специальные подкладки есть, и они стёрты. А испортили подошву, видимо, при падении — царапина от края ступеньки. Случайно так не царапнешь, нужно… — Оксана сосредоточенно глянула на экран. — Слушай, похоже, что одну Дина потеряла сама, оступилась, а вот вторую… вторую с неё кто-то снял и швырнул с лестницы, вслед за первой… Вот тут, у основания каблука, микротрещина. О, нам тут подарочек оставили, на туфельке-то… — автоматически снимая с вещдока потожировые следы, девушка загрузила пробирку в центрифугу и запустила поиск совпадений. — И зачем кому-то кидаться Диниными туфлями? — иронично хмыкнул Иван, не отрываясь от изучения телефонных звонков погибшей. — А что, если… — Амелина кинулась к пакету, который принесла из морга Валя. — Если волос принадлежит женщине, и у них был с Диной конфликт? Со злости и запульнула? — Вот и проверь, хорошо, что ты взялась. А я контакты Новацкой по-нормальному пробью. Рогозиной надо что-то докладывать, а у нас пока конь не валялся… — Вань… — Амелина не сводила взгляда с монитора, — посмотри… — Ничего себе! — присвистнул Тихонов, по привычке взъерошив волосы, откопал из-под бумаг телефонную трубку. — Галина Николаевна, есть подозреваемый. Я Вам фото скинул, увидели? Да, именно она. Наших бы туда отправить быстренько. Галина Николаевна, у меня железобетонные улики! Что? Да, сейчас будем. — Рогозина в переговорной всех собирает. Пойдём? — повесив халат на вешалку, Иван протянул Оксане руку, помогая подняться.***
— Коллеги, прошу прощения, если нарушила чьи-то планы, но ситуация у нас непростая, — кивнув своим сотрудникам, Рогозина заняла свободное кресло в переговорной. — Когда у нас было просто? — усмехнулся в усы Круглов, сделав вид, что не заметил неодобрительного взгляда Галины. — Был звонок от вышестоящего начальства с просьбой разобраться с убийством Дины Новацкой максимально быстро. — Галь, а Султанову-то какой интерес форсировать расследование? Вроде безопасность страны тут ни при чём? — злость от сорвавшегося отдыха в компании с любимой женщиной словно под руку толкала, заставляя Петровича забыть о субординации. — Николай Петрович! — Галя заговорила строже, голубые глаза полыхнули молниями. — Мы расследуем убийство! Имеет значение только это, а не то, кто нам спустил указание поторопиться. Сами должны быть заинтересованы поймать преступника, нет? — Галь, не горячись, — Майский пихнул Круглова локтем в бок, призывая не обострять ситуацию. — Сделаем. Не впервой. Просто странно как-то… — Серёж, и ты туда же? Хотя конечно, — внезапно успокоившись, Галина вздохнула, — очень неприятно понимание, что нас используют в личных целях. Дина была… как бы это помягче… дамой сердца одного из друзей генерала. Отсюда и пожар. Ну… интимная жизнь приятелей Султанова нас может волновать только в том случае, если кто-то из них окажется причастным. Отрабатываем все версии. Потирая место, куда приложился локоть Майского, Круглов недовольно буркнул: — А кое-кому женатому амурами интересоваться не пристало. Такая красавица дома ждёт!.. — А кое-кто по борделям тоже своё отходил, — незамедлительно отреагировал Сергей. Рогозина, нахмурившись, припечатала ладонь к столу. — Хватит! Устроили балаган! Товарищи офицеры, а не проехаться ли вам… домой к Дине Новацкой? Как раз и разберётесь в дороге, кому чего можно и нельзя. Костя! — Да, Галина Николаевна? — Заканчивай с Германом и скатайся домой к Новацкой — старшей. Повод есть, постановление готово. Один не езди, возьми с собой… — Галина Николаевна, можно я с Лисицыным съезжу? Ваньке моя помощь пока не нужна, если что — Таня на подхвате. А я размяться хочу, можно? — Оксана? Ну хорошо, езжай. Сергей! Там приехал коллега Германа Миклушина, до отъезда на квартиру к убитой переговори с ним. Вопросы есть? Работаем! — негромко обсуждая эту странную пятиминутку, сотрудники ФЭС разошлись по своим рабочим местам.***
