Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий,
чтоб Ему изменяться.
Смерть за смертью. Деройсити погряз в трауре. Конец июня. Солнце всё чаще и чаще начало пробиваться сквозь плотные облака и еле-еле греть землю, будто бы неумелый стажёр, у которого никак не получалась его основная работа. Маги наконец-то заметили в некоторых местах капели и проталины, каждый день шёл лёгкий дождик, высота сугробов стала чуть меньше, оттаяли низкие домики и другие постройки. Конечно, цветущего и благоухающего лета можно было и не ждать, максимум чего-то около ранней весны или осени, но все всё равно были очень рады в конце концов ощутить хоть немного тепла. Ртутный столб показывал около двух градусов по Цельсию. Но даже несмотря на такую мимолётную радость, маги не улыбались и не веселились. Мир стоял на пороге фатального раскола из-за смерти двух культовых правителей Анталы и Тайфаламити, ведь теперь Триумвират распался, и Квинтет остался один на один со Звёздным Предлунием и его разъярённой Жрицей. С кровавой Божьей сцены медленно уходили все лишние актёры, поражённые словом в самое сердце, и под светом тысяч неоновых прожекторов остались лишь главные действующие лица, чьими руками и должен был решиться исход всего этого раздора. Вокруг ходили разные слухи, мол, Генерал Квинтета сам убил Сапсана и Пастора, но всё это было чистой ложью, рождённой из той же самой лжи, что развёл Кеннет. Быстро сгорала его собственная совесть, когда он прикладывал свои руки к новостным статьям в газетах и журналах, пытаясь обнажить для всего народа постыдную истину Деройсити, а потом снова начинал врать, слегка очарованный вином. Когда время акта заканчивалось, актёры пускали в ход абсолютно все свои трюки и козыри из рукавов, лишь бы переиграть соперника и занять место славы на сцене, получить все мёртвые цветы и безмолвные овации. Бедные зрители, забрызганные кровью и оставленные в тёмном зале наедине с настоящими монстрами, молили Богов о скорейшем конце. Но и те не откликались. До Квинтет армии не доходила никакая информация по поводу управления в консервативных государствах. Фактически, имея фиолетовый и зелёный камень, Генерал становился правителем Анталы и Тайфаламити, но никаких официальных заявлений всё ещё не было. Единственное, что стало очевидным, так это полное подчинение Манора Кихани и обезоруживание части армии Древа, которая всё ещё находилась на этих территориях. Воины Восстания быстро заняли весь город и отвели оставшихся солдат Триумвирата в разные города, чтобы определить их в производство, ведь службу в армии им пока доверить не могли. Эньеры, которых нашли в городе мурнов, были переведены в уже давным-давно захваченный Штернштадт, где требовались рабочие на стройки. Некоторые кеатлы из гвардии Анталы отправились на передовую базу и присоединились к отрядам местных фиолетовых магов для сооружения трансгородских порталов. Атмосфера стояла крайне напряжённая, ведь в любую секунду обе вражеские стороны могли атаковать друг друга с невообразимой силой, а Деройсити такого удара просто не выдержит. Кеннет начинал задумываться о коротком путешествии на Звёздный пик для оценки ситуации. Пару дней назад вернулись Винсент и Ялекс, которые пропадали несколько суток. Ребята буквально ничего не рассказали о своём загадочном путешествии, но выглядели крайне довольными, будто бы чего-то ждали. Генерал сообщил всему своему народу о гибели Пастора и Сапсана, и многие из Квинтета были очень рады такой новости, включая самих Хранителей Покоя. Винни буквально танцевал от осознания, что теперь был мёртв не только его насущный брат-идиот, но и надоедливый Верховен, раньше казавшийся кеатлам амбициозным и мудрым правителем. В последние годы господин Алуайт превратился в безучастного, неактивного и ленивого «чревоугодца», которому было абсолютно плевать на проблемы своего народа. Наверное, это было связано со всеми конфликтами со Звёздным Предлунием и остальными государствами, что и вогнали Верховена в некую незаметную для магов депрессию, но и списывать все беды Анталы на это нельзя было. Поговаривали, что после смерти Пастора место правителя должна была занять Индиго Ви́тлон, Блюститель Академии и церкви, но сейчас даже она не особо торопилась вступать на трон. Паскаль же заявил, что Верховеном он точно не станет — ему и на посту Хранителя хорошо. Искр был слишком занят войной, чтобы думать о таком. Сапсан же… Вовсе не вызвал особо сожаления. Мурны, конечно, горевали, ведь правителем был он не очень уж и плохим, задачи свои выполнял, но сильно надоедал своими вечными поправками в законах. Шаман был виноват в появлении Уэйзи Матакатифу, поэтому некоторые мирные жители даже были рады смерти этого чудика, ведь больше такого бреда произойти не должно было. Плюс ко всему, именно во времена Сапсана сгорел Манора На́йло, родной город всех мурнов в уничтоженном теперь уж Эребусе, и это было огромной потерей для всего Тайфаламити. Среди воинов Восстания ходили слухи, что сам Кейпа был родом из столицы государства, а его родители, Соловей и Гром, погибли в том самом пожаре. К сожалению или к счастью, Лис никогда не поднимал тему своей семьи и происхождения, поэтому никто утверждать точно не мог. Так или иначе, Антала и Тайфаламити пали на седьмом месяце войны, а противостояние между Уэйзи Матакатифу и армией Древа закончилось примерно на третий год с фиктивной победой Восстания. Кречет, скорее всего, временно взяла дела государства на себя, поражённая смертью дяди и падением Древа, и отступать она не собиралась. Дела выглядели обнадёживающе для Квинтет армии, но оставалось ещё очень много работы. К сожалению, судьба магов, что сидели на цепи, давно была предопределена Богами. Оставалось лишь потянуть за ошейник и придушить их своей заботой.***
Кеннет и Эрнест одиноко стояли на одной из стен передовой базы, рассматривая чистый рассветный горизонт, весь укрытый густым голубоватым туманом. Братья молчали, будто бы общаясь между собой телепатически, и даже не смотрели друг на друга. С момента их глупой дуэли на Звёздном пике волосы Жреца успели немного отрасти благодаря свойствам Деройсити, но до прежней длины им оставалось ещё очень много. Кеннет же зарос ещё сильнее, учитывая уже достаточно густую бородку и роскошный хвост из кроваво-алых локонов сзади, собранный с помощью палочки со звёздочкой на конце. Выглядели эти двое крайне статно, несколько устрашающе, и патрульные, стоявшие поодаль, не решались подойти к ним. С неба срывался редкий мокрый снег, который едва прикрыл головы братьев. — Кеннет, я хотел тебе кое-что сказать, — вдруг медленно сказал Эрнест, не поворачиваясь на брата. Тот промолчал, дав добро. — С момента нашего с тобой знакомства ты действительно вырос и перенял много идей у меня самого. Сейчас, смотря, как ты быстро, жёстко и радикально прокладываешь себе путь к победе, я будто бы смотрю в зеркало и вижу себя самого, но молодого, горячего, амбициозного. Тогда ещё не было на моём лице этих странных шрамов, что заработал я по собственной глупости, и не было ещё этой огромной рогатой короны, не было этого плаща, когтистых перчаток… Ничего не было. Тогда я просто бродил по всему Деройсити, ведомый голосом Последней метели, и в итоге достиг дворца Звёздного Предлуния… Я тоже выложил свой путь к славе сотнями трупов, сотнями сломанных судеб, тоже корил себя и разбивал зеркала, превозмогая лютую душевную боль и отвращение к самому себе. Но сейчас народ верит в меня, верит в мои слова и идеи… Маги следуют за мной, прямо как за настоящей Путеводной звездой, и уж были готовы довериться и Тлеющей, что так внезапно вспыхнула на чёрных небесах. За ней улетело и пёрышко Златокрылой птицы… Кеннет, дорогой, я понимаю, что ты чувствуешь. Я понимаю твою ненависть ко мне, к миру, к самому себе — это нормально. Ты слишком резко изменился, перейдя от милосердия к чистой жестокости, и теперь боишься, что не справишься с этим бременем, не так ли? Но… Просто поверь мне — мира без насилия действительно не существует. Нельзя вечно быть амбассадором добра и света, ведь рано или поздно даже самая яркая звезда окрасится алым. Генералу понадобилась пара секунд молчания. — И… Зачем ты мне это говоришь? — трясущимся голосом спросил парень, едва повернувшись к Эрнесту. — Я хотел извиниться перед тобой за произошедшее в Штернштадте, — честно ответил Жрец, и Кеннет даже несколько удивился. — Ты подумал, что я рад твоей боли, но нет. Просто я привык выражаться высоко, как настоящий правитель Деройсити и как носитель клейма Меча, и теперь уж редко задумываюсь о чувствах собеседника. Я никогда не буду рад чужой боли… Поверь, единственный смысл, заложенный в словах моих — гордость за тебя и искреннее сожаление за всё случившееся. Надеюсь, ты прощаешь меня за события прошлых месяцев. Звучало это действительно искренне, но Кеннет предпочёл ничего не отвечать. Он просто кивнул и снова отвернулся, вдохнув полной грудью