Тени Оствика

      Оствик не был помпезным как Вал Руайо, величественным как Неварра или грязным как Денерим, он был серым. Нет, стены были белыми, как и в Киркволле или других городах Вольной Марки, но небо, оно как будто залито свинцом. Естественно, из свинцовых туч регулярно лило как из ведра.       Впрочем, в Оствик она двинулась без раздумий, всё-таки в Вал Руайо ей делать нечего, а в Оствике, как сказал Байрон, была некая проблема, о которой её наставник забыл как-нибудь развёрнуто упомянуть. Сказал лишь: "Мой хороший друг написал, что у местных храмовников проблемы, которые они не афишируют".       Сам город встретил двух путников с распростёртыми объятиями двойных белокаменных стен, очень подозрительных стражников и луной в одеяле из почти прозрачных туч. Им хватило бы и белого глаза на нагруднике, но Байрон решил закрепить эффект письмом с печатью банна Тревелиана.       Стоило воротам закрыться, как Кассандра спросила у своего наставника:       – Не думала, что тут банны, это же не Ферелден.       – Я и сам долгое время не знал, – пожал плечами старый Искатель, – Тэвон не говорил.       – Тэвон? – удивилась Кассандра       – Да, это и есть банн Тревелиан, мы с ним хорошо знакомы, кстати, а вот и его дом.       Дом, а точнее особняк, был просто огромным, как будто там живут человек так сорок, не считая прислуги. Впрочем, было недалеко от правды, всего Тревелианов было около тридцати, и это не считая замужних дочерей банна и его братьев.       На стук красивой посеребренной колотушки в форме странной шипастой рыбы вышел эльф в дорогой одежде, по-видимому, дворецкий. Оглядев пришедших, эльф безэмоционально произнёс:       – Банн ждёт вас в гостиной, прошу за мной, лорд Байрон и леди…       – Кассандра, – быстро ответила Искательница, дворецкий медленно кивнул, а потом продолжил:       – Прошу за мной.       Особняк внутри выглядел не помпезно-торжественным, как дома лордов Орлея, но и не был забит древностями, как имения её многочисленных королевских родственников из Неварры. Он был по-марчански выверенным, спокойным, стены белые, иногда на них красовались багровые гобелены с гербом Тревелианов – двумя цетусами с хвостами, завязанными в узел.       В гостиной было очень много красного: бордовые кресла, багровый ковёр, ещё что-то алое виднелось и на камине, но внимание Кассандры привлекло отнюдь не обилие красного, а огромная картина над камином. На ней было изображено несколько людей, абсолютно разных по возрасту, но довольно похожих, видимо, это семейный портрет. По центру сидящим на кресле изображён молодой мужчина в тёмно-синем жилете с острыми чертами лица, чёрными как перо ворона короткими волосами, густыми бакенбардами и холодным взглядом серых глаз. По левую руку от него в нежно-голубом платье стояла красивая молодая женщина, взгляд тёплый, кожа золотистая, свойственная жителям Неварры. Подле неё стояли две девочки, с чёрненькими волосами. Та, что постарше смотрела, на Кассандру с картины весёлыми янтарными глазами, у другой они казались фиолетовыми. По правую руку от мужчины располагались два крепких парня, похожих друг на друга как две капли воды и маленький мальчик, пытающийся казаться таким же сильным, как и его старшие братья.       – Рад тебя видеть, Байрон, – послышалось с одного из кресел. Оттуда встал мужчина с картины, только лет на десять старше, да и взгляд намного добрее. В волосах проседь, возле глаз и вокруг рта речушками на карте виднелись морщины.       – Давно не виделись, Тэвон, – с улыбкой ответил Байрон, складывая руки в приветствии.       Банн Тревелиан пожал руку. Потом он заметил Кассандру, тихо стоящую неподалеку.       – Это… – Моя ученица, Кассандра Пентагаст, – усмехнулся Искатель. Тревелиан снова улыбнулся, мягко сказав:       – Рад Вас видеть, леди Кассандра.       Искательница жестом поприветствовала и мягким тоном, которым всегда говорила на балах и приемах, произнесла:       – Для меня честь быть гостем в вашем доме, банн Тревелиан. Тэвон Тревелиан усмехнулся, но в глазах отразилось уважение.       – Ну что? – начал Байрон. – Ты упомянул, что у храмовников здесь проблемы, верно?       – Верно, – выдохнул банн. – Их убивают, им устраивают диверсии, даже артефакты воруют.       – Кто? – Тут же спросил Искатель.       – Да хрен знает, – раздражённо бросил лорд Тревелиан. – Максвелл говорил о каких-то парнях в звериных масках, рыцарь-командор молчит как рыба, а горожане сплетничают о зверолюдях, прыгающих среди крыш.       – Ну, хоть какие-нибудь хорошие новости есть?       – Да, Максвелл сказал, что сегодня кого-то таки поймали, но Морган,– банн покачал головой, – он вряд ли оставит его или её живой.       – Мы успеем раньше, – внезапно вставил Байрон. – Идём, Кассандра, казематы тут недалеко. Кассандра удивлённо посмотрела на наставника, потом на банна, кажется, лишь она была озадачена решением идти к храмовникам ночью.       – Ралат, отведи гостей к выходу, – немного устало пробормотал Тревелиан. Эльф коротко кивнул и пошёл куда-то вглубь, Искатель и его ученица последовали за ним.       Над Оствиком сгустились тучи, вот-вот хлынет дождь, если не ливень, благо были казематы недалеко. Но вопрос остался. Что же такого может сделать рыцарь-командор, раз они после долгого пути сразу бегут разбираться с этим Морганом? Но на прямой вопрос Байрон отвечал простым: «Он сделает только хуже» – как всегда никакой конкретики. Впрочем, Кассандре не привыкать к немногословности своего наставника. Хорошо, что скоро она сама увидит и рыцаря-командора, и преступника.       Сами казематы впечатление вызывали неоднозначное: с одной стороны, стены высокие, крепкие, но на них почти нет храмовников, что особенно странно в их-то ситуации. Ворота им открыли без вопросов, в само здание впустили, однако взглядом проводили. Вскоре несколько уставших храмовников всё-таки направили к рыцарю-командору.       Тот встретил новоприбывших на выходе из кабинета. Мужчина в доспехах рыцаря-командора почти сравнялся цветом со своими латами, настолько болезненно он выглядел. Когда рыцарь-командор посмотрел на входящих, в его глазах блеснуло удивление, а затем злоба.       – Байрон, – прорычал он, – не ожидал тебя увидеть, решил попробовать осьминога в панировке или побегать с головкой сыра, измазанной в масле, хм?       – Я пришёл, чтобы разобраться, кто вам палки в колёса вставляет.       – И как, мне интересно, ты собираешься разобраться, если из помощников у тебя лишь девочка, которая, наверняка, даже обучение и наполовину не закончила!       Ладони Кассандры невольно сжались в кулаки, а на щеках появились желваки. Ей безумно хотелось сказать, что во-первых бдение она уже закончила, а во-вторых она не какая-то там девочка, чтобы к ней так обращались. Хотя обращение "девочка" к семнадцатилетней Кассандре не было странным. По лицу ей можно было дать максимум лет так пятнадцать, а вкупе с невысоким ростом и доспехами, скрывающими мышцы, хоть и дающими намёк на их наличие, идея, что ей больше пятнадцати, не могла появиться.       Байрон успокаивающе положил руку на плечо сердитой девушке, но не стал спорить с рыцарем-командором.       – Мы это сделаем, Морган. Мы. Я помогу тебе, ты поможешь мне, только вместе мы сможем действовать успешно.       – Хочешь помочь? Ну что ж, пойдём, поможешь с пленницей.       Рыцарь-командор вёл их куда-то вниз по каменной витой лестнице, периодически он поглядывал на искателей то ли с надеждой, что они вот-вот уйдут, то ли со странным злорадством.       Чем ниже они спускались, тем холоднее и темнее становилось, хотя факелов было даже больше, но стены словно поглощали свет. Просто вместо белого камня, из которого была построена наземная часть каземат, тут был тёмный камень, почти чёрный. Внезапно сквозь медленный и размеренный глухой звон шагов в латных сапогах и скрипа сочленений доспехов вырывался другой звук, тоже латные сапоги и доспехи, но это не размеренные шаги, кто-то бежит, бежит прямо навстречу.       Из-за угла выбежали храмовники. Вид у них очень запыхавшийся, а на доспехах виднелись царапины и вмятины.       – Рыцарь-ком-м-мандор, П-п-плен-н-ница сбежала, – пробормотал самый храбрый из них.       – ЧТО!? – взревел Морган. – В сторону, дармоеды!       Рыцарь-командор, рассвирепев, промчался по коридору, чуть ли не сбив с ног своих подчинённых. Кассандра с Байроном поспешили за ним, то же самое сделали и неудачливые храмовники.       На замке виднелись царапины, как и на кандалах, наверняка взломали отмычками. Это единственное, что заметила Кассандра. Спорить и обсуждать тут нечего. Хотя Байрон и Морган всё-таки смогли наорать друг на друга, ещё и сделать это так, чтобы все казематы могли слышать, какой Морган идиот и сколько мешков дерьма съел Байрон.       – Иди погуляй, девочка, – чуть ли не плюнув, сказал рыцарь-командор. В Кассандре снова начала появляться злоба, но после быстрого кивка старого Искателя, она решила отойти от источника раздражения в, пожалуй, самое спокойное место – в обитель Андрасте, благо ещё по дороге она подметила это огромное здание.       – А они всегда так? – спросил один из неудачливых храмовников у Кассандры, когда та проходила мимо.       – Я не знаю, впервые вижу их вместе, – ответила Кассандра, потом, немного подумав, добавила. – Не проводите меня до выхода? Кажется, я тут могу заблудиться.       Храмовники, посмотрев на "переговоры" Искателя истины и рыцаря-командора храмовников и переглянувшись между собой, чуть ли не хором ответили:       – Конечно, следуйте за нами.       На улице они разделились: храмовники ушли в лазарет, лечить свои царапины, а Кассандра – в храм, очистить свои мысли. Но стоило ей открыть высокие двери, как стало понятно – тут она не одна. Возле доски проповедника виднелась женская фигура. На скрип дверей она обернулась, в её руке была кисть, подле ног растеклась лужа чёрной краски, на стене чем-то тёмным растеклось схематичное изображение морды кота, одета она была в чёрные кожаные доспехи, а на лице тёмно-красная маска, напоминающей морду пумы, меньшего родственника красных львов из Морозных Гор. Бросив кисточку на пол, девушка-пума выхватила кинжалы: в правой руке довольно длинный и широкий, в левой покороче и гораздо уже, по-видимому, это стилет. Девушка попятилась назад, Кассандра зашагала за ней, доставая меч и выкрикивая:       – Кто ты? Ответом ей послужило собственное эхо.       – Брось оружие! Девушка-пума снова молчала.       Взяв меч в две руки, Кассандра медленно зашагала в сторону вандалки, а та, в свою очередь, продолжала пятиться назад. Вскоре расстояние между ними сократилось до пяти шагов. Кассандра с удивлением заметила, что не видит глаз противницы: в прорезях маски были вставлены красные стёкла. Заметив, как Искательница отвлеклась, девушка в маске рванула вперёд с занесёнными для удара кинжалами. Кассандра, сделав шаг назад, отвела мечом один кинжал, от другого попыталась отойти. Стилет лишь оцарапал доспех, а вандалка начала крутиться как уж на сковородке в попытках увернуться от длинного меча, что у неё получалось великолепно. Кассандра никак не могла даже просто задеть её мечом, её противница разве что кульбиты не делала. А доспех Искательницы получил ещё немного царапин. Внезапно в музыку боя, состоящую из металлических скрипов, когда девушка-пума таки достаёт свою противницу кинжалами, звуков от быстрых взмахов длинного меча и раздражённых возгласов Кассандры вырвался абсолютно неподходящий звук – скрип дверей. Кто-то вошёл в обитель. Быстро посмотрев через плечо на входную дверь, Искательница увидела храмовника, тот, достав меч и щит, побежал в бой. Девушка-пума, заметив прибывшего, убрала кинжалы в ножны, спрятанные где-то в рукавах и сделала сальто назад, оказавшись на алтаре. В её руках появились маленькие топоры, которые она тут же метнула в своих противников. Кассандра отбила топорик мечом, а храмовник, если судить по гулкому звону, подставил щит.       – Сдавайся! – выкрикнул он, подбежав к Искательнице. – Тебе не сбежать! Девушка-пума, похоже, имела на этот счёт иное мнение. Она снова достала кинжалы, на этот раз в правой руке оказался кинжал с искривлённым лезвием, в другой руке был тонкий кинжал. Вандалка рывком спрыгнула с алтаря и молнией пронеслась. Храмовник снова подставил щит, думая, что противница будет целиться в горло, но это было ошибкой. Девушка в маске проскользнула под щитом воткнула кинжал в держащую меч руку храмовника; тот крикнув от боли, сделал несколько шагов в сторону. Вандалка, пригнувшись и пробежав под щитом, смогла ещё и увернуться от меча Искательницы, потом она пружиной выпрямилась, направляя кинжал в сторону лица Кассандры, после убежала, чуть ли сверкая пятками.       Пентагаст почувствовала, как после вспышки боли по щеке потекло что-то горячее. Кассандра рванула вслед за вандалкой, храмовник сделал тоже самое, но на улице они увидели лишь луну, насмешливо выглядывающую из-за одеяла туч.