— Вась, слушай, а что если мы номер с зонтиками чуть переделаем? — Вика, вихрем ворвавшаяся в их с Василиной каморку, от порога начала фонтанировать идеей, но осеклась, разглядев Василину. Та, сжав кружку двумя руками, отрешённо смотрела в одну точку, совершенно ни на что не реагируя. — Вась? — Вика подошла к подруге ближе, присмотревшись к ней, несколько раз щёлкнула пальцами, привлекая внимание. — Ты меня слышишь? — Что? — Василина чуть дёрнулась, возвращаясь в реальность. — Привет, Вик. Прости, я задумалась. — Да вижу уже. Ты чего такая? Как не в себе? — Вика налила себе чаю, достала печенье из шкафчика и присела напротив Лины. — Случилось чего? Покачав головой, Василина подняла глаза: — Случилось? Надеюсь, что нет. Просто… Серёжку ночью на работу вызвали. «Ситуация абсолютно штатная. Ничего необычного, всё как всегда», — процитировала она Майского и всё же пожаловалась Вике: — я должна к этому привыкнуть, а никак не могу. Днём почему-то не так тревожно, когда он на работе. Странно, да? Рискует-то так же. — вздохнув, Василина снова уткнулась в кружку. — Печенюшку возьми, — Вика придвинула вазочку к подруге, перехватывая взгляд, подмигнула, уточняя: — это тебя вот так колбасит каждый раз? — Ага. Но я привыкну, наверное. Слушай, давай сменим тему, расскажи лучше, как со Степаном вчера пообщались. — Вика смущённо заулыбалась, опустила глаза, скрывая вспыхнувшее в них сияние. — Мне он понравился. Спокойный такой, уверенный. С детьми моментально договорился, причём тоже как-то незаметно. Вроде ничего и не сделал, а Тёмка то и дело: «Дядя Стёпа, а ты меня стрелять научишь? А приёмчик покажешь?» — девушки расхохотались, и Лина пожала плечами: — Ну не хватает мальчишке мужского внимания. Да и не только ему, — Лина лукаво прищурилась, возвращая Вике хитринку. Потом стала серьёзной: — Вик, я его плохо знаю ещё, совсем недавно познакомились. Но… ты права, он как-то сразу к себе располагает. И мне кажется, ты ему понравилась тоже. Иначе бы не стал заморачиваться. А дети… я подробностей не знаю, но вроде он в детдоме рос с сестрой после смерти родителей. Он это хорошо помнит, и к малышне как-то особенно трепетно относится. Я думаю, всё у вас сложится. — Взяв в руки смартфон, Лина вдруг в отчаяньи протянула: — Чёрт! Да что ж так долго-то ни звонков, ничего… Хватило бы смайлика, я б поняла, что всё в порядке. — Ээй! Майская, соберись! Не звонят — всё хорошо значит. Плохие новости бегут быстрее. Занят человек, преступников ловит. — Вика, понимая тревогу Лины, старалась её встряхнуть, — придумай для себя дело, отвлечёшься. И не думай ты о плохом, не притягивай! Блин, Вася! Ты умная женщина, хорош притворяться курицей! — подруги снова рассмеялись, и Вика вернулась к тому, с чего начала: — Давай про номер с зонтиками подумаем? — Давай, — Василина решительно тряхнула головой, убирая со стола кружки и вазочку с печеньем.***
Евгений, помятый, небритый, в нелепой ярко-жёлтой толстовке, сидел напротив Майского, не выражая ни малейших признаков волнения. Прищурившись, Сергей начал с извинений: — Евгений Андреевич, простите, что Вам пришлось так рано проснуться, но дело у нас серьёзное. Просто так мы людей с утра пораньше не вызываем. — Тот кивнул, соглашаясь продолжить разговор, и Майский перешёл к сути: — Итак, вы с Германом, Вашим другом, поехали в пивбар, но по пути заехали за его невестой, и?.. — Ну… мы не то что бы друзья, работаем вместе. Герман позвал отдохнуть, я не против был. — Вам странным не показалось его внезапное желание пообщаться? — Да нет… Ничего такого, обычное дело… Он вроде адекватный мужик, собеседник иногда интересный, почему нет? — Ну, а невеста — они договаривались о встрече? — Майский