False mirrors

Мы вышли из замка до рассвета, большая процессия, возглавляемая жрецами в белых одеждах. Я надела бледно-зеленое платье, волосы были заплетены в простую косу. Потом я переоденусь в более дорогой наряд, и прическа будет более замысловатая, но сейчас я сделала выбор в пользу простоты и удобства. Я спала от силы час этой ночью, и сейчас в голове было восхитительно гулко и пусто, чуть ломило виски, тело словно кому-то другому принадлежало, но я все воспринимала четко и ясно. Спать совершенно не хотелось. Меня выдавали лишь круги под глазами да бледный вид – наносить краску на лицо я отказалась. Катарина только головой качала. Вчера она по моему приказу сказала Артуру, что я сплю, когда тот пришел ко мне вечером, мол, решила, как следует, отдохнуть перед праздником, велела извиниться и просила не беспокоить. Артур поверил. А я в это время сидела на восточной стороне крепостной стены, пила крепленое вино и болтала с Оуэном ни о чем, просто так, обо всем на свете, рассказывала о путешествиях и слушала его рассказы о детстве в Лондиниуме. И на душе было тепло. Жестокая реальность, правда, напомнила о себе укоризненным взглядом моей горничной, но Кэт лишь попыталась облегчить мне утреннюю головную боль, привела меня в порядок, но не сказала и слова осуждения, хотя наверняка подумала всякое. Золото, а не девочка. Мы поднимались на холм пешком, к двум огромным кострам, вокруг которых были вырыты рвы. С первыми лучами солнца Артур зажег один костер, а жрец в белых одеждах – соседний. Люди запели гимн солнцу и весне. Я стояла молча, отблески пламени танцевали на моем лице, жар от костра был почти нестерпим, но я стояла позади короля, в толпе придворных. Эрин ле Фей была рядом с Артуром. Она надела светло-зеленое платье, и волосы ее были заплетены в простую косу, украшенную зеленой лентой и первыми цветами. На мгновение мне показалось, что это я стою там, рядом с королем, я молодая и невинная, та, что сделает его счастливой. Меня затошнило от этих мыслей, по телу пробежала дрожь. Я никогда не молилась богам, и праздник Бельтайн не совсем подходящее время, чтобы просить о личном, но сейчас я просила Луга (1) и Бригид (2) дать изобилие и мир этой стране, защитить и оградить тех, кого я люблю. Я мысленно воззвала к Немоне (3), древней богине-защитнице, покровительнице домашнего очага. Пусть Артур будет счастливым. Медальон на груди нагрелся, наверное, от пламени костра, и я сделала шаг назад. Трижды обошла костер, принесла зажженный факел в замок. Вместе с Кэт мы зажгли огонь в очаге. Я присела на небольшой стульчик напротив зеркала, ожидая, пока Катарина распустит мне волосы и соберет их заново в высокую прическу, достойную леди, украсит волосы жемчугом и серебром. Из зеркала на меня смотрела уставшая молодая женщина, под глазами залегли тени, бескровные губы потрескались, черты лица заострились. Должно быть, я задремала все же на несколько мгновений, потому что отражение в зеркале вдруг задрожало, стало искажаться, ломаться, рассыпалось вдруг на сотни частей, а когда собралось, то на меня из зеркала смотрела древняя старуха, оскаленная и злобная, она вдруг дико расхохоталась, вгоняя меня в дрожь. Я вскрикнула, отшатываясь. - Миледи? – ко мне подбежала Катарина. Я судорожно ощупывала свое лицо, в глазах застыл ужас. Боги! Что происходит?! Я с силой сжала виски, стараясь унять дрожь, зажмурилась крепко-крепко, глубоко вздохнула пару раз, призывая себя успокоиться. - Все хорошо, - ответила ровным тоном, - давай приступим к сборам. Я не могу опаздывать. - Как прикажете, миледи, - кивнула девушка. Темно-фиолетовое платье