свежий воздух, и снова принялся рассматривать горизонт. У него не было настроения разговаривать с братом, а пришли они сюда только ради некого патруля. Видимо, боль, что причинил ему Эрнест, уже никогда и ничем не заглушить. «Это ты погасил во мне свет, — с горечью подумал младший. — Я не знаю, когда я снова смогу его зажечь». — И ещё, — Жрец снова обратился к брату. Он достал из кармана чёрную линзу и протёр её. — С помощью воды из водопада Грёз я смог отмыть стекло и снять проклятие неизвестности с линзы. Теперь она может блёкло показать, где находится чёрный камень, и… Что ж, это далековато. Заточён Данталайн на острове Сангоноши́ма, и из названия ты уже можешь понять, что это место принадлежит нации Драконов. Если память мне не изменяет, там расположен шпиль Тенносе́нту, высота которого считается ещё больше, чем у Северных Небесных гор Анталы. Это всё, что я могу сказать, ибо на камне всё ещё заклятие Сола Анимуса. — Нам осталось всего три камня, — серьёзно ответил Генерал. — Нужно бросить все силы на чёрный, чтобы забрать его быстрее, чем Нимбус, а там и с ним разберёмся. Жёлтый… Думаю, с ним не будет проблем. Если я правильно помню, у парней есть знакомый солус из Рейнсола, Лазарь. — Замечательно. В таком случае нужно выяснить, как мы попадём на Сангоношиму. Я сам-то там никогда не был, поверь на слово. Эрнест задумчиво отвернулся, окидывая взглядом город. Он опёрся руками на каменные стены и затих, видимо начав придумывать пути получения камня. А буквально через пару секунд Кеннет, оставшийся с другой стороны, увидел огромную чёрную тень на горизонте, которая с огромной скоростью летела прямо к передовой базе, размахивая гигантскими крыльями. Испугавшись, Генерал достал подзорную трубу и принялся рассматривать существо. — Видимо, вот наш билет на Сангоношиму… — недоверчиво проговорил он, обращаясь к Эрнесту, который тоже испугался летящего к ним Дракона. — Нам несказанно везёт в последнее время. Агхр, если это дело рук Хранителей Покоя… — Эито-о-оли-и-и! — да, это явно было дело рук парней, ведь Хиллы тут же услышали их голоса где-то совсем рядом. Винсент и Ялекс забрались на башню поодаль и принялись размахивать руками. — Да-да-да, сюда, сюда! Пра… Левее, левее! Другое лево, другое! Все дружно наблюдали, как огромный Дракон пытался аккуратно приземлиться около города, и через пару секунд он наконец встал на землю прямо у стен передовой базы, слегка провалившись в снег, под восхищённые возгласы маленьких магов, которые сбежались посмотреть на настоящего властелина магии. Эитоли аккуратно отряхнулся, поправил свою накидку и бант на ней, осмотрелся и наконец повернулся к Хранителям Покоя. Кеннет скрестил руки на груди и недовольно выдохнул, а Эрнест задумчиво окинул Дракона взглядом. Он уже однажды встречался с Эитоли, но это было очень давно, ещё на Звёздном пике. Жрец не думал, что этот бренный странник ещё раз подойдёт к обычным магам. — Эньер и кеатл из Далёких Земель, слыхали ли вы лета капель? Уйдя из домов, вы свет весь познали, но принесли ли вы свет, что с Пантеона забрали? — проговорил Дракон стихами, прямо как в их первую встречу около Манора Кихани. — И с глаз моих падёт слеза, коль звёзд погаснет бирюза… — Ну как, ну как? — Винсент тут же подлетел к нему с насущными вопросами, и Эитоли усмехнулся. — Как там?! Кеннет и Эрнест тоже подошли ближе, и Генерал махнул Дракону рукой. Тот задумчиво осмотрел братьев, обнюхал их и через пару секунд довольно охнул, уловив вокруг Хиллов Божественную ауру. Элероны ящера завибрировали, а сам он стал довольно «урчать», пригибая голову перед двумя сосудами Мечей, как это подобает любому из их нации, особенно певцу Божьего крова. Власть Драконам была дарована именно Пантеоном, и они являлись самыми религиозными существами Деройсити. — Давно не виделись, — сказал Эрнест, и Эитоли кивнул. — Не волнуйся, дорогой мой. Лет с тех пор утекло много, но вера моя в твои слова до сих пор не угасла. Ты же знаешь, как дорогая музыка сердцу моему. Если бы не дела… Взялся бы и за свою гитару старую. — Далёк ты сегодня от Звёздного пика, господин Хилл. Не ждал встретить я тебя здесь, в Тайфаламити, спустя уж больше двадцати лет с разлуки нашей, — медленно проговорил Дракон. — А это, вижу я, брат твой, Хилл-младший? Прознал я о нём от моего дорогого Эйшо, который рассказывал мне о делах Деройсити насущных, о войне да похождениях Генерала Квинтета. Чувствую и от него Божественную ауру… Народ чувствует тоже, что меж них сосуды ходят. Малыш пахнет лавандой… Это Астратот Кризалис? Ах, старший и младший. Хотел бы я повидать и среднего брата вашего, он красив собою и словом своим. Не было ясно, говорил Эитоли о самом Соле Анимусе или о его сосуде. В любом случае, обоих в Деройсити не видели уже очень давно. — Эито-о-оли! Эитоли! Расскажи уже всем, что случилось! — продолжал заводить свою шарманку Винсент, и Ялекс щёлкнул его по уху. — Хе-хе-хе… Какой грандиозный секретик! Задумавшись на пару секунд, Дракон вдруг поставил огромные лапы на каменные стены города, которые были достаточно сильны для такого веса, и громко взревел, привлекая к себе всеобщее внимание. Из домов выскочило ещё больше магов, которые тут же начали забираться выше, на крыши, чтобы рассмотреть их гостя. Офицеры, которые жили с другой стороны, тоже быстро прибежали в город. Казалось, будто этот зов разлетелся по всем окрестностям, и скоро здесь будет толпа ещё крупнее. — Хаметсу Мархосиас аль Анистас… Мертва! — громогласно заявил он, чем заставил всех в ужасе охнуть, особенно Хиллов, которые были тесно связаны с голубыми магами. Все эньеры, стоявшие внизу, чуть ли с ног не упали, ведь смерть Дракона-покровителя значила для нации начало раздора и бойни за трон. — Пусть Тысяча Ветров разнесёт эту новость по всей Вселенной, да зажжётся в сердцах магов Тысячелетний Огонь, да воссияют в небесах Тысячи Надежд душ мира сего! Да воспоют барды всея Вселенной гибель эту, да вознесётся прах Драконий к Пантеону Божьему, да будет решена судьба души её на Звёздном Трибунале! Кто-то молчал, кто-то восторженно хлопал, другие что-то жевали — новость была крайне сомнительная даже для противников Звёздного Предлуния. Все солдаты, увидевшие лицо Кеннета в тот момент, начали невольно хихикать. У самого парня появилось очень неприятное чувство дежавю, связанное со днём смерти Винсента, ведь день сегодня тоже начинался просто прекрасно. Неужели даже это крайне удачное утро в итоге превратиться в сущий кошмар? — Что произошло?! — тут же спросил Генерал, взмахнув рукой. — Офицер Лонгфедер, советник Ял’Ксандр, вы как-то замешаны в этом?! — Не волнуйтесь, господин Генерал Хилл, всё дело это на моих руках, — парировал Дракон, закрыв собой маленьких друзей. — Анистас, сестрица моя младшая, нарушила множество правил Совета Драконов, даже если голос её был весом для всех остальных участников. Дорогой мой Эйшо давно уж заявил всем, что не дело это, и Боги должны были давно наказать Анистас, давно, давно, очень давно. Чего стоит лишь одна связь её с Божьим негодником, которому доверять-то нельзя было никогда… Хотел и сам я воспеть смерть эту, и маги эти лишь помогли мне, сподвигнув вызвать Анистас на дуэль. Я крупнее её да старше, может, слабее чутка, но история Вселенной нашей циклична — как однажды Райан Лучезарный песнью своею одолел самого великого Статиса, так и я положил Анистас у ног моих, заставив пожалеть о содеянном. Отныне Звёздное Предлуние свободно да оставлено без покровителя вовсе, как и информатор её без друга. — Мы летали к каньону Мёртвых, чтобы разыскать там Эитоли, и затем поговорили с ним по поводу… Нарушений Анистас, — объяснил уже сам Ялекс. — Мы держали это в секрете, чтобы в случае неудачи сильно не распространяться. Подумайте, Генерал, теперь Витс осталась без своего покровителя, значит, Звёздное Предлуние крайне уязвимо. По сути, Триумвират окончательно развалился, осталось только дворец захватить и всё. — Да-да-да! Как тебе наша работа, а, а?! — Винсент подскочил к Генералу. Тот недовольно хмыкнул, но всё-таки одобрительно кивнул. — Ты что, думал, что мы потерпим покушение на Эрнеста? Ну уж нет! Квинтет так не играет! Кеннет вновь перевёл глаза на Эитоли, на лбу которого теперь ярко сияла голубая звёздочка. Власть Дракона-покровителя фактически перешла в его руки, но сам бард, кажется, не особо хотел этого статуса, поэтому решил не помогать Звёздному Предлунию. — Я рад, что мы так быстро подбираемся к победе, но… Что-то я нехорошо себя чувствую по поводу убийства целого Дракона. Это же уже преступление из категории греха… — Генерал поёжился, обращаясь к Эитоли. — Вы уверены, что это не перейдёт в конфликт на уровне Совета и Пантеона? — Не волнуйся, маленький друг мой, не перейдёт. Совет давно уж Анистас ненавидит, да и на смерть её никто не обратит внимание. Если же обратят — доказательства все при мне, да и вина тоже на мне, не на Квинтете, — он снова покивал. — Говорил