упорно выяснял подробности. Интуиция подсказывала ему, что подозрения в адрес Миклушина далеко не беспочвенны. Евгений наморщил лоб, пытаясь восстановить в памяти события вечера: — Вроде он говорил, что надо встретить, что она боится одна в незнакомом районе находиться. Мы ждали её, ну, у того дома, но оттуда вышла пара, мужчина молодой и тётка постарше. Дины не было долго, и Герман запаниковал на ровном месте, названивать ей начал, та трубку не брала… Ну мы решили, что надо проникнуть в дом. Я отодвинул кусок штакетины, окно разбил, впустил Германа… А потом сразу уехал, мне вся эта история… Как чувствовал… — Как думаете, Герман может быть замешан в убийстве? — уловив сомнения в голосе свидетеля, майор встрепенулся, почувствовав знакомый холодок от близкого решения задачки. Евгений же тем временем размышлял, почесав затылок: — Точно сказать не могу, но вёл он себя странно. Да и с мужиком тем они переглянулись, будто знакомы… А в доме он кинулся сразу наверх… — Так, а Вы где были в этот момент? — Сергей, быстро набрав текст, сбросил СМС Лисицыну. — Я? Я метался по комнатам первого этажа… Это естественно, если не знаешь, где искать, — отметив про себя логику этого замечания, Сергей спросил: — Узнаете кого-то на фотографиях? — Евгений прищурился, глянул на выложенные в ряд шесть фотографий и уверенным движением выбрал сначала фото мужчины — смазливого красавца с ярко-блондинистой шевелюрой, а затем и женщины — Я тётку запомнил, потому что на ней платье дурацкое было. Красное, в белую полоску. Знаете, летом такие зонтики в кафе бывают? — Майский кивнул, сделал отметку в блокноте и уточнил: — Скажите, а ничего странного в доме Вы не видели? — Входную дверь они закрывали сами. Меня это удивило. — Спасибо, Евгений Андреевич, Вы нам очень помогли. Ещё раз извините за столь ранний подъём. — Подписав пропуск, Сергей проводил свидетеля на выход и позвонил Круглову: — Коль, можем ехать.***
Костя Лисицын, прищурившись, наблюдал за тем, как Герман Миклушин сворачивает и разворачивает носовой платок дрожащими пальцами. — Итак, Герман, вот распечатки ваших звонков. На них ясно видно, что ваш якобы друг — совсем вам не друг. Вы не общались с ним до вчерашнего вечера, так что же изменилось так внезапно? — Миклушин упорно молчал, и Константин резко поднялся, опираясь на столешницу кулаками, грозно навис над женихом убитой. — Молчите? Тогда я отвечу: Вы пытались организовать себе алиби, причем очень неумело и топорно. Учтите, что признание облегчает вину. Расскажите всё. Вам зачтётся. — А что рассказывать? Женька — мой друг. Динка к нему нормально относилась, — Герман не понял, чего от него пытался добиться майор, и продолжал настаивать на своей версии, отрицая результаты экспертизы. Мобильник Кости коротко динькнул, извещая о получении СМС. Мельком глянув на экран, Лисицын иронично улыбнулся и резко сменил тему: — Скажите, Герман, почему Вы, едва оказались в доме, сразу же бросились наверх, в спальню? Вы знали, что Дина именно там? — Лисицын тяжёлым взглядом прошёлся по лицу Германа, и тот нервно сглотнул. — Вы давите на меня! Я отказываюсь говорить в такой обстановке и вообще… Кто вам сказал, что убитая — Дина? Что это моя невеста?! — Миклушин заистерил, понимая, что запутался окончательно. — Почему Вы считаете меня виноватым?! Я не знаю ничего! Я не убивал её! Ни слова не говоря, Костя набрал номер Антоновой и коротко попросил: — Валь, зайди, пожалуйста, в допросную с аптечкой, — обращаясь к Герману, подвёл итог разговору: — Вы задержаны. На 48 часов, до выяснения Вашей причастности или непричастности к убийству Дины Новацкой, — нажав кнопку вызова охраны, Лисицын передал подозреваемого сотруднику службы безопасности и подоспевшей в допросную, Антоновой.***