сделало меня еще бледнее. Впрочем, меня сегодня что угодно сделало бы бледнее. И я махнула рукой. Я не собиралась красоваться или поражать кого-то своим внешним видом. Для этого есть…другие. Я невесело усмехнулась, глядя на себя в зеркало, расправила плечи, вскинула подбородок и вышла из покоев. На улицах Лондиниума нас приветствовали горячими и радостными выкриками, улыбками и песнями. Артур ехал впереди, чуть позади него Бедивер, Уриенс и Эрин, потом Ивейн и Моргана, я старалась привлекать к себе, как можно, меньше внимания. Я почти с грустью оглядывалась по сторонам, желая запомнить этот город – мой дом. Скорее всего, уехав завтра, я никогда больше его не увижу. При первой же возможности под неодобрительным взглядом Тристана я выскользнула из кортежа, и, пустив лошадь рысью, отправилась в Дом Мадам. Девочки приветствовали меня с восторгом, кружили вокруг, рассматривая наряд, трогая ткань платья и заставляя меня несколько раз повернуться, чтобы запомнить прическу. - Ты так красива, моя дорогая девочка, - мадам Эртон, потрепала меня по щеке, посмотрела пристально, - тебе надлежало бы быть рядом с Артуром, приветствовать народ, а не сбегать сюда. Я передернула плечами, проглотила горький комок в горле. Может быть, следовало бы. Но к чему теперь все эти разговоры. Я положила на стол перед мадам Эртон кошелек. - Катарина – просто чудо, - произнесла я, - я очень благодарна. - Передавай девочке привет, - тепло улыбнулась мадам, - и Артуру передавай. Скажи ему, чтобы не забывал нас. И сама не забывай. Мадам Эртон всегда была проницательна. Я присоединилась к кортежу на обратном пути, легкая грусть поселилась в сердце. Но я все сделала правильно: я попрощалась. И на душе стало легче. Мне передали, что его величество требует меня к себе – в начало кортежа. Я легко пробралась мимо расступившихся, перешептывающихся придворных. - Ваше величество, - почтительно склонила голову. По губам Артура скользнула легкая улыбка, он демонстративно пару раз дернул носом. Конечно, от платья и волос немного пахло духами и благовониями Дома Мадам. - Вам передавали привет, - нисколько не смутилась я, - уверили вас в своей лояльности и, - я склонилась чуть ниже, игнорируя все правила приличия и недовольный взгляд Бедивера, - огромной любви. Артур улыбнулся еще шире. - Спасибо за послание, леди Гвиневра. Я едва слышно фыркнула. Послание, скажет тоже! Сердце билось радостно оттого, что он пригласил меня во главу колонны, оттого, что не забыл обо мне и от его восхищенного взгляда. Нельзя! Нельзя! Но какая разница, если завтра я уеду? Какая разница, что на нас смотрят? Что снова начинает ломить виски от головной боли, когда его величество, не скрываясь, делает комплимент моему внешнему виду, а я чувствую, как розовеют скулы от его похвалы. Завтра все это закончится. А сегодня я не в силах больше сопротивляться самой себе. Сегодня на празднике я улучу момент и все-таки поцелую его на прощание. *** На пустоши горели костры и факелы, были установлены столы, доносилась музыка, крики и смех. Я отпустила Катарину веселиться вместе со всеми. Но как я подозревала, убежали они вместе с Блу. Счастливый Блу, будущий сэр Блейз, он пока еще может выражать свою привязанность открыто, не считаясь с общественным мнением. Когда же для меня все изменилось? Я стояла и смотрела в окно, малодушно медлила. На мне была широкая красная юбка, белая блузка, кожаные ботиночки, я намеренно оделась, как простолюдинка. Хотя за свою меня не приняла бы ни одна крестьянка, слишком дорогие ткани пошли на наряд. Волосы я вновь заплела в косу. Я рассеянно играла медальоном, понимая, что