я, что Драконы не должны вмешиваться в жизнь вашу, но что-то уж больно слишком мне смотреть на это всё, хочу уж мира скорейшего. Помог, чем смог, хоть и преступление это. Судя по ауре твоей, сам Меч не столь уж против. Подумав, Кеннет повернулся к Эрнесту, вопросительно подняв брови. Тот почесал подбородок и кивнул. — И всё же, это преступление, и я чувствую себя крайне плохо из-за этого, — хмыкнул он. — Думаю, в противовес, мы должны сделать кое-что хорошее для мира. Господин Хаметсу Мархосиас аль Эитоли, услужите нам, пожалуйста, ещё одну небольшую услугу. — Правы Вы. Слушаю и повинуюсь, — да уж, услышать такого от целого Дракона было крайне неловко для Кеннета. — Отнесите нас с Эрнестом прямо сейчас на остров Сангоношима, — строже проговорил Генерал, и Эитоли шире раскрыл глаза. Кажется, он понял, к чему шло дело. — Раз уж мертва Анистас… Должен быть и её дружок уж мёртв. Хранители Покоя переглянулись. Кажется, намечалось что-то нехорошее. Винсент ещё ближе подошёл к Кеннету и аккуратно попытался заглянуть ему в глаза, но Генерал демонстративно отвернулся. — Что это за остров такой? — строго спросил кеатл. — И к чему такая спешка? — Остров Сангоношима — одно из крупных владений Драконов. Именно там, если верить Горизонту, запечатан чёрный камень, — пояснил за брата Жрец. Сегодня они были особенно дружны, сплотившись, видимо, ради какого-то важного дела. — Внезапно начала работать магия голубого камня, а также прояснилась чёрная линза, что означает лишь одно — Нимбус тоже выявил нужный курс. Нам с Кеннетом нужно опередить его и снять печать со Стража Чертога, что была поставлена Вторым Мечом. Парни снова переглянулись. Звучало серьёзно, хоть и не очень убедительно. — Эм, хорошо… Боги, надеюсь, что вас там не покромсают, — Винсент взялся за голову и вздохнул. — Я только обрадовался, а теперь снова нервничать! У вас хоть план-то есть? — Ну, нет… А должен быть? — Генерал глупо пожал плечами и расставил руки. — Я давно уже играю вразнобой, пользуясь всем, что под руку попадётся. Винсент ударил себя по лицу, что-то буркнул под нос, развернулся и пошёл прочь. Ялекс почесал затылок, кинув странный взгляд вслед другу. Да уж, кеатл имел свои собственные двойные стандарты, ведь ощущал себя совершенно нормально по поводу собственных пропаж, но начинал наезжать на чужие мотивы. В последнее время погибло слишком много хороших магов, и ребята не могли допустить ещё больше потерь. — Вы так внезапно… В последнее время мы действуем очень импульсивно, — хмыкнул эньер, смотря куда-то в сторону. — Ладно. Мы с Винсентом пока займёмся делами в деревне Китокойо, нужно убрать некоторые укрепления на границе с Манора Кихани. Будьте аккуратнее, ладно? — Конечно, дорогой, — Эрнест положил руки на плечи Кеннета, выглянув из-за его спины. — Проследите за городом, пока нас не будет. И… Если мы задержимся больше, чем на три дня — вы знаете, где нас искать. Эитоли, мы отправляемся. Прямо сейчас. Мы больше не можем терять время.***
Остров Сангоношима находился к северо-западу от главного материка Деройсити, очень и очень далеко, но с силами Дракона этот полёт должен был занять всего какие-то часы. Эитоли не был очень крупным ящером, что позволяло ему как развивать хорошую скорость в воздухе, как и легко маневрировать между облаков. Летели они достаточно низко, совсем близко к бескрайней водной глади океана Дрейфующей Звезды, что собой обволакивал весь мир. Эитоли, кажется, идеально знал дорогу до нужного места, поэтому даже ничего не спрашивал и не уточнял у Хиллов, полностью уверенный в себе. Дракону самому давно хотелось побывать в родных землях его нации, а тут ещё и возможность повидаться с легендарным Данталайном, плюс отомстить надоедливому Нимбусу. Виды здесь были… Скучные. Когда ребята отлетали от материка, им открылся хороший обзор на весь Тайфаламити, территория которого с высоты выглядела просто удивительно. Бесконечные белоснежные леса, застывшая река с её раскидистой дельтой около Сернистого моря, длинный пепельно-серый берег и утопающий в облаках горных хребет на северо-востоке. Кое-где виднелись такие же красивые острова, например тот самый, который однажды заприметил Кеннет, и другие. А вот на расстоянии пары километров, где Эитоли максимально опустился к воде, уже вообще ничего не наблюдалось. Хилл-младший периодически сверялся с картой, чтобы в конце нанести точное местоположение Сангоношимы, а также подправить очертания Аль-Кайсара. Затем он доставал подзорную трубу, пытаясь найти на горизонте хоть что-нибудь, но океан был абсолютно спокоен и молчалив. Возможно, это было к лучшему, но кто знал — на далёких архипелагах Деройсити всё ещё жили маги, про которых народ с материка совершенно позабыл несколько десятилетий назад. Одни только кеатлы периодически проводили работы на островах, но не факт, что и этот промысел до сих пор существовал. Кеннету не хотелось вникать в жизнь островитян, да и им, наверное, было бы не по себе встретить у себя дома чужака, особенно с настоящим Драконом, чей размах крыльев иногда превышал размер самых маленьких островов этого мира. Тем не менее, только сейчас Генерал понял, почему этот океан назывался именно так — в чистейшей воде действительно искрились какие-то звёздочки, которые, скорее всего, были просто какой-то примесью воды, словно в водопаде Грёз. Яркое солнце только усиливало этот свет. — Так спокойно… — мягко прошептал Кеннет, смотря куда-то вдаль. Парню было страшно заглядывать в глубину, поэтому он старался держать взгляд на уровне горизонта. — Не помню уже, когда я в последний раз был около океана и просто вслушивался в его безмолвную песню волн… Лет пять назад точно, эх. Его зимний плащ развевался от сильного ветра, как и белоснежная мантия Эрнеста. Скорее всего, плотная одежда так далеко от материка им не понадобится, но кто знал. Сангоношима находился севернее Тайфаламити, как уже было сказано, но погода там была почему-то теплее. Возможно, Драконы установили там какой-либо магический купол. — Поверь, я тоже уже не помню. Мне редко приходится бывать на берегах материка, а уж тем более на островах. Дела всё, дела… — вздохнул в ответ Жрец, поглаживая рукой спину Эитоли. Мех на его накидке несколько закрывал обзор, но это не было столь важно. — Возможно, это первый и последний раз, когда мы можем созерцать океан Дрейфующей Звезды вместе в такой прекрасной тишине. Это звучало как-то очень грустно, поэтому Кеннет несколько поник. В такие моменты ему хотелось забыть абсолютно обо всех событиях его жизни и отдаться природе, уйти от мирской жизни и впасть в бесконечное забвение в объятиях всего Деройсити. Генерал не знал, как сложится его судьба после ухода в Небосклон, поэтому постоянно мечтал о чём-то большем, хорошем и счастливом; мечтал наконец забыть все ужасы, пережитые здесь и отдаться обычным радостям существования. Но, к сожалению, война ещё не была закончена, а эта тишина являлась лишь предвестником чего-то ужасного. С каждой минутой напряжение росло, и даже тихий плеск волн не мог заглушить его. — В последнее время мы действуем очень импульсивно, будто не обдумываем решения, — продолжил через пару минут Генерал, вспоминая о Хранителях Покоя и их идее с убийством Анистас. — Семь месяцев стояли на месте, а теперь внезапно начали так быстро продвигаться. Не знаю, хорошо это или плохо… — В Деройсити это зовут «рефлексия импульса». Говорят, что душа и сердце могут долго накапливать энергию, чтобы затем среагировать на определённый фактор и послать сильный импульс в разум, который заставит существо активизироваться и действовать быстрее в каких-либо ситуациях, — пояснил Эрнест, вспоминая все прочитанные энциклопедии. — Наверное, какие-то свойства, данные нам Богами. Dios obra de maneras inexplicables… Кеннет кинул загадочный взгляд на Эрнеста, вспоминая, что буквально то же самое ему недавно сказал Кризалис. Он даже думать не хотел о возможных исходах всего этого эксперимента Богов. — Надеюсь, мы не поплатимся за эту свою «рефлексию». Ещё через пару часов путешествия, когда Жрецу уже приходилось придерживать своего засыпавшего брата, чтобы тот снова не упал в воду, на горизонте показался тот самый шпиль Тенносенту. Он оказался огромной башней с сотней этажей, с каждым из которых ширина здания уменьшалась, в итоге достигая размеров обычной швейной иглы. За облаками не было видно, что там блестело на самой вершине, но особого смысла это не несло. Прямо на подлёте ребята уже начали замечать парящих где-то далеко Драконов, которые не обращали особого внимания на Эитоли и его спутников, поэтому начали понемногу собираться, понимая, что скоро будет посадка. Со стороны Сангоношима казался ещё больше, чем с описания самого Дракона, поэтому Кеннет немного исправил рисунок на карте и довольно вздохнул. Эитоли легко приземлился на мягкий песок и лёг прямо на него, ведь слегка устал от длинного путешествия на такой большой скорости. Хиллы