Iolanta

      Ее прикрытие оказалось намного тяжелее, чем она думала. Хотя оно было идеальным. В случае чего, Стив легко подтвердит, что Лана была дома. А кто не поверит Капитану Америке? Но все же три дня практически без сна давали о себе знать. Пирс дал ей сутки на подготовку операции, собственно, больше он и не мог. Их «посылка» приедет послезавтра. Джонс разбирала карты, пытаясь проложить маршрут, обдумывая все. Приблизительно четыре машины, в случае чего они просто разъедутся по разным сторонам. И за кем Лане следовать? За два с половиной месяца, как они работали в «полевых условиях» девушка привыкла, что Солдат в случае чего ее прикроет. Он ее раздражал, он ей нравился, и то и другое происходило от его тайн. Девушка потушила сигарету, отложив планшет в сторону, и легла на кровать. Кто он такой? Этот вопрос крутился в голове Ланы с их первой встречи на засекреченной базе ГИДРы. Тогда ей выдали новую форму и нового напарника. Она хорошо запомнила тот день. Пока они спускались в те подвалы и коридоры, которые делились на небольшие сектора с бронированными дверями и решетками, как на подводной лодке. Один из ученых, или кем он там был, поставил перед ней железный кейс, открыл его и с гордостью представил.       — Облегченная броня, — горделиво проговорил он, будто сам её отливал или вышивал на подкладке узор. — Ну, если не вдаваться в подробности, — Лана прикоснулась к ткани, замечая, что она весьма эластичная и приятная изнутри. А снаружи оттиск, будто змеиная чешуя. Она вытащила ее из кейса, расправляя перед собой. Черные брюки с зелеными лампасами и такой же черный китель с застежками на боку, который под стать лампасам, был зеленым. Ботинки на тонкой подошве, как у ниндзя, усмехнулась тогда Джонс. Темно-зеленые перчатки с укреплениями на костяшках и в тон им эластичная маска для того, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. «Шикарная форма», — подумала Лана тогда.       Пирс, все это время стоял в стороне, наблюдая, как меняется ее лицо, как она уповает мыслью о том, что скоро свершится ее возмездие. Зеленый ей шел, к тому же это был их цвет. Весьма очевидным был именно такой тон ее формы, как знак, что она одна из них. Награда за убийство с дополнением в виде напарника. Как дополняли эту форму перчатки.       Вчера вечером она убила одного из членов совета. Пирс сказал, что старик Винсент — главное прикрытие Фьюри перед советом. И Лана особо не размышляла. Она пришла и утопила мужчину в его же ванной. Так что все выглядело так, будто он поскользнулся и ударившись головой, потерял сознание в воде. Она знала его. Винсент Нотт. Он когда-то учил ее, когда она еще была рекрутом. А вчера она просто убила его. Она понимала — это проверка или, может, посвящение. Все было не важно. Лана так сильно злилась, что особо не задумывалась об этом, а сегодня она здесь, получает свою награду.       — И зачем он мне? — обходя Солдата и внимательно рассматривая его, будто он музейный экспонат, спросила Джонс у Пирса. Люди, которые охраняли их, удалились в коридор сразу после того, как доктор заключил, что Солдат «стабилен».       — Твой напарник, — спокойно ответил тогда Пирс.       — Нет, — отрезала Лана, внимательно рассматривая его руку. Пирс вскидывает брови и складывает руки на груди, ожидая от нее пояснений. — Может еще с железной головой кого-то дадите? — выпалила она и снова повторила. — Нет! Он слишком заметный.       — Заметный, — хохотнул Пирс, тогда она впервые услышала, как он смеется. И сейчас он смеялся над ней. — Это, — он указал на молчаливо стоящего Солдата, — Зимний солдат, — Лана рассматривающая алую звезду на его плече, замерла, когда почувствовала, что Он смотрит на нее сбоку и весьма угрожающе: — Он — самая настоящая городская легенда, призрак, если хочешь, и никто никогда его не видел.       — Да знаю я, кто он, — отмахивается девушка. — Он уже разок пытался убить меня. Помнишь? Мне казалось, ты выше, — теперь она обращается к Солдату. Его лицо скрыто под черной маской и очками, видно лишь небольшую полоску светлой кожи лба. Он в своей черной форме, но без оружия, однако, она знает, если захочет, раскидает всех, кто находится в этом здании.       — Это твое прикрытие, — говорит Пирс. Он не собирается с ней спорить, однако понимает, что этого не избежать.       — Мне оно не нужно, — Лана прикасается пальцами к холодному металлу, внимательно рассматривая пластины, пытаясь понять, как она работает. Хотя она уже видела это и на себе испытать снова не хотела бы: — Я — лучшая! Мне не нужно прикрытие.       — Ты была лучшей, — произносит мужчина, замечая, как ее губы поджимаются, будто у обиженного ребенка. — Три года отгула не проходят бесследно. Ты не в форме, и я не могу отправить тебя одну.       — И вы даете мне железного дровосека? — наконец оторвавшись от Солдата, она недоумевающе смотрит на Пирса: — Что, больше никого нет?       — Он надежнее всех, кто у нас есть, — отвечает Пирс. Тогда в свой список «почему я думаю, что: А. Пирс мой отец» добавился еще один пункт. Лана поднимает руки в знак того, что сдается, прикидывая, насколько быстро она успеет вывести из себя не выводимого из себя Зимнего Солдата.       Два серых глаза смотрели на нее. Лана почувствовала холодок, неприятно пробегающий по коже. Этот человек был пугающим, опасным, и ей безумно хотелось взглянуть на его лицо. Теперь, когда это случилось, оно не отпускало ее. Его глаза, внимательно следящие за ней. Лана почувствовала, как холодные металлические пальцы касаются ее щеки, обжигающе холодные, будто сама смерть прикасается к тебе. Девушка открыла глаза, резко сев на кровати. Кажется, она задремала. Окно было открыто и холодный ночной воздух был повсюду. Лана поежилась. Планшет с открытой картой все еще лежал рядом. Хорошо, что она предусмотрительно заперла дверь. Если бы Стив вошел, он бы очень удивился.       Лана потерла свою щеку. Сон не отпускал, таким он был настоящим, что ее слегка трусило. Хотя возможно это от холода. Джонс бросила быстрый взгляд на карту, решая продолжить завтра. Однако заблокировав экран планшета, она тут же разблокировала его дабы удостовериться. Маршрут был другой. И она не помнила, как изменила его. Потому что не меняла! Закрутилось в голове девушки. Подорвавшись с кровати, она подлетела к окну и выглянула из него, практически перегнувшись наполовину. По улицам ходили люди, свет фар не давал рассмотреть их лица. Пробежавшись взглядом по улице внизу, девушка переключила свое внимание на крышу дома напротив. Затем аккуратно развернулась, осматривая стены своего дома. Слева, справа, затем она перевернулась, удерживаясь рукой за подоконник и посмотрела наверх. Шумно выдохнув, Лана вернулась в комнату. Сон давно закончился, но его реальность уж точно нагоняла жути. Джонс снова дотронулась до щеки, которая уже не была холодной, но девушке все еще казалось, что она чувствует прикосновение его пальцев на лице. Жутко. Джонс тихо рассмеялась, подумав: «Скорее жутко возбуждающее, чем просто жутко».

