Перевод с переходом

      Флейта выпала из его рук; Дэмиен вскрикнул от резанувшей по руке боли — упав на острые камни, он разовал недавно зажившее плечо; флейта выскользнула меж пальцев и откатилась по кочке вниз, в густую траву и грязь; полчища крыс, до этого стоящие столь смиренно, отмерли. Бушующим, темным океаном лоснящихся спин они рванули, не разбирая дороги, на павшего юношу — к ним ближайшего. Они были голодны, так безумно голодны, напуганы и злы — Дэмиен научился спустя столько времени понимать этих тварей, а потому знал, что умер бы, заживо ими сожранный, не доберись он до своей флейты.       Сзади шумели мечами о броню Джейсон да стражники, окружившие и толкнувшие Дэмиена; Тим едва ли выбрался из своей западни — у него даже не было нормального оружия кроме несчастной палки, и Дэмиен должен был, должен был встать и помочь и ему, и Джейсону, иначе от крыс умерли все бы они…       Ноги болели — удар о камни оказался сильнее, чем юноша рассчитывал — и до флейты было нужно было ползти, а полчища крыс — они были так близко, юноша видел их глаза и знал, что если и схватит флейту, то не успеет сыграть и трели —       Огненный вихрь промчался перед его лицом; орда темных тварей запищала и отступила ощерившись — сухая трава между ними и Дэмиеном вспыхнула как земное солнце, опалив слишком прытким усы. Дэмиен не успел понять, что произошло, как его подхватили, перебросили через плечо и бросились прочь от разгоравшегося пожара.       Краем глаза юноша заметил — Джейсон вытаскивал меч меж доспехов и поворачивался к ним.       Значит, Тим все же выбрался из западни, запоздало подумал Дэмиен, чувствуя, как ноют уставшие и болящие конечности.       Хриплое дыхание за спиной многое объясняло, но и успокаивало — жив.       И тут он встрепенулся, вспомнил, озаренный осознанием —       — Флейта! — вскрикнул он, пытаясь вырываться. — Там осталась флейта, Тим, вернись, надо забрать, иначе крысы!.. Мы больше не сможем…       Джейсон догнал их и перехватил Дэмиена, прижал к себе и рванул вперед.       За его спиной юноша видел пламя взметнувшегося, безумного пожара, в котором погибали и полчища обезумевших крыс, и волшебная флейта.       Их последняя надежда на победу во всей этой безумной, запутанной бойне.