— Чем порадуете? — зайдя в лабораторию, Галина Николаевна накинула халат и с лёгким удивлением глянула на пустующее место Оксаны. — Иван, а где Оксана? Она ж сама на выезд просилась? Костя уже в машине ждёт. — Я её отправил на перерыв, ровно на пять минут — выпить кофе. Галина Николаевна, мы тут такое нарыли… Садитесь. — Рогозина опустилась на стул и приготовилась слушать. — Смотрите… На теле убитой — волос её матери, Елены Петровны Новацкой. В базе есть её ДНК, она проходила два года назад свидетельницей по убийству. На туфлях её потожировые и отпечатки пальцев. Но! Это не самое главное и не самое страшное. — Иван, не тяни. Что за манера выдерживать паузы? — нахмурившись, Рогозина чуть вспылила, не одобряя склонность фэсовского гения к театральным эффектам. — Не тяну, — Тихонов как-то нервно усмехнулся. — В общем… Я покопался в телефоне Дины, изучил звонки, ей в день смерти звонили с левого номера, звонили около десяти раз в день смерти, за неделю, три дня и за день. Итого около тридцати звонков. Номер не российский, в настоящий момент не активен. — Ну и что тут такого? Мало ли кто звонил из-за границы? Дина — известный риэлтор, конкурсы, коференции, международные сделки с недвижимостью — в том числе. — Да, у Новацкой могли бы быть клиенты иностранцы. Но меня смутило, что ранее этот номер не использовался совершенно, хотя симка и была куплена три месяца назад. — И ты считаешь, что звонили не просто так, и это связано с её убийством? Тихонов кивнул: — Вот, Галина Николавна, слушайте. Образец первый, — Иван включил короткую аудиозапись. От манерности и нарочитого кокетства Рогозина даже поморщилась, настолько наигранными были интонации: «Привет, Котик. Да, я свободна, скоро приеду домой. Купила твои любимые устрицы… Ой, мы очень хорошо проведём время. Но у меня будет одна маленькая просьба. Ну нет, не по телефону. Приеду — расскажу». — И вот вторая, — Тихонов щёлкнул мышкой, и в лаборатории зазвучал более низкий, с лёгким странным акцентом голос: «Добрый день, Дина. Беспокою Вас по поводу приобретения недвижимости. Уточняю сразу — у меня очень мало времени, но очень много денег…» — Ничего не напоминает? — Тихонов пытливо уставился на начальницу. — Записи чем-то похожи, есть что-то общее, тембр, манера говорить, а вот акцент очень похож на банальную попытку изменить произношение, чтобы собеседник её не узнал… — Это один человек, Галин-Николавна! Мать Новацкой! У компании сотовой связи сохранились записи её разговоров, я проверил, один в один… — Тихонов! Ты опять сервер провайдера взломал? — Рогозина нахмурилась, строго глянув на Ивана. — Да я незаметно, там и не прикопается никто. Ну Галина Николавна, я ж не для себя старался! — возмущение Ивана было искренним, и Галина невольно улыбнулась, махнула рукой: — Ладно. Что-то ещё? — А ещё нам удалось выяснить интересную штуку… — с энтузиазмом продолжил Тихонов, понимая, что его фокусы всё-таки останутся без порицания. — У Елены Петровны — молодой муж. Который, в свою очередь, активно общался с Диной на различные интимные темы, и они даже обменивались фото, — Иван хотел было открыть несколько, но, увидев лицо начальницы, притормозил. — В общем… Осталось кое-что ещё, на чём вполне можно строить обвинение… Просто вишенка на торте… — Тихонов! Пойдёшь в театре играть, ей-богу! — В узоре на рукоятке ножа, а также между ручкой и клинком кровь Елены Новацкой. Она, видимо, случайно порезалась… Ну, и где овации? — эффектным жестом указав на свой компьютер, Ваня, ожидал похвалы за оперативность. — Будут тебе овации. Спасибо, Иван. Вызывай Белую и Шустова — и езжай домой, спать. — Я это… Оксанку подожду. — Смутившись, он отвернулся к монитору, сделав вид, что нет ничего важнее плавающей по экрану заставки. Улыбнувшись, Рогозина похлопала его по плечу и стремительно вышла из лаборатории, оставив халат на вешалке у входа.***