боюсь туда идти, не хочу присоединяться к общему празднику. Не хочу слышать, как Эрин назовут невестой короля. Хлопнула дверь покоев. - Гвин! – Блу влетел в комнату, таща за собой раскрасневшуюся Кэт, - ты чего тут прячешься? Тебя все обыскались! Я вздрогнула. - Идемте, миледи! – широко улыбнулась девочка, глаза ее блестели от выпитого алкоголя. Я нацепила на лицо самую веселую и безбашенную из своих улыбок, гордо вскинула голову и поспешила за молодыми людьми. Я с ходу влилась в общую толпу, мне в руки ткнулась кружка с пивом, которую я радостно осушила наполовину. Кто-то затянул Tri martolod (4). Я начала подпевать: - Tri martolod yaouank (tra la la, la la la la) Tri martolod yaouank o voned da veaji Tri martolod yaouank (tra la la, la la la la) Tri martolod yaouank o voned da veaji O voned da veaji; ge, o voned da veaji O voned da veaji; ge, o voned da veaji Танцуя и приплясывая, я допила пиво, прихлопывая в ладоши, кружилась вместе с танцующими. На талию легла горячая рука. - Ты такая красивая,- почти мечтательно протянул Артур. Я рассмеялась, повернулась к нему, протягивая руки, которые он радостно сжал. Мы танцевали под быстрые звуки музыки, я улыбалась, пока она кружил меня, прихлопывала в ладоши, забыла на мгновение, что произойдет совсем скоро. Была счастлива. Музыка играла все громче, я была пьяна от весеннего воздуха и близости Артура, он смотрел только на меня. Не было никого в этом мире, кроме нас. Так легко было забыть сейчас, что он король. Мы словно снова были в Лондиниуме, где никто был нам не указ, не мог диктовать свои правила, навязывать свои решения. Мы были друг к другу, быть может, ближе, чем позволено. Но сегодня же праздник! Пока еще праздник, и правила не работают! Музыка стихла, все захлопали в ладоши, благодаря друг друга за этот танец. - Внимание! – выступил вперед Бедивер, - тишина! У нас есть…новость! – канцлер взглянул на меня и Артура, на наши переплетенные пальцы, нахмурился. Я почувствовала, что бледнею, подкосились ноги, но я отпустила руку Артура, отошла назад, в тень, где отблески костров не могли выдать выражение моего лица. Потому что я вовсе не была уверена, что сумею не то, что выразить радость, скрыть свое горе и свою злость, обиду, что уже заранее разрывала меня на части. - Сегодня мы, - голос Бедивера громко разносился по пустоши, - имеем честь объявить всем присутствующим, а также народу Англии о помолвке и скорой свадьбе нашего любимого короля Артура, - раздались приветственные возгласы и аплодисменты. Кто-то вытолкнул Артура вперед, тот смущенно улыбнулся, - и леди Эрин ле Фей! Толпа закричала еще громче, завизжали подруги Эрин. Покрасневшую девушку ее мать подвела к Артуру, тот взял ее за руку, чуть пожимая пальцы. Я почувствовала, как перед глазами все расплылось, судорожно выдохнула, сжала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу. Как мне это пережить? Как забыть, что Артур на глазах у всех нежно поцеловал Эрин, вызвав бурю восторга у присутствующих, как забыть ее счастливое выражение лица и торжество на лице ее матери. Боги! Это выше моих сил! Я развернулась и побежала прочь. Я рыдала навзрыд, уткнувшись лбом в большой камень на той самой поляне, где Ивейн чуть не убил Блу. Рыдала, как в детстве, когда Артур обижал меня. Как он мог?! Я изо всех силу дарила ладонью по камню. Почему так поступил?! Почему поставил сомнительные интересы государства выше любви?! Но кто сказал, что он любит тебя? – ехидно зашептал внутренний голос, - кто сказал тебя такую глупость, дурная девчонка? Я закричала и снова ударила камень, сползла на землю, захлебываясь слезами, давясь