дали ему немного времени на отдых, отойдя в сторону, чтобы осмотреться, и тут же прилипли к какой-то огромной табличке с надписями на драконьем языке. Всё на острове казалось для людей невероятно большим, и им приходилось даже немного отходить в сторону, чтобы осмотреть предмет полностью. На пляже братья заметили какого-то маленького водяного Дракона, который загадочно рассматривал гостей и ел с гигантской тарелки что-то странное, отдалённо напоминавшее какое-то блюдо из кальмара. Далее виднелась тропинка, что вела в крупный лес, а сам шпиль находился, судя по всему, в центре этого крупного острова. Не желая медлить, уже через минут пятнадцать Эитоли встал и позвал Хиллов за собой. Чтобы побыстрее пробраться через лес к шпилю, он посадил людей снова себе на спину и трусцой побежал по тропе. Пока он нёс их к нужному месту, Кеннет успевал зарисовывать местных жителей и интересные постройки, а Эрнест кому-то даже рукой махал, крича приветствия на драконьем. Эитоли делал то же самое, но дополнительно говорил имена всех своих друзей, сбивая разум Кеннета в кучу такими странными словами. Всё же, Хиллы были рады оказаться в таком удивительном месте. Вместе. Здесь виды уже были гораздо лучше, чем в океане, а сам остров был похож на огромный тропический лес, окрашенный буквально во все цвета радуги, сияющий сотнями тысяч каких-то звёздочек и укрытый фиолетовым туманом. Когда Эитоли пересёк лес, ребятам открылся обзор на красивый водопад и город поодаль, каменная дорога от которого вела к шпилю Тенносенту. Отовсюду играла приятная задорная музыка, сыгранная, кажется, на ударных, флейте и струнных, прямо как в типичных фольклорных историях про далёкие тропические острова. Кеннет и подумать не мог, что Драконы тоже имеют собственную развитую инфраструктуру, ведь всю свою жизнь считал, что они живут рядом со своим народом или странствуют по Деройсити. Говорить это парень, конечно, не стал, ведь не хотел позорить себя перед братом и Эитоли. Сам Дракон выглядел восторженно, ведь давно не был на Сангоношиме. Стражи около Тенносенту выглядели какими-то очень нервными, даже испугались появления такого важного гостя с материка. Они что-то неуверенно промямлили про запрет входа на верхние этажи шпиля и спокойно впустили Эитоли внутрь, доверяя ему, как бывшему члену Совета. На людей Драконы, конечно, посмотрели крайне странно и недоверчиво, но поделать ничего не смогли, ведь слово покровителя значило для них больше, чем какой-то внутренний страх. Эитоли сам удивился такому простому приветствию, ведь думал, что в Тенносенту их точно не пустят без особого приглашения. Возможно, даже сами жители острова не подозревали, что здесь заперт великий Данталайн, что в своё время считался правой рукой Осайла и вторым предводителем Совета. Сам Осайл тоже на острове давно не появлялся, ведь был занят чем-то важным на материке. Внутри было темно и очень красиво, чем-то напоминало архитектуру дворца эньеров. Голубоватое освещение, куча портретов на стенах, какие-то знамёна и огромные залы с витыми лестницами, что вели на верхние этажи. Здесь ребята заметили ещё больше разных Драконов в интересных одеждах, которые бегали туда-сюда, таскали какие-то бумажки и общались друг с другом. Уже много месяцев Кеннет не пересекался с новыми для себя расами, и странное чувство детской радости разыгралось у него в груди. Эитоли медленно поднимался всё выше и выше, пока Хиллы рассматривали вид из десятков крупных окон, кое-где украшенных витражами, и продолжал здороваться со старыми знакомыми. Многие из них были очень рады видеть любимого Звездочёта, даже хотели с ним обняться и пригласить отужинать, но тот отнекивался из-за важных дел. Он как можно скорее хотел разобраться со всеми проблемами и снова вернуться к странствиям. — Кстати, Эитоли, дорогой мой… — вдруг начал Эрнест, чем прервал все разговоры на драконьем. — Оставишь нас здесь — и иди, прогуляйся по острову, хорошо? Нет смысла, чтобы ты вмешивался в это. Позволь нам самим разобраться с нашей проблемой. — Хм? Ох, Жрец, а я ведь хотел помочь вам да встретиться с господином Данталайном… Давно уж не видел я его, а так хорош он, да так помог мне в прошлом, век назад ещё… — печально вздохнул Дракон. — Но на то воля ваша. Не смею больше вмешиваться в дела ваши, уже и так много я натворил. Но сначала нам нужно как-то пробраться на верхние этажи… Поглядите, друзья: с каждым разом здесь всё темнее и темнее, а по стенам стекает нечто чёрное… — Это плавится оболочка Данталайна… — прошептал Эрнест, осматривая разводы на стенах. Их действительно становилось всё больше и больше с каждым этажом. — Я не думал, что всё настолько плохо. Неужели Мечи не учли всех рисков? Никто уже не знал, какая тут была высота, но залы стали заметно темнее и меньше, хоть всё ещё казались гигантскими для простых людей. Судя по всему, жизнь кипела только на нижних этажах шпиля, учитывая их размах и помпезность, а ближе к вершине здание начинало превращаться в какое-то кладбище воспоминаний всего Деройсити. Казалось бы, обычно дворцы строят наоборот, лучше всего украшая самые верхние этажи, которые обычно являлись покоями правителей и других важных личностей, но Драконы, видимо, имели другую модель. Возможно, это было связано с «близостью» к Божественному Пантеону, и так эта нация хотела показать, что ничто никогда не сравниться со светом Богов, поэтому они и уменьшали ширину шпиля с каждым разом, оставляя от него в итоге лишь маленький пик. А когда Эитоли вошёл в один из таких уже более узких залов, его тут же встретили два заспанных стража, которые явно испугались гостей. Видимо, они сидели здесь уже очень и очень долго. — Дальше нельзя, — сказал один из них на английском, что удивило и Хиллов, и самого Дракона. Видимо, этот страж недавно говорил это кому-то другому. — Указ Серайи Микото но Осайла. — Драконы из Совета выше простых указов Осайла, — строго сказал Эитоли уже без своей привычной певчей манеры, а братья тем временем напряглись. Возможно, придётся действовать против закона. — Это срочное дело, исход которого решит дальнейшую жизнь всего Деройсити. Со мною Генерал Квинтет армии и Жрец эньерский — сосуды Астратота Кризалиса и Лунии Фантазма. — Я чувствую Божественное присутствие, но кто знает, что за изобретения нынче бывают… — лениво ответил другой. — Пожалуйста, не стоит. Там очень опасно, грязно, темно. Мы сами не знаем, что охраняем… Страшно даже спрашивать. Сам Серайи Микото но Осайл сказал нам защищать проход ото всех желающих. А желающих мало… Вы только вторые за последнее время. Все трое ахнули. — Вторые?! А кто первый?! — Э-э-э… Буквально пару часов назад, какой-то маг, сказавший, что он от Хаметсу Мархосиас аль Анистас… А у неё есть амулет Серайи Микото но Осайла, который позволяет ей пользоваться его правами. Поэтому и пустили. — Анистас мертва! — взревел Эитоли, чем напугал стражей. Он указал на звезду у себя на лбу. — А вы, олухи, впустили в священное место самозванца, который хочет украсть хранимое там сокровище! Со мной два Меча, два их сосуда! Вы смеете перечить Божьей воле? Два бедных Дракона вжали головы в плечи и припали к полу, боясь гнева великого Звездочёта и двух Богов. Кеннет и Эрнест, кивнув друг другу, тут же вызволили часть Божественных сил, и их глаза угрожающе засветились лиловым и мятным. Судя по всему, дело было действительно важным, поэтому стражи всё-таки расступились, глубоко вздохнув. Покачав головой, Эитоли опустил своих спутников на пол и попрощался с ними, искренне пожелав удачи и напомнив, что он всегда явится на их зов. Братья обняли своего большого друга и аккуратно начали подниматься по очень тёмной витой лестнице, которая была очень скользкой, какой-то крайне противной. Кеннет шёл впереди, чтобы если что защитить своего брата, ведь Жрец был крайне важен для Деройсити, а заодно освещал путь маленькой голубой лампой, которую иногда носил у себя на поясе. В здании становилось всё холоднее и страшнее, но Хиллы продолжали свой путь, уже позабыв, каким красивым и удивительным казался им этот остров. Да уж, шпиль этот явно хранил огромное количество секретов, но сейчас явно было не время для детального исследования. Лестничные пролёты стали заметно длиннее и уже, а редкие залы, где проходили братья, выглядели всё хуже и грязнее. В одном из таких Эрнест заметил старый разорванный портрет на стене, под которым прочитал имя какого-то Дракона. — Лэ́рити… О Звёзды, не думал, что ещё когда-либо увижу её имя, — как можно тише прошептал Жрец, ведь боялся нарушить местный покой. Верхние этажи шпиля правда были похожи на некое кладбище, и казалось, будто стены здесь тоже рыдали, завывая заупокойную мессу. — Этот Дракон жил много сотен лет назад, ещё до рождения самого Осайла… Однажды она прогневала Богов, и над нею провели Звёздный Трибунал. Говорят, её имя сейчас запрещено упоминать в Деройсити, но, раз мы с Мечами, нам дозволено о ней заикнуться. — Мне