***

      Петляя по коридорам подвалов ГИДРы, она от злости сжимала кулаки так усердно, что ногти впивались в кожу, образуя после себя кровавые полумесяцы на ладонях. Наконец завидев его в другом конце коридора, Лана еле заметно кивнула в сторону и прошла туда первая. Еще пара поворотов и она остановилась в потемках коридорного кармана, где не было камер. Кажется, раньше здесь была оружейная для быстрого реагирования. Теперь же только голые стены и деревянная панель. Теперь никто не нападет, от кого обороняться?       Лана прижалась к стене, ожидая, когда он появится. У Солдата было два вида шагов. Первый, когда он хотел быть обнаруженным. Второй, когда не хотел. Джонс эту особенность заметила. И когда он не хотел быть обнаруженным, Солдат мог идти настолько тихо, что по сравнению с его шагами шуршание опавших листьев на ветру — оглушающий грохот. Сейчас он шел, как обычно, не скрываясь. Спокойно и весьма медленно. Так что пока она услышала его шаги совсем рядом, ей показалось, прошла вечность. Как только он сравнялся с проемом, тут же исчез из светлого коридора, затащенный девушкой в карман. Она прижала его к стене, держа за здоровое плечо, а предплечьем прижимала его шею.       — Какого черта ты делаешь? — прошипела она. В ее глазах горела такая ярость, что он довольно усмехнулся. Одновременно с этим радуясь, что на нем маска.       — Хороший вопрос, — так же тихо ответил он. — Только не ко мне. Не я тебя на камеру в коридорах зажимаю, — в его голосе она слышит смешок. Странно. Может этот парень вполне себе нормальный, когда не работает… Лана тут же отгоняет эту мысль: он спит в анабиозе, какая нормальность?       — Здесь нет камер! — выпаливает она. — А прослушку я глушу. Ты был у меня дома. Зачем?       — Я не понимаю, о чем ты, — он пожимает плечами, даже не пытаясь оттолкнуть ее. Девушка яростно сопит, будто уговаривая себя не вступать с ним в драку. Это заведомо проигрышный вариант: на тренировках он щадил ее, в реальном бою не станет.       — За мной следят! Агенты ГИДРы, следят за мной, — повторяет она. — А ты ко мне по ночам приходишь. Совсем поехал, отмороженный? — его брови сдвигаются к переносице, кажется, он обдумывает, обидно ли ему быть «отмороженным»? Заключая про себя, что это скорее констатация факта, чем оскорбление, он едва заметно хмыкает.       — Они не следят за тобой, — просто говорит он. — С тебя сняли надзор. Во всяком случае, я не видел ни одного агента, что прослушивал бы тебя, — он говорит это спокойно, внимательно изучая ее лицо своими серыми глазами.       — И как тебе моя ночнушка? — убирая от него руки, усмехается Лана.       — Симпатично, — вопреки ее ожиданиям он отвечает.       — Зачем ты исправил маршрут? — теперь она уже держит руки скрещенными на груди. Солдат не спешит оторваться от стены, он смотрит на нее так внимательно, что девушку это начинает раздражать. Обычно, вот таких прямых взглядов у них три минуты на сутки. Так что они уверенно приближаются к своему максимуму. — Если план плохой, зачем сказал Пирсу, что я справлюсь?!       — Он спросил, я ответил, — пожимает плечами мужчина. — План хороший. Но не для одного, — добавляет он. — Все можно сделать проще, чем ты перемудрила.       — Вот как… — хмыкает девушка.       — Да, — кивает Солдат, награждая ее очередным долгим взглядом, от которого она чувствует себя если не идиоткой, то где-то близкой к этому. Ведь все так просто. — Если ты подумаешь лучше, я уверен, поймешь, что можно сделать все тише и безопаснее.       — Когда ты вернешься со своего задания? — вдруг спрашивает она. Солдат, наконец, отлипает от стены, ожидая, что это заставит ее сделать шаг назад, но она продолжает стоять на месте.       — Не могу сказать, — она закатывает глаза. Сука-секреты.       — В пятницу, — выдыхает Лана. Солдат только вопросительно вскидывает брови. — Я буду в Рокс, в пятницу, — затем вспоминая о его любви к точности добавляет. — После полуночи с пятницы на субботу. Приходи. Только папочке не рассказывай, — с усмешкой говорит Лана, уходя восвояси.