рыданиями. - Гвин, - послышался обеспокоенный голос Блу, - Гвин! Ты что здесь…- он растеряно смотрел на меня, - там все тебя ищут… Я повернула к парню заплаканное лицо. - Ты плачешь, Гвин? – еще больше растерялся Блу, - но почему? Что случилось? Я проигнорировала его вопрос. - Зачем меня все ищут? – спросила я несчастным голосом. - Я…я сказал им, что ты красиво поешь. Они…леди Моргана выразила желание послушать. Все ее поддержали. Не выдержав, я застонала, а потом истерично рассмеялась, вызывая на лице Блу выражение настоящего ужаса. - Песня? Серьезно? – я почти кричала, - на помолвку Артура и этой…этой…- я задохнулась от обиды и боли. На лице Блу мелькнуло понимание. - Если хочешь, я скажу, что не нашел тебя, - тихо произнес парень. Я шмыгнула носом, вытерла слезы, прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать новый виток рыданий, снова посмотрела на Блу. - Не хочу. Помоги мне подняться, - я протянула парню руку. Быстро отряхнула платье, помахала руками на лицо, понимая, что все равно будет заметно, что я плакала. Впрочем, в отблесках костров и полумраке, может быть, и не все это заметят. Песню, значит. Я зло улыбнулась. Этот праздник они надолго запомнят. - Леди Гвиневра! Вы от нас спрятались, - ко мне поспешила Моргана. - Ни в коем случае, - вежливо улыбнулась я, - мне стало нехорошо от жара костров, вот я и пошла прогуляться. - В самом деле? – с насмешкой спросила Моргана, ее взгляд прожигал меня насквозь, медальон вдруг снова стал жечь грудь. Я не удостоила ее ответом. - Гвин! – выкрикнул Тощий, - песню! - Гвиневра! Леди Гвиневра! – послышалось со всех сторон. Я подняла руку, призывая всех к тишине, встала так, чтобы лицо мое было в тени. И запела. - An hini a garan, gwechall bihan er gêr Pa oamp tostig an eil, an eil ouzh egile Va c'halon ne gare, gare nemet unan Pa oan bihan er gêr an hini a garan An hini a garan, 'm eus kollet da viken 'Mañ degouezhet pell ha ne zistroio ken Ha setu ma kanan, kanan keti ketañ Ha setu ma kanan d'an hini a garan An hini a garan, un deiz 'n eus va losket Aet eo d'ar broioù pell, d'ur vro n'an'vezan ket Aet eo d'ar broioù pell da c'hounit e vara Kollet, kollet un deiz, an hini a garan (5) Я замолчала, вокруг стояла настолько плотная тишина, что слышно было, как ухает филин вдалеке. Никто не говорил ни слова, я поймала задумчивый взгляд Артура, Эрин рядом с ним выглядела недовольной. Вот девушка демонстративно зевнула и произнесла: - Красиво, конечно, но для праздника можно было бы выбрать и что-то повеселее. В вашем репертуаре, леди Гвиневра, разве нет веселых песен? Я замерла на мгновение, а потом меня словно злые духи за язык потянули. - Когда будете королевой, леди Эрин, тогда сможете выбирать. Но пока вы ею не являетесь. А мой репертуар, тот, что повеселее, вряд ли придется по вкусу столь утонченной особе, как вы. Все же я выросла в борделе. По толпе пронесся гул. Я с усмешкой проследовала мимо ошарашенных людей, мило улыбнулась бледной от гнева Эрин. И не спеша пошла к замку, ощущая вдруг себя свободной. Хотелось рассмеяться, пусть этот смех и был отчасти горьким. Я запрокинула голову, любуясь звездами. И охнула, когда Артур схватил меня за руку повыше локтя, цепкие пальцы причиняли боль, наверняка оставляя синяки, зашипел рассерженной змеей. - Что ты себе позволяешь Гвин? К чему эти выходки? Я вырвалась, круто развернулась к мужчине. - Отвали, Арт! Слушать ничего от тебя не буду! – рявкнула я. - Ты оскорбила леди Эрин, будущую королеву, ты… - Она еще не королева! – вскинула я подбородок, - не понимаю, чем она лучше меня! Тем, что не в борделе выросла, да? Артур