никогда не познать полной истории Деройсити, — вздохнул Кеннет, рассматривая портрет. — Видимо, проигравших Звёздный Трибунал магов здесь действительно ненавидят. Эх… Братья пошли дальше. На полу валялись какие-то бумажки, стальные цепи, портреты, порванные книги, оружие и прочий хлам. На окнах больше не было занавесок, все стены были покрыты чёрной жидкостью, с потолка свисали какие-то неприятные ошмётки и плотная паутина. Кеннет не думал, что однажды окажется в таком странном месте, так ещё и так внезапно — буквально по некому импульсу, зову его сердца. Он старался держаться ближе к брату, ведь никогда здесь не был, но и сам Эрнест тоже сильно напрягался, постоянно уворачиваясь и утягивая младшего за собой от противных наростов на стенах. Тишина уже начинала давить на разум и организм в целом, и Кеннет действительно слышал собственное дыхание, шуршание одежды и лязг брони. «Господь, надеюсь, мы вернёмся отсюда живыми… Даже если я уже мёртв, меня всё ещё можно убить ещё раз, — опасливо подумал Хилл-младший, рассматривая осколки зеркала под ногами. Несмотря ни на что, в отражении он видел самого себя, всё ещё. — Куда же нас занесло… Ух, когда я просыпался, я этого не планировал. А всё так хорошо начиналось…» Вдруг сверху послышался грохот, и сердца Хиллов буквально упали в пятки. Оба брата до смерти испугались и прижались друг к другу, смотря в темноту перед ними и боясь наступать на следующую ступеньку. Постояв так пару секунд, Кеннет наконец отлип от Эрнеста, потряс головой и уверенно пошёл дальше, но Хилл-старший видел, как тряслись колени его брата. Впервые за последнее время он видел Генерала в ужасе, хоть и сам сейчас испугался, ведь они буквально шли в неизвестность. «Padre nuestro que estás en los cielos…» И наконец они поднялись на последний просторный этаж, ведь дальше оставался лишь самый верх шпиля. Их ноги ныли от усталости, но на отдых времени явно не было, ведь перед собой Хиллы наконец увидели какой-то проход, ведущий к огромной двери и очень похожий на тот, по которому Хранители Покоя пришли в Морозный зал. И прямо перед дверью… — Что, не смог снять печать? Ключ не нашёл? — сразу же рявкнул Кеннет, чем реально испугал стоящего поодаль демона. Странно, но тот даже не обернулся, ничего не сказал. — И как ты оказался здесь раньше нас… Нимбус не двигался. Братья осторожно подошли к нему, чтобы оценить ситуацию, и посмотрели в его чёрное лицо, где не наблюдалось светящегося глаза. Переглянувшись с Эрнестом, Кеннет протянул руку к демону, желая откинуть капюшон и посмотреть получше, но тот вдруг «ожил» и со всей силы ударил парня в больной глаз кулаком, да так, что Хилл-младший отлетел на пару метров назад, проехав по полу. Из-под чёрной повязки тут же хлынула горячая кровь вперемешку с мурнским ядом, что начал жечь его лицо, и Кеннет громко застонал, схватившись руками за глаз. Боль была невыносимой, и Генерал не мог подняться, просто продолжал барахтаться на грязном полу, пачкая себя чем-то чёрным. Эрнест, очнувшись от шока, резко оскалился и зарычал, достав свой клеймор, и отбежал от Нимбуса ближе к Кеннету, чтобы закрыть того собой. — Как вы… Агхр, ладно, не суть, — прошипел демон, рассматривая собственный кулак, который только что чуть не прошёл сквозь голову Генерала. — Я первый сюда попал, прочь отсюда, прочь! Я знаю, что произошло с Анистас, Сапсаном, Пастором… Убийцы! Изменники! Предатели! — Для чего тебе нужен чёрный камень?! Просто чтобы остановить нас? — прорычал Эрнест, дёргая чёрными клыками. Его руки сжимались до боли на рукоятке магического меча, который пульсировал ярким голубым светом. — В последнее время твоя активность очень сильно напрягает нас… — Я хочу вырваться из цикла! Разорвать его на мелкие кусочки и сбежать! — взревел Нимбус, призвав свою косу. Его голос звучал одновременно злобно и очень печально, будто он был готов зарыдать. — Зачем вы пришли сюда?! Зачем?! Просто проваливайте отсюда в свой чёртов Небосклон, подальше от Деройсити, подальше от меня! Этот маленький поганец и ты, проклятый предатель! Я не хочу видеть тебя! — Мы не хотим… Сражаться, — внезапно тише проговорил Эрнест, будто пытаясь успокоить его. Да уж, так резко начинать битву Хиллы явно не планировали. — Но мы явно стали врагами за несколько последних месяцев. Просто объясни, чего именно ты хочешь. Ах, может… — Я ненавижу твою чёртову манеру речи! Я знаю, как ты разговаривал раньше, я знаю! Я знаю всё! — с разбегу он налетел прямо на Жреца, замахнувшись косой, но тот отбил атаку, закрывшись своим клеймором. — Помню, как ты бросил меня в Истоках… Я хочу изменить это! Я не хочу больше быть частью этого уже давным-давно не Божественного порядка! Эрнест был немного не в форме для такой сложной схватки, но всё-таки ответил Нимбусу собственной тяжёлой атакой, чуть не задев его «усы» на голове. Демон был явно меньше и легче Жреца, поэтому бегал вокруг него, умело размахивая белой косой, но никак не мог попасть по нему. Через пару мгновений Хилл-старший раскрыл свои огромные крылья, чем слегка обжёг демона и откинул того назад, но Нимбус отступать не планировал. Немного подумав, он обернулся к Кеннету, который всё ещё лежал на земле, пытаясь остановить кровь, и накинулся на него. Сориентировавшись, Генерал, сполна испивший адреналина от страха, резко призвал щит и еле-еле поднял его над собой, закрываясь от удара. Парень закашлялся и сплюнул кровь, рассматривая Нимбуса замыленным взглядом, а позже перевёл его на Эрнеста позади, буквально прося о помощи. Жрец тут же кивнул и схватил демона за капюшон, оттащив назад. — Просто объясни свои мотивы! — снова крикнул Хилл-старший. — Будь выше этого! — Пф, ладно, вы всё равно умрёте сегодня и унесёте это всё за собой, — буквально плюнул Нимбус, и Хиллы напряглись. — Я связался с Анистас потому, что она пообещала вернуть мне мой дом на Звёздном пике. Понимаешь вообще, Эрнест, как я, чёрт меня дери, хотел вернуться на Звёздный пик, к себе домой?! Нет, не понимаешь… Ты свой Небосклон давно уж променял на местные деньги. Вот поэтому у тебя нет друзей, придурок. Тебе они не нужны вовсе, да и ты им незачем. А семья тебе зачем?! Одно своё творение ты бросил, другое запер! Молодец, молодец… Кеннет еле-еле приподнялся на локтях и посмотрел на Эрнеста. Тот выглядел не очень хорошо. — Это не то, чего я хотел услышать. Ты ничего не понимаешь, Алеф. — Ты дал мне имя! Ты назвал меня Нимбус! Почему ты теперь зовёшь меня… Зовёшь меня по какому-то коду какого-то идиота с неба?! — закричал он. — Конечно, конечно! Я для тебя теперь никто… Лишь чуть-чуть мои взгляды меняются, и всё — я тебе не нужен! И так со всеми, чёрт возьми! Сидонию ты используешь, на Мэлви тебе плевать, про Альтаира ты забыл, Юнона для тебя просто глупый ребёнок, Милен ты ненавидишь… А Сапсан?! Сапсан для тебя вообще никто! Кассандра… Ха-ха-ха, Кассандра! Ты вообще понимаешь, что она чувствует?! Атмосфера здесь действительно навевала неприятные мысли и ощущения, прямо как в Истоках. Возможно, это было связано с самим Нимбусом, ведь он нёс за собой очень странную ауру. — Я пришёл сюда, чтобы наконец отомстить тебе и разорвать эту временную петлю… Раз и навсегда! Я покажу тебе, что ещё чего-то стою! — он снова напал на Эрнеста, ударив косой. — Я докажу, я докажу… Сражался он действительно хорошо. Чёрная «чёлка» на лице демона вся сбилась и съехала в сторону, оголив тот самый белый камень, впечатанный в пустоту тела Нимбуса. Это был резной кристалл в форме перевёрнутого сердца в графитовой оправе, который и давал демону все его силы, держал форму и подсвечивал его глаз и бровь. Только сейчас Кеннет обратил внимание как раз-таки на единственную эту бровь Нимбуса, у которой также был тот самый треугольный разрез у начала, прямо как и у всех Хиллов. «Так, значит… Эрнест действительно его создал…» Когда боль немного отошла, Генерал наконец смог встать, слегка покачиваясь, и обнажить свой уже магический меч, ведь понимал, что физическое оружие не сработает в битве с буквально жидким существом. Найдя в себе силы, Кеннет тоже бросился в атаку, встав рядом со своим братом, и таким неожиданным манёвром подловил Нимбуса, обрезав ему один из странных усиков. Но, к сожалению, демон этого совершенно не почувствовал, ведь, по сути, нервной системы вовсе не имел. «Брать нужно грубой силой, — хмыкнул Кеннет, осматривая комнату в поисках чего-нибудь полезного. Как и ожидалось, рядом была лишь одна дверь, которую чуть ранее пытался открыть Нимбус. — О Боги… Кризалис, ты меня слышишь?» «Оставайся сильным, — прошептал тот. — Мы с Фантазмом рядом. И не только мы…» — Мы должны забрать у него камень, — кинул Эрнест. — В нём его сила, как бы клишировано это не звучало. Но одно неверное движение — и мы мертвы. Разразилась настоящая дуэль. Казалось бы, Хиллы выигрывали в силе и количестве, но Нимбус был гораздо подвижнее, быстрее и проворнее своих оппонентов. Его коса была больше мечей братьев, поэтому