— Держи, Серёг, а то заснём на ходу, — Петрович отдал напарнику кофе и с наслаждением сделал глоток, убрав пластиковую крышку. Майский благодарно кивнул и забрал стаканчик. Кофе был не самым вкусным, доводилось пить и получше, но, по крайней мере, он был горячим и бодрил. — Погоди, Коль… У меня тут вот… Лина завернула, — вдруг вспомнил про бутерброды Сергей, достал пакет из-под сиденья. — Ооо! Вот они, прелести семейной жизни, когда жена — не сотрудник ФЭС. Тут тебе и термос с чаем? Идеальная боевая подруга, — Круглов явно пытался подколоть Сергея, но тот шутку не поддержал, пытаясь разобраться в деталях сегодняшнего дела. — Слушай, Петрович… Я вот всё думаю, что не мог этот Герман Дину так зверски убить. — Почему? А по-моему — мог. Он что-то скрывает… — Именно, скрывает. А у самого кишка тонка сорок раз девчонку ножом истыкать. Тут что-то другое. Он слабый, он бы раскололся. Хотя… Посмотрим что у Новацкой в доме, и будет понятно, что к чему. Может у неё этот… бой-френд был. — И тогда Герман точно мог её убить из ревности. И встречалась Дина на адресе с любовником, а не покупателями. — Хорошая версия, но скучная. — С каких это пор, Серёга, ревность стала скучной версией? Кому, как не тебе, знать о ревнивых мужьях… — Ой, Петрович, кто бы говорил! Сам-то, — Майский хмыкнул. — Можно подумать женился — и всё, стал ангелом во плоти. — Практически. Ты знаешь, жизнь с Галей очень дисциплинирует, — Петрович допил кофе и выкинул стакан в ближайшую урну. — Пошли, нас ждут великие дела. Сергей захватил чемоданчик с заднего сиденья, и они с Кругловым направились к дому, где жила Дина Новацкая.***
— Мда, красиво жить не запретишь, — протянула Оксана, едва они переступили порог квартиры Новацкой — старшей. Обстановка была дорогой, но безвкусной: вещи просто кричали о своей запредельной стоимости, но при этом совершенно не сочетались друг с другом. — Интересно, на какие шиши Елена Петровна сделала такой ремонт… — Лисицын натянул перчатки и задумчиво глянул на напарницу. — Я в спальню и в прихожую, ты в зал и ванную. А кухню осмотрим вместе. — Договорились. — Амелина принялась тщательно обследовать зал, в то время как Костя, комментируя свои действия поняты́м, осматривал спальню. Он, не без интереса, рассмотрел гору женского белья, явно кем-то забытые мужские трусы от Кельвин Кляйн, присвистнул, открыв отдельный ящик с эротическими игрушками. Но для дела ничего стоящего не находилось — ни личных вещей Дины, ни каких-то доказательств связи супруга Елены с её дочерью. Оксана же, посетовав на то, что ноутбука, да и вообще, техники в доме не обнаружилось, бегло просмотрела фотоальбомы — в них не было ни одной фотографии Дины — и книжные полки. Папкам с документами Амелина уделила особое внимание: становилось понятно, что Елена Петровна далеко не бедствовала. — Кость! А Елена Петровна у нас та ещё штучка. — Лисицын, появившись в дверях, вопросительно глянул на Оксану. А та показала ему копию завещания, составленного на имя Новацкой. Ей досталось неплохое наследство от умершего несколько лет назад мужа, третьего по счёту. На эти деньги она благополучно и жила, не заморачиваясь и не отказывая себе и молодому супругу ни в чём. Больше ничего подозрительного в комнате Оксана не нашла. А самый главный сюрприз ожидал экспертов в ванной, в бачке для грязного белья. В плетёной корзине спокойно ждало своего часа красно-белое полосатое платье, залитое кровью. А так же полотенце и мужские вещи: чёрные джинсы и светло-серая рубашка-поло в таких же пятнах. — Поняты́е, обратите внимание… На одежде следы бурого цвета, напоминающие кровь, — резюмировала старлей, демонстрируя семейной паре пенсионеров испачканные вещи.***