побледнел от гнева, глаза его потемнели, ноздри раздувались. Он сделал шаг ко мне, я прянула назад, почувствовала, как медальон на груди стал нагреваться. Да что с ним такое? - Ты сейчас же пойдешь и извинишься перед Эрин! – заорал Артур. Словно пощечину мне влепил. - Хрен там! – зло бросила я, - даже и не подумаю! - Ты это сделаешь! – Артур навис надо мной, - а не то… - Не то что?! – выплюнула я, - ударишь меня? Попробуешь снова убить в поединке? В темницу бросишь?! Только попробуй, Артур! И я тебя убью! - Знаешь, Гвиневра, - зло процедил он, - лучше бы ты не возвращалась. Глаза его полыхнули злобным огнем, мою грудь ожгло, я резко отшатнулась, расширившимися глазами смотрела на человека передо мной и не узнавала его. Это был не Артур, не тот, которого я знала. Грудь словно тисками сдавило, сердце билось молоточками в висках. Я бросилась бежать прочь. *** Утро застало меня за сбором вещей. Я так и не легла вчера ночью, в ужасе и отвращении металась по комнате, хватая то одну вещь, то другую. Мысли блуждали, прыгали в хаотичном беспорядке. Я поверить не могла, что Артур так поступил, заставлял меня извиняться перед этой девчонкой. Это был словно бы другой человек. Это было просто невозможно! Но разум меня не обманывал, не подводил. Своим глазам и ушам я привыкла доверять. Слез больше не было, остались злость и разочарование. Тем лучше, наверное, теперь не так тяжело будет уезжать. Солнце уже совсем взошло, а Катарины все еще не было. Впрочем, наверное, стоит оставить девочку в Камелоте, порекомендовать ее, например, Элизе. В конце концов, я совсем не знаю, что ждет меня в моих владениях, а путешествовать я и вовсе привыкла одна. Тем более что Катарина и Блу явно симпатичны друг другу, не стоит их разлучать. Собрав вещи, я подошла к окну. На холмах горели костры, и гореть они будут еще два дня. Я, сощурившись от яркого света, смотрела на восток, туда, куда собиралась отправиться. Самый лучший Бельтайн в моей жизни, будь оно все проклято! Когда дверь в покои с громким стуком распахнулась, послышался лязг оружия и топот ног, я злобно оскалившись вылетела из спальни. В комнате было тесно от солдат. - Леди Гвиневра, - холодно склонил голову в приветствии Бедивер. Я скользнула по нему презрительным взглядом, винила именно его в сводничестве, почти ненавидела за то, с какой радостью он вчера объявлял о помолвке. Посмотрела на бледного Тристана, тот отвел взгляд. - Что надо? – я решила не играть в манеры. - Леди Гвиневра, - снова произнес Бедивер, - вы арестованы по обвинению в убийстве короля. ______________________________________________________________________________ 1. Бог света и солнца в древней Ирландии 2. Кельтская триликая Богиня Огня: огня вдохновения, поэзии, художественной ковки, исцеления, плодородия и гадания. 3. Покровительница домашнего очага, верховная жрицей кельтских обрядов и богиня-защитница общины кельтов 4. (брет. Три моряка) – бретонская народная песня: "Три юных моряка (тра-ла-ла, ла-ла-ла-ла) Три юных моряка отправились в моря Три юных моряка (тра-ла-ла, ла-ла-ла-ла) Три юных моряка отправились в моря Скользя по водной глади, скользя по водной глади Скользя по водной глади, скользя по водной глади" 5. Песня "An hini a garan" - традицигонный бретонский гверз (бр. "gwerz" - "плач", один из самых узнаваемых жанров бретонской песенной традиции. Это обыкновенно длинные и печальные песни, с минимумом инструментального аккомпанемента (исторически и вовсе исполнявшиеся а-капелла) в которых рассказывается некая история), повествующий о трагической любви мужчины к девушке, чувства которого родились еще в детстве