он держал их на расстоянии от себя, просто не давая задеть лезвиями. Смеясь, демон бегал по всему помещению и наносил лёгкие удары по телам людей, оставляя небольшие, но крайне противные раны, а сам не замечал даже, когда кто-то пробивал насквозь его фантомные руки, состоявшие, судя по всему, из некой «магии» белого камня. Кеннет прекрасно знал, как сражаться с Нимбусом из-за того инцидента в Южной Тюрьме, но за прошедшее время тот всё равно стал гораздо умнее и сильнее. Настолько, что успел нанести Хиллу-младшему фатальный удар ещё до начала основной схватки. Эрнест всячески пытался подсечь демона, чтобы в итоге зажать его сверху, но лишь безуспешно врезался в стены, оставляя в старом камне множество трещин. Его огромные крылья шатали давным-давно потухшую люстру на потолке, и казалось, будто она вот-вот упадёт. Кеннет еле-еле дышал. Такой темп сражения был слишком быстр для него, учитывая, что парень уже привык к битвам с обычными магами во время войны. Нимбус был чем-то совершенно иным, не магом, а самым настоящим гибридом, созданным искусственно. Всё ещё стоял вопрос о тайнах его происхождения, и Эрнест, кажется, совершенно не хотел посвящать в них своего брата и кого-либо ещё. Вся история Жреца в принципе была окутана туманом неизвестности, учитывая титул и необычные способности Сидонии и Кассандры, само появление Эрнеста в Деройсити, все совершённые им перевороты за короткие шесть лет правления и многое другое. Судя по всему, Нимбус стал венцом его творения, который теперь жаждал свободы и мести. Получив доступ к комнате с Данталайном, демон бы завладел не только чёрным камнем, но и Книгой Жизни… Откуда он точно сможет стереть и себя, и Хиллов — раз и навсегда. Они не знали, сколько продолжалась битва, пока Эрнесту не была нанесена настолько глубокая рана в грудь, что он пошатнулся назад и чуть не упал. Кеннет тут же поймал брата и закрыл собой, получив порез по животу, и оба Хилла повалились на землю. Адреналин бил через край, и уже через пару секунд братья перестали чувствовать какую-либо боль, но тело настолько ослабло от потери крови, из-за чего встать у них не получалось. Зарычав так громко, как бездомная голодная собака, Кеннет зажал рану на животе, присел на колени и начал трясти головой, пытаясь прогнать неприятный звон в ушах, очень похожий на тот, который он слышал давным-давно в своём сне. Эрнест сзади тоже что-то простонал, и вскоре Кеннет заметил, что его правый глаз ярко засветился мятным, а в руках лежащего на земле Жреца начал вырастать гигантский лук, сплетённый будто бы из сотен разных ветров. Он быстро натянул тетиву и прицелился ровно в ту люстру, и стрела пронзила ровно шаткую цепь, заставив всю металлическую конструкцию на огромной скорости упасть вниз. Гигантская конструкция почти ровно поделила зал на две половины и слегка пробила каменный пол, подняв целую бурю пыли, что дало немного времени для реабилитации братьев. Кеннет вот-вот был готов поймать очередную паническую атаку от вида тяжёлого предмета, что летел почти на него, но смог себя пересилить. — Не позволю сосуду сгинуть от рук нечестивого… — вырвалось из уст Эрнеста, но голос явно был чужой. Хилл-младший узнал в нём самого Фантазма, чей это и был лук. — Не позволю вторгнуться в Чертог… — Я чувствую его… — проговорил следом Кризалис, овладев и своим сосудом. — Он рядом… Братец, должны ли мы помочь? — Ты есть писатель, Кризалис, тебе и решать, — хмыкнул Меч. Впервые за долгое время он решил довериться младшему брату. Астратот даже удивился. — Прислушайся лишь… Где-то совсем рядом играет его флейта. Под эту музыку ты хочешь завершить весь эксперимент восемьдесят три? Не могу поверить, что ты легко так отдашь свой сосуд. — Никогда… — прошептал он. — Как и Драконы вмешались в жизни магов, так и Боги вмешаются вновь. Полагаю, последний это эпизод эксперимента такой. Вскоре Нимбус смог пробраться через завал и вновь набросился на Кеннета, но внезапно яркая вспышка лилового света осветила всю комнату, и в руках парня вырос огромный меч, принадлежавший его Божеству. Оружием Кризалиса Генерал отразил очередную атаку и отбросил демона назад, сам еле-еле встав с земли, и протянул руку Эрнесту, но тот всё ещё был довольно слаб. Кеннет редко вспоминал, что Жрец провёл двадцать лет во льдах, полностью обездвиженный, без еды и воды, висевший на волоске от смерти и живший лишь благодаря Божественным силам, и всё ещё оставался достаточно слабым физически. Это, всё-таки, был политик, а не профессиональный воин. Вздохнув, Генерал достал из кармана бинт и кинул его брату, сам возвращаясь в битву. — Такой же слабый, даже сейчас! Даже с Мечом! Он не хочет помогать тебе, как жаль! — воскликнул Нимбус, обращаясь к Жрецу. — И даже спустя столько лет!.. А я вот, вырвавшись из Истоков, целыми днями тренировался… Странствовал по мирам, сражался со всякими гадами, набирал силу. А ты что? Всё ещё бесполезен?! Неудивительно. На демона обрушился шквал стрел, ведь Эрнест вновь нашёл в себе силы стрелять, даже пребывая в лежачем положении. Они ощущались прямо как сильные концентрированные потоки ветра и могли нарушить структуру тела Нимбуса, что, собственно, и сделали: его левая рука потеряла прежнюю форму и перестала подчиняться хозяину. Это сильно разозлило демона, и тот, выкинув косу, снова сжал кулак и ударил Кеннета, в этот раз в живот. Парень издал странный звук, похожий на подавление резкого рвотного позыва, но остался на своём месте, даже не упав на спину. Зарычав, Генерал попытался со всей силы наброситься на своего обидчика, протягивая вперёд протез, и в самый последний момент стальной ладонью он зацепился за белый камень в голове Нимбуса. Заметно испугавшись, демон ещё раз ударил Кеннета и вырвался из хватки, после чего отбежал далеко назад и потрогал кристалл, как бы удостоверяясь, что тот на месте. — Только попробуй, наглый маг-воришка… — прошипел он. — Это по праву принадлежит лишь мне! Мне, Нимбусу! Это моё сердце, моё сокровище! Эрнест же ни за что не снимет свою корону… — Она хотя бы действительно принадлежит ему, а ты на себя надел лишь какую-то мнимую, картонную корону и возомнил себя равным Богам! — Кеннет указал на него механическим пальцем, пока настоящей рукой придерживал болящий живот. Помолчав немного, парень вдруг широко открыл глаз и посмотрел куда-то мимо демона. — Стой, я… Я вспомнил, что однажды мне рассказывал Эрнест… Белый камень — манифестация душ сильнейших магов, а чёрный — стазис всей темноты, созданный для содержания в себе теней ушедших лет, то есть, истории Вселенной, поэтому он и хранится вместе с Книгой Жизни… Если белый — твоё сердце, значит, тебе не хватает души и разума… Чёрный станет для тебя последним, и, обратившись к силам баланса, ты сможешь изменить структуру тьмы и уж точно изменить ход истории… А Книга — просто подтверждение моей теории. Не так ли, Алеф? Нимбус кинул гневный взгляд на Кеннета, пытаясь отдышаться. — Ты такой умный только благодаря своему Мечу, — надменно заявил он. — Я не хотел говорить всё это, ведь для вас было бы легче умереть в неведении, но ты снова всё испортил. Ну и чего ты добился? Пф… Ладно, ты, наверное, даже не понял, о чём я! Я просто жду момента, когда ты наконец уймёшь свои жалкие мыслишки, которые разбегаются повсюду, как чёртовы тараканы! Лезут в каждый угол, тащат отовсюду чужую правду… Ну как, нравится тебе? Нравится иметь осознание всего происходящего? Понимать, что ты скоро умрёшь, утащив за собой своего брата-убийцу… Понимать, что оставишь в мире сотни тысяч несчастных магов, что вскоре тоже погибнут из-за тебя, из-за твоих амбиций и идиотских затей… Понимать, что ты вот-вот проиграешь собственной… Совести? В белом камне я храню твою душу, с помощью силы которой позже сотру её саму из «кода» чёрного — прямо как суицид, смекаешь? А ты пришёл посмотреть на это. Какое самопожертвование, я прямо удивлён! — Ты звучишь просто как дешёвый злодей со всеми этими пафосными речами и унижениями, — небрежно плюнул Кеннет, кинув озабоченный взгляд на Эрнеста. Тот спокойно кивнул, ведь боль немного отпустила его тело. — Ты вообще понимаешь, что без допуска к Божественному порядку ты ничего сделать не сможешь? — Конечно осознаю, я же не такой глупый, как ты… — Нимбус подошёл чуть ближе. — Белый камень — моё сердце, чёрный — разум, а душа… Это Божественные силы одного из Мечей. Хотя, знаешь… Раз вас здесь двое… И здесь что-то очень тяжёлое прилетело демону в голову, что тот аж пошатнулся и отлетел в сторону от Кеннета, скрываясь в темноте от очередного удара. Испуганный парень начал беглым взглядом искать источник удара и вскоре заметил поодаль от себя другую высокую фигуру с четырьмя крупными рогами, длинным хвостом и поджарым телом. Незнакомец был одет крайне экзотично, учитывая его широкие штаны и необычную накидку с какими-то будто восточными украшениями, а на шее у него болтались две странных подвески — одна была похожа на