***

      — Ты должен был схватить и флейту! — Дэмиен оперся о стол, уронив с него тяжелую книгу и прикрыл руками глаза. Голос его звучал приглушенно, устало и отчаянно. — Разве ты не понимаешь? Если король найдет способ… кроме огня ничего… у нас нет ничего, мы просто бессильны, мы уже проиграли, мы просто…       Тим у двери нахмурился. Дэмиен дрожаще вздохнул.       — Если только магия не защищает ее и от огня, но… нам надо вернуться, поискать, может, может она все еще там и…       — Вся в крысиной крови и, вероятно, чуме, которой ты заразишься, едва прикоснешься к ней губами, — серьезно заметил парень, подходя ближе и отстраняя руки юноши от его лица. На него посмотрели устало, горько, безнадежно — юноша уже мысленно, наверняка, хоронил их. — Ты слишком надеешься на волшебство и совсем не рассчитываешь на свои силы, малыш.       — Да потому что у нас больше нет никакого контроля, мы буквально больше не можем сделать ничего, — Дэмиен отвернулся, но рук не вырывал. Он дрожаще вздохнул и прикрыл глаза. — «И волшебное дерево может гореть», верно?       — «И волшебный камень легко затонет», — мягко закончил строчку одной из старых как мир баллад Тим, ласково усаживая юношу на кровать. — Только вот дерево не было волшебным, малыш.       — Оно буквально заставляло крыс повиноваться, — не согласился Дэмиен, устало откидываясь на плечо старшего и закрывая глаза. Ему было так страшно — он не видел света в дальнейшем пути. Единственный их шанс наверняка сгорел, остался в поле крошечным угольком, а больше ничего у них не было — против короля и всей его неисчисляемой свиты.       — Флейта была лишь медиумом между твоей волей и крысами, — мягко заметил Тим, нежно поглаживая Дэмиена по щеке. — Каюсь, я знал об этом дольше и больше, чем кому-либо из нас было позволено все это время, но ты был так уверен в себе с флейтой, что я не смел разрушить это. Но теперь, — он нежно прижался к сомкнутым крепко ресницам, — я, пожалуй, просто обязан рассказать, как подслушал то, что мне не следовало, но то, что абсолютно необходимо, малыш, — прежде чем Дэмиен успел возразить, Тим снова нежно его поцеловал и продолжил мягким, но не терпящим возражения тоном. — Маг заколдовал не флейту, как заставил нас думать, а тебя — если я не ошибаюсь, это было результатом его ошибки, но исправить он ее незаметно не мог, поэтому он дал тебе флейту и уверил что она — единственный шанс управлять крысами. Вселив в тебя уверенность в предмете, а не в твоих силах, он думал, что это спасет его и короля — они, кстати, в сговоре, ты знаешь? — от твоей теперь невероятной силы над всем живым и слышащим. От короля он, — Тим фыркнул, поглаживая короткие волосы, — тоже это скрыл, поскольку боялся умереть на плахе.       Дэмиен покачал головой насколько мог — оторваться от чужого плеча казалось невыполнимо тяжелой задачей; усталость, страх и отчаяние не давали ему поверить Тиму, но что-то —       — что-то, что юноша не мог определить, говорило ему: Тим говорит тебе правду. Он никогда тебе не лгал.       — И, насколько я понял, мощь твоих сил распространяется далеко за пределы понятия «крыса», малыш, — Тим мягко прижался к его лбу и улыбнулся. — Я помню как этот неудавшийся шарлатан бубнил себе под нос «Этот мальчишка подомнет под себя нас всех, если узнает», так что, — парень отстранился и заглянул в темные, грустные зеленые глаза. — Так что все это время ты мог заставить нас плясать под твою дудку в самом буквальном смысле этих слов.       Дэмиен снова грустно качнул головой — все дело заключалось лишь в обычной флейте; едва ли ободрения могли помочь им выжить в дикой бойне.       Тим посерьезнел.       — Малыш, музыка выступала все это время лишь универсальным языком, понимаешь? Я очень сомневаюсь что крысы понимают человеческий, так что толк в музыке есть — но ровно то же и гораздо больше ты можешь делать и словами по отношению к людям, — Тим ласково огладил чужие скулы (он знал это разъедающее чувство неуверенности и откровенно и искренне не знал, как на него повлиять) и тепло юношу боднул. — Малыш, посмотри на меня.       Дэмиен позволил себе поднять взгляд — Тим смотрел на него так ласково и грустно, что от этого перехватывало дыхание.       — Не нужно быть магом чтобы увидеть, как ты в себе неуверен, — шепотом заметил Тим, и Дэмиен виновато отвел взгляд. — Колдун сыграл именно на этом — замяв свою ошибку. Ты все это время мог скрутить его в рогалик одним лишь твоим словом, но он позаботился, чтобы ты верил, что только флейта и способна нас спасти.       — Даже если это и так, — глухо пробормотал юноша, — я не уверен, что… они не будут меня слушаться.       — Потому что ты в это не веришь, — нежно согласился Тим, — да. От твоей веры, вероятно, зависит количество тебе подчиняемых существ, но и сама магия из тебя не выветрилась, так что, — Тим улыбнулся, — мы в ближайшие дни сходим на ярмарку за новой флейтой — или любым другим музыкальным инструментом, как тебе захочется — потому что я все еще думаю, что крысы подчинялись твоим эмоциям. Едва ли они будут понимать слова. К тому же так тебе будет удобнее, верно? — парень ласково потер Дэмиена по спине, на что тот неуверенно, но все же пожал плечами. — Для начала. А потом ты скажешь королю встать на колени, а страже — его связать. И все закончится. Тебе лишь надо понять, что суть — не в флейте, — Тим ласково заглянул в глаза юноши, прежде чем поцеловать его мягко, сладко, — она — в тебе.