Рогозина первой зашла в секционную и, взяв с вешалки халат, протянула Новацкой. Та, с абсолютно спокойным видом накинула его поверх ярко-синего платья и шагнула к столу. — Елена Петровна, вы узнаете эту женщину? Валентина, едва Новацкая подошла поближе к телу, приподняла простыню. — Да. Это моя дочь. Даже сейчас красивая, чертовка… — Новацкая усмехнулась. Рогозина удивлённо подняла брови, быстро переглянувшись с Антоновой: реакция матери Дины поражала своей циничностью, была неуместной, отталкивающей. — А что вы так на меня смотрите? Эта маленькая дрянь… Она у меня мужа чуть не увела. Как я могу к ней относиться? — Это ваша дочь, Елена Петровна… Ваши слова можно расценивать как признание? — Галина прищурилась, с трудом скрывая неприязнь. — Как хотите. Мне всё равно, терять мне уже больше нечего. — В каком смысле? — не выдержав, вмешалась в разговор Антонова. — Мой муж оказался слабаком и тряпкой. После того, как я убрала Динку, он просто сбежал. — Мы обсудим поведение вашего супруга в допросной, пройдёмте за мной, — полковник первой направилась к выходу из морга. Валя же, остолбенев, перевела взгляд на Елену Петровну, а потом на то, что осталось от молодой, роскошной девушки. В голове не было никаких мыслей, мозг отказывался понимать реальность происходящего. Покачав головой, Антонова закрыла двери за посетителями. За годы работы в ФЭС она так и не смогла привыкнуть к уродливым проявлениям человеческой натуры.***
…За полчаса до назначенного времени Василина переступила порог танцевальной школы у метро «Багратионовская». Звуки музыки из-за дверей сразу же подняли настроение, бабулечка — вахтёр, приветствующая всех входящих, заулыбалась, увидев Васю: — Линочка, детонька, давненько не была у нас! — Да всё заботы разные, Клавдия Архиповна. Как Ваше здоровье? — Лина интересовалась искренне, Клавдия Архиповна, или «тётя Клава» — с лёгкой руки детей, занимающихся здесь — всегда поддерживала её, зная о желании молодой женщины хоть как-то вернуться в спорт. Начинать учиться танцевать в 30 лет было непросто, и за их парой с Андреем Карповым наблюдали сначала с любопытством и иронией, потом с удивлением и уважением к упрямству Лины и тренерскому мастерству Андрея. Когда же, спустя два года, на конкурсах для пар Pro-Am призовые места стали занимать, тогда самые ярые скептики примолкли тоже. — Не жалуюсь, Линочка, потихонечку, слава Богу, без особых проблем. Ты к Андрюшеньке на занятие? — Да, решила вот немного встряхнуться. — Лина улыбнулась, поправив ремень сумки на плече. — А я тебе шкафчик в уголочке дам, твой любимый! — Клавдия Архиповна хитро подмигнула Василине и протянула ей крохотный ключик. Переодевшись в тренировочный комбинезон, Василина закрутила косу в тяжёлую шишку, постаралась закрепить получше, закрыла шкафчик, и, взяв ключ, мобильник и бутылку с водой, приоткрыла массивную дверь. — Андрюш, можно? — Васяка! Ну привет, красотка, заходи, конечно. Отлично выглядишь! — поприветствовав партнёра дружеским поцелуем, Лина заметила: — Да и ты хорош, дружище. Не меняешься, только обаяния прибавляется. — Ой, ну всё, засмущала! Ладно, Вась, ты ж явно не болтать пришла… Хотя постой… — Андрей взял Лину за руку — этого колечка год назад точно не было. — Карпов, прищурившись, склонил голову набок. — Андрей, не поверишь — завтра как раз две недели, как оно появилось. Собственно, потому и решила встряхнуться, мозги проветрить. У мужа работа опасная, а я… не могу одна оставаться, мысли лезут всякие. Поможешь? — Василина, отзеркалив позу, так же лукаво глянула на Андрея. — Да не вопрос. Латина, стандарт? — Праздника хочется и минимум мыслей, — улыбнулась Лина. — Значит, латина, — заключил Андрей, выбирая музыку на планшете. — Самба? — То, что доктор прописал! — поймав настроение, Лина уже начинала пританцовывать на месте, вспоминая шаги.