***

      Вышагивая по коридорам теперь уже ЩИТа, она изображает бурную деятельность. Чувствуя себя Марией Хилл. Боевой секретарь. Лана усмехнулась. Теперь она носила костюмы, как правило, серую тройку. Юбку, пиджак, иногда жилет. И шифоновые блузы. Много и разные, в основном в зеленом тоне. Она накупила себе их кучу, как только получила эту работу. Хотя, вряд ли это можно было бы назвать «работой». Сбор сведений, которыми занимался другой агент. Представление файлов, подборку из которых делал другой специалист, разве что документы на заверение девушка носила сама. В двух экземплярах: бумажный и электронный. Как только она подошла, дверь в кабинет Пирса открылась и из нее вышел Фьюри. Подавив в себе желание наброситься на него и разорвать в клочья, она приветливо улыбнулась.       — Директор, — дружелюбно кивнула она. Уже собираясь войти в кабинет, Фьюри ее окликнул.       — Агент 6, — ее рука замерла в воздухе, не успев коснуться дверной ручки. Лана выдохнула, медленно выпуская воздух из легких, и повернулась к мужчине, тепло улыбнувшись.       — Джонс, — поправила она. Фьюри смерил ее внимательным взглядом. Первый раз он видел ее в «офисной одежде».       — Кофе теперь варишь? — не без издевки, спросил он.       — Не могу ответить, директор, — с наигранным сожалением она поджала губы. — У вас не тот уровень допуска, — она натянуто улыбнулась и вошла в кабинет. — Я его ненавижу, — процедила сквозь зубы Лана, практически швырнув папки на стол. Пирс и бровью не повел. Нависнув над его столом, она продолжила. — Дайте мне его убить. Только скажите.       — Давай сначала разберемся с нашей посылкой, — спокойно говорит Пирс. Умерив гнев, девушка шумно выдохнула и кивнула. — Ты готова?       — Да, все готово. Я внесла кое-какие изменения, показать вам?       — Нет, — он качает головой. — Главное не наследи, — девушка кивает. Мужчина поднимается из кресла и, накинув на себя пиджак, направляется к двери. Она следует за ним после того, как Пирс жестом подзывает девушку. Вместе они проходят по серому коридору до лифта.       — Ты была на Нулевом? — уже оказавшись внутри начинает Пирс. Он имеет в виду базу ГИДРы, она это понимает, не понимает только вопрос ли это?       — Да, — спокойно отвечает Лана. Мужчина бросает на нее взгляд, пока двери лифта закрываются.       — На парковку, — говорит он. — Без звука и не останавливаясь. Зачем? — теперь он уже обращается к Лане.       — Попрощаться, — просто отвечает она, смотря прямо перед собой. Одна, единственная мысль крутится в ее голове, сказал ли Он или нет?! — Я чувствую свою вину в том, что его обнулят и заморозят, — Пирс поворачивается к ней. — Я привыкла работать в команде и пыталась разговорить его, растолкать, — она замолкает, думая, что правдивее было бы сказать «соблазнить его и трахнуть». Лана смотрит на него краем глаза: — Возможно, я не должна была этого делать?       — Лана, ты слишком много на себя берешь, — говорит Пирс, девушка поворачивается к нему. — Роджерская порода, — усмехается он, повторяя слова ее бабушки. — Его заморозка плановая. Я не вижу проблемы в том, что ты проявляла к нему интерес. Хоть я и считаю это абсолютной глупостью. Учитывая то, кто он, — Александр сжимает ее плечи. — Он машина, Лана, машина для убийств. Ты ищешь душу там, где ее нет, прям как твоя мать, — добавляет он и печально улыбается. — Однако, мне не претит мысль о счастливом объявлении в газете, — он отстраняется, так как лифт вот-вот остановится. — Я знаю, как это все начинается, мы с твоей мамой тоже ненавидели друг друга. Она была невыносимо самоотверженной, — он снова усмехается, и снова повторяет, — роджерская порода. А потом — двери лифта открываются, впуская в кабину прохладный ветер. — Потом, у нас появилась ты, — он говорит это не оборачиваясь, будто не замечая ее оцепенения, и уходит к своей машине. Лана продолжает стоять, пока женский голос не оповещает ее, что она должна выбрать этаж.