алхимический символ серы, а другая отсылалась на половинку луны, выкрашенную в ярко-красный цвет. «Что-то очень знакомое…» — подумал Кеннет, пытаясь рассмотреть неизвестное существо. — Трое… — тихо прошептал тот, и голос показался парню очень приятным, глубоким и певучим, с лёгкой хрипотцой, как у самого Генерала. В темноте юноша не мог рассмотреть лицо неизвестного, но, судя по звуку, рот его был прикрыт какой-то плотной тканью. — Бог любит Троицу. Через пару секунд незнакомец перевёл красные глаза на Хиллов, задумчиво осмотрел их и осторожно подошёл чуть ближе, но ничего не сказал. Эрнест удивлённо раскрыл глаза и присел на грязном полу, всё ещё зажимая свою перебинтованную рану. Судя по всему, Жрец сильно повредил плечо правой руки — как иронично. — Мы всюду тебя искали, — сказал Хилл-старший, обращаясь к незнакомцу. Видимо, они были знакомы. — Ты не представляешь, как ты вовремя. — Если бы не Божественная аура вокруг вас двоих, я бы не поверил, что это действительно ты, — тот качнул головой с тяжёлыми рогами. Кеннет заметил, что у него были роскошные длинные волосы, собранные в десятки маленьких косичек. — Твоё творение, вижу, вовсе из-под контроля вышло уж… За последнюю декаду. Позволь мне поинтересоваться, что здесь происходит? — Предлагаю отложить все разговоры и сначала разобраться с проблемой кражи белого камня, — Эрнест снова повернулся к недовольному Нимбусу поодаль. — Я не чувствую присутствия. Ты пуст? — Конечно пуст, не задавай глупых вопросов, братец мой. Печать-то как держится? Не успели они договорить, как демон, не выдержав, снова атаковал. Кеннет немного потерялся из-за такой странной ситуации, поэтому смог вернуться в битву только спустя пару секунд, когда Эрнест вместе с незнакомцем успешно защищались и отражали все его удары. Генерал заметил, что в руках неизвестного было простое физическое копьё с резным металлическим наконечником, а не магическое оружие, но, даже несмотря на это, стилю боя его парень мог лишь позавидовать. Передвигаясь на мощных пружинистых ногах и быстро перебирая сильными руками, некто сражался так хорошо, что ещё никто среди знакомых Хиллов не переплюнул этого мастерства. В темноте душного зала эта сцена казалась ещё более красивой. «Сколько же лет тренировок…» — Я не знал, что ты тоже здесь, жалкий кротишка! — взревел Нимбус, чуть не получив прямо по «лицу». — Думал, ты наконец угомонился и ушёл под землю, где тебе и место! — Не будь таким наивным… — уверенно сказал незнакомец и усмехнулся. — Думаешь, спустя столько лет мне есть смысл возвращаться к своим истокам? Глупый маленький ребёнок… Эх. Я думал, ты уж давно всё понял, но, видать, нет. Он подсёк ноги демона так, что тот чуть не упал на землю, и в этот момент с другого конца комнаты выстрелил из лука Фантазма сам Эрнест. Крупная взрывная стрела отбросила Нимбуса в сторону, прямо в каменную стену, и впечатала его в поверхность. Если бы не одежда и не белый камень, державший форму создания, он бы сейчас просто стёк вниз чёрной лужей. Когда демон попытался отойти, его тут же подловил Кеннет и снова прижал к трещине, заблокировав путь Божественным мечом. Заметив, что Нимбус угодил в конце концов в ловушку, Жрец скоро подбежал ближе и зажал того своими руками, чтобы наглец не убежал. — Твари… — прошипел он, обращаясь сразу ко всем троим. — Вы даже не можете представить моих чёртовых чувств! Только о себе и думаете! — Даже не пробуй надавить мне на жалость, я уже давным-давно перестал чувствовать сострадание к таким, как ты, — безэмоционально ответил Генерал. — Если бы маги прощали зло, совершённое на почве боли, мир бы погрузился во тьму… Ничто не может оправдать преступлений. Парень снова потянулся к белому камню, но Нимбус начал яростно дёргаться и пытаться вырваться. — Нет! Н-нет! Что угодно, только не камень! — чуть ли не зарыдал он, чем напугал всех остальных. Такой реакции ребята не ожидали. Чем ближе Кеннет подносил пальцы к кристаллу, тем отчётливее слышалось загадочное биение сердца, эхом распространившееся по всему залу. — Прошу… — Стой! — незнакомец внезапно окликнул Генерала, заставив того остановиться. Затем он повернулся к Эрнесту. — Погляди, существо умоляет тебя. Нельзя убивать создание, что раскаивается. Не думал я, что ты так легко убьёшь собственное творение, Путеводная звезда. — Подожди, я думаю… — Жрец окинул взглядом сначала Нимбуса, потом Кеннета. — Дорогой, помнишь про манифесты пацифистов? Я хвалил тебя за отступление от них. Давай, обратись к ним ещё хоть раз… Демон напрягся и начал мотать головой. Он не понимал, как его так быстро схватили, так теперь ещё и судьбы вершили. Неужели это был какой-то аналог Звёздного Трибунала в полевых условиях? Неприятные ощущения. Кеннет заглянул прямо в белый глаз Нимбуса, пытаясь найти там ответ. Генерал не совсем понимал, чего от него вдруг захотел Эрнест, но решил сосредоточиться и что-нибудь придумать. Судя по всему, не по Жрецу было так просто убивать этого нарушителя, и он возложил на парня ответственность найти выход из ситуации, что-нибудь более изощрённое. Глубоко вздохнув, Кеннет прикрыл глаза, открывая свою душу нараспашку, и к его левой руке начала медленно подступать Божественная сила Надежды, которую ему даровал Кризалис. Ладонь начала сиять сквозь плотную перчатку, и только теперь юноша аккуратно дотронулся до белого камня, стараясь подцепить его и вытащить из тьмы тела Нимбуса. Тот громко закричал, будто от боли, и снова принялся вырываться, но два приятеля крепко держали его, не давая помешать Кеннету сделать своё дело. Мимолётно парень посмотрел на Эрнеста, на лице которого читалась какая-то внезапная притуплённая печаль, но Жрец так умело скрывал её, что юноше не захотелось даже думать об этом. Всё происходило слишком быстро и невнятно, и все эти события навевали неприятные давящие чувства на душу. Казалось бы, Кеннет снова совершал какой-то корявый подвиг, очищая мир от опасности, но ему всё равно было отвратительно больно делать это всё, прямо как в случае с Сапсаном и Пастором. «А если я всё-таки не машина для убийств… — кротко подумал он, но это была лишь минутная слабость. — Нет…» Это было просто невыносимо. Через пару секунд таких стараний Кеннет резко дёрнул и наконец оторвал белоснежный кристалл от этой странной субстанции, которая практически полностью поглотила его. Глаз Нимбуса погас, руки исчезли, тело его обмякло, но не растеклось, всё ещё держа некую форму. Генерал аккуратно вытер камень от оставшейся жидкости, и тот, ярко-ярко засияв, будто бы радостно повис около головы своего освободителя, осветив собой всё пространство вокруг. От него отлетали молочные звёздочки, которые начинали танцевать в воздухе, словно снежинки, и наконец оседали на одежде и волосах всех присутствующих, даруя им некий сказочный вид. Кеннет заворожённо наблюдал за этим очищением, даже не веря своим глазам. Это что, была победа? Эрнест и их помощник отпустили Нимбуса, который аккуратно «присел» на пол, опираясь спиной о стену, и отошли в сторону. Теперь Кеннет смог наконец рассмотреть незнакомца, и лицо его не было похоже ни на одну другую расу. Кажется, Хилл-младший раньше никогда не встречал подобных существ с шипами на хвостах и высоченными рогами. — Камень принял вас. Что ж, теперь я точно убедился, что это ты, Путеводная звезда, — тот снял с лица маску и улыбнулся. В принципе, он даже несколько напоминал человека, только с коротким шерстяным покровом и висячими пушистыми ушами. — Я рад тебя видеть. Ты, наверное, пришёл сюда за чёрным камнем и Книгой Жизни? Что ж, это случилось относительно скоро. — Прошло двадцать лет, — Эрнест пожал плечами. — Но да, ты угадал. В Деройсити идёт война, и мы собираем вновь камни, чтобы остановить это безобразие. — Война? Хм… Да-да, слышал, понял. А это… — он указал на Кеннета, приподняв густые чёрные брови. — Да, от него тоже исходит Божественная аура, точно. Неужели сам Кризалис соизволил проснуться? Ох ты, наш маленький братец… На тебя похож. Кеннет удивлённо приложил руку к груди, совершенно ничего не поняв. Как он мог быть роднёй какому-то странному существу, которое никогда не видел? — Со всеми этими заботами я совершенно забыл ему пояснить, как работает Божественная семья… — смущённо ответил Эрнест, после чего обратился к Генералу. — Дорогой, послушай. Все сосуды Мечей являются друг другу Божественными братьями. И да, мы с тобою родные, Хиллы, а вот это… Знакомься, это наш старший брат — Ассо́ Че́йссер фон Феште́рн, сосуд Второго Меча, Сола Анимуса. Он же Зодиак, он же Багровый Странник из тех легенд. — Не будь так официален, — он усмехнулся и протянул руку Хиллу-младшему. — Удивительно, как тесен мир. Тебя, получается, зовут Кеннет Хилл, так? Приятно познакомиться. Можешь звать меня просто Ассо. Легенды обо мне сложили лишь из-за возраста и происхождения… Пф-ф, ладно, идёмте. Если война, то времени мало… Только недавно братья говорили о Зодиаке, а теперь Генерал вживую видел этого легендарного странника, и он показался Кеннету ужасно простым и лёгким на подъём, даже каким-то забавным парнем. Махнув рукой, Ассо повёл ребят за собой к двери, где достал крупный ключ, единственный в своём роде и хранимый только сосудом, и отворил её. Раздался грохот, а из прохода повеяло странным трупным холодом, но всем троим пришлось всё-таки войти туда. Это был огромный зал, сокрытый прямо в стенах шпиля, посередине которого лежала гигантская фигура, окутанная стальными цепями. На тех Кеннет заметил интересные узоры красного цвета, которые, судя по всему, и представляли собой Божественную печать Анимуса, что и погрузила Данталайна в такой долгий сон. Самого Дракона Хиллы рассмотреть не могли, ведь он лежал спиной и закрывал себя чёрными крыльями. — Покуда ночь смениться днём да день смениться ночью, сон будет так далёк да и глубок он вовсе, будто пучина тьмы и круговерть всех звёзд небесных, покуда воспылают очи твои огнём проклятым трижды в цикл твой, покуда ветра не принесут уж песнь из краёв Вселенной далёких, покуда уж надежда мира сего не взовётся наконец к тебе, да будешь погружён ты в забвение и полный твой обливион, как Страж Чертога ты единственный… — зачитал Ассо, прикасаясь руками к Дракону. Судя по всему, это было какое-то заклинание. — А коли уж Вселенная воспоёт имя твоё, так и очнёшься ты, да расколется печать, да вскроются уж тайны… Цепи задрожали, печать засветилась, и вскоре по всей комнате начал разгораться самый настоящий огонь. Хиллы несколько испугались и подошли ближе к Ассо, который выглядел абсолютно спокойным, и принялись наблюдать за происходящим. Через пару мгновений все эти языки принялись танцевать друг с другом, сплетаясь в единое целое, и из ярчайшей вспышки алого света родилась высоченная статная фигура с огромными витыми рогами, длинными кудрявыми волосами и таким интересным размеренным взглядом пустых белых глаз. Кеннет отшатнулся в сторону, спрятавшись за Эрнестом, но тот лишь восторженно смотрел на проснувшееся Божество. — Ох, вот подстава, — вдруг выдохнул Меч, осмотревшись по сторонам. Все трое удивлённо глазели на него, такого крупного, блестящего, яркого и красивого. Из его волос в некоторых местах вырывались настоящие языки пламени. — А?! Ух ты ж! Кхм-кхм-кхм… Печать мою уж сняли гласом Божьим, и чувствую я присутствие братьев здесь моих. Дорогой Ассо, неужто сами Мечи пожаловали к нам, дабы забрать вещь, что лишь им и принадлежит? — Приветствую тебя, дорогой брат Анимус, — глаз Эрнеста снова засветился мятным. — Давно уж не встречались мы в бренном мире этом. Изменилось многое за эти двадцать лет, что для нас — крупица, для магов — целая жизнь. Гляжу, неплохо выполнил ты работу свою и сохранил камень Истока наш… Похвально, братец. Но теперь уж я снимаю бремя это с плеч твоих да позволяю вновь соединиться с сосудом своим, отпускаю с Чертога и освобождаю тебя. Мир нуждается в силе камня чёрного, но не нуждается боле в силе твоей. — И я приветствую тебя, дорогой братец Фантазм и… — он посмотрел на Кеннета и задумался. — И-и-и Кризалис. Смотрю, ты уж очнулся ото сна своего да нашёл себе сосуд. — Дорогой братец Анимус… Да, это я, Кризалис, младший брат твой и вечный ученик, — вздохнул Меч через Кеннета. — Благодарю тебя за услугу да доброту твою, а сосуд твой восхваляю за помощь непосильную в битве этой. Не будь я в слиянии, обнял бы я тебя. — Не стоит, не стоит. Храни жизнь своего сосуда, а я уж буду в слиянии со своим… А пока, позволь мне уж отдать вам то, за чем пришли вы в Чертог. Генерал пребывал в таком шоке, что уже перестал обращать на что-либо внимание. Тут тебе и Зодиак, и чёртов Меч, и огромный Дракон, всё ещё не отошедший от своего сна, и победа над Нимбусом… Ещё и Эитоли, полёт на Сангоношиму, знакомство с нацией Божьих покровителей. Да уж, давно у Кеннета не было настолько насыщенных дней. Видимо, сегодня он не уснёт. Через пару упущенных парнем мгновений Ассо принёс Хиллам чёрный камень, который вытащил из лап спящего Данталайна, открыв стальные оковы. Тот тут же подлетел к голове Генерала, где уже парил белый, и завис в одном положении, едва движимый колебаниями воздуха. — Чудесно… — прошептал Эрнест, осматривая артефакт. — Что ж, дорогой Кеннет, на сегодня мы свою миссию выполнили. Осталась лишь одна маленькая деталь… Ассо, Анимус, не желаете ли с нами отправиться на материк? — Нет, извини, — вздохнул сосуд. — Я есть последний из выживших в Деройсити треве́ров, а нация эта была свободная, независимая, благодарная Солу Анимусу за освобождение. Я очень рад вновь увидеть тебя и познакомиться с маленьким братом, но мне вновь предстоит отправиться в далёкие странствия. Я двадцать лет сидел здесь, на шпиле, охраняя печать и Бога своего, и я просто жажду вновь ощутить жар пустынного солнца… Но это будет уже сугубо мой путь. — Хранят вас Ветра, — вздохнул сам Анимус. Кеннету он показался достаточно забавным и приятным, прямо как Ассо. — Фантазм, Кризалис… Увидимся на Пантеоне уж. Простите меня за такой странный приём, но я ещё не восстановил свои силы и не готов к разговору. — Вам пора уходить отсюда. Нам нужно разобраться со многими делами, — продолжил тревер. — Удачи вам. Простите, что так быстро расходимся, но мимолётное счастье — самое дорогое сокровище, что есть у нас. Возможно, звёзды ещё сложатся в Зодиак и сведут нас вместе в этих вихрях глубин. Видимо, это действительно был конец этого спонтанного путешествия, наполненного новыми открытиями. Попрощавшись с Ассо и Анимусом, которые ещё не слились воедино, Хиллы покинули зал и хотели уже спускаться, чтобы встретиться с Эитоли, но Эрнест вдруг замер и кинул взгляд на бездыханное тело Нимбуса поодаль. Тяжело вздохнув, Жрец подошёл к нему и аккуратно поднял на руки своё творение, закинул на плечо и вернулся к несколько озадаченному Кеннету. Покачав головой и отмахнувшись от него, Хилл-старший принялся спускаться. В голове роилось огромное количество самых разных мыслей, а мозг Генерала был готов натурально взорваться, как переполненная тротилом банка. Кто такие треверы? В чём заключается история Зодиака? Почему Анимус так легко предстал перед магами? Зачем Мечам понадобилось накладывать на Дракона и камень печать? Столько вопросов, но ни одного ответа. Больше всего Кеннета волновала проблема Эрнеста и Нимбуса, но Жрец выглядел настолько странно, как-то даже печально, что Хилл-младший не мог отважиться спросить, да и вовсе сказать хоть что-нибудь. Впервые за долгое время он видел своего брата таким мрачным и мутным, что это его состояние аж несколько пугало парня. Посмотрев в спину Эрнесту, Кеннет безмолвно вздохнул и отвёл взгляд в сторону, на белый камень, который теперь освещал им путь. Пока этот был похож на перевёрнутое сердце, чёрный напоминал как раз-таки этот самый шпиль, огранённый к вершине и заключённый в похожую графитную рамку. Он не издавал свет, но внутри виднелись какие-то бледные огоньки, аналогично душам в других кристаллах. Возможно, это были осколки истории Вселенной, прямо как страницы Божественного порядка, но это Кеннету только предстояло узнать. Теперь им была открыта дорога к свету, и Хилл-младший не знал, что им встретится на ней. Возможно, это был не только конец сегодняшнего путешествия, но и всей его дороги в целом. Ответам ещё лишь предстояло всплыть на поверхность этого бескрайнего океана души. А пока — Кеннет умолкает в забвении, предвкушая что-то новое и неизведанное. Нужно было отдохнуть и выспаться, чтобы с утра разобраться во всех мыслях… Потому что пока Генерал вовсе соображать не мог. Слишком тяжело, даже для Эрнеста. Смерть за смертью. Знакомство за знакомством. Кеннет погряз в трауре и удивлении, но путь этот до сих пор наполняется встречами и прощаниями. Когда братья выходили из Тенносенту, услышали едва заметное пение флейты, что, судя по всему, принадлежала самому Ассо. Посмотрев наверх, Кеннет заметил в одном из окон довольное лицо тревера, который с высоты рассыпал какие-то светящиеся частички, похожие на звёзды, и освещал весь глубоко уснувший остров. Увидев, что Хиллы смотрят на него, Зодиак довольно кивнул братьям и отдал честь правой рукой, и от ладони его остался едва уловимый красный след. Видимо, он уже слился со своим Мечом и теперь просто прощался с новыми-старыми друзьями. Откуда-то снова заиграла приятная островная музыка. Этот день был ужасно тяжёлым, и Хиллы надеялись отдохнуть в дороге до материка. Придя на берег, чтобы дождаться там Эитоли, Жрец положил поодаль все их вещи, включая «уснувшего» Нимбуса, и замолк. Кеннет же незаметно для себя подошёл к воде, рассматривая горизонт, прямо как утром, и через пару мгновений к нему присоединился молчаливый Эрнест. Только в этот раз Хилл-старший вдруг повернулся к младшему и аккуратно обнял его, прикрыв наконец уставшие синие глаза. Не было понятно, что в этот момент испытал Кеннет, но по его щеке